Только поцелуями

Не знаешь как отпустить. Кто сказал: все или ничего? Но мне все равно не подняться. И я не подам виду... ты никогда не узнаешь, потому что иногда я в еб**ой панике.

      Расчищая дорогу отсутствующим взглядом из-под капюшона, Рей шла в ногу с рыночной какофонией. Над толпою низко стелились облака, колокольный звон, и птицы, испуганным роем слетев с крыш, кружились будто в воздушном водовороте. А впереди шумела вода. Выбравшись за черту города, Рей ступила на тропу, больше похожую на самоубийство — скользкая лента шириной в полшага — она уходила почти вертикально вниз, к уступу на отвесной скале, и не имела ни ступеней, ни намека на перила. Рей не боялась сорваться в пучину. Но там, на уступе, был дом: в квадратных оконцах без стекол, как стыд на щеках, горел свет, и мастер джедай Рей Скайуокер дрожала, топкими шагами отстаивая свое право дойти и попытаться все исправить.       Откинув тяжелый полог, Рей застала подозрительно мирную картину: двое сидели на полу, разделенные морской тишиной и зеленой сферой. Финн молча пялился на купол ловушки, будто все здесь происходящее касалось его постольку-поскольку. А Бен жевал сэндвич. Второй такой же кусок хлеба, накрытый ломтем свежей рыбы лежал в миске рядом с Финном, но сбежавший ученик предпочитал игнорировать и его.       — Долго же ты добиралась, — сказал Бен. И, вытерев пальцы маслянистой тряпицей, встал во весь рост. Потолок оказался почти вровень с его макушкой.       Сняв капюшон, Рей уперла руки в бока и прищурилась. После счастливого воссоединения она рассчитывала на более теплый прием. Но что-то мучило Бена — она чувствовала это даже не касаясь его мыслей.       — На карте было еще две системы с таким же названием, легко сбиться с курса, — ответила Рей. — Что я пропустила?       — Ну, знаешь, как оно обычно бывает: мы с твоим учеником поболтали, обменялись новостями и сплели друг другу фенечки на память.       — По-твоему это смешно? — нет ответа. Стараясь не смотреть на Финна, Рей обошла сферу полукругом, и проверила показания мониторов (лишь они освещали хижину). — Ловушка его удержит?       — Знал бы наперед, проверил. Я ведь не думал тогда сбегать от тебя.       — Смысл тогда в этом пузыре…       — Сидеть в нем довольно унизительно.       — Понятно, — терпеливо вздохнув, Рей сказала: — Не смотри так, думаешь, я этого хотела? Унижать ваше высочество, запирать в этой штуке? Думаешь, я ничего не чувствовала, когда прогоняла тебя… Думаешь я чудовище? Самовлюбленная гордячка, которая проглядела Тьму у себя под носом… Да, я заслужила все это — так ты рассудил.       Молчание говорило красноречивее любых упреков. Бен вышел, оставив мастера наедине с учеником. Вместе с ним вышла последняя надежда.       Рей пыталась дознаться: зачем он сделал это. А Финн просто смотрел в ответ и грустно улыбался; ни звука не проронил. Спокойствие, доброта, принятие — бред. Рей обращала свой монолог к тому Свету, что еще теплился между ними и чувствовала, как хрустит на зубах лед; она искренне хотела, до онемения в языке пыталась, но не могла простить ни себя, ни предательство ученика. С этой леденящей правдой они убивали время и падали во Тьму. Ставшим незнакомым голосом Рей сказала: что не сдастся. Но до чего жалко это прозвучало! Она устала тянуться к Свету — еще вчера казалось, что она уже всецело в нем, а сегодня Свет вдруг стал ехидной и зубастой тварью, которая лишь мелькнув хвостом, уползла под камни.       Как она будет смотреть в глаза Дэмерону? И о какую волну свой лоб расшибить, чтобы немного приструнить совесть?       Тяжелый монолог не принес ничего кроме головной боли. Снаружи до их укрытия доходил колокольный звон — такой сильный и яростный, что даже мог поспорить с ревущим морем. Бен сидел, свесив ноги над обрывом, и смотрел на темнеющий горизонт.       — Это шторм приближается, — перекрикивая стихию, сказал он, когда Рей села рядом. — Делай, что должна, и уходим. Чувствуешь, что его нужно простить — отпускай. Если виновен — убей. Хочешь, мне врежь. Но так продолжаться дальше не может, мастер Скайуокер!       — Должен быть другой выход! — Рей едва слышала себя.       — Утонуть всем здесь в шторм?       — Чего ты боишься? Я ведь чувствую, я ведь тоже… — она положила ладонь на его спутанный ветром затылок, нежно попереминалась пальцами, и больше мыслями, чем губами произнесла: — Бен, я не хочу обидеть тебя. Я понимаю, как тебе непросто со мной и чем ты жертвуешь каждый раз, но, пожалуйста, дай мне еще немного Света. Без твоего терпения, без твоей доброты, мне не справится.       — Мне тоже, — ответил Бен.       — Еще ведь не слишком поздно?       — Рей, я люблю тебя, — губы Бена тронула горькая улыбка. — Но, ты сама выбрала этот путь, и нас снова разводит в разные стороны.       — Я не отпущу тебя, не на этот раз. Даже если Финна удастся вернуть, я откажусь от фамилии Скайуокер. Я знаю, что заслужила этот меч; это я убила Палпатина. Но звания мастера я пока не достойна.       Лицо Бена вытянулось. В нем показалась надежда и какая-то безрассудная преданность, о которой нельзя ни просить, ни мечтать — такую преданность можно отдать только вместе с жизнью.       — Это большой взрослый шаг, Рей, — сказал Бен.       — Я знаю, — кивнула она, ощущая себя одновременно и светло, и тягостно. — Вместо того, чтобы уделять внимание единственному ученику, я думала о тебе. И вот к чему это привело.       Бен Соло попытался приобнять девушку за плечо, но едва не соскользнул с обрыва от неожиданности, когда она сама порывисто бросилась ему на грудь. Они прижались влажными от морских брызг лбами. Колокол перестал, но два сердца продолжали его дело и бились, стремясь прорваться друг к другу сквозь выломанные ребра и невозможные сантиметры плоти.       — Я думал, что умру, если не смогу вернуть тебя с того света, — прошептал Бен. — Умереть проще, чем расставаться с тобой.       Это был тот самый правильный момент — но за секунду до того, как Рей сказала “я люблю тебя”, Бен поцеловал ее. Его горячие ладони гладили шею и чуть надавливали на живот. Рей растеряла все слова, какие знала. Взамен она обрела Свет.       Все жившие до них поколения джедаев — глупцы, раз отвергали его!       Когда они оторвались друг от друга, чтобы надышаться ставшим вдруг драгоценным воздухом, Рей уже точно знала, что делать.       — Ты должен попытаться поговорить с Финном, как Люк поговорил бы с тобой, — сказала она. — Его можно спасти! Я чувствую это! Самой Силой Финну предназначено стать твоим учеником, а не моим.