Я украла все звезды и загадала: чтобы мы смогли Взлететь высоко-высоко — в наше старое место, где воспоминания никогда не угаснут; где сердца не лгут. Хочешь остаться ненадолго и посмотреть, как наши жизни проходят мимо?
Из зависшего над уступом звездолета змеей выскользнул трос — иначе к хижине было не подобраться — по тросу спустился Дэмерон. То, как быстро пилот преодолел расстояние от другого края галактики заставляло сомневаться в его невосприимчивости к Силе. Затащив на борт мертвецки холодного Бена, По вернулся за Рей. Более живой она не выглядела: синюшные губы, ссаженная на висках и локтях кожа, поникшие плечи. — Ты сказала, что Финн с вами, — укрыв девушку шерстяным пледом, начал было По, но, очевидно, Рей позаботилась бы и о Финне будь он неподалеку, поэтому пилот осекся и спросил иначе: — Что с Реном? Склеенные ресницы дрогнули. Рей подняла воспаленные от соли глаза, и По виновато почувствовал, что вполне себе может потерпеть некоторое время и без ответов. Пока он выводил корабль из атмосферы, пока задавал координаты Корусанта, Рей отключилась, привалившись к обшивке кабины, и пришла в себя, когда они уже прорывались сквозь синие канаты гиперпространства. Места в маневренном боевом звездолете было мало, и, потянувшись, Рей задела макушку Бена. Пересев ближе, девушка с надеждой положила его безвольную голову к себе на колени и прислушалась. — Живой твой ныряльщик? — развернув кресло пилота так, чтобы оказаться лицом к “компании”, спросил По. — Спит, — на выдохе ответила Рей. Она казалась растерянной. — Прости, Финн сбежал. Я пыталась достучаться до него: и уговаривала, и кричала, и, ах, По, ты бы слышал, что он говорил… Я думала, если смогу донести, как больно он мне сделал — это что-то исправит. Но все зря. А потом Бен зачем-то напал на меня, прыгнул в воду, появился ты; все случилось очень быстро, но я успела почувствовать, что Финн скорее сквозь землю провалится, чем встретит это разочарование в твоих глазах. Он ушел. И я выбрала прыгнуть за Беном. — Ну, хоть живой. А этот-то куда: тоже в бега или просто решил утопиться? — Я не знаю, — помотав головой, Рей накрыла Бена своим пледом, длины которого, конечно, не хватило, и поднялась на затекших ногах. Ее губы были все того же мертвенного цвета. — Не знаю, По. Зачем они так со мной? Почему все должно разваливаться? Ведь я так старалась… Сколько помню себя, я мечтала о семье, а когда, наконец обрела ее, и дня не сумела удержать. Рей в отчаянии закусила губу и всхлипнула. По вскочил, сминая ее в крепких, утешающих объятьях. Он гладил девушку по волосам и повторял всякие невнятные глупости, какие обычно диктуют великодушные мужские сердца, а она плакала. Но слезы высохли быстро, старая привычка — днями напролет ревущая о своей судьбе мусорщица умерла бы от голода. И вот, уже Рей сидит в кресле пилота, а Дэмерон нервно расхаживает перед ней на крохотном пятачке. — Значит, Финна не вернуть? — спрашивал он. — Скоро мы увидимся снова. Но только Бен сможет обратить Финна к Свету. Не спрашивай “как?”, я просто знаю это... — Чем я могу помочь? — Я не понимаю… — протянула Рей, далеко заблудившаяся в своих мыслях. — Мы поговорили, и наедине все казалось таким настоящим. Он сказал, что любит меня, а я призналась, что не смогу отпустить его снова. А затем поднялся шторм, и… Может, я что-то не так сказала, когда мы вернулись к Финну? — А может, пора завязывать с разговорами? Когда двое любят друг друга, не спрашивай, я просто знаю это, есть вещи которые нельзя выразить ни словами, ни мыслями, ни этой вашей Силой, а только поцелуями. Пожалуйста, не говори, что Бен ни разу не целовал тебя! Если это так, то нужно было позволить ему утопиться! Почувствовав, что краснеет, Рей отвела взгляд. Это был не первый раз, когда По совершенно бесстыдным образом обнажал перед ней действительность. И каждый раз ей было неловко. — Война закончилась, но мое сражение — нет. Сейчас не время для поцелуев, — ответила Рей. — Ладно, — согласился По. — Поступай, как чувствуешь, но имей в виду, что обычно все происходит довольно быстро. — По! — воскликнула Рей, и возмущенный писк ВВ-8 вторил ей, прорвавшись в салон из астромеханического отсека.***
Вдвоем, Рей и Дэмерон, с трудом перенесли Бена вглубь ее апартаментов. Они оставили его на полу в гостиной. По (технически) все еще был на задании и, потому, был вынужден проститься. На связь договорились выйти завтра. Боясь, что Бен замерзнет в мокрой одежде, Рей укрыла его поверх пледа сдернутым с кровати одеялом и обложила подушками. Она не хотела торопить события, тормошить его, устраивать строгий допрос. Столь долгий сон не предвещал ничего хорошего по пробуждении. Сперва, Рей отмылась от соли; затем — села рядом, обняв колени, и принялась ждать. Ее мучил голод, но к поставленной тут же плошке с синтезированной смесью девушка даже не притронулась. Она не могла есть, не могла пошевелиться и не могла успокоиться в Силе. Вдруг Бен закашлялся сквозь сон, и Рей, едва не поскуливая от чувств, бросилась к заворочавшемуся мужчине; она жалела его не смотря ни на что. — Ты в порядке? — горячей от лихорадки ладонью коснувшись ее щеки, спросил неудавшийся утопленник. Хотя, очевидно, что хуже всех здесь приходилось ему. — Воды? Не вставай, я сейчас. — Нет, не уходи. Где мы? — У меня в гостях. — Что Финн? — Сбежал, — ответила Рей. В ее голосе лязгнул металл, а в груди все разрывалось от противоречий. Ведь если бы не Бен, то Финна наверняка бы удалось удержать. А теперь, вот где его искать? Прислушавшись к сгустившемуся напряжению, Бен честно спросил: — Я дурак? — Принесу тебе воды, — ответила Рей и не сдвинулась с места. Бен сел и теперь нависал над ней всей своей растерянной лихорадочностью. Рей ощущала Свет и могла разобрать отголоски его мыслей — они кое-что объясняли. Но больше споров и доводов Рей хотелось донести до Бена: каково ей во всем этом; ей хотелось, чтобы он прочувствовал все это на собственной шкуре. — Попытайся меня понять, — отраженным эхом ее мыслей произнес Бен. — Я пытаюсь! — вспылила Рей. — Но потом вспоминаю, как ты украл мой меч и прыгнул с обрыва. — Тебе не нужно было привозить меня на Корусант. — Нужно было дать тебе утонуть! — Другого выбора не было, а теперь мы оба... Разговор, очевидно, не клеился. Не став дослушивать весь тот вздор, Рей встала, чтобы уйти, и Бен удержал ее за лодыжку — Рей ахнула, поскользнувшись на скользком одеяле, двое покатились по полу. Опомнившись первым, Бен прекратил бороться и просто позволил девушке уложить себя на лопатки. Он улыбался, любуясь ее праведным гневом. — Это тебе не поможет, — сказала Рей. — Я обречен, — вздохнул Бен. Его грудная клетка поднялась и опустилась, а вместе с этим движением — и Рей. Она наклонилась к Бену с поцелуем намного более откровенным, чем он позволял себе с ней до этого. То ли проигравший вдруг стал победителем, то ли игра оказалась опаснее, чем можно было предугадать. В лихорадочном порыве они спешили избавиться от ставшей лишней одежды. Прорывая смущение, двое, в тот же момент, губами и глазами изучали тела друг друга. В этом странном соревновании они сплелись на ворохе сброшенной ткани — светлая кожа, темные волосы и, среди созвездий-родинок, перьями растекшиеся кровоподтеки. Сколько шрамов оставила на них война? Связь превратила их в единый космос, где каждое столкновение комет, каждая спираль вокруг галактики — были правильными. Бена мутило в этом вселенском головокружении. Касаясь пахом невинных бедер, горячими ладонями успокаивая дрожащую спину, он был нежен — но он хотел большего — он замер, сквозь колотящееся в ушах сердце слыша голос разума, приказывающего: прекратить это безумие! Бен прекратил, но лишь для того, чтобы поиграться с разнеженной его ласками Рей. Безумие пребывало в помутневших от страсти душах. Слова были запрещены. И, в поцелуе покусывая губы, он предложил ей помучиться еще немного в ожидании. Пронзительно застонав, Рей закатила глаза. Ей было хорошо, но невыносимо мало одного лишь тянущего спазма внизу живота — ускорив осторожные движения, она позволила Бену заполнить себя и наконец счастливо выгнулась, почувствовав его губы на своей груди.