***
Волдеморт стоял возле двери, ведущей в комнату Амары, и никак не мог заставить себя войти. Кому сказать! Темный Лорд — великий и ужасный — мнется, как застенчивый подросток, и не может перебороть собственный страх. А между тем ему действительно было страшно. Он боялся увидеть, что Амаре стало хуже. Боялся, потому что знал, что даже помочь ей не сможет, если это окажется так. Никогда еще он не чувствовал себя настолько беспомощным и… уязвимым. Да, именно уязвимым. И это пугало его, заставляя злиться на себя за эту слабость, но одновременно в этом было что-то по-своему притягательное. Новое. Или точнее — хорошо забытое старое. Впервые за многие десятилетия он вновь начинал чувствовать себя по-настоящему живым. И, видит Мерлин, он понятия не имел, что теперь со всем этим делать. — Мой Лорд? — дверь спальни негромко скрипнула, и на пороге показалась Нарцисса, которой было поручено ухаживать за Амарой и следить за ее состоянием. — Как она? — голос холодно-безразличный, а внутри все кипит от напряжения. — Я как раз вышла, чтобы доложить вам… — Нарцисса выглядела бледной, боялась поднять на него взгляд, и он ощутил, как дурное предчувствие царапает острыми коготками, — ей стало хуже… буквально несколько минут назад… Дальше он уже не слушал, ворвавшись в спальню и подлетев к кровати. Амара беспокойно металась на сбитых простынях, тяжело дыша. Ее руки были сведены судорогой, влажные пряди волос прилипли ко лбу, а на шее, возле ключиц, появилось несколько свежих ссадин. — Какого черта! — рявкнул Волдеморт, ощутив мороз, поползший по коже. — Почему ей опять плохо?! — Я н-не знаю, мой Лорд… — Нарцисса испуганно вжалась в стену. — Клянусь, я делала все, как вы велели… — Повелитель, — на пороге показался встревоженный Люциус, — простите меня, но я должен сообщить… — Что? — угрожающе прошипел Волдеморт. — Что с Поттером? Говори! — Он… отказывается от еды, — Малфой опустил взгляд. — Уже вторые сутки. Сказал, что не будет есть, пока вы не поговорите с ним… — Что?! — взревел Лорд. — А раньше ты не мог мне об этом сказать?! Круцио! Нарцисса в ужасе вскрикнула. Люциус рухнул на пол, скорчившись от боли, но мучения его продлились всего несколько секунд. К счастью, Волдеморту сейчас было просто некогда. — Я убью этого паршивца! — он скрипнул зубами, быстрым шагом идя по коридору. — Как только найду способ разорвать эту чертову связь, я буду убивать его так долго, как это возможно! Запертая всеми возможными чарами дверь спальни на втором этаже распахнулась под взмахом палочки, с силой ударившись о стену. Яростный взгляд красных глаз устремился на Поттера, как ни в чем не бывало, сидевшего по-турецки на высокой кровати с балдахином и, очевидно, медитирующего. По крайней мере, его глаза были прикрыты, а руки лежали на коленях ладонями вверх. Впрочем, услышав стук двери, он все-таки соизволил приоткрыть один глаз. — О, смотри-ка, а из Малфоя бы вышла неплохая сова, — протянул наглый мальчишка, снова закрывая глаз, а затем открывая оба. — Правда, очень медленная. — Чего ты добиваешься? — Волдеморт был спокоен. Совершенно спокоен. Главное — держать руки сцепленными за спиной. — А то ты не знаешь, — Поттер поморщился. — Пусти меня к Амаре. — Нет. — Почему? — он чуть наклонил голову набок, глядя с каким-то изучающим интересом. — Потому что ты — мой пленник. И условия ставлю я, — Волдеморт был по-прежнему спокоен. — Правда? — Поттер сощурился. — А может, ты просто ревнуешь? Она ведь дорога тебе… — он вдруг усмехнулся и тряхнул головой. — Сам не верю, что говорю это, но ведь любого другого ты убил бы, не раздумывая… Откуда ты ее знаешь? Что вас связывает? Волдеморт крепче сжал руки за спиной. — Ты понимаешь, что своей глупой голодовкой убиваешь ее? — вкрадчиво спросил он, игнорируя вопросы. — Ей сейчас плохо. Очень плохо. Из-за тебя. Поттер заметно побледнел, но упрямо поджал губы. — И почему я должен тебе верить? — наигранно спокойно поинтересовался он. — Ты ведь не даешь мне ее увидеть… У Волдеморта от злости уже начало темнеть в глазах, но мимолетное воспоминание о хрупкой, почти прозрачной фигурке, мечущейся на постели, заставило его взять себя в руки. Позже. Он заставит Поттера заплатить за каждое дерзкое слово, но позже. Он умеет ждать. — Увидеть ее хочешь? — он натянуто улыбнулся и сделал шаг в сторону, открывая дверной проем. — Иди. В зеленых глазах мелькнуло недоверие. Но затем Поттер легко спрыгнул с кровати и прошел мимо него в коридор, постепенно ускоряя шаг.***
— Это что, месть? — Гарри поднял бровь, скрестив руки на груди. Амара спокойно лежала на кровати и выглядела ничуть не хуже, чем в последний раз, когда он ее видел. Вот только зачем Волдеморту так нелепо врать, да еще позволять ему разоблачить это вранье? Да и в красных глазах на долю секунды, кажется, мелькнула растерянность. — Мой Лорд, ей стало лучше почти сразу, как вы ушли, — подала голос Нарцисса, избавив хозяина от необходимости оправдываться. — Она успокоилась и пульс вернулся в норму… — Вот как, — отчего-то удовлетворенно произнес Волдеморт. — Что ж, Поттер, чем бы это ни было, очевидно, оно никак не связано с тобой, так что ты можешь возвращаться к себе и продолжать свою экстремальную диету. «Гад. Если бы ты знал, как я тебя ненавижу!» — мелькнуло в голове у Поттера. Но в этот момент Амара вдруг беспокойно дернулась, и он, забыв о своем раздражении, сел на краешек ее кровати и осторожно взял в ладони холодную как лед руку. Он почти физически ощутил, как напрягся Волдеморт, и уже ждал какое-нибудь пакостное заклятие в спину, однако неожиданно заметил, что щеки Амары чуть заметно порозовели. Она совсем успокоилась и расслабилась, и даже узкая ладонь уже не казалась такой ледяной. — Повелитель, мне кажется, ей стало легче! — выдохнула где-то рядом Нарцисса. — Вижу, — прошипел Волдеморт, явно не понимая, что ли радоваться этому факту, то ли беситься. Поттер сделал глубокий вдох и, затолкав собственную гордость и ненависть поглубже, решительно обернулся к нему, посмотрев прямо в страшные багровые глаза. — Слушай… небо не рухнет на землю, если ты разрешишь мне навещать ее… Хотя бы пять минут в день, ладно? Я большего не прошу… Волдеморт молчал. — Пожалуйста, — с усилием добавил Гарри, крепче сжимая руку Амары. — Ради нее. Несколько томительных мгновений они продолжали молча смотреть друг другу в глаза, а затем Волдеморт вдруг развернулся и так же молча вышел из комнаты. С трудом веря тому, что только что произошло, Поттер моргнул и перевел взгляд на Нарциссу. — Это значит «да»? Та нервно сглотнула. — Поверьте мне, мистер Поттер, его отказ ни с чем невозможно спутать.***
Темно… душно… комковатый матрас никак не дает уснуть… Маленький темноволосый мальчик со шрамом в виде молнии на лбу забился в угол тесного чулана, обхватив руками колени, и беззвучно плачет… Ему одиноко… одиноко и грустно… он не ждет от нового дня ничего хорошего… И хочется, чтобы утро вообще не наступало… Волдеморт проснулся с ощущением глубокого изумления. Он искренне пытался вспомнить, когда последний раз ему снились сны, но так и не смог. Наверное, еще во времена его учебы в Хогвартсе. А тут… И ладно бы просто абстрактный сон, но Поттер! Мало того, что этот несносный мальчишка отравляет ему существование наяву, еще только снов о нем не хватало! И с какой стати он приснился ему сидящим в чулане? Бред. Надо поторопить целителя, пусть ищет способ избавиться от связи быстрее, иначе он тут окончательно свихнется! В малую гостиную Волдеморт спустился недовольным и раздраженным. После неожиданного сна он почему-то чувствовал себя разбитым и невыспавшимся, а еще где-то глубоко внутри поселилось неприятное чувство, плохо поддающееся идентификации. То ли тоска, то ли еще что-то... Да еще Малфои, завтракавшие за небольшим столом, уставились на него, как магглы на привидение, едва завидев в дверях. Нарцисса — та вообще чуть чашку не выронила. — Что? — рыкнул он, заставив хозяев дома нервно вздрогнуть. — Уже с утра хотите меня чем-то расстроить? Малфои тревожно переглянулись. — М-мой Лорд, — осторожно пробормотал Люциус, — вы… вам… — Что? — раздраженно переспросил Волдеморт. — Что ты там мямлишь? — Вы… изменились, — наконец сформулировала Нарцисса, как-то странно глядя на него. — Вы сегодня… не смотрели в зеркало? В зеркало? Волдеморт слегка опешил. Они что, издеваются? Хотя нет, это вряд ли. С инстинктом самосохранения у белобрысой семейки всегда было в порядке. А зеркала его в последнее время ничем порадовать не могли, поэтому он давно перестал в них заглядывать. Да и на что там любоваться, в самом деле? Но Малфои выглядели настолько пораженными, что ему стало любопытно. Коротким взмахом палочки он трансфигурировал прямо из воздуха овальное зеркало в железной оправе и не без интереса посмотрел в него. Посмотрел — и с трудом удержался, чтобы не вытаращить глаза так же, как сидящие за столом супруги. Если наколдованная им стекляшка не врала — а она таки не врала — выходило, что за ночь его изрядно подпорченная криворуким Петтигрю внешность претерпела существенные изменения. Во-первых, у него появился нос. Нормальный, человеческий нос — и как это он ухитрился не заметить? Во-вторых, кожа на лице заметно посветлела, все еще оставаясь нездорово-бледной, но уже перестав напоминать недо-чешую, появились брови… Да и вообще черты лица как-то смягчились, и почти утратили схожесть со змеиными. И в третьих — Мордред, когда только успели?! — у него отросли волосы. Густые, темные, слегка вьющиеся — точь-в-точь такие, как были до развоплощения. В общем и целом, от прежней… кхм… морды лица… остался слегка землистый цвет, ярко-алая радужка глаз и узкие, по-прежнему змеиные ноздри. С чем, по глубокому убеждению Волдеморта, можно было легко смириться. Вот только… С какого, простите, перепуга? Волдеморт поймал в зеркале собственный недоуменный взгляд и тут же вернул на лицо непроницаемую маску. Убрав зеркало, он спокойно сел во главе стола и пододвинул к себе чашку с кофе. — Интересный эффект, правда? — он слегка приподнял бровь. — И проявился даже быстрее, чем я предполагал. Малфои снова переглянулись. — Вам… очень идет, Повелитель, — кажется, вполне искренне сказала Нарцисса. Впрочем, Волдеморту не было никакого дела до ее комплиментов. Он все еще судорожно пытался сообразить, откуда ему привалило это счастье, и главное — нет ли здесь какого-то подвоха. Но Малфоям об этом знать было совершенно не обязательно. — Как чувствуют себя наши гости? — светским тоном поинтересовался он, делая глоток кофе. — Амара в порядке, — быстро ответила Нарцисса. — То есть… без изменений. — Поттер прекратил голодовку, — отчитался Люциус. — Мебель больше не ломает, в дверь не колотит, ведет себя тихо. Остальные… — Остальные меня не интересуют, — взмахом руки остановил его Волдеморт и, допив кофе, поднялся из-за стола. — Я в кабинете, до обеда не беспокоить. Вечером общее собрание. И, потеряв интерес к Малфоям, вышел из гостиной.