Новые дни января, располагали своими ровными холодами, переменными потеплениями и снежными выхлопами, которые все еще сохраняли внутри народа новогодние настроения, если бы не одно — но…
Для девушки, что уже второго числа, по знанию составляющих дней данного празднества, подорвалась на поиски своего пропащего брата, так как с той новогодней вечеринки от него не было ни слуху, ни духу. В том смысле, что — вообще…
Тревога нарастала сильнее с каждым днем. Русая не могла ни есть, ни пить нормально. Звонки близким итого пришлось отложить, так как во всякой молодой и безрассудной душе, всегда нарастает эта мысль — «Попробую разобраться сама»… что всегда является величайшей ошибкой… Что нарастает снежным комом в итоге и не дает решить проблему более обстоятельно. Правда, раз виной всему были эти злосчастные диски, девушка решила в начале, до полиции, решить проблему без абсцессов. То есть обратиться за помощью к тому, кто может указать на причину такой нестабильной силы исходящий от адского орудия, что и превратило Кебера, ни то в упыря, ни то в самого, что ни на есть настоящего вампира. И от одной только мысли, что возможно все начнется как в самом настоящем фильме ужасов, что все происходящее реально, и, что взаправду, может случиться так, что Кеберу придется прибегнуть к питью крови и прочее, что в итоге не обойдется без убийств, приводило в неистовый ужас русую девушку, а потому уже ближе к одиннадцати часам утра третьего числа, она кинулась разыскивать тот самый злосчастный магазин. Пока не стало слишком позно.
По ее разумению, возможно, тот магазин не закроется, пока есть спрос на праздники, вечеринки и все, что может потребовать от продавца искушенная аудитория, а значит, он ведь никуда не исчезнет?
Правда?
Не говоря уже о конфликте, что случился дома у Саши, сразу после того, как Кебер выпрыгнул в окно. Что Геворфен пришлось много чего объяснять, а как — она и сама не знала. Это пугало.
Это создало для нее проблему, с не менее проблемными приключениями, о которых она не очень хотела думать.
Ее не отпускал гипнотический ужас, схожий с трансом, смешанный с каким-то необъяснимым притяжением. Перед нею галлюцинацией стояли серые глаза, влекущие, парализующие разум и волю. В них были пламя и лед, обожание и жажда смерти, неудержимая, разрушительная страсть и холодный, неживой покой… Этот омут манил интересом к чему-то сверхъестественному, что она всегда любила не меньше той же Саши, но, едва Руру поймала себя на желании более близко изучить сей пугающий фактор, как ненормальное любопытство сменилось страхом, приведенным в действие инстинктом самосохранения.
«Это же вампир!» — будто вспомнила она, и притяжение сменилось стремлением бежать и прятаться как можно дальше. Затем, будто соус к сложному блюду, эффектным дополнением появился комплекс вины.
«Что я натворила! Искалечила собственного брата, превратив его в ищущего крови зверя, создала опасность для Саши, Элиота и других, ведь он может пойти полакомиться кем угодно…».
Вот так, раздираемая на части противоречиями и треволнениями, провела она почти весь следующий день, а затем решила заняться делом, дабы не сойти с ума. Она не выходила из дома весь следующий день. Праздник для нее будто умер, праздничные огоньки угасли, холод одиночества притягивал, питал и выключал ее сознание. Вина потихоньку паникой подступала к последующей за этим депрессии.
Вспоминая обо всем этом, она рассматривала фотографии, которые делала для иллюстраций групп, афиш, дизайнов сайтов и мерча, и думала, что заплачет. Но бессилие не давало, даже выжить из себя и слезинки.
Вечером позвонила Саша, не менее встревоженная. Она начала разговор, но лишь потом, трубку перехватил Элиот и тяжело вздохнув и подал, ту самую идею, искать выход из сложившейся ситуации, из источника всего происходящего.
Это-то и сподвигло девушку на мысль, наконец, на следующий день, пойти и со всем разобраться.
Она даже не помнила, как встала. Не помнила, сколько проспала и даже очень сильно огорчилась, что встала она почти в десять, а лишь когда привела себя в порядок на скорую руку и быстро переодевшись, достала злосчастные диски, с ненавистью посмотрев на них, нахмурилась, чуть не швырнув исчадие ада об стену, но рука дрогнула. В горле собрался ком, неожиданно захотелось выпить.
Она медленно и безинициативно положила свое проклятье в сумку, потерла щеки и вышла из квартиры.
Все внутри разрывалось от тревоги и мысли, что она сильно теряет время. Очень сильно… очень теряет и что, ее брат — как в самых неудачных исходах подобного жанра историй/фильмов/мультфильмов/рассказов, может потерять себя.
Даже невольно вспомнился последний ремейк «Дракулы». Что если ничего нельзя будет обернуть, как только Кебер испьет человеческой крови. Или любой крови в принципе? Если уж на него не подействовала музыка… то значит… возможно…
Девушка еще сильнее побледнела от этой мысли, остановившись на том самом переходе, которым она тогда возвращалась из магазина. Теперь же, тем же мистическим маршрутом, полу-беспамятства, она должна найти сам магазин. Все объяснить или хотя бы попытаться выяснить и обратиться за помощью.
Потому как Геворфен уже представляла себе разговор с полицией.
Мол, так и так, а мой брат лишился рассудка из-за этих странных песен, но проводить эксперимент не советую, сами свихнетесь.
Не ровен тот час, что и ее, и Кебера назовут сумасшедшими и отправят за решетку, так же посчитав, что они возможно, оба наркоманы.
Хотя, это был не самый худший исход, — с тоской подумала девушка, печально глядя себе под ноги и не зная, куда кидаться.
Даже друзья, напуганные этим обстоятельством, опасались теперь ей помогать. А значит, надежда была только в дальнем цокале, того загадочного, темного и холодного магазина.
Однако, прибежав по адресу, обнаружила миленькую лавочку товаров для рукоделия. Вместо демонического парня за прилавком сидела женщина, во внешности которой не было ничего мистического, наоборот, все в ней выдавало добропорядочную мать благонравного семейства…
Это не то, что сильно смутило русоволосую, но даже будто убило в ней последние остатки надежды. Но, полагая, что не попытавшись, ничего не достичь, девушка, подавила в себе неуверенность и прошла внутрь, осматриваясь, но перед этим, заметив пустой прилавок рядом с которым располагались шкафчики для хранения сумок, остановилась и поставила на него свою (сумку), открыв ее и начиная копаться, чтобы добраться до дисков и для начала хотя бы их показать женщине, которая, скорее всего тут работала.
Сам отдел девушка с трудом узнавала, но инстинктивно помнила, что именно сюда перед новым годом она и заходила. Что пугало еще сильнее. Ей потребовалось чуть больше времени, чтобы собраться с мыслями и ответить, когда женщина долго рассматривающая юную особу, заговорила первой. Так как помимо них двоих, в магазине никого не оказалось.
— Добрый день, — продавщица вышла из-за прилавка и сдержанно-уверенно подошла к Руру, — это вы звонили насчет австрийской пряжи?
Руру, явно не ожидавшая вопроса, немного расстегнула несколько пуговок на своей шубе, почувствовав себя крайне неуверенно и то, как она резко вспрела. Оказывается, в данном отделе был отопляющий кондиционер, так как женщина тоже была легко одета. Пусть потеплее, чем тот парень на ее памяти, но все же здесь чувствовалась какая-никакая температура.
Руру в ответ на вопрос потерянно покачала головой. Кивнув, женщина собрала руки на груди и уже хотела было вернуться к прилавку, как вдруг, русая ее окликнула, достав наспех дискету.
— А… вы не знаете, куда музыкальный магазин переехал?
— Какой магазин? — женщина недоуменно обернулась и взглянула на Руру еще более растерянно, чем та минутой ранее, смотрела на нее. Она немного укоризненно покачала головой, с сочувствием посмотрев на девушку.
Та явно выглядела уставшей и какой-то разбитой, а женщина не любила по внешнему виду оценивать кого-попало. Все-таки опыт работы продавцом давал о себе знать. Покупатель всегда прав, даже если он зашел — погреться.
— Вы наверное, что-то перепутали, — как можно теплее, постаралась ответить она, — я здесь уже шесть лет работаю. А наш отдел еще дольше…
Руру совсем тоскливо посмотрела на нее в ответ, и даже сама женщина поежилась от ее взгляда. Будто у девушки огромное горе, но что делать сейчас милочка и сама не знает. Руру же, просто посмотрела на проклятые диски и тяжело вздохнув, снова впихнула их в сумку, звучно звинькнув крючком на молнии.
— Может… может хотите мулине посмотреть? — осторожно вернулась к той продавщица.
— Нет… спасибо, — быстро ответила русая, и поправив воротник своей шубки, направилась на выход, — я пойду…
Продавщица же, лишь пожала плечами и кивнула. Она всяких в своем отделе видела, но никогда не чувствовала себя более неуверенно, чем сейчас. Так что, если бы была возможность, девочке она бы помогла. Но, как сама та выскочила наспех, это уже, как бы ее не касалось.
Руру же, делалось все хуже, от мысли, что она теперь совсем потеряна. И черт знает, где теперь искать: и того треклятого парня, и тот треклятый магазин. Она еще раз прошлась по торговому центру в поисках, хотя бы намека на данное заведение, но ей попадалось все больше техники, одежды, аксессуаров, но нигде, никто и слыхом не слыхивал, чтобы где-то был музыкальный магазин, еще и с полным ассортиментом товаров для данного ему предназначения.
Один, правда, из прохожих, намекнул, что на другом конце улицы, есть просто магазин с дисками, и, возможно, музыкальные тоже есть. Так что, если она пройдется туда, может найдет, то, что ей нужно.
Но и эти блуждания не оказали нужного результата. Все-таки далеко за одну или пару ночей магазин не смог бы съехать далеко по велению волшебной палочки. К тому же, кроме того парня, никого из персонала она не видела. А там было столько всего, что один, или хотя бы с парой бригадных машин, он это все не увез. Перевозка магазина на другое место, довольно серьезное мероприятие, тут точно не управиться за два праздничных дня. И, как она уже ранее предполагала, пока есть спрос в эти праздничные будни, легче просто разместить сеть таких магазинов и торговать, в пока самый прибыльный день. Но не стал бы разумный человек, поступать так опрометчиво.
Ближе к вечеру, возвращаясь, Руру чувствовала себя совсем разбитой. Она не нашла ничего, даже ни одной зацепки, ни к магазину, ни к своему брату…
Это просто не давало ей покоя и толкало все глубже в бездну и депрессию, какие только знал самый отчаявшийся человек. Она уже подумывала обратиться в полицию, как все, так как сил на что-либо еще у нее не оставалось и даже сделала бы это, если бы не оклик, посуливший ей сменить свои планы, хотя бы на ближайшие два часа, которые в итоге окажутся для нее, чуть ли не благословением, если уж она убедилась, что ад на земле где-то да существует…
— Руру! — знакомый, хриплый голос раздался из-за спины, но девушка не сразу даже отозвалась, ибо была в полной прострации. И чтобы хоть как-то ее растормошить, потребовалось ее догнать и схватить за плечо, но даже тогда она не дрогнула. А лишь когда знакомый парень и вовсе замаячил перед ее лицом, лишь тогда она очнулась и пришла в себя.
— Эй! — высокий брюнет с подведенными нагусто, яркими зелеными глазами, не сильно встряхнул русую за плечи, а потребовалось это сделать, когда она чуть ли не в трансе решила выйти на дорогу. Но, благо обошлось, ибо к ней из-за спины поспешили еще двое.
— Эй, мать! Смотри куда идешь! — блондин с выкрашенной в алый челку, едва спадавшей ему на левый глаз, перегородил Геворфен дорогу и та вздрогнула, и остановилась, заметив на себе обеспокоенные и недовольные взгляды.
— Не спи, замерзнешь! — наклонился к ней Моро, схватив за нос и сделав «сливу».
Русая проморгалась, не очень понимая, что сейчас произошло и оживленно чихнула, уставившись на небольшую компанию молодых людей вовсе недоуменно.
— Моро? Дэрк, Лафис?
— Ты блин… — выдохнула недовольно так же подошедшая девушка с коричневато-русыми волосами, редкие пряди которых, спереди были выкрашенны в рыжий, — Смотри по сторонам, хоть немного! А то бы сейчас, кишки твои от тротуара очищали!
Руру лишь тяжело вздохнула, немного недовольно потерев теперь красный от «сливы» нос.
***
Дэрк и Лафис были начинающими рок-музыкантами в их колледже. Больше интересовались дарковыми жанрами в музыке и немного джазом. Но некоторые наряды самой Лафис иногда заставляли сомневаться, как слушателей, так и просто знавших этот дуэт, в самой направленности жанра их репертуара.
Лафис была скрипачкой, арфисткой и композитором в группе
«Siff», а кларнетист был Дэрк, который знал оную с детства, но не слишком поощрял чересчур вызывающие наряды подруги. Пели-то они что-то вроде мрачных баллад, но за очень экстравагантными образами, мало кто думал, о чем там поют на сцене ибо все внимание было приковано к солистке. А ей была Лафис. Дэрк был бек-вокалистом. С недавнего времени, подрабатывая в различных клубах, с ними стал тусоваться и Моро, но как бы там ни было, он не слишком лестно отзывался о намерениях самой Лафис, как впрочем и в этот раз.
Пока ребята пытались проводить русую до ее квартиры, они разговорились. Дерк и Лафис рассказывали о своих планах, на ближайшие праздники, а Моро таскался с ним за компанию, как некто вроде критика, который неугомонную Лафис на всякий случай бы одергивал. Потому, ребята попросили поприсутствовать Гекко на парочке их выступлений, вот он и втянулся в их не слишком нормальный дуэт.
Между тем, на одном из форумов сети, было дано объявление о том, что некий джаз-банд под названием «Наследники Миллера» дают концерт в клубе
«Hell's Pipes». Помимо основного состава были и приглашенные музыканты, в том числе и эта причудливая парочка. Чтобы хоть как-то отвлечь на время Руру от ее мрачных мыслей и подбодрить, брюнет осторожно поинтересовался в ее сторону.
— Может, сходим? Мне вчера вокалист два флаера дал.
— Не знаю, — рассеянно отозвалась Руру, глядя все еще под свои ноги.
Дэрк неуверенно прикурил и затянулся сигаретой, начиная, скорее для себя выстраивать хоть какую-то цепочку. Если отвлечение не помогает, может такая мысль смотивирует Руру передохнуть?
— Там же… вроде как, некоторые и известные группы выступают, да? Знаешь, я слышал будто бы болванки для записи, некоторые из участников тех же «PupsPain-ов» покупали именно в твоем призрачном магазине…
Лафис на сие заявление прищурила с недоверием один глаз, глянув на Дэрка немного осуждающе. Тот стыдливо покраснел, но виду, что вранул не подал.
— Вряд ли… — снова отозвалась русая.
— Пошли, а то неудобно — я уже пообещал появиться. Хоть развеешься, нельзя же все время метаться от места к месту и сильнее утопать в унынии, это ж почти грех… — вздохнул с укором Моро, наклонившись к русой и немного скривил лицо, ткнув пальцем в Дэрка, — заодно проверим, шутил ли этот балабол или нет…
— Ты кого балаболом назвал, гот недоделанный! — вспылил блондин.
— Тебя, фрик очкастый… — протянул ехидно брюнет, поправив шапку и хотел уже было быдловато подойти к тому, но путь ему перегородила Лафис.
— Так… два несостоявшихся музыканта, а ну вспомнили манеры перед двумя девушками!
— А еще одну ты где увидала? — скривился Гекко.
— Да я тебя!..
— Ну, пойдем, раз так, — оборвала их спор Руру, посмотрев на этот мини-спектакль со стороны и устало улыбнувшись. Они, все-таки, для нее это делают, как бы не было сейчас ей тяжело, хотя бы эти ребята постарались оказать ей какое-никакое участие. И как признался Моро, он в ту вечеринку просто ничего не понял. А Дерк и Лафис просто о данном случае не знали. И потому, когда Гекко предложил русой свой локоть, парочка музыкантов двинулись вперед, показывать Геворфен дорогу в клуб.
***
Уже в самом клубе Руру и правда смогла отвлечься и расслабиться: концерт удался на славу, не смотря на сомнительную популярность самой музыки тех двоих, что сопровождали Моро, Дэрк и Лафис были в ударе, и казалось, что из рояля вот-вот посыплются искры, а табуретка, на которой сидела еще одна особа, подсобляющая начинающим музыкантом в бек-вокале, успевала крутиться и ездить вдоль рояля несмотря на узкую юбку, того и гляди разлетится.
Лафис же отыграла свои партии, под гром аплодисментов, сошла со сцены и присела за столик, где расположились Руру и Моро, ожидавшие их. Дерк, пока отлучился, чтобы в точности убедиться в слухах, которые он сам же, как и надежду, в себе посеял. Благо, как поклонник некоторых известных, он мог бы обратиться к ним даже за самой прозрачной заметкой. А пока он отсутствовал, Лафис, присев и заказав на нынешний гонорар себе легкого коктейля, ибо основная программа была впереди, начала как бы невзначай себя нахваливать, а когда просто спросила мнение окружающих, то заставила Руру немного смутиться и отозваться лишь…
— Ты была великолепна… — она нервно помешала на дне своего стакана коктейль из сока, фруктов и какой-то легкой выпивки. Сама к напитку, Геворфен пока не притронулась.
Моро и Лафис озадаченно переглянулись между собой, но солистка чудоковатого дуэта лишь пожала плечами и по хозяйски уселась на низком диванчике, откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу.
— Спасибо! Дайте чего-нибудь глотнуть, а то просто умру от дегидратации!
Пока объявляли остаточные группы, у Лафис и Моро на сей раз зашел такой разговор.
— А сколько в данном заведении пафоса… половину групп я и не знаю, но представляю, какого труда им стоило уговорить нынешнего арт-директоры их сюда впустить… Да еще и с таким конферансом… значит, что-то они собой представляют?
— По моему название у них, вычурное, я бы даже сказала безвкусное… — откликнулась Лафис, которая, кажется, не могла не прокомментировать сей жест, — вульгарные девицы, которая у них за вокалистку, одета слишком вызывающе…
Она нервно усмехнулась, посмотрев на сцену, где играли на разогреве легкие джаз-композиции.
— Бедняжка, видимо торопилась и не найдя платья, выскочила в белье… или она джаз-клуб со стрип-баром перепутала… наверное и петь-то не умеет…
Моро, заломив бровь и глянув в сторону Лафис, только прищелкнул языком и начал весьма ехидно, не то, чтобы заступаться, а скорее пытался прервать словесный понос подруги.
— Чудесная моя… как давно ты записалась в пуритане, ты меня, конечно, извини, но вспомни, ваш с Дэрком последний концерт… Мне кажется, что кожаный корсет, надетый на тебе, несколько отвлекал мужскую часть зала от того, что вы исполняли. Не говоря уже о юбке, которую с я с превеликим трудом нашел, до-олго и при-истально вглядываясь в твой светлый образ…
Разговор продолжался и Руру нервно улыбалась самой теме и как это все звучало. Вроде бы обстановка и располагала к расслаблению, но все же, потому иногда Геворфен и не помнила тягу к таким местам, как этот клуб. Наверное, все же, она была далека от музыки, чтобы принять чью-либо сторону в данной ситуации за обсуждением и даже немного чувствовала себя третьей-лишней, а после и вовсе стала воровато и ищуще осматриваться по сторонам в поисках самого Дэрка, что так и не вернулся. Хотя, тот показался уже скоро.
Подойдя к занятым столикам, он объявил, что
Некто знает, где Руру найти тот злосчастный магазин и он хочет лично с ней встретиться.
Руру уже было зажглась и хотела встать, как вдруг Дэрк, посмотрел в сторону заднего подъемника к сцене и даже слегка побледнел.
От заядлых спорщиков, Лафис и Моро это не ушло, и когда они, наконец, обнаружили вокалиста, то уже подвыпившая Лафис, хихикнула.
— О… а чего это Дэрк, такой зеленый? Будто Дьявола собственной персоной увидел…
На этих словах, Руру посмотрела туда же, куда и Дэрк и замерла.
В этот самый момент, музыка внезапно стихла, и на сцене появился парень, исполнявший в заведении обязанности конферансье, объявляя очередную группу.
Моро, морально готовясь написать еще одну рецензию, стал слушать музыку, потянувшись к своему стакану с темным-хмельным, но после перевел взгляд на побледневшую Руру и запоздало севшего на свое место блондина. Ибо в их сторону направлялся именно тот, кого по словам самой Геворфен, она и разыскивала.
Одет на сей раз он был по другому. Серебристо-черная полу-раскрытая рубаха, с рукавом в три-четверти. Поверх натянуты классические, но видно, что дорогие подтяжки, удерживающие то ли кожаные, то ли плотно-джинсовые брюки. Обувь соответствующая духу тридцатых годов в той самой традиции джаза, и не хватало только для дополнения образа, котелка. Однако, кажется, парню с его внешностью, именно на данный момент он бы и не пошел. А вот когда он совсем приблизился к их столику, всю компанию охватило ненормальное чувство тревоги, холода и тяжести, будто выкачали часть кислорода за их столом. Тот самый
Некто, которого, скорее всего и имел ввиду Дэрк приблизился к ним вальяжно и сразу после мыслей Моро о рецензии, опустился локтями на спинку диванчика позади русой и улыбнулся, обратившись ко всем, но казалось, что сейчас его интересовала исключительно Руру.
— Кажется… это ты меня разыскивала… так?
Девушка ощутимо вздрогнула и резко повернула голову себе за плечо, едва не вскочив с места, но удержалась, стоило ей встретиться с теми же, неистовыми, слишком яркими, особенно-та при таком освещении, ядовито-голубыми, будто мистически светящимися глазами.
Ощущение сложилось такое, будто на нее снова упал дух тех времен, когда жгли ведьм и ловили вампиров. Все было прямо как на вечеринке Саши и…
Она замерла, с распахнутыми глазами в пол-лица. Будто все пространство и ее друзья, на миг все — заморозились. Ощущение времени теперь существовало только для них двоих, почему-то Руру была в этом полностью уверена.
— Ты… — только и выдавила из себя девушка.
Некогда продавец музыкального магазина в своем новом амплуа выглядел более мистично и загадочно, что только добавляло ему сверхъестественного шарма и какой-то благородной сексуальности (?)... А глаза, по своему гипнотизирующие свою жертву, так же как и в тот день, изучали бледную и явно напуганную девочку.
Парень вдохнул ее запах, словно хотел в чем-то убедиться и посмотрел на сцену.
Скоро должны были объявить кого-то и он ухмыльнулся.
— Друзья твои не шибко разбираются в настоящем, темном искусстве, да?
— О чем ты? — нахмурилась девушка.
— Да так… скажем, я не сильно доволен их словами о безвкусице… внешний вид не должен отвлекать слушателя о самого главного. Музыки. Не так ли?
Руру не нашлась, что сказать.
— Разве я не так сказал, когда продал тебе эти диски?
— Так ты?!..
— Побеседуем, — одним легким движением, приобняв русую за талию, голубоглазый брюнет, поднял Геворфен с ее места и перехватив через спинку дивана, поставил на пол, рядом с собой, ненавязчиво придерживая ее за талию возле себя и все так же лукаво улыбаясь, глядя в ее лицо, — если окажешь мне небольшую услугу…
— У меня нет на это времени! — хотела уже было осадить от себя парня русая и вырваться, но тот лишь полу-ласково полу-ехидно улыбнулся губами и наклонил голову в бок.
— Тебе не поможет твоя спешка… а я могу исчезнуть из твоего понимания, раз и навсегда… хоть сейчас… и кто знает, что после станет с твоим братиком…
