Расколотый круг

Величественный корабль, словно уставший морской зверь, отдыхал на берегу, обдуваемый лёгким ветерком. Древесина поблескивала в свете утреннего солнца. Алый парус, расписанный золотом, казалось, ожидал момента, когда ветер наполнит его и понесет вдаль. Нерей проснулся рано. В комнате, где им постелили, к утру стало душновато, и он с удовольствием вышел на свежий воздух, вдыхая полной грудью. Снаружи на груде циновок спала Зорька. Приоткрыла на миг глаза, услышав его шаги, и снова заснула. Нерей спустился к морю, с разгону соскользнул в лазурную гладь. Долго, с наслаждением, плыл. Вчера, в тревоге за товарищей, он не ощутил в полной мере этого счастья — вновь оказаться в родном мире, в родной стихии, скользить среди волн, чувствовать, что его сердце бьётся в одном ритме с прибоем, и ощущать глубину под своим телом. Отплыв достаточно далеко, Нерей развернулся и увидел ожидающего на берегу Атрея. — Великолепно! — искренне сказал Нерей. — Тут хватит места всем моим товарищам, и припасы уместятся. Но скажи, вам-то зачем такой огромный корабль? — Великий Холод ощущается уже и у нас, — хмуро ответил вождь. — Мы собирались переселиться к центру… Нерей чуть поколебался, потом признался честно: — Вождь, я сказал, что хочу одолжить корабль… Я солгал. Если мы погибнем в пути, то уж точно не сможем его вернуть. Но если мы достигнем цели, то двинемся дальше, в другие миры, а корабль так и останется у того острова… Атрей пожал плечами, невесело усмехнувшись.       — Если вы достигнете цели, то нам не понадобится переселяться. А если погибнете в пути… Рано или поздно холод дойдет до центра, и переселение ненадолго нам поможет. Плыви, юноша, мы будем надеяться на тебя! Подошёл АРТ-М. Внимательно осмотрел два длинных поплавка и широкую платформу с тростниковой хижиной между ними. — Мы на этом поплывём? Что же, он выглядит достаточно грузоподъёмным и устойчивым. Но мне все равно целесообразно будет привязаться к мачте. Вслед за ним подошла Зорька, проговорила задумчиво: — Жеребята любят играть у ручья, бросая в воду щепки и палочки, и я тоже так играла. Но мне и в голову не приходило, что на этих щепках можно плыть самим! — А на чем вы плаваете? — удивился Нерей. — Ни на чем, — пояснила гуингм. — Наши реки невелики, и мы пересекаем их вплавь. Потом на берег, пошатываясь, вышел Кетцаль, угрюмый и мрачный. Окинул скептическим взглядом корабль, хмуро спросил у Нерея: — И что, на этой скорлупке мы должны пересечь океан? Да ты с ума сошел! — Сам ты с ума сошел! — возмутился тритон. — Это не скорлупка, а самый большой корабль, который я видел! — Значит, ты мало чего видел, — раздраженно бросил Кетцаль, дергая хвостом. Зорька поспешила вмешаться: — Я не сомневаюсь, что в твоём мире техника развита лучше, но чем это нам здесь поможет? Если Нерей считает, что этот корабль достаточно надёжен, значит, так и есть! — Нерей считает! — буркнул ящер. — Ему легко считать, он водоплавающий! — Тебе не следовало пытаться пить со мной наравне, тогда бы ты не злился сейчас, — мягко сказала Зорька. — Я ведь намного тяжелее тебя. Ящер зашипел и отвернулся. Последними вышли грифон с Илэной. Ведьма одной рукой держалась за плечо Крэла, а другой растирала виски. Лицо ее было бледным, глаза покраснели. На берегу Илэна тотчас устремилась к морю, зачерпнула пригоршню воды, умылась. Постояла немного, прислушиваясь к себе, скинула юбку и бросилась в волну. Грифон задумчиво оглядел корабль, что-то прикинул про себя. — Сколько времени будет длиться наше плавание? — Я думаю, половину месяца, может, больше, — ответил Нерей, внимательно следя за Илэной, уплывшей довольно далеко. — Нам не хватит тех продуктов, что у нас есть, — заявил Крэл. — Пойду составлю список, чем ещё надо запастись. Сборы затянулись надолго. Сначала Крэл долго составлял список, перемножая в уме продукты и дни и то и дело обращаясь к ящеру с просьбой проверить его расчёты — пока окончательно выведенный из себя Кетцаль не всучил ему планшет. — Тебе нужно, ты и считай! Сам разберёшься, ничего сложного. — прошипел ящер, хватаясь за голову. С готовым списком грифон обратился непосредственно к вождю, беззастенчиво пользуясь его несколько опрометчивым обещанием снабдить их всем необходимым. Куча копчёной рыбы и вяленых водорослей на берегу повергла Нерея в изумление: — Зачем ты набрал столько? Этого хватит на месяц! Притом в пути я всегда смогу наловить свежей рыбы, да и морской травы наберу! Крэл задумался. Уточнил: — А что, избыток груза замедлит наше продвижение? — Не думаю, — честно ответил Нерей. — Для такого корабля это не слишком много. — Тогда пусть будет, — решительно подытожил грифон. — Запас карман не тянет. Потом началась погрузка. Здесь Крэл опять принял самое деятельное участие, подробно выясняя у тритонов, сколько может храниться каждый из продуктов и сильно ли вредит ему морская вода, и в соответствии с этим располагая мешки и корзины. Последним на платформу торжественно водрузили бочонок вина для АРТ-М. Отплывали они на рассвете. Жители деревни провожали их, собравшись на пляже. Два десятка молодых тритонов с помощью своей магии провели корабль через полосу прибоя и подтолкнули, помогая набрать скорость. Нерей умело развернул парус, и алое с золотом полотно наполнилось ветром. Загудели туго натянутые снасти, и Нерею тоже хотелось петь. Плавание началось! Робот действительно сразу уселся под мачтой, привязался к ней и заявил, что переходит в режим экономии энергии. Зорька сделала несколько неуверенных шагов по колеблющейся платформе, после чего сказала, подергивая ушами: — Вероятно, это сооружение и правда надёжное и устойчивое. Но я думаю, всем будет спокойнее, если его не раскачивать лишний раз. С этими словами она улеглась рядом с АРТ-М, с удовольствием поглядывая по сторонам. Кетцаль, к которому вернулось прежнее спокойствие, расспрашивал Нерея, как под парусом можно идти против ветра, они вдвоем чертили в планшете схемы. Крэл обнаружил, что над морем существуют восходящие воздушные потоки, и теперь парил, почти не опускаясь на корабль. Больше всех наслаждалась плаванием Илэна. Она то всматривались вдаль, туда, где голубое небо сливалось с синим морем, то трогала канаты, поющие на ветру, как струны, то садилась на краю платформы и наклонялась к самой воде, касалась рукой волны, удивлялась тому, с какой скоростью несёт их ветер. А потом стряхивала с пальцев капли, ловила их взглядом, заставляла кружиться в воздухе… Обычное настороженное выражение сошло с ее лица, и она казалась совсем ребенком, счастливым и восторженным. Нерей любовался ею, стараясь, чтобы девушка не заметила его взглядов. Когда остров окончательно исчез из виду, грифон забеспокоился. Он то взлетал, то садился, то уходил в хижину… Молчал, был хмурым и мрачным. — Что с тобой? — не выдержала Зорька. — Не знаю… Сам не знаю… — Крэл озирался с тревогой в глазах. — Мне как-то… не по себе. Такое пространство… Пустое пространство, и взгляду зацепиться не за что. — Я поняла, — кивнула гуингм. — Это примерно как со мной было в лифте, на твоём Древе, только наоборот. Мне тяжело было в маленьких помещениях, а тебе на широком открытом пространстве. Почему бы тебе не пойти в хижину? — Там ещё страшнее, — ответил Крэл. — Здесь я хотя бы вижу, что вокруг. — Тогда ложись со мной рядом, — предложила гуингм, — будешь меня видеть. Грифон чуть поколебался, потом лег на палубу рядом с Зорькой и спрятал голову под крыло. — Ты привыкнешь, — мягко сказала Зорька. — Я уже почти привыкла, и ты сможешь. Илэна в очередной раз склонилась с края платформы и коснулась водной глади. — Смотрите, какая вода прозрачная! Вон стая рыбок, как красиво! И даже как будто дно можно разглядеть! — Почему «как будто»? — удивился Нерей и, качнувшись, перелетел к ней, держась за канат. — Так и есть. — Но мы же отплыли так далеко от берега, тут должно быть очень глубоко! Нерей засмеялся и спрыгнул в воду, огромной серебристой рыбиной скользнул вниз, на миг задержался у дна. Илэна с тревогой следила за ним. Через несколько мгновений он вынырнул, влез на платформу, протянул ей красивую витую раковину ало-оранжевого цвета. Девушка приложила ее к уху, благодарно улыбаясь. — У нас почти нигде не бывает очень глубоко, — пояснил тритон. Потом наступил вечер. Яркие, слепящие солнечные блики, вспыхивающие на гребнях волн, сменились мягким, ровным серебристым свечением. Зорька задрала голову и спросила с удивлением: — А что, у вас тут солнце не заходит? — Куда?! — изумился Нерей, подтягивая один из канатов. Илэна посмотрела на небо и обнаружила, что солнце потускнело, почти угасло, но по-прежнему стоит прямо в зените. — У нас солнце ходит вокруг нашего мира, на ночь уходит под Диск, а утром появляется с другой стороны, — пояснила гуингм. — А наш мир сам вертится вокруг солнца, но выглядит это примерно так же, — поддержала ее ведьма. — А наше солнце неподвижно закреплено на хрустальном своде, ночью оно отдыхает, а утром разгорается снова, — пожал плечами тритон. Заинтересованный разговором, Крэл высунул голову из-под крыла, посмотрел вверх, оглянулся по сторонам. — Ты права, — сказал он Зорьке полуобморочным голосом, — я привыкну. Обязательно. На второй день грифон все чаще поднимал голову, оглядывал океан. А на третий снова взлетел над кораблем и парил, не опускаясь, полдня. К этому времени Илэна и Кетцаль уже запомнили названия снастей, научились вязать правильные узлы и вовсю помогали тритону с парусами. — Когда все это закончится и мы вернемся по домам, я обрежу волосы, переоденусь в мальчика и завербуюсь на корабль, — строила планы ведьма. — Зачем? — спросил Нерей. — Ну, так… красиво. Интересно. Новые места видеть и все такое. — Нет, я имею в виду — зачем волосы обрезать. Разве короткие нравятся тебе больше? — Чтобы переодеться в мальчика, — терпеливо повторила ведьма. — А может, просто поселюсь в приморской деревушке, буду каждый день смотреть на море… — Если тебе нравится это море, то ты можешь поселиться в моем мире, — осторожно проговорил тритон. Щеки Илэны вспыхнули, и она поспешно отвернулась. Нерей, смущённый не меньше нее, поторопился найти себе занятие на другом конце корабля. На пятый день пути Нерей с утра был насторожен, внимательно и озабоченно всматривался вдаль. Но первым опасность заметил не он, а Крэл. Сложив крылья, он ловко опустился на платформу и спросил, нервно помахивая хвостом: — Что это за темная полоса впереди? Это нормально? — Уже появилась? Быстро же мы доплыли! — расстроился тритон, окликнул Илэну и Кетцаля, и они вместе зарифили парус. Скорость резко упала. — Так что это? — терпеливо повторил Крэл свой вопрос. — Это Убежище Хозяина глубин, — обреченно вздохнул тритон. — Ну, как объяснить… такая трещина в морском дне. Я тебе говорил, — он повернулся к Илэне, — что у нас почти нигде не слишком глубоко, ну так вот это — одно из таких мест. Там страшная глубина, никто даже не знает, сколько там до дна и что там есть. — И там живет хозяин глубин? — уточнил ящер. — И кто это такой? — Огромный змей, — Нерей снова вздохнул. — Такой огромный, что одна его голова больше любого из нас, взмахом хвоста он поднимает настоящую волну. Он топит проплывающие корабли и глотает моряков. Некоторое время все осмысливали услышанное. Первой заговорила Илэна, всматриваясь в морскую даль. — А нам обязательно плыть напрямик над этой ямой? Не бесконечная же она?! — Нет, но очень длинная. Мы потеряем не меньше месяца, чтобы доплыть до края. — Это лучше, чем потерять и корабль и жизнь! — тревожно заклекотал Крэл. — В другое время я бы с вами согласился, — кивнул Нерей. — Но уже начинается сезон штормов. Прямо сейчас мы еще, пожалуй, сможем проплыть. Через месяц ураган разгуляется так, что волны будут доставать до небес, тогда мы точно погибнем. — А змей? — Ну, может, нам повезет, — тритон переступил с ноги на ногу. — Может, он будет спать… или окажется в другой части ямы. Если мы проскочим на максимальной скорости… — Мне это не нравится, — проворчал Кетцаль. — Не знаю, как вы, а я не слишком везучий. Мне даже в лотерею никогда не везло. — А отдельных пловцов он тоже пожирает? — спросил вдруг Крэл. — Тогда у меня есть идея получше. Все внимательно выслушали его замысел. — Это рискованно, — с тревогой сказала Зорька. — Очень рискованно! — Это единственный вариант, — возразил грифон. — Лучше, чем надеяться на везение. Он вытряхнул из полупустого бочонка остатки копченой рыбы, обхватил его лапами и взлетел. Нерей приготовился прибавить парус, а Кетцаль и Илэна заранее взялись за шкоты. Грифон удалился на приличное удаление от корабля и опустился на воду там, где она казалось не голубой, а темно-синей. АРТ-М вышел из состояния экономии энергии, встал у мачты в полный рост и внимательно наблюдал за Крэлом. Довольно долгое время ничего не происходило. Нерей проворчал: — Надо было рискнуть, проскочили бы… — А если бы нет? — возразил ящер. — Приготовьтесь! — скомандовал робот, заметив, как на темном фоне появилась еще более темная тень. Все произошло почти одновременно. Над водой взметнулась огромная гребнистая ало-голубая голова на длинной шее, и клыкастая пасть щелкнула в воздухе, совсем чуть-чуть не задев крыло грифона, взлетевшего мгновением раньше. Нерей, Кетцаль и Илэна разом расправили парус, и корабль рванулся вперед. Полоса глубокой воды оказалась шире, чем виделось издалека. — Давай, пернатый! Я верю в тебя! — прокричал Кетцаль, и его горловой мешок раздулся до предела. Крэл, отвлекая змея, кружил над самым океаном, падал вниз и снова поднимался. Хозяин глубин то исчезал под водой, то снова выныривал. Грифон едва успевал уворачиваться от челюстей чудовища. Потом змей повернул голову и страшно, пронзительно завизжал, выдыхая клубы водяного пара из всех шести ноздрей. Зорька ответила ему истошным ржанием, Кетцаль присел и зажмурился, не выпуская шкота. — Он нас заметил! — охнул Нерей. — Черт, — процедила сквозь губы Илэна, и меж ее пальцев заплясали огненные искры. Она была готова в любой момент запустить огненный шар в алый глаз чудовища. Владыка темных глубин был уже совсем близко — и вдруг, в последний момент, он повернул и, напоследок подняв волну, скрылся в темной глубине. А корабль скользил по безмятежной голубой глади… Кетцаль упал на палубу, опустил в воду натертые руки. Рядом с ним опустился усталый Крэл, бессильно уронив крылья. — Кажется, парочка моих перьев осталась у него на память, — отрешенно проговорил он. — Ты герой, Крэл, — Илэна от души обняла товарища. — Если бы не ты, мы все погибли бы! — Уж не знаю, герой или идиот, — устало вздохнул Крэл. — Угроза миновала, возвращаюсь в экономичный режим, — невозмутимо проговорил АРТ-М и вновь уселся рядом с мачтой. Все взглянули на металлического товарища с недоумением. — Мда, — протянул Кетцаль. — Столько пьет, а все без толку. — Сдержанность приличествует цивилизованному существу, но не до такой же степени, — согласился грифон. Солнце вновь потускнело. Нерей стоял на носу поплавка, вглядываясь в горизонт и чувствуя напряжение каната под своей ладонью. Уставший Крэл спал рядом с Зорькой. АРТ-М находился в своем подобии сна, Кетцаль покачивался в гамаке, натянутом между мачтой и хижиной. А на втором поплавке сидела Илэна, укутавшись в плащ из шкуры гигантского прибрежного ската. Тритон вздохнул и проверил узел крепления ахтерштага. — Нерей. Голос девушки прозвучал мягко, словно шелест волны по песку, глаза слегка блестели в ночном свете. Тритон скользнул по воде словно по дорожке и оказался рядом с человеком. — Как тут красиво, — вздохнула Илэна с какой-то грустью. — В своем мире я нечасто уходила из деревни, а тут… Плыви куда хочешь. Удивительная свобода. — Так, может, все-таки останешься? — спокойно проговорил тритон. — Когда все закончится. — А когда оно закончится? — перебила Илэна. — И чем? И вообще… после этого я уйду куда-то далеко и буду жить в тишине и покое, подальше от всех. — Одна? — слова вырвались сами по себе. Илэна пожала плечами, плотнее кутаясь в плащ. Нерей отвернулся — и вдруг в тревоге вскочил на ноги. Край неба почернел, и эта чернота стремительно приближалась со странным рокочущим звуком, напоминающим то ли топот конницы, то ли грохот барабанов… — Это шторм, да? — испуганно вскрикнула Илэна. Нерей, не отвечая, подхватил ее на руки, подсадил на платформу и скомандовал: — Беги к тому краю и хватайся за что-нибудь! Сам он бросился к парусу, по дороге крикнув то же самое остальным, быстрым движением распустил узел. Мачта вместе с парусом опустилась на палубу, а Нерей метнулся на край платформы, туда, где уже сгрудились, цепляясь за канаты, все остальные. Волна ударила сбоку, так сильно накренив корабль, что поплавок повис в воздухе. На один страшный миг всем казалось, что судно опрокинется — да так бы и случилось, если бы вся команда своим весом не откренивала его. Следующая волна была слабее, она только перекатилась через палубу, едва не сбив с ног Зорьку — АРТ-М успел поддержать ее. А впереди уже снова было ясное небо и спокойное море… — Это был шторм? — повторила вопрос Илэна. — Это все, да? — Это был шквал, — тревожно ответил Нерей. — Это только начало. Утро выдалось пасмурным — впервые за все время в этом мире. Солнца не было видно за серыми облаками, ветер, злой и холодный, дул резкими порывами, и на гребнях волн появились белые барашки. Парусной команде теперь приходилось работать непрерывно. К середине дня погода совсем ухудшилась. Черные тучи громоздились стеной, и эти небесные чудовища были гораздо страшнее даже владыки морской бездны. Кривые линии молний врезались в безумные волны, которые поднимались горами вверх. — Чтоб у меня хвост отпал! — вскрикнул Кетцаль, размахивая этим самым хвостом. — Что мы будем делать?! Это рыбой не отманишь.  — А что тут сделаешь? — тритон пожал плечами. — Прорываться! — Это невозможно, — проговорил Крэл. — Эти волны… Они выше мачты! — Волны я беру на себя, — уверенно сказал Нерей, — ваше дело — паруса и руль. Главное — не подставьтесь боком к ветру! — Петь перестань им гимны, лагом к волне не стой лишь! — продекламировала ведьма, берясь за шкот. У другого угла паруса встал ящер, АРТ-М взялся за рулевое весло. Шторм накинулся на них словно дикий зверь, бросая из стороны в сторону. Нерей стоял на крыше хижины, и от движений его рук огромные волны, готовые обрушиться на корабль, оседали, уменьшались вдвое. Они плыли словно по спокойному коридору среди бушующей стихии. При очередной вспышке молнии стало видно, как вздулись вены на висках тритона… Ветер рвал наполовину зарифленный парус. Кетцаль повис на шкоте, жмурясь при каждом ударе грома. Ещё одна молния осветила чудовищную голову и высоко вскинутые над водой щупальца. Отворачивать было поздно. Илэна тоже не успела бы сосредоточиться, чтобы выпустить огненный шар, да и шкот выпустить не могла. Ещё миг — и щупальце сомкнется на Нерее, или сломает мачту, или перевернет корабль… И тут в голову твари врезался Крэл, ударил клювом по огромному черному глазу. Щупальца судорожно дернулись и исчезли в морской пучине. Впоследствии никто из них так и не смог вспомнить, сколько продолжался шторм. Время словно исчезло. Весь мир исчез, остались только волны, ветер и рвущийся из рук канат. Нерей заметил, что небо впереди светлеет. Шторм заканчивался. Они почти прорвались! А потом вдруг у него в глазах потемнело, и крыша хижины ушла из-под ног… Илэна и Крэл сорвались с места одновременно — и оба не успели. Тело Нерея упало с крыши, перекатилось по накренившейся палубе и сорвалось в воду. Ведьма на бегу выкрикнула что-то, махнула рукой. Тритон завис в воздухе, не коснувшись волны. У Илэны подкосились колени, она стиснула зубы, из последних сил удерживая Нерея, пока не подоспел грифон. — Он жив! — крикнул Крэл, подхватывая безвольное тело и затаскивал его в хижину — а потом, недолго думая, обнял за плечи Илэну, выглядящую немногим лучше, и завел ее туда же. Заполоскавшийся было на ветру шкот ухватила Зорька. Кетцаль, обеими руками удерживающий канат, уже давно не рисковал открывать глаза. И когда вокруг наступила тишина, в первый миг ему показалось, что он оглох. — Насколько я понимаю, шторм закончился, — спокойно произнес АРТ-М. Далеко на горизонте сверкали зарницы. Ветер утих, корабль слегка покачивался на зыби. Обессиленный Кетцаль рухнул на палубу со словами: — Никогда в жизни я так не уставал. Все, теперь до самого вулкана не встану! — Отдыхай, конечно, — согласился Крэл, — за парусом и мы с Зорькой проследим. И тут из хижины высунулась Илэна: — Помогите, Нерею совсем плохо! Кетцаль со стоном встал на ноги. Пошатываясь, вошёл в хижину. Нерей лежал в луже зеленовато-голубой жидкости, лицо его посерело, а на боку темнела рана. — Я пыталась зарастить, но оно все течет и течет, — прошептала Илэна. — Но это же не кровь? — Кровь, конечно, что же ещё? — Кетцаль присел на корточки, осторожно ощупал края раны. — Но она же не красная! — А у тебя красная? — уточнил ящер. — Видимо, на основе железа… Впрочем, это неважно. Он выпрямился. И скомандовал уверенно и твердо: — Нитку, иголку, горячей воды, немного спирта, и подержать его, чтобы не дернулся! — Что ты собираешься делать?! — с тревогой спросила ведьма. — Перевязать сосуд, а что ещё тут можно сделать! Другого способа остановить кровотечение нет. Ну, и рану зашью заодно. — А ты сможешь? — начала было Илэна. — Должен, — твердо ответил ящер. Все необходимое нашлось быстро. Крэл прижал к палубе плечи Нерея, ведьма держала его за руку. Нерей вздрагивал, когда игла вонзалась в его тело. По лицу Илэны катились слезы, она этого не замечала. Кетцаль орудовал в самой глубине раны, удерживая иголку кончиками когтей. — Что от меня зависело, я сделал, — сказал наконец ящер, выпрямляясь. — Теперь бы согреть его. — Согреть? Илэна растерянно огляделась, а потом недолго думая легла рядом с тритоном, прижалась к его похолодевшему телу. С другой стороны от раненого лег грифон, накрыл обоих крылом. — А ты куда? — окликнула ведьма выходяшего из хижины ящера. Кетцаль стрельнул языком, раздраженно хлестнул хвостом. — А я к парусам. Отдых, похоже, отменяется. Илэна вышла из хижины на палубу. Солнце водного мира уже давно потускнело, и бескрайний океан казался темным зеркалом. Крэл чистил перья, Зорька и Кетцаль играли в шашки на планшете. — Простите, я уснула, — вяло проговорила девушка. — Ничего страшного, мы тут тоже отдыхаем, — ответила Зорька. — Это мир удивителен стремительными переходами от смертельной опасности к безмятежному покою. Как Нерей? — В порядке, спит, — Илэна присела рядом с Крэлом. Неожиданно на поверхности воды впереди возникло странное свечение, с каждым мгновением все приближаясь. — Что это? — ахнула Илэна. — Кто знает? — покачал головой грифон. — Может, для этого мира светящаяся вода не такая уж редкость. — Мне кажется, что это светится не совсем вода, — осторожно предположила гуингм. — Это рыбы! — воскликнул Кетцаль, склонившись к воде. Сотни и тысячи морских существ плыли мимо них, не замечая. Бесчисленное множество рыб, медуз, морских змей, гигантские и крохотные, прекрасные и уродливые, светящиеся всеми цветами от ярко-алого до бледно-лилового. Корабль покачнулся, когда его задело гигантское существо, похожее на гусеницу, светящуюся пурпурным с золотом. Илэна отшатнулась, увидев рыбу размером с теленка, такую прозрачную, что можно было увидеть все внутренности. — Да тут материала не на одну диссертацию! — Кетцаль так сильно свесился с палубы, что рисковал упасть в воду. Парус нес их по сияющиму пространству, открывая все новые и новые чудеса… Нерей очнулся на следующее утро. Постанывая, попытался встать на ноги. Попытку пресек Кетцаль, страшно зашипев: — Лежи, а то свяжу! Я не люблю делать бессмысленную работу! — Но нам сейчас надо менять курс! Вы не справитесь без меня! — Все равно лежи! В итоге АРТ-М вынес тритона на палубу, и тот руководил парусной командой, сидя на корме. К вечеру они к общей радости достигли холодного течения. Наутро выяснилось, что плыть по течению скучно, а по холодному течению ещё и холодно. Кетцаль, Илэна и Нерей кутались в плащи, прижимались к Крэлу и Зорьке. Работать с парусами практически не приходилось, любоваться бесконечным морем было уже неинтересно. — Ты обещал показать, как с твоей машинкой можно смотреть спектакли, — вспомнил грифон. Ящер, не споря, разложил планшет и включил какую-то комедию. Равнодушным к увиденному остался только робот. Собственно сюжет пьесы никого не заинтересовал — всеобщее внимание было приковано к движущимся картинкам на светящемся экране. — Как в сказке, — восторженно повторяла Илэна, пытаясь схватить пальцами мельтешащую фигурку. — Знаете, в сказках бывает… волшебное яблочко по тарелочке… — Не слишком совершенная модель, — заметил АРТ-М. — Изображение слишком зернистое, и цветопередача неидеальна. — В моем мире есть и более совершенные модели, — обиженно прошипел ящер, — только они не про мою зарплату… Илэна проснулась среди ночи. Одно плечо под плащом совсем заледенело. Хорошо хоть с другой стороны тепло… Тепло? Она вскинула голову, отбросила плащ. И обнаружила, что сбоку к ней крепко прижался Нерей, да ещё и обнимает одной рукой. — Ах ты сволочь! Гневный вопль разбудил всю команду. Разьяренная ведьма стояла посреди хижины, и на кончиках ее пальцев плясали искорки. — Воспользовался мною, да? Бессовестный! — Да что случилось-то? — ошарашенный Нерей хлопал глазами спросонок. — Думаешь, я с первым встречным буду обжиматься? — продолжала бушевать Илэна. — Потискать захотел? — Да не думал я ничего такого! — ответно возмутился тритон. — Ты же сама ко мне прижалась, потому что холодно! — Врешь! — Не вру! — Врешь! — Вы это всю ночь будете выяснять? — проворчала Зорька. — Сами спать не хотите, так хоть другим не мешайте! Илэна легла с обиженным видом, демонстративно отодвинувшись подальше от тритона. Теперь холодно было с обеих сторон. Кажется, зря она устроила скандал. Но что сказано, то сказано… Под утро Нерей проснулся и обнаружил, что ведьма спит на его плече, спрятав ладошки у него под мышками. Некоторое время тритон задумчиво разглядывал эту картину, потом вздохнул и осторожно обнял девушку другой рукой. Холод усиливался. На следующий день Крэл и Зорька взялись мастерить себе накидки из циновок. — У нас зимой бывают снег и мороз, — рассказывала Зорька, пытаясь закутаться в жесткое полотнище, — но на ходу тепло, а по ночам мы разводим костер. — Точно! — оживился ящер. — Илэна, ты не могла бы развести костер? — Не могла бы, — мрачно отозвалась ведьма. — У нас дров нет. Не считая, конечно, самого корабля, он прекрасно сгорит. А несгораемой подставки у нас тоже нет. Кетцаль тут же устремился с претензиями к грифону: — А почему ты не взял топлива? Собирался, считал, а толку? — Почему я должен был об этом думать? — огрызнулся Крэл. — Мы практически не пользуемся огнем! И откуда я знал, что будет так холодно? — Значит, это Нерей не предусмотрел, — решил ящер. — Можно было и топлива взять, и одеял побольше! — Да что ты ноешь, как младенец? — не выдержал Нерей. — Мне холодно! — Всем холодно! — Мне хуже всех, я хладнокровный! Я не создан для такого холода. — Какой смысл сейчас искать виноватых? — вмешалась Зорька. — Прижмись ко мне, вместе будет теплее. И включай свою машинку! На чем мы вчера остановились? На следующее утро Кетцаль не встал к завтраку. А когда встревоженная Илэна стала его будить, он с трудом поднял голову, невнятно пробормотал: — Как же холодно! — после чего снова свернулся клубком. — Похоже, он и правда хуже нас всех переносит холод! — переживала ведьма. — Видимо, да, — согласился Крэл. — Но что мы можем сделать? — Я могу усилить выработку тепла в своем теле, — неожиданно заговорил АРТ-М. — Тогда температура моего корпуса повысится, и вы сможете греться. Вскоре от робота пошел жар, и в хижине стало тепло. — Так ты с самого начала так мог? — спросила ведьма. — А что же молчал? — Это требует дополнительного расхода энергии — бесстрастно ответил робот. — А восполнить запас спирта нам здесь негде. — А если у тебя закончится вся энергия, ты умрёшь от голода? — обеспокоенно спросила Зорька. — Нет, отключение без возможности восстановления случится, только если будет поврежден основной модуль, — все так же спокойно отозвался АРТ-М. - В любом другом случае меня можно будет снова включить. Ещё два дня прошли спокойно. Все сидели в хижине, прижавшись к роботу, и смотрели бесконечные сериалы из подборки Кетцаля. Рана Нерея зажила, и ящер снял швы. Крэл время от времени выбирался из хижины и взлетал повыше, оглядывая окрестности. Остров с черно-белыми скалами он заметил утром третьего дня. Все тотчас оживились, Нерей поспешил к рулевому веслу, Зорька и Илэна к парусам. Вскоре все смогли разглядеть остров — двухцветные скалы, почти отвесно уходящие в воду, и белая пена волн, неустанно бьющихся о камни. — Крэл, ты сверху не обратил внимания, где тут можно причалить? — спросил Нерей. — Есть тут бухта или просто пологий берег? Крэл растерянно покачал головой. — Нет тут ничего подобного. Со всех сторон такие же скалы. Остальные не сразу осознали суть сказанного. — То есть мы не можем высадиться на остров? — переспросила наконец ведьма. — А что же нам делать? — Я могу перенести вещи и вас троих, — предложил грифон. — Но ни Зорьку, ни робота мне не поднять. — У меня есть идея получше, — возразил тритон. — Крэл, слетай-ка ещё раз и постарайся запомнить… — Не надо ничего запоминать, — вмешался ящер. — Мой планшет может воспроизводить не только звуки. Вскоре Нерей уже разглядывал остров на экране, что-то выбирал… Потом они распустили парус, и корабль приблизился к берегу. — Что ты затеял? — с тревогой спросила Илэна, глядя на неприступную скальную стену. — Сейчас увидишь, — тритон улыбнулся, потом скомандовал: — Держитесь за что-нибудь, и покрепче! Он напрягся, сдвинул брови, а потом резко взмахнул руками. На спокойной глади моря вдруг выросла огромная волна, подхватила корабль, перенесла через полосу бурунов и мягко уложила на камни. Нерей согнулся, кашляя, задыхаясь и прижимая руку к зажившей было ране. — Что с тобой? — испуганно ахнула Илэна. — Все нормально, — тритон заставил себя улыбнуться. — Просто корабль тяжелее, чем я думал. Крэл уже разбирал вещи, готовил тюки. — Я думала, что вулкан — это обязательно высокая гора с крутыми склонами, — Илэна задумчиво разглядывала пологий, округлый холм. — Очень хорошо, что это не так, — заметила Зорька. — На такую я вряд ли смогла бы подняться. — Что это у тебя? — Кетцаль с тревогой смотрел на жёлтый огонек на руке робота. — Я потратил слишком много энергии, — ответил АРТ-М. — Надеюсь, что оставшегося заряда мне хватит, чтобы… Он замолчал и застыл в нелепой позе. — Не хватило, — печально констатировал ящер. — И что мы с ним будет делать? — Твой планшет ведь тоже работает от электричества? — уточнил грифон. — Может, ты сможешь отдать ему заряд? — Даже если бы у меня был переходник… устройство для передачи энергии, то все равно заряда от планшета ему хватит разве что на десяток шагов. — А все потому, что кто-то очень много ныл, — чуть насмешливо сказала ведьма. — Вот сам его теперь и тащи! — Не начинайте опять искать виноватого, — поспешила вмешаться гуингм. — Все равно тащить его могу только я. Склон плавно поднимался все выше, земля под ногами становилась все горячее. Кратер на вершине дышал жаром. Путники осторожно приближались к краю, заглядывали внутрь. Из-под ноги Зорьки вывернулся камень, полетел в огненную бездну. Гуингм поспешила отойти на несколько шагов, да и остальные чуть отступили. Изнутри стенки кратера были совершенно черными, как обугленными, а в глубине словно жидкое пламя кипело. И над самой лавой из трещины в скале разливалось радужное сияние… — Может, попытаемся зацепить крюком на веревке? — предложил Нерей. Кетцаль покачал головой. — Веревка прогорит, да и форма осколка такая, что крюком не подцепишь. Илэна в раздумье сжимала пальцами виски. Вдруг вспомнилась рана на лбу — рана, от которой не осталось даже шрама… В голове мелькнула отчаянная, безумная мысль. Она склонилась к огню, протянула к нему руки, прошептала что-то… Окинула взглядом своих товарищей, увидела испуганные глаза Нерея. Он что-то кричал, но она его уже не слышала. Лишь улыбнулась, а потом перешагнула край кратера и стала спускаться по стенке. Ей нужно было только коснуться осколка. Раскаленные камни обжигали руки до кровавых пузырей. Одежда дымилась. Перед глазами стояла багровая пелена. Вот уже совсем рядом радужное сияние… И белая вспышка.