Расколотый круг

Привыкнуть к мгновенному переносу в Междумирье было невозможно. Путники ещё откашливались от каменной пыли разрушенного музея, а перед ними уже лежала бесплодная равнина Мемфиса. Как всегда, они свалились на ступенях портала кучей-малой, и только АРТ-М оказался чуть в стороне. — Задача выполнена, — живой механизм встал во весь рост и поднял руку со светящимся осколком. — Ох, друг ты наш железный, ты цел! — Кетцаль осторожно выбрался из-под придавившего его грифона. — Я благодарен за то, что вы беспокоитесь о моей целостности, — кивнул АРТ-М. — Впрочем, это не так уж важно. Я уже говорил вам, что меня можно восстановить, если только сохранился главный модуль. Теперь можно поместить осколок на место и продолжить путь. — Погоди, — хрипло ответила Илэна, поднявшись на локтях. — Дай кости в кучу собрать. — Кости в кучу? Насколько я вижу, целостность ваших тел не нарушена, — возразил робот. — Я говорю, передохнуть дай! — пояснила ведьма. — Значит, это последний мир, который мы посетим, — Крэл лапой подпёр голову и осмотрел товарищей, которые наслаждались небольшим перерывом. — И этот мир твой, Зорька! Молчавшая до этого момента гуингм качнула головой: — Ой, и правда! — Отлично, — проворчал Кетцаль, снимая ненужную теперь повязку с плеча и потирая ушибленный при падении бок. — Скажи, что там, чтобы я мог правильно сгруппироваться при падении. — А какая разница, — бросила Илэна. — Все равно грохнемся, как всегда. — Ну, у нас много травы. Очень много. Реки и озера, и перелески по берегам рек. Не такие леса, как в мире Илэны, а небольшие, за полдня из конца в конец пройти, — мечтательно улыбнулась Зорька, а затем добавила, помрачнев: — Вот только в последние годы и реки пересыхают, и леса гибнут. Великая Сушь… Скоро останется только пустыня, да ещё, может, заросли призрак-травы. — Призрак-трава? — переспросил Нерей. — Она высокая и очень густая. И покрыта мелкими колючками — цепляется за все подряд, в том числе за соседние стебли. Когда смотришь на эти заросли, там все время слышен шорох, будто шаги, и видны тени, будто кто-то идёт — а на самом деле никого, потому ее так и называют. Старейшины говорят, что наш мир сгинет лишь тогда, когда трава достигнет самых краев мира. — Если засуха не сожжет ваш мир быстрее, — мрачно пробурчал Нерей, вздохнув. — Полученной информации достаточно, дальнейшее пребывание здесь нецелесообразно, — с этими словами робот приложил осколок на место. Почти собранный круг засветился ещё ярче. Они упали на склон холма и покатились вниз, тщетно хватаясь за траву в попытках удержаться. Остановиться им удалось только у подножия, там, где тонкая степная трава сменилась высоким жёстким бурьяном. — Ну как, все целы? — ящер первым вскочил на ноги, а потом свалился обратно, запутавшись в траве. — Кажется, сейчас я лишусь последней юбки, — отозвалась Илэна, отдирая от одежды цепкие побеги. — Здесь сухо, но не так, как в мире роботов, — заметил Нерей. — В воздухе влаги мало, но она есть в почве. — Да что же это за колючки такие! — тяжеловесный Крэл вломился в заросли дальше других и теперь усиленно выпутывался. Зорька фыркнула:  — А вот это и есть призрак-трава. И нам придется сквозь нее пройти. — Скажи, что ты пошутила! — зашипел ящер. — Мы оставим там и одежду, и шкуру! — Я могу вас перенести, если это не слишком далеко, — предложил Крэл. — Боюсь, что слишком, — покачала головой гуингм. — Илэна может прожечь нам путь, — рассудил Нерей. — Не смейте! — громко заржала Зорька. — Тут и без того хватает пожаров! — Но я бы сразу потушил, если что, — попытался оправдаться тритон. — Да успокойтесь вы, — буркнула Илэна, разминая пальцы, а затем направила руку к густым зарослям и что-то зашептала. Трава перед ней закачалась, как от ветра, и вдруг узкой полосой, уходящей вдаль, легла на землю.  — Думали, что я могу только огнем бросаться? У меня гораздо больше фокусов в рукаве. Ведьма довольно усмехнулась под восхищенными взглядами товарищей. Они шли словно по ровному коридору. Идти было легко, но заросли призрак-травы по обе стороны от путников действовали на нервы. Слышались чьи-то шаги, мерещились какие-то тени, чувствовались странные взгляды. — Вы же доминантный вид в своем мире? — Кетцаль напряжённо озирался по сторонам. — То есть, крупных хищников у вас нет? — Крупных нет, — согласилась Зорька. — Есть хищные птицы, но они опасны только для отбившихся от косяка жеребят. Есть водяные гады, поэтому на водопой всегда первым идёт косячный жеребец, с ним они не справятся. На юге, на границе с пустыней, есть вараны, они медлительны и неуклюжи, но хорошо умеют маскироваться. Ну и самые опасные — живоглоты, они мельче нас, но если сбиваются в стаю, то не всякий косяк может от них отбиться. — Прекрасно, просто прекрасно! — саркастически шипел ящер. — А я опять без оружия! У меня это входит в привычку. Наконец высокие заросли закончились. Перед ними раскинулась степь. Лёгкий ветерок покачивал траву, пахло горячей пылью, перекликались какие-то птицы… — Ну и куда дальше? — Крэл озирался по сторонам. — Не знаю, — вздохнула Зорька. — На Мемфис меня отправил оракул, но мне бы не хотелось снова обращаться к нему с вопросами. — Я могу попробовать спросить у огня, — предложила Илэна. — Это не мой мир, но мне кажется, что огонь мне здесь ответит. — Передохнем заодно, а то до сих пор в ушах этот шорох, так и кажется, что вот-вот кто-то нападет, — поежился Нерей. — Нет, он только наблюдал, нас для него слишком много, — спокойно возразила Зорька. — Кто?! — подскочил ящер. — Призрачник. А что, я про него не рассказала? Он прячется в призрак-траве. Но он одиночка и не опасен для такой группы, как наша. Они наломали призрак-травы, развели костер. — Перекусить бы, да нечем, — вздохнул Нерей, наполняя котелок водой. — Что бы вы без меня делали! — щёлкнул клювом Крэл, скидывая на землю мешок. — Тут немного, но хоть на первый день хватит. Я успел прихватить, когда фургон опрокинулся. Вот только спиртного там нет. АРТ-М, ты как? — Заряда мне хватит ещё на два дня, — проговорил робот. — За это время мы встретим какой-нибудь табун и добудем переспелого винограда, — успокоила его Зорька. Пламя костра казалось бледным, едва заметным в ярком солнечном свете. В котелке настаивался отвар душистых трав, собранных Зорькой. Крэл делил на четверых одну банку консервированного мяса. А Илэна склонялась к огню, шептала что-то, резала палец и брызгала в костер своей кровью, и снова шептала и всматривались в языки пламени… Потом ведьма устало поднялась. — Направление владыка огня указал четко. Но далеко ли это и где именно осколок, я не смогла понять. Всё-таки это чужой мир… — Ну так пойдем, раз направление известно! — взмахнул крыльями грифон. АРТ-М шел первым, выдерживая указанное Илэной направление. Крэл взлетел и парил в небе над своими товарищами, почти не взмахивая крыльями — от нагретой солнцем степи шли восходящие потоки. Илэна на ходу нарвала охапку цветов и сплела венок. И даже Кетцаль немного расслабился и перестал в тревоге озираться. Только сама Зорька выглядела настороженной. — Тебя что-то тревожит? — спросил Нерей. — Я не уверена… — Зорька напряжённо оглядывалась. — Я не знаю, чьи это сейчас земли. Они поднялись на очередной холм и остановились. Перед ними высилось странное сооружение — огромный диск из обожжённой глины с круглым отверстием посредине, обрамленным непонятными символами. — Что это? — спросил Крэл, спустившийся к товарищам и с интересом разглядывающий изображения. — Это Солнечный знак, — пояснила Зорька. — Его ставят на возвышенностях так, чтобы он указывал четко на юг. Возле таких знаков мы отмечаем праздники солнцестояния. Она помолчала и добавила: — А вот эта лента означает, что мы сейчас на земле буланых. — Вы с ними враждуете? — поняла Илэна. — В этом году да, — вздохнула гуингм. — Может, обойдем? — забеспокоился Кетцаль. — Слишком далеко придется обходить. К тому же буланые граничат с каурыми, а с ними у нас тоже вражда. — А с кем-нибудь вы дружите? — с недоумением спросил Крэл. — В этом году с караковыми и игреневыми, — серьезно ответила Зорька. — Так что будем делать? — Кетцаль нервно озирался по сторонам. — Попробуем пройти незаметно, — предложила Зорька. — Если Крэл будет предупреждать нас о появлении косяка… — Кажется, уже поздно, — Крэл привстал, напряжённо глядя вдаль. Впереди на вершине холма появились трое гуингмов рыжей масти. — Бежим? — деловито спросил Кетцаль. Зорька покачала головой. — Одна, без вас, я бы, наверное, смогла ускакать от семейного косяка, но тогда за мной в погоню пошлют косяк молодняка. Я попробую договориться. Впрочем, вам в любом случае ничего не угрожает, наша вражда не касается вас. — Что значит не касается? — возмутился Крэл. — Мы же не бросим тебя в беде! Вслед за первыми тремя из-за холма показался ещё десяток, все они галопом устремились к путникам, окружили их, пританцовывая, фыркая и скалясь. — Что ты тут делаешь, чужачка?! — вперед выскочил самый крепкий, гарцуя на месте. — И что это за уродливые существа? — Попрошу выбирать выражения, туземец, — недовольно зашипел Кетцаль. — Мы всего лишь хотим пройти, через пару дней мы покинем ваши границы, — Зорька старалась говорить спокойно. — Никому из вашего племени не топтать наши земли, гнедые трусы! — бросил молодой жеребец. — Молокосос! — вскинулась Зорька, выступая вперед. Рыжий гуингм отсупил на шаг. — У тебя еще не обсохло молоко матери, а ты уже мнишь себя великим вожаком! Я видела, как подобных тебе живоглоты сжирали заживо вместе с их спесью. Я буду говорить только с вожаком твоего табуна, ясно? — Я отведу вас к нему, — пробурчал придавленным взглядом Зорьки гуингм. — Но потом пеняйте на себя! Товарищи остановились в десятке шагов от косяка рыжих гуингмов. Навстречу вышел крупный жеребец, ударил копытом, заговорил, сдерживая гнев: — Что ты забыла на нашей земле, гнедая? Зорька тряхнула гривой, вскидывая голову: — Наши племена враждуют, буланый, это так. Но я тут одна и не причиню вреда твоему табуну, если просто пройду по твоей земле. Пропусти меня, буланый, и когда-нибудь в бою я вспомню об этом! — Нет! — жеребец вскинулся на дыбы. — Никогда гнедые не будут пастись там, где пасемся мы! Крэл шагнул вперёд и взмахнул крыльями, привлекая к себе внимание: — Извините, я чужой в этих местах и, возможно, нарушаю какие-то правила. Но вам следует знать, что мы хотим пересечь эти земли не из прихоти. Вы же знаете, что в ваш мир пришла беда. Мы вшестером пытаемся эту беду остановить… — Меня не касается, куда и зачем вы идете, — бросил жеребец в ответ. — Ты правильно сказал, что ты тут чужой. Наша вражда не касается тебя и твоих спутников, вы можете идти куда хотите. Но гнедой по нашей земле дороги нет! — Вот же упертый, — пробурчала Илэна, сложив руки на груди. — В моем мире и то при эпидемии или миграции ночных тварей враги становятся союзниками. — Тут скорее вражда на поколения, — со вздохом согласился Нерей. — Тогда дай мне поединок! — потребовала Зорька. — Ты не откажешь мне в этом праве, иначе вся степь узнает, что буланые стали трусами! — Это твое право, — неохотно фыркнул жеребец, — но не сейчас. Или гнедые забыли старые обычаи? Он оглянулся, и Зорька невольно проследила за его взглядом. Чуть в стороне от косяка стояла молодая кобыла с большим брюхом, топталась на месте, задирала хвост… — Я подожду, — согласилась Зорька. — Жди, — согласился жеребец, поворачиваясь к своему косяку. — О чем вы с ним говорили? Какой поединок? — все разом набросились на Зорьку с расспросами. — Поединок есть поединок, — неохотно ответила Зорька. — Против меня выставят бойца, и мы будем драться. Если я одержу победу, то до первой грозы или солнцестояния никто из буланых не причинит мне вреда. — А если он победит? — Почему до грозы или солнцестояния? — разом спросили Илэна и Кетцаль. — Потому что Отец-Солнце выше наших клятв и договоров, — пояснила Зорька. — А если победит боец из буланых… Ну, без меня вас пропустят, вы справитесь. — То есть ты погибнешь? — встревожился Крэл. — Может, все-таки в обход? — Не беспокойся, — встряхнула Зорька гривой. — Я хороший боец! — А чего мы ждём? — спросил Нерей. — Нельзя отнимать жизнь рядом с тем, кто ее дарит, — пояснила Зорька. — Одна из буланых собирается рожать. Когда жеребёнок встанет на ноги, тогда нам можно будет драться. Время шло. Буланая кобыла легла на бок, резко взмахивала хвостом, тяжело дышала. — Странно, — проговорила Илэна, — лошади из моего мира так подолгу не рожают. — Мы вообще-то тоже, — согласилась Зорька. — Видно, что-то не в порядке. Илэна встала, направилась в сторону кобылы. — Пойду посмотрю. Мне случалось принимать роды у лошадей. — Я с тобой, — поднялся на ноги ящер. Они прошли сквозь косяк, провожаемые подозрительными и недоверчивыми взглядами. Приблизились к роженице. — Что вы тут забыли, чужаки? — фыркнул было косячный жеребец. — Я из другого мира, но там есть существа, подобные вам, — скосив взгляд на мучающся молодую кобылку, ответила Илэна. — Я не раз помогала им жеребиться. — Чужакам… — начал было жеребец, но крупная немолодая кобыла осадила его: — Мы с тобой ничем не можем помочь нашей дочери. Пусть эти попробуют, терять уже нечего. Илэна присела на корточки. Ласково шептала что-то успокаивающее, осторожно ощупывала напряжённое брюхо… — Смотри, Кетцаль, — позвала она товарища, — жеребёнок должен рождаться вперёд головой и передними ножками, а у него одна ножка завернулась назад, и плечо упирается. Надо распрямить ножку и вывести ее вперёд. — Ты можешь это сделать? — уточнил ящер. — Могла бы, — покачала головой Илэна, — только она намного сильнее меня, она напряжена, и мне не протолкнуть туда руку. В своем мире я знаю травы, отвар которых успокаивает и снимает боль… — Понятно, — кивнул Кетцаль, — я попробую ввести ее в транс. Он сел на землю перед мордой кобылы, заговорил ровным, спокойным тоном, и хвост его раскачивался туда-сюда, как маятник. Наконец кобыла вздохнула и закрыла глаза. Нерей по просьбе ведьмы принес ей котелок воды. Лицо Илэны было напряжённым и сосредоточенным. Товарищи молчали, опасаясь отвлечь ее, и только Кетцаль продолжал твердить что-то все так же размеренно, усыпляюще. А потом тело кобылы содрогнулось в отчаянном усилии, и на свет появились два крохотных копытца и рыжая мордочка. — Получилось, — устало вздохнула Илэна. — Не усыпляй ее больше, Кетцаль, теперь она должна поработать. Ещё несколько судорожных сокращений — и кобыла с ликующим ржанием вытолкнула из себя светло-рыжего жеребёнка. — Он довольно крупный для такой матери, да ещё и ножка завернулись, — пояснила Илэна. — Нерей, дай мне умыться, я вся грязная! Буланые сгрудились вокруг кобылы и жеребёнка, оттеснив в сторону странников. Наконец малыш, тщательно вымытый, насухо вытертый, с бережно расчесанным хвостиком и гривой, сделал два шажка на дрожащих ножках и ткнулся мордочкой в материнское вымя. Зорька встала и приблизилась к косячному жеребцу: — Ну что, теперь ты дашь мне поединок? Жеребец фыркнул, ответил неохотно: — Твои друзья помогли нам. Я пропущу тебя без поединка. Иди куда шла! — И это вся твоя благодарность, Гром? — вступила в разговор немолодая кобыла. — Они спасли жизнь твоим дочери и внуку, а ты всего лишь позволишь им пройти? Ты же видишь, они совсем налегке, даже почти без оружия. Буланых никто не назовет неблагодарными! Мы должны дать им припасов на дорогу! — Это будет разумное и справедливое решение, — одобрительно заметил Крэл. — И полезное для вас же самих, если нам удастся спасти мир, — добавила Зорька. — Пусть будет так, — согласился Гром. Это солнце из всех шести, что видели странники между мирами, поднималось раньше всех. Еще спящие на ходу товарищи попрощались с косяком и направились в путь, пока не наступила жара. Каждый из шестерых нес увесистый тюк с дробленым зерном и сушеными кореньями, а Зорька и робот вдобавок — мешки с водой и переспелым виноградом. Кроме того, Зорька обзавелась новым луком, а Нерей — дротиком. Небо казалось белесым, словно выцветшим. Степь впереди лежала застывшими волнами сероватого, желтоватого, зеленого цвета. В высокой траве стрекотали какие-то насекомые. Солнце поднималось все выше, тени становились все короче. А пейзаж все повторялся и повторялся, словно они ходили кругами. — Слушай, Зорька, я хотела спросить, — неожиданно спросила Илэна. — Вот у вас разные племена враждуют между собой… В моем мире есть немало красивых историй про парня и девушку из враждующих семейств, которые полюбили друг друга. А у вас такое бывает? — Не знаю, — неохотно ответила Зорька. — Может, такое и случалось, но никто у нас не станет делать из этого красивую историю. Солнце поднималось все выше.  — Тут жарко даже для меня, — проворчал Кетцаль, прикрывая сумкой с планшетом голову. — И сухо, и жарко, — согласился Нерей. Достал из своей сумки лоскут и взмахом руки собрал пригоршню воды, а затем протянул влажную ткань ящеру. — Спасибо, — блаженно простонал Кетцаль, смачивая морду и затылок. — Мои охладительные системы не справляются, — неожиданно сообщил АРТ-М. — Ого! — присвистнула Илэна. — Даже у нашего железного проснулась способность жаловаться. — Впереди что-то темнеет, — сообщил, снизившись, Крэл. — Похоже на лес. Это известие словно придало путникам сил. Все невольно ускорили шаг в надежде достичь тени и прохлады. — Это какой-то странный лес, — вдруг сказала Илэна, останавливаясь. — Что с ним не так? Вместо зелёных деревьев, приветливо шумящих свежей листвой, перед путниками были голые черные стволы с растопыренными сучьями, похожие на скелеты. — Это мертвый лес, — печально сказала Зорька. — Его убила Великая Сушь. Голые ветви все же давали хоть какую-то защиту от палящего солнца, и поначалу друзья почувствовали облегчение. Но вскоре жара снова усилилась. — У вас днём бывают туманы? — с недоумением спросила Илэна. — Мне кажется, тут пахнет гарью, — проговорил Нерей. Зорька замерла на месте, всматриваясь и принюхиваясь, а потом в ужасе вскинулась на дыбы. — Это не туман, это дым! Впереди пожар! — Пожар?! Путники переглядывались в тревоге. — Нерей, ты не мог бы… — начал Кетцаль. — Нет, — покачал головой тритон. — Воды здесь побольше, чем в Стальных Пещерах, но с лесным пожаром мне точно не справиться. — А ты, Илэна? — Я пользуюсь силой Владыки Огня, но не могу бороться с ним, — вздохнула ведьма. — Так что нам делать?! — Бежать! — отозвалась Зорька. — Илэна, Кетцаль, держитесь за мою гриву, так будет быстрее! — А мешки давайте мне, — спокойно добавил робот. — Может, совсем их бросим? — предложил Кетцаль. Крэл возразил: — Если мы уцелеем в пожаре, то не для того, чтобы пропасть с голоду! Они мчались, спотыкаясь о корни и цепляясь за ветки мертвых деревьев. АРТ-М бежал первым, проламывая товарищам путь сквозь заросли. Пожар приближался, они уже слышали, как трещат, сгорая, деревья и гудит пламя, видели в просвете между черных стволов рыжие языки огня. Ветер был сильный, порывистый, и каждый новый порыв приближал к ним бушующее пламя. — Правильно ли мы бежим? — спросил, задыхаясь, Нерей. — Огонь идет с той стороны, разве мы не должны убегать от него? — От лесного пожара не ускакать даже мне, — пояснила Зорька. — Мы двигаемся поперек линии огня в надежде успеть выйти за его пределы. — А если не успеем?! — прошипел, оглядываясь в ужасе, ящер. — Несколько месяцев назад меня уже чуть не сожгли, — усмехнулась Илэна. — Видно, чему быть, того не миновать! — В отличие от тебя, я не верю в предопределение! — даже в панике Кетцаль не удержался от сарказма. Охваченное пламенем дерево рухнуло вниз, едва не накрыв путников. Крэл ринулся ему навстречу, врезался боком, отталкивая в сторону. Дерево упало чуть позади, рассыпая искры, а грифон приземлился и болезненно повел левым крылом. — Ты в порядке?! — вскрикнула Илэна. — Жить буду, — ответил тот. Приподнял было крыло и добавил: — А вот летать — пока нет. — Ну так бежим! — крикнул Нерей. И тут робот остановился так внезапно, что остальные чуть не врезались в него. Перед ними стоял крупный жеребец светло-соловой масти. — Я издалека услышал, как вы ломитесь, и решил подождать, — пояснил он, как бы не замечая необычного вида компании. — Огонь идет широкой полосой, вы не добежите. Тут есть озеро, в нем можно отсидеться. За мной! Горящая ветка упала на хвост Кетцаля. Ящер подпрыгнул и крикнул:  — Отпади мой хвост, у меня крайне горячее желание довериться ему! Никто не возражал. Вслед за незнакомцем они скатились в овраг. Дым так сгустился, что они цеплялись друг за друга и за своего проводника, чтобы не потеряться. Озеро оказалось перед ними так внезапно, что беглецы опомнились, только оказавшись по горло в воде. Поначалу они наслаждались неожиданной прохладой, глядя на бушующее по берегам пламя, но дым становился все гуще. — Теперь мы не сгорим, — прохрипел, кашляя, грифон, — но можем задохнуться. — Сейчас, подождите! — Нерей поднял руки над головой, напрягся. Вода вокруг путников поднялась волной, водяные стены вырастали все выше, пока не сомкнулись, образуя купол. Теперь все смогли вздохнуть с облегчением. — Спаслись, — блаженно прошипел Кетцаль. — Кажется, я опять не сгорела, — согласилась Илэна. — Меня, кстати, Облаком зовут, а вы вообще кто? — жеребец обвел путешественников взглядом. — Ох, это долгая история, — ответил грифон.