***
… Опять это ты? Снова в отражении, опять это ты?..
Опять звенит будильник, что летит экраном вниз. Снова худое тело вылезает из-под одеяла и идёт в ванную. Снова белое лицо, снова угрюмый взгляд и снова желчное «Доброе утро» себе в отражение. Иккинг проклинает себя за тупость и несдержанность. И как ему теперь выкручиваться? — За что боролся, на то и напоролся, — говорит Иккинг себе в отражение; сильно хмурит брови. Его волосы как-то странно уложились сами собой, они сделали его каким-то на себя непохожим; но в хорошем смысле, круто даже смотрится, Астрид бы оценила. За окном люто дует ветер. Его гул слышно отовсюду в доме. На душе становится как-то тяжело, а конечности холодеют. Иккинг потирает зудящие глаза, отходит от зеркала. Видеть себя не может. Больной урод, у которого не всё в порядке со сном и мироощущением. Опять таблетки, опять бутерброды с водой вместо чая. Снова наушники и хлёсткий ветер в лицо, когда выходишь из дома. Снова белый снег и сиреневое небо… Вновь чувство ничтожности и ущербности; маленький голосок, твердящий, что скоро всё будет хорошо. Астрид не звонила ему с утра. Иккинг не расстроен, нет. Может быть у неё нет времени, либо нет средств на счету, либо телефон разряжен и он стоит на зарядке. Или ей ко второму уроку и она отключила телефон, тихонько спит у себя дома? И правда, ей надо было идти в школу чуть позже. Иккинг не постеснялся: спросил у Тима, своего хорошего знакомого, про класс Хофферсон. — Да, им ко второму. А ты зачем спрашиваешь? — Подруга просто там учится, а её сам не спросил… — А, вон как… — Тим заговорщически улыбается, — Кто она? — Астрид, — отвечает спокойно Иккинг. Тим тут же округляет глаза. — Эта которая побила Сморкалу? Блин… С огнём играешь, чел, — нервно усмехается знакомый, выходя с Икком из раздевалки, — Вы давно общаетесь вообще? — Ну, да. Лет пять точно друг друга знаем. — Ого, — присвистнул Тим, — не знал. Вообще, она красотка… Она тебе как, нравится? — Давай не будем об этом, окей? — Всё сложно, как я понимаю… — Очень сложно, — кивает Иккинг, — Тим, я её в друзьях оставил, хотя мог предложить ей встречаться хер знает когда. — У всех бывают бзики, Икк, никто от этого не застрахован. — Ты же знаешь Хедер? — Знаю… Мы все знаем, — говорит Тим, немного грустнея, — Погоди… С каких это пор ты начал называть свою бывшую по имени? Ты разве не- Звенит звонок на урок. Парни заметно ускоряются, чтобы дойти до нужного кабинета. — Я же придурок, Тим, я сам себя обманываю просто, — говорит почему-то с улыбкой Иккинг; самобичевание — оно такое, — Да и понял, что не так всё плохо. — Надеюсь, что всё будет хорошо, Иккинг. Мы все переживаем за тебя и твоё состояние. — Пф, из вежливости, — фыркает Икк, заходя в класс первым. Благо учитель ещё не зашёл. Опять садится отдельно от всех, как истинный аутсайдер. Погружается в урок, забывает о том, о чём думал до этого. Где-то в далеке сознания мелькнула мысль об Астрид. Уроки прошли как-то быстро. Будучи в столовой всю большую перемену, он не увидел Астрид. Иккинг думает, что это крайне странно. Неужто она теперь избегает его после вчерашнего? На щеках желваки, ладони в кулаках. Взор помутневший, брови нахмурены. — Ты всё похерил, как и всегда, — говорит себе вслух Иккинг; ловит на себе парочку любопытных взглядов, — Чего и стоило ожидать от такого придурка, как ты, да? — Чел, всё норм? Тим боязно глядит на Хэддока, когда он поворачивается ко второму. Ещё пару девушек тоже несколько напуганы странным поведением одноклассника. — Нет, — мотает головой Икк, натягивая улыбку до ушей, — Мне бы сейчас поспать, знаешь. И поговорить с Астрид, — Иккинг выглядел достаточно жутко, когда он ещё несколько приподнял веки; все уже и привыкли, что глаза его обычно полуприкрыты. — Может быть ты сходишь к медсестре? — указывает большим пальцем на дверь Тим, — Она в школе… — О, нет, спасибо. Она отправит меня в больничку, я уже всё наперёд знаю, — отмахивается Икк, усмехаясь и следом бормоча: — Сколько раз такая хрень случалась. Нет, нет, я не хочу в больницу. Пошло на хер. Остаток уроков он просто сидит и пялится куда-то в сторону. Все частенько глядели на него, молча сочувствовали ему. Тиму показалось, что из-за того, что Икк не общался с Астрид, тот будто умом тронулся. — Икк, тебя проводить? — А? Не, не стоит. Спасибо, Тим. — улыбается Иккинг знакомому чуть более естественнее. — За что? — растерялся парень, следом усмехается. — За то, что говоришь Цеппели о моём состоянии. Я же так люблю, когда он мне звонит, — Икк показывает Тиму «класс» и уходит прочь из раздевалки: надевает капюшон на голову и втыкает в уши наушники, дабы не слышать голос со спины. Хочет быстрее выйти из этого ада; жаждет увидеть Астрид и услышать её голос.***
… Протяни руку и коснись этих звуков. Да, слова рушат, но без них будет скучно…
Иккинг чувствует, как у него дёргается левый глаз. Как правая нога сама по себе топает по асфальту, а ладони начинают сильнее гореть огнём. Телефон начинает резко тормозить, потому что Иккинг набирает один и тот же номер вот уже раз двадцатый. Нет, не отвечает. Может всё-таки что-то стряслось? Хэддок страдальчески вздыхает, сворачивая со своей тропинки. Идёт в чужой район, но который помнит досконально благодаря ей. Астрид жила в новом районе города, недавно построенном. Родители девушки накопили достаточно денег, чтобы купить шикарную квартиру в новом жилом комплексе, где есть всё, и даже больше: бассейн, куча магазинов, больница, школы, детские сады. До этого она жила в доме, в районе, где живёт Иккинг. Райончик был, мягко говоря, лабиринтом. Есть много улочек, в которых можно просто-напросто запутаться; выйдешь не там, и сразу же окажешься словно в другом измерении. Иккинг уже просёк структуру места, ощущал себя здесь как рыба в воде: вот сейчас ему надо направо, потом повернуться на сто пятьдесят градусов и протиснуться между бутиком и шаурмечной, а там и дом Астрид виден. Только до него ещё идти и идти. Аккуратно огибая огромные толпы людей, всё же доходит до двора многоэтажки. Вспоминает, в каком подъезде она живёт, какой номер квартиры… Доходит до домофона, тыкает нужную кнопку. Один звоночек. Второй звоночек… Никто не отвечает, но дверь почему-то открылась. На улицу выходит какой-то грузный мужчина с кучей пакетов. Иккинг ойкает, пропускает незнакомца и шустренько вбегает в подъезд. Астрид живёт аж на десятом этаже, благо есть лифт. Иккинг начинает нервничать. А вдруг откроют её родители, а её самой не будет дома? А если она и будет, что есть сказать? «Привет, я плохо себя чувствую без тебя, можно к тебе»? Надо будет как-нибудь выкрутится. Дверь отворяется, и Иккинг сразу видит нужную дверь. Глубокий вдох, и Иккинг твёрдой поступью доходит до неё; громко стучится пару раз. По ту сторону слышатся какие-то жуткие вопли ребёнка, судя по всему, мальчика. Неужто ошибся квартирой? Кто-то быстро добегает до входной двери, поворачивает ключ и Иккинг видит (