Самое горячее в меню

      — Отец… — Тони не готовилась к такой скорой встрече с ним, да и перед ней сейчас стоит совершенно другая цель. — Ты сегодня рано.       Тони думает о том, что они снова встречаются на их обычном месте: отец возвышается над ней.       — Да, решил, что нам нужно поговорить. Давненько мы не были просто семьей.       Тони, конечно, и сама уже не помнит этого времени. Конечно, Говард всё это время был её отцом. Кормил её, строжил, в чем-то воспитывал, но всё это было отстраненным и безучастным. Словно они вдвоём старались избегать лишнего взаимодействия, когда могли быть обычными. Дочерью и отцом.       — Тебе позвонили из школы? — Тони снова кусает израненную губу, не собираясь ходить вокруг да около. Светская беседа ни к чему их не приведёт, свои зубки они друг другу так не покажут.       — Звонили. — Говард произносит это тоном, имея ввиду: «Могла и не спрашивать».       — Я не буду себя выгораживать и оправдываться, даже если ты меня накажешь, я всё равно буду такой — своенравной и требующей к себе справедливого отношения.       — Я не буду тебя наказывать, Тони. — Говард сжимает висок, как и глаза, подходя ближе. — Мне надо было быть с тобой мягче раньше, но тут уже ничего не изменишь. У такого порядка вещей тоже свои плюсы — мы оба знали, чего друг от друга ждать. Твоё непокорство не сломит моё наказание, и на самом деле мне очень жаль, что тебя лишили проектов в лабораторной на время. Я думала, что ты будешь участвовать в этом году в конкурсе среди школ тоже.       — У нас это традиция, я знаю. — Тони улыбается и снова становится той маленькой девочкой, которой папа показывал свои награды с детской улыбкой. Словно всё это случилось только вчера, и ничего серьезнее больше в жизни не происходило.       — Это у меня она была, Тони. Я раньше думал, что это хорошая идея, сейчас — уже не так сильно. Может, именно это тебя так и раздражает и злит, и стоит завязать. Пожить для себя как самая обычная девчонка.       У Тони аж дух перехватывает. Такого она от отца даже не ждала.       — Своими требованиями я загнал тебя в угол.       — Не загнал, я сама хотела заниматься подобным. У меня это выходит. — Тони задумывается всего на секунду, а пробовала ли она хоть что-то другое. Говард талдычил о такой жизни с самого детства. Все остальные этапы она пропускала. Мама пыталась её уговорились пойти в кино, накраситься и попрыгать на кровати, но Тони так сильно не хватало одобрения от отца, поэтому ей так больно думать о маме. Сколько времени они потеряли с ней, когда она могла получить любовь от неё, пока её было вдоволь и источник не исчез по мановению гадкой палочки.       — Хорошо, если это так, Тони, но я считаю, что ты привыкла к такой жизни, поэтому я хотел бы помочь тебе.       У Тони по спине пробегают мурашки, услышать слова отца и возможные варианты развития событий не хочется совершенно. Что-то в лице отца её пугает, словно она уже все знает и ничего хорошего её не ждёт. Тишина выбивает почву под ногами.       — Тони, это не наказание, хочу, чтобы ты это поняла сразу, — он делает к не шаг, как будто надеясь приобнять или притянуть к себе. — На время я лишаю тебя технологий — компьютер, лаборатория, проекты и… Пятница.       Тони опускает взгляд, мотая головой — ей должно это казаться, иначе никак. Или это неудачная шутка, может, издевательство или что-то подобное, но никак не всерьез. Она не будет ему верить. Нет, точно нет. Для них Пятница как член семьи, не просто машина или мужской голос в пределах дома.       Иногда он говорил с Тони чаще чем отец, занимаясь новой работой, абсолютно пропадая в мыслях. Пятница мог заказать ей еды, напомнить про необходимые вещи, разбудить в школу. У него только если нет тела, чтобы обнять Тони и показать чувства, но не раз говорил, насколько Тони ему дорога. Может, и было принято считать, что никакая техника или искусственный разум не способен испытывать чувства, только если признаться честно Тони так не считала. Уже нет.       Пятница для неё настоящий друг.       — Ты не можешь отключить Пятницу, — Тони складывает руки перед собой, просчитывая в голове все «ходы».       — Могу, Тони, и уже сделал это. — Тони бледнеет, по-настоящему испугавшись.       — Пятница! — Тони кричит, зная, что на любую её просьбу он откликнется, потому что не может по-другому, даже если она его обидела или грубо ответила перед этим. Но в ответ только тишина. — Пятница! Пятница!       — Тони, успокойся, это ради тебя. Я напоминаю, что на время. Вы слишком сблизились, Пятница уже не принимал решения, основываясь на том, что я в него закладывал изначально. Я должен с ним «поработать».       Она и представить не могла, что отец захочет коснуться Пятницы ещё раз. Он развивается сам, кажется, они договаривались не вмешиваться в его развитие. Тони позволила себе один раз нарушить уговор, но это касалось лишь того, что снова разбивало ей сердце. Не то, что задумал отец.       — Не надо менять Пятницу, — Тони практически готова сорваться. — Не надо залезать к нему в «голову». Если ты так хочешь показать мне другую жизнь — пожалуйста, но не надо его трогать. У меня есть друзья и… — Тони готова сказать и что-то более личное, но останавливается. — И всё это кажется глупостью, если честно.       Говард внимательно смотрит на Тони, сомневаясь в искренности Тони.       — У меня есть Стив, ты его знаешь. — Тони прячет в карман руки, а не то начнёт ковырять сухую кожу на пальцах, желая довести до крови.       — Этот парень не в счёт, — он чуть ли не кривит лицо. После того, как до него дошёл слух, что Стив не той ориентации, он не был так уверен в его пригодности и желании впускать того в дом.       За входной дверью я различаю шум от мотоцикла, сжимаясь от собственных предположений. У нас в районе никто на нём не ездит. У Говарда на лице тоже появляется вопрос.       — Кого это принесло в наш район?