Самое горячее в меню

       — Дядя меня будет ругать, если я не вернусь в зал… — Питер прикусывает губу, явно не собираясь уходить, будь он в другом положении. Но у него есть работа, и ответственность перед людьми. — Садись за первый стол, я принесу тебе чего-нибудь горячего.       — Откуда… — Но на невысказанный вопрос отвечает её урчащий живот.       — Я пошёл. — От улыбки Питера пропадает неловкость, им еще только предстоит выстроить отношения между друг другом. И Тони, едва за ним хлопает дверь, быстро стягивает собственные вещи и складывает их стопочкой. В вещах Питера ей удивительно уютно, даже не смотря на то, что она совершено не в её духе. Мужская и мятая. Даже пижама у Старков или идеально доглажена, или… Или у них не бывало. Тони могла пойти гладить вещь и в ночь, если она оказывалась не в идеальном состоянии. Так она привыкла. Но никогда она не чувствовала подобного, что чувствует в одежде Питера. В своей тарелке. Без чувства, что ей всегда надо быть идеальной и первой. Бывает по-другому, и это приятно. От этого не становится тяжелее и неуютнее.       Тони гордо выходит из помещения, захлопывая дверь за собой, и проходит к столику, куда чаще всего никто не сидел. У Наташи частенько возникал вопрос, для кого всегда оставляет место обычный ресторан для всей семьи в городе. Для неё у Тони будет ответ — для важных гостей.       Через десять минут Питер и правда ставит перед ней тарелку с горячим и салат. Удивительно, но он полностью угадывает с тем, что она берёт сама, если проголодалась после дополнительных занятий. Обычно Стив заканчивал в такое же время после тренировок, и они ехали сюда на машине. Голодный Стив на себя походил слабо, как темная версия.       От еды Тони получает удовольствие, как и от тихих мелодий на фоне, компании вокруг, которые сначала казались ей враждебными и заинтересованными в ней, больше никак на неё не реагируют, а может, всего лишь она перестала об этом думать и надумывать того, чего люди даже не имеют ввиду.       После полноценного ужина она бы с радостью выпила бы кофе. Тони позволяет себе ни о чем не думать, не размышлять и не строить планы. Её внимание рассеивается на саму возможность отдохнуть и расслабиться. Тихо наблюдать за проезжающими машинами Тони доставляет удовольствие, как и, прикрыв глаза, прислушиваться к разным звукам вокруг и за окном.       — А вот и я! — переодетый Питер садится перед Тони, подняв ладонью вверх волосы. — Понравилось? — кивает на оставшиеся пустыми тарелки, едва ли не вылизанные до последней капли.       — Как ты узнал про лазанью и теплый салат. — Тони хочется добавить, что это её стандартный набор при заказе в ресторане его дяди. На секунду это кажется странным, что она тянет. — Обычно я всегда это заказываю. Лучшая лазанья, которую я ела, после маминой.       Тони улыбается. Нечасто воспоминания о маме вызывают улыбку, не боль.       — Дядя заставляет вести учёт любимых блюд клиентов, что они чаще всего заказывают, предпочитают, как часто бывают. Он не хочется оказаться когда-нибудь в ситуации, что у нас нет продуктов. — Питер закатывает глаза, считая это слишком уж странным.       — Но ты никогда не принимал у меня заказ, — Тони бы запомнила. Или ей так кажется? Обычно она была увлечена решением задач, конспектами и другими делами, пока им со Стивом не приносили заказ. Смотрела ли она хоть раз в лицо официанта? Тони стыдно. Могла ли она быть настолько холодной и отстраненной, она часто думала о том, как сильно не хочет быть похожей на отца, но превратилась к шестнадцати годам в точную копию отца.       У неё ещё есть шанс всё изменить.       — Пару раз принимал, Тони. — Питер собирает тарелки в стопку и поднимается с места. Тони смотрит вслед Питеру, больно колет от осознания, какая она для окружающих. Стив её терпел, как и Наташа. Но надолго ли хватит их терпения? Хватило бы, не начни всё в её жизни «ломаться» и меняться?       Питер возвращается с кухни, стараясь вновь натянуть на лице улыбку, но не выходит. Его тоже что-то беспокоит.       — Что-то… не так, Питер? — Тони шумно сглатывает, чтобы прежде чем сказать.       — Тони, я хотел бы поговорить о том, что происходит. Я хотел бы знать, что между нами, — Питер медленно двигает ладонью к её запястью, слегка сжимая кожу. — Мишель мне показала то, что Ванда и её подруги пишут о тебе. О вас с Таносом в твиттере. Я не собираюсь безоговорочно верить в то, что пишут в сети, поэтому спрашиваю тебя лично. Хотел бы знать, мы вместе или… или это всего лишь мне кажется?       Тони удивляется тактичности Питера при условии, что она ему так ничего и не рассказала.       — Мы вместе, — Тони краснеет. — Я должна была рассказать про Таноса, про то, что знает вся школа. Но не было случая и времени… Меня наказал мистер Бек, лишив возможности довести проект до ума, Танос из чувства справедливости или жалости ко мне после визита к Фьюри предложил приехать в лабораторию вечером. И я поехала на велосипеде, который достался от матери. Конечно, я не должна была ехать или предупредить, но это сыграла на моём желании довести дело до конца. Именно в тот вечер и украли мой велосипед и были сделаны фотографии, когда Танос подвозил меня к дому. Поэтому Ванда и завязалась. У меня не было желания становиться звездой школы. А сегодня я воспользовалась его компьютером, прежде чем приехала сюда. — Тони решается рассказать всё, кроме собственных чувств к Таносу, которые у неё возникают при его присутствии. Она его быстро забудет.       — Ты могла попросить меня, Тони Старк. — Питер улыбается. — Я помогу со всем, что в моих силах. И даже если я не способен, приложу все усилия. Я не хочу навязывать тебе свою помощь, давить, но я очень не хочу, чтобы ты снова была близко к Таносу. Он… он другой.       Питер отпускает её запястья, не зная, что сказать, но в целом он прав — он другой, как и подход. Танос прёт напролом, чувствуя необходимость. Просто делает, не спрашивая.       — Я не собираюсь больше с ним пересекаться. — Конечно, это сложно при условии, что они учатся в одной школе, и так или иначе они будут видеться. Даже если это встреча в коридоре.       — Ты ему нравишься Тони, это видно невооруженным глазом. Именно поэтому так бесится Ванда, ты ведь это понимаешь? — Питер смотрит на Тони внимательно и грустно. Как будто она разбивает и ему сейчас сердце. Только в этом она никак не виновата. — Он давно к тебе испытывает подобное, просто ты ничего не хочешь видеть дальше того, что происходит в твоей голове. Это не минус, Тони. Ты такая, и я принимаю тебя такой, но соперник в лице Таноса меня не вдохновляет.       Питер не весело смеется, явно пытаясь свести всё к шутке. Но на неё это мало похоже. На их школьные стычки Тони смотрит теперь совершенно иначе. Может, когда-то у них и был конфликт в самом начале, но если она придерживалась одной политики — уничтожения, то Танос с годами свою ненависть взрастил во что-то теплое и светлое. Но он не похож на того человека, кто стал бы об этом молчать, значит, он сам мог не догадываться, пока не получилось так, что ей уже нравится Питер. И они вместе.       Та сцена в столовой — он всё понял в тот момент, когда они близко стояли. В животе появляются непонятные ощущения, похожие на спуск с высокой горы на большой скорости. И ей не нужно о подобном думать. Больше не надо.       — Поцелуй меня, Питер. — Мыслями и телом Тони собирается быть только с Питером.