Большие проблемы, уже не маленького Питера

      Питер мало что помнил о своём детстве. Ну том, что было до его переезда в дом дяди и тёти. Он помнил только то, как прятался под кроватью, как его били и как закрывали в разных небольших и тёмных помещениях, где он часто проводил большую часть дня, без еды, воды и возможности сходить в туалет или нормально сесть.       Но было кое-что, что Питер помнил очень отчётливо. То, как его заставляли извинятся. А происходило это довольно часто, ведь по мнению родителей, Питер всегда был в чём-то виноват. Он пролил много воды из чашки, хотя ещё с трудом справлялся с тем, чтобы есть и пить самостоятельно. Он писался в штанишки, хотя в год это было нормальным явлением. Питера нужно было пороть. Так считали родители и началось это месяцев с одиннадцати, когда малыш начал делать первые попытки самостоятельной ходьбы. Тогда матери не понравилось, что Питер неуклюже задел стойку с газетами и те посыпались на пол. В тот день Питер впервые получил по заднице. И казалось, что ни Ричард, ни Мария не дают себе отчёта о том, что их сын слишком мал, чтобы давать отчёт поступкам, которые делает.       — Ричард, нельзя так с ребёнком, — пытался вразумить его брат.       — Отвали, Бен. Это мой сын и мне решать, как его воспитывать, — огрызался младший.       И это в последующем привело к тому, что Питер всегда ощущал чувство вины, с которым не могли справится даже самые опытные психологи. Паркер извинялся всегда. За всё, даже тогда, когда это было не нужно.       Питер считал, что только извиняясь он сможет хоть немного искупить свою вину, которая его поглощала. Паркер извинялся перед Беном и Мэй, которые после многочисленных попыток объяснить ребёнку, что он ни в чём не виноват, просто приняли это за аксиому — Питеру нужно извинятся. Он всегда просил прощения у Неда и друг даже смог на какое-то время убедить Питера в том, что это глупо… что ли и перед Лидсом он больше не извинялся… безо собой на то нужды.       После того, как Эдриан Тумс был побеждён, Паркер едва не раскрыл себя, извиняясь перед его дочерью — Элизабет, которая ему безумно нравилась. Тогда она просто пожелала Питеру разобраться в себе и ушла. А у сколько раз извинения звучали в адрес Старка, даже сам Питер уже не помнил.       Тони бесило патологическое желание Человека-Паука приносит извинения и он даже как-то поклялся, что будет бить Питера по губам, но подумав, что это как-то странно, ведь Питеру не три года, Старк отказался от подобной затеи, лишь информируя Паркера, что извинения не уместны.       — Питер, ты не должен извинятся тогда, когда это не нужно, — просил его Старк, который в этот момент сам ощущал себя виноватым. Его в целом порой беспокоило поведение мальчика, то как он избегает любых телесных контактов. Даже рукопожатий. Но это Тони списал на пережитый стресс…Стервятник. Всё же Питер не был таким опытным, как его наставник.       Питер, поняв, что Тони не полетел за ним, чтобы остановить, обустроился на одной из крыш высоток и кинув рюкзак, сел на бордюр, свесив с него ноги. Ему было страшно. Кожа горела в том месте, куда Тони опускал свою руку и Питеру казалось, что его хотели схватить за шкирку, как это делал отец, и встряхнуть.       Нет, нет, нет, — крутилось в голове у мальчика, — мистер Старк не стал бы так со мной поступать. Я виноват, я снова виноват…       Его пятиминутку ненависти, * обращённую на самого себя, прервал коротки пилик смартфона. Звук входящего сообщения и Питер потянулся к рюкзаку.       «Входящее от: мистер Старк.       Питер, надеюсь, что ты в порядке. Ты меня очень напугал, приятель и я очень надеюсь, что мы сможем поговорить о том, что приключилось. Ты хороший мальчик, Питер, и не должен переживать это один. Чтобы это не было.»       Нутро Паркера сделало сальто куда круче, чем делал он сам и парню стало не по себе. Мистер Старк переживает из-за… него. Из-за такого ничтожества, как Питер Паркер переживает Тони Старк. Питер не достоин того, чтобы кто-то переживал из-за него. Ему хватает того факта, что он испортил жизнь Мэй, когда свалился на их с Беном головы.