1
Рождество, самый радостный праздник. Елки в каждом доме и Огромная Елка на главной площади Парижа перед собором Парижской Богоматери. Близилась Полночь и колокола Нотр-Дама готовились отбить куранты. Снега навалило много, что было большой редкостью для Франции. Но люди были на стороже. Ведь сразу после наступления темноты, над Елкой был запущен красивый и яркий фейерверк. Он был не таким простым, как следовало ожидать. Над Символом Нового Года зависла и висит уже не один час странная Метка! Ухмыляющаяся черепушка с раскинутыми руками и круглыми глазами. Только один человек, помимо пославшего моську, если быть более точным, пославшими, знал, что эта метка означала! Но он пока никому ничего не сообщил, дабы полиция своим оцеплением не переполошила народ и не омрачила этим праздник. Только в штабе Интерпола знали, кому предназначался этот автопортрет. Люпену Третьему! Всемирной головной боли. Но инспектор Зенигата молчал, и они не рисковали действовать без его указаний. Слишком этот прохвост был хитрым и умным! Возможно, Зенигата решил без помощи кого-либо его изловить, что часто было вернее любой армии копов за его спиной! Но и с ним стоило быть, с недавних пор, начеку: он стал слишком легко менять стороны баррикад! Интерполу ничего не оставалось поделать, как в таких случаях, идти с ворами на компромисс…. Зенигата ждал боя курантов, так как он нутром чуял – Люпен собрался явить себя именно в этот момент! Вот и настал момент истины. Колокола начали звонить. На шестом звоне погас везде свет. Зенигата побежал в сторону Елки, освещая себе путь в застывшей толпе фонарем. Направил луч на Елку и тоже замер от удивления. В луч ничто не попало! - Включите прожектора! – приказал он в рацию. – Направьте их все на Елку! Включили свет и осветили красавицу. Осветили пустоту. - Люпе-ен!! – Папаша заскрежетал зубами и стал лихорадочно искать следы и вслушиваться в звуки города, ожидая услышать отдаленный мотор или пропеллер вертолета. Ничего! Только гомон людей! - Что за фигня…, – бормотал он, ничего не понимая, – не провалилось же это дерево под землю! Вдали снова загорелся салют, образовав на несколько секунд эмблему Люпена. - Все, в сторону фейерверка! – скомандовал он в рацию и первым запустил мотор патрульной машины и рванул в сторону исчезающей моськи. Но он не доехал до места, развернулся и, приказал всем ехать дальше. Он окольными улицами поехал обратно. К этому времени снова включили освещение площади. Но Ели не было на месте, как он и ожидал. Легкое шуршание со стороны площади привлекло его внимание. Он побежал в сторону звука и успел узреть как то место, где должно быть Дерево, провалилось вниз! Огромная круглая дыра…. Так вот в чем трюк! Ель действительно была под землей! И никто ее не украл! Просто шутка! Еще минута и королева зимы уже снова стояла во всей своей красе! Люди, что разочарованно почти все разбрелись, развернулись и заахали. Раздались возрастающие аплодисменты. - Тьфу, чертовы позеры! – Зенигата стал искать ворюг в ветвях дерева. – Так и знал, что это только шуточки все! Хихиканье Люпена из ветвей было ему ответом. - Держи, Папаша! Презент! – из ветвей вылетела небольшая зеленая коробка с синей лентой. – С праздником! Из ветвей выглянули ухмыляющиеся Джиген и Люпен. Еще секунда и моськи скрылись и были таковы. Зенигата рванулся было, но потом, подумав немного – воровства ведь не было! Решил глянуть, что там Люпен ему решил презентовать…. Развернул упаковку и открыл коробку, разрисованную его эмблемами. В ней лежали золотые наручники с инкрустированными в них маленькими рубинами! Потрясающей красоты ювелирный шедевр!2
Крупными хлопьями валил с небес снег. По ночному городу возвращались домой двое мужчин. Оба уже не очень твердо стоявшие на ногах. Они уже успели проводить Старый год с огоньком. Хоть и прекрасно понимали, что за это Фудзико отнюдь не погладит их по головке. Как что, если повезёт, авось проскользнем незаметно, не разбудив ее. Не только изрядно заложившие за воротник воры не спали в эту праздничную ночь. Повсюду раздавался грохот фейерверков, вспыхивали искры бенгальских огней, весёлый смех. Люпен и Джиген, то и дело подскальзываясь и глупо хихикая над собственной неловкостью, не спеша брели во всей этой веселой кутерьме. - Щелк! - словно из ниоткуда металлический браслет захлопнулся на запястье того, что своим видом немного смахивал на мартышку. - Люп-п-пен..., - послышался над его ухом охрипший, слабый, заплетающийся голос, - Ты-ы... Ик!... А-арест... Ик! Обладатель обезьяньих черт не сразу сумел навести фокус, но все же это суровое, мужественное, хоть и изрядно окосевшее, лицо под коричневой шляпой невозможно было не узнать. - С-с Новым Г-годом, п-п-п... Папа...ша, - кое-как выдавил из себя великий вор, состроив невнятно дебильную гримасу. - А ну... пшшли, - рванул тот в ответ и довольно ощутимо натянул цепочку наручников. - А к-куда? - Н-н-не знаю... - А м-может... Туда, - воры направились в ту сторону, совершенно противоположную той, куда намеревался их весьти Папаша. Впрочем, он все же последовал за ними на автомате. Всех слов не хватит, какими распекала Фудзико Люмена и Джигена, скорбно повесивших красные от вина, мороза и стыда носы. А также слов, перешедших в гневные крики, когда Папаша, прямо в одежде и обуви, умудрился влезть прямо в душ, довольно кряхтя: "О, тепленькая пошла!"