///
Лицо Роуна не выражало эмоций. Он сидел у входа в храм, поджав ноги под себя и аккуратно сложив руки на коленях. Поза слишком скромная для новоиспечённого божества. Прошел уже месяц с тех пор, как юноша появился в Поднебесной, но чем больше он находился здесь, тем более незначительным казалось ему время. Память о пройденном пути в мирской жизни к нему не вернулась. Роун аккуратно приподнимает рукав, нарциссы на нем слегка шелестят, словно ветер коснулся поцелуем их листвы, под тканью, — надёжно спрятанный от чужих глаз, — все ещё не зажил шрам. — Мой господин, — зовёт его Чани, Роун поднимает на него взгляд. — Я же просил… — на мгновение кажется, что его осанка теряет опору, юноша поспешно прячет шрам под рукавом. — Я ваш слуга, как же мне вас звать? — он искренне улыбнулся. Месяц назад, парень робко преклонил колени, Роун тогда бросился поспешно его поднимать за сведённые руки, не понимая к чему эти формальность. — Это мое облако, — сказал, тогда Чани и улыбнулся, указав рукой на пушистую почву под храмом, — ваш храм на нем, значит я тоже принадлежу вам. Роун все же заставил его встать, а после молча прошел в храм, но Чани не уходил. Иногда его отправляли по мелким поручениям в небесную канцелярию, но он возвращался, исправно мыл полы, протирал таблички на задней стене, регулярно зажигал сандаловые палочки в алтаре. — Просто, Роун, — на его лице наконец появляется мягкая улыбка, отчего складочки собираются около уголков губ, очаровательное зрелище. Чани замирает, перестает раскладывать спелые яблоки у алтаря, смотрит и не может отвести взгляд. — Я, Чани, — он присаживается рядом и протягивает спелое яблоко. Этот фрукт, слишком ярким пятном выделяется, на фоне его одежд и Роун наконец рассматривает их по ближе. Серая, темная ткань, грубые стежки на плечах, серо синие клинья в складках по бокам, на широком поясе силуэты облаков, но нити, — будто время коснулось глади вышивки и испортило ее, — местами торчали из стежков, кучерявились у основания. Никакого изящества. В сравнение с теми одеяниями, что Роун видел до этого на императоре и Джухо, в сравнение с тем, что носил он сам, одежды Чани буквально кричали о его нереализованности. С благодарностью и лёгким поклоном Роун принял яблоко. — Рад знакомству, — он улыбнулся, в Поднебесной солнце вновь катилось к закату, красное сияние блекло, — акварельные краски по чистой воде — задело небо своим оттенком — значит ты божество дождя? — Да, — голос Чани дрогнул, словно это было ложью, — это оказалось слишком сложно, — парень поджал губы и попытался расправить грубую ткань, — иногда я не понимаю, как оказался здесь, — совсем разбито добавил он. — Не пытайся угодить всем, — Роун смотрел вдаль, но взгляд его иногда метался к юноше, потому он накрыл своей ладонью его руку, судорожно пытающуюся разгладить складку, — не пытайся напоить всех. Выбери одно растение, один участок земли, собери свои силы и одари дождем. Возможно однажды их благодарность достигнет тебя. Маленькими шагами, ты можешь пройти этот путь. Здесь, нам некуда торопится. Чани видел перед глазами, только ладонь, что накрыла его руку и сердце с гулом билось в груди. Кто-то заботился о нем впервые, и это стоило того, чтобы оказаться сегодня в Поднебесной. Со стороны послышались хлопки, медленные аплодисменты, случайного прохожего на первый взгляд. Ёнбин, вероятно слышавший эту речь, остановился у входа в храм. В свете вечернего солнца, его одежды, казалось излучали тепло. Роун, плавно забрал свою ладонь с чужой и словно ничего не произошло продолжил крутить в руках яблоко. — Очень мудро, — Ёнбин едва успел подхватит руки Чани, который собирался поклонится к земле и покачал головой из стороны в сторону с мягкой улыбкой. Джухо за его спиной отвёл взгляд, спуск по улице был пустым, к этому храму все божества быстро потеряли интерес. — Верховный император, — Роун склонил голову в приветствии, — спасибо. Решили навестить нас? — Для вас есть задание, — Джухо протягивает свиток Роуну, узоры на их рукавах, словно нехотя меняют положение. Властитель ночного неба этим переменам хмурится. Чани приносит чай и отходит к алтарю, стараясь не мешать, разговор не к нему, нет нужды находится рядом. Какое-то время тишину нарушает, только дыхание, Ёнбин не смотря на место, выглядит величественно даже с простой деревянной чашей чая. — Просто утешить? — уточняет Роун после изучения документа. — Да, это же твоя среда. Разбитое сердце и так далее, — Ёнбин ставит чашу на поднос, продолжает изучать взглядом, это божество ему не удается раскусить не смотря на попытки о нем, что либо узнать. Он даже гонял Инсона несколько раз в мир людей, что бы раздобыть информацию, но тот лишь разводил руками. Человека по имени Роун никто не знал. — У меня есть просьба, — он улыбнулся и встал аккуратно поправляя одежды. — Верховный император, сделает все возможное, — Джухо спокойно кивнул, отвечая вместо Ёнбина, тот слегка улыбнулся. — Чани может пойти со мной? — Я? — парень удивлённо оглянулся, до этого казалось, что за ним падает тяжёлая тень, но сейчас этот мираж рассеялся в одно мгновение. — Хорошо, у вас есть мое разрешение. Вас будут ждать у небесных врат, спуститесь в мир людей сегодня и возвращайтесь по завершению, — он тоже встал, Джухо тут же окинул его одежду взглядом и убедившись, что все в порядке отошёл на несколько шагов. — Верховный император, — воскликнул Чани и остановился y двери. На лице Ёнбина промелькнуло понимание, он замер, что бы выслушать, — спасибо, — юноша тут же поклонился на девяносто градусов, напряжением была пропитана его поза. Он зажмурился, чтобы не расплакаться, потому что сделать это очень хотелось. Поручения в мире людей, его всегда обходили стороной, даже успел смирится с тем, что никогда не появится там вновь, ведь храма в мире людей у него не было, причин спускаться туда тоже не было. — Поднимись, — прошептал Ёнбин и рука его мягко коснулась чужих волос. Чани послушно выпрямился сжимая кисть от своего пояса, — Властью данной мне, как Верховному императору, издаю указ. В случае успешного завершения задания, позволить Божеству Дождя Чани, спускаться в мир людей в любое время. Джухо закатил глаза, этот взбалмошный персонаж помогает всем подряд, знак императора на одежде Ёнбина пришел в движение серебро и золото печатью озарили пространство и уже через мгновение он протянул свиток юноше. — Это твои гарантии, помоги Роуну справится, — Чани кивнул принимая дрожащими руками свиток. В момент, когда его пальцы коснулись пергамента, случилось ещё одно чудо. Роун мягко улыбнулся и подтолкнул юношу к зеркалу внутри храма. Вся его одежда — влияние благословения могущественного божества, — изменилась. Мягкие ткани темно серого цвета, в складках все ещё серо синие вставки, рельефные узоры на рукавах и подоле, гладь силуэтом облаков серебряными нитями по поясу и наконец серебряная заколка с теми же облаками вокруг хвоста, челка спадающая на его лицо прятала счастье и слёзы в глазах. Он не веря осмотрел себя с ног до головы несколько раз. — Спасибо, — вместо него кивнул Роун. Разошлись они без прощаний. Небо окрасилось в синий, звёзды постепенно заполнили его своим сиянием. Двое шли к вратам абсолютно спокойно. Во внутренней сети, как всегда гудели голоса, божества шутки ради делали ставки на успешность выполнения задания. Но никто так и не смог уверенно сказать, справятся они или обречены на провал.///
Это был бар. Перед глазами все плыло после спуска, картина не собиралась в что-то целое, потому Роуну понадобилось время, чтобы прийти в себя. Чани протянул ему стакан воды. — С вами все в порядке? — он казалось был ошарашен намного больше, но держался. Роун посмотрел на него, сейчас у парня были короткие волосы, черный брюки, рубаха темно серого цвета и черный галстук с силуэтами облаков. Синий, что он обычно замечал в складках, теперь был с внутренней стороны воротника. — Ох, твоя одежда, — Роун отпил всего глоток и дышать стало легче. — Ваша тоже, — Чани улыбнулся, его руки перестали дрожать, а в ногах ощущалась опора, потому он расслабился. Роун пробежался взглядом по своему отражению в стеклянной витрине. Брюки тоже были черными, фиолетовая рубаха, вышивка нарциссов на манжетах и воротнике, волосы тоже значительно короче. К этому нужно будет привыкнуть. Видимо атрибуты поднебесной всегда становились аксессуаром в мире людей, он заметил что заколка Чани стала браслетом и теперь покоилась на запястье. Наконец он осмотрелся. В помещение был приглушённый свет, отпалированные поверхности покрытые темным лаком слегка переливались под ним, на фоне из автомата играла спокойная музыка. На стульях у бара лежало два фартука, парень протянул второй Чани за стойку. За парнем на полках в идеально ровный ряд были вставлены бутылки с разными напитками. — Сегодня мы работаем здесь, — сказал он, припоминая инструкцию Ёнбина. Чани кивнул, он спокойно оценивал ситуацию и просто выполнял поручения, рутинная работа ему нравилась. За час, они привели место в порядок, открыли замок и принялись ждать. Ожидание было коротким, на улицах ночного города загорелись огни, машин стало значительно меньше, люди проходящие мимо бар, кажется не замечали его, но колокольчик над дверью все же дал о себе знать. Это была девушка, на мгновение показалось, что она ошиблась местом, но она осмотрелась и пожала плечами. Что бы напиться этот бар вполне подходил. — Добро пожаловать, госпожа, проходите. Хотите за столик или присядете за стойку? — Чани вышел к ней и слегка поклонился, она улыбнулась. — За бар, — Роун почувствовал на себе взгляд, но продолжил протирать бокал. Её волосы были небрежно собраны в хвост, но костюм намекал на то, что недавно она закончила какую-то рабочую сделку и совсем выбилась из сил. — Добро пожаловать, наше меню, — Роун аккуратно положил перед ней прайс-лист. Девушка лениво пробежалась по нему взглядом. — Что нибудь на ваш вкус, — наконец обобщила она. Роун кивнул Чани, тот начал делать напиток. Спустя несколько минут Роун придвинул к ней бокал, положив его на подставку, что бы капельки конденсата не начали стекать на столешницу. Она сделала глоток, затем второй, выдох облегчения последовал за этим. Было ли это вкусно? Возможно, из-за того, что над коктейлем трудилось божество дождя и вода, как и любая жидкость, ценила его прикосновение, вкус был необычным, но приятным, а небольшое количество алкоголя в нем, только придавало горечи, но не портило впечатление. — Как он называется? — она принялась рассматривать цветочек на дне стакана. Тот выглядел, слишком грубо в прозрачной, чуть розовой жидкости. — Неразделённая любовь, — Роун чуть улыбнулся. — Так вот, как я выгляжу, — пробормотала она разочаровано. — Госпожа, мне сделать другой? — голос Чани был взволнованным, он подошёл ближе. — Он вкусный, не нужно, — мягкая улыбка на губах выглядела неестественно, будто каждое действие давалось ей через силу, Чани на эти слова слегка поклонился, — можно мне рассказать историю? В фильмах бармены обычно слушают истории. — Конечно, госпожа, видите этот бар работает ради вас, — Роун жестом указал на зал, девушка оглянулась, пальцами отстукивая ритм мелодии из автомата, ее плечи все ещё выглядели напряжёнными. — Наён, мое имя Наён. Сегодня зовите меня так, — по её лицу сложно определить, врёт она или нет. — Хорошо, Наён, — Роун взглянул на настенные часы и принялся очищать яблоко. Он не давил, не пытался выведать информацию, не торопился, время будто замерло. Кажется Роун интуитивно понимал, что делал потому просто продолжал делать то, что считал нужным. Когда она начала говорить, голос Наён был тихим и почти спокойным. Иногда она останавливалась, что бы глотнуть напиток, оглянуться и продолжить рассказ. Он поставил перед дней блюдце с кусочками яблока, но к ним девушка не прикоснулась. В ее истории не было ничего особенного, это была история влюбленности в богатого парня, начальника отдела, который никогда не обратит на нее внимания. Но чем дольше Роун слушал, тем более хмурым выглядело его лицо, слишком уж много потерь, случилось с этой девушкой. Когда она разрыдалась, Чани услужливо протянул ей салфетки, затем было молчание. Оно не было тяжёлым или напряжённым, потому что автомат все ещё наигрывал мелодию в углу. — Наён, могу я, — Роун остановился формулируя мысль, — просто хочу помочь вам. Ладно? Ее взгляд был достаточно затуманен от выпитого, отставленные в сторону стаканы было легко сосчитать, но девушка кивнула уверенно. Роун протянул свою руку, едва касаясь кончиками пальцев заправил прядь волос за ухо девушки и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Юноша дотронулся до ее виска, сквозь помехи в голове он четко рассматривал вспышки воспоминаний. Яркие танцевальные выступления в балете, работа на пол ставки в офисе, встреча с начальником. Травма, длительное восстановление, постоянные намеки со стороны мужчины и новости о том, что он помолвлен. Ничего однозначного, мужчина всегда мог сказать, что она себе это придумала, но Роун смотрел и видел вмешательство силы со стороны. Он вздрогнул, когда увидел, как девушка в зеркала пытались воссоздать танцевальные движения, слёзы заполняли ее глаза в тот момент. Она сдалась, Наён больше не пыталась танцевать, отступила в попытках добиться чужого внимания. Мир серыми пятнами поплыл, дни — череда одинаковых обстоятельств, — слились в один, словно из них выжали всю радость, схоже с кожурой апельсина из которой выдавили весь сок. Чани мягко сжал его локоть, Роун открыл глаза, убирая свою ладонь, его выражение лица было сложно прочитать, в нем смешались сожаление и замешательство. Наён все ещё улыбалась, похоже прошло всего мгновение после его проникновения к памяти. Он посмотрел на часы, встряхнул головой прогоняя наваждение, стрелки продвинулись далеко вперёд, сорок минут. Девушка оглянулась, смущённо потирая запястье. — У меня есть подарок, — Роун легко перехватил ее ладонь, чуть приподнимая, — но не могли бы вы помочь мне? Немного. — С чем? — она посмотрела на свое запястье, но не смогла рассмотреть подвески на браслете. — Позвоните ему, пусть приедет, — Чани удивлённо уставился на него. Он определенно многого не понял из происходящего, но действия божества, даже его завораживали. Наён пошатнулась, Чани даже показалось, что ещё мгновение и девушка уснет на собственной руке, но она достала телефон, набрала номер и протянула пьяно улыбаясь. Роун принял его с улыбкой. — Здравствуйте, — наступила пауза, Чани подошёл ближе и привстал на носочки, что бы расслышать обрывки разговора, — ваша коллега в нашем баре, вы не могли бы приехать или сообщить ее место жительства, что бы мы могли заказать такси? — снова пауза, Чани пришлось придерживаться руками за его плечо, что бы сохранять положение, он слышал недовольный, но обеспокоенный голос на том проводе, — Ваш номер был первым в списке контактов. Достаточно, сказать адрес, — Роун посмотрел Чани прямо в глаза, тот замер, голос в трубке сообщил, что ждёт адрес смс-кой и собирается выезжать, на лице божества в этот момент появилась улыбка, — Хорошо, спасибо. Высылаю. Чани поспешно отступил, принялся поправлять фартук, стало неловко от собственного поведения, он оглянулся на Наён, та все же уснула склонившись на руку, юноша осмотрелся. Роун закончил с сообщением, подошёл к гостье и с лёгкостью подхватил ее на руки, разместил на диване в углу, Чани принес плед. Они почти не говорили, просто завершали действия друг за друга и это обоих устраивало. — Я думаю, — начал Роун, наливая себе сок, когда они вновь вернулись за стойку бара, Чани принялся убирать стаканы, — этот парень не так прост. Плохое предчувствие, ты сможешь призвать кого-то из более сильных божеств? — Смогу, — Чани кивнул, — вы тоже можете. — Могу, но не знаю как, потому прошу помощи, — он погрузился в размышления, казалось что на его плечи вдруг свалилась сильная тяжесть. Это было заметно по его взгляду, юноша вертел в руках стакан. Зазвенел колокольчик. Мужчина в двери казался обычным, Роун вышел вперёд поприветствовать его лёгким поклоном, Чани наблюдал за всем со стороны. — Вам стоит отступиться от нее, — произнес Роун абсолютно спокойно и поправил фиолетовую ленту за поясом. Они перебросились до этого лишь парочкой фраз, потому юноша не знал, что именно может спровоцировать гостя, но это нужно было сделать, что бы удостовериться, — теперь она принадлежит мне. — Что? Повтори, — мужчина сделал шаг на встречу, Роун отступил на этот же шаг и оглянулся с улыбкой. Чани стоящий позади почувствовал, как воздух начал накаляться, он сжал кончик галстука пальцами и ощутив гладь вышивки выдохнул облегчённо. Казалось временами парень забывал, что перестал быть обычным человеком. " Все хорошо ", — пронёсся голос в голове, Чани поднял взгляд, внутренняя сеть работала, Роун обращался к нему, — " Дыши ", — услышав это, он кивнул. — Я говорю, эта девушка, теперь в моей власти, — Роун специально использовал слова демонстрирующие превосходство в отношениях, но при этом не упоминал ее имени. — Не смей, — мужчина вновь приблизился на шаг, взгляд его изменился, а лицо исказилось от злости, — произносить этого, — он вытянулся и принебрежительно сбросил стакан со стойки, — кому ты вообще можешь понравится? Чани чуть улыбнулся, если говорить о симпатии, то Роун был высоким, с добрыми в глазами и мягкой улыбкой, понравится он мог любому человеку. — Но выбрала она меня, сам посмотри браслет на ее запястье мой, — божество повело рукой в сторону дивана, даже издали было заметно подвески на браслете. Тут уж гостя совсем перекосило, весь его образ пошатнулся, вместо глазных яблок жёлтым пятном расползалась тень по лицу, ногти на руках потемнели. Дух внутри тела потерял контроль, но определить его силу было сложно. — Расскажи мне, чего ты хочешь? — он смотрел прямо на Роуна. Чани хотел ступить вперёд, но парень легко преградил ему путь рукой и качнул головой в сторону, закрывая его своей спиной. Божество дождя подняло на него взгляд, на мгновение он почувствовал сильное восхищение, будто перед ним стоял кто-то с аурой героя. — Ничего, — это было правдой. Роун подступился ближе, у него не было памяти и желаний не было соответственно, так же как и сожалений. Парень легко коснулся его виска, но там все было выжжено дотла, дух захватил это тело, контролировал его, пожирал чужие чувства и удачу. Чани застыл на месте, глядя в пустые глазные яблоки существа, в его памяти начали всплывать постоянные провалы попыток стать достойным божеством. — Чани, — голос Роуна достиг его ушей, парень широко распахнул глаза, — сейчас! Он медлил, забыв о просьбе, когда юноша поднял взгляд ещё раз, то глаза мужчины были крепко завязаны лентой с пояса Роуна, тот царапал свои глаза в попытках стянуть ее, но та казалось накрепко прилипла к его лицу. Роун одним рывком прижал его к стене, ещё одна лента обвила чужие запястья и крепко связало их. Парень не был знаком с духами, не читал достаточно литературы что бы знать, но ощущал, что дух слишком слаб чтобы сражаться. — Чани, — повторил Роун, тот вздрогнул, руки его тут же приняли нужное положение, несколько разворотов и ударов в ладони отточенные до совершенства и облака на его галстуке засияли. Он не был уверен, кто прибудет. В Поднебесной на сигнал могли даже не откликнуться, дело было не особо трудным, в хрустальном шару отображалось все происходящее. Джухо хмурился, Ёнбин напротив был спокоен. Когда Инсон встал со своего места, некоторые удивлённо уставились на него, но ни одна мускула не дрогнула на его лице. В баре его образ тоже изменился. Юноша взъерошил свои русые, чуть рыжие волосы, поправил круглые очки в тонкой черной оправе, на каждой пуговице его рубахи были изображены раскрытые книги, вместо галстука серебряная тонкая лента зажатая металлическим зажимом у воротника. Он широко улыбнулся, но даже так его образ был преисполнен, таинственной харизмы. Если и было оружие, свободное помочь в этой ситуации, то таким оружием могли стать знания, а он ими располагал. — Проблемы? Роун оглянулся и кивнул: — Свою часть я выполнил, — пробормотал и тут же указал в сторону дивана в углу, — а вот, как справляться с духами не знаю. Это больше не человек. Его выжгли дотла. Инсон подошёл ближе, Чани замер на своем месте, он уже убрал разбитое стекло и в целом ощущал себя лишним, но юноша решил воспринимать это, как опыт, потому оставался здесь. — Что с ним не так? — Инсон с лёгкостью усмирил мужчину и заглянул в его разум, там не было ровным счётом ничего. Он улыбнулся, несколько знаков появилось на мужской рубахе и образ рассыпался пеплом, — Можем возвращаться. Он уже собирался исчезнуть, но вдруг увидел, что Роун стоит на месте, рассматривая спящую девушку. — Не пойдешь? — Она будет в порядке? Чани взглянул на Инсона, тот заметив этот взгляд рассмеялся. — Завтра проснется, а когда выйдет за пределы бара, тот исчезнет. Это наша территория. Мы иногда используем такие места, что бы вмешиваться в судьбы людей, — он оглянулся, — хотя в этом я впервые. — Как мне к вам обращаться? — Роун все ещё не хотел ее оставлять одну. — Инсон, — он вновь рассмеялся, — я видел тебя в день вознесения. У тебя ведь есть ещё что-то на уме? — Поможешь? Инсон усмехнулся и подошёл ближе протягивая руку. — Рад знакомству с тобой, — Роун несмело ответил на рукопожатие, Чани все ещё молчал, — и с тобой Чани. Я давно наблюдаю за твоей работой. — Спасибо, — юноша тут же поклонился и его вновь за этот день потрепали по голове рукой, мягкое прикосновение заставило смутится. Выслушав просьбу Роуна Инсон кивнул, он вышел за дверь бара и тут же вернулся со стопкой брошюр в руках. Роун тихо прошел в конец зала, приставил стул к дивану, на нем оставил только что полученную стопку и записку: " Ты можешь выбрать любую возможность ". Чани принес стакан воды, он все ещё дополнял действия божества неразделённой любви и чувствовал себя при этом полноценно. Ещё мгновение Инсон наблюдал за ними, а после хлопнул в ладони, отчего всех троих затянуло в поднебесный мир. Лучи солнца проникали в окна под потолком, Наён нахмурилась и вскочила на диване, как только пришло осознание. Она расстерянно осмотрелась, смутно припоминая как попала в этот бар и все же сердце ее было необычно лёгким. Девушка отпила воды из оставленного стакана, на записку падали блики от браслета и она смотрела то на руку, то на стопку рекламы не зная с чего начать. В конце концов она остановилась на втором, брошюры гласили о поиске танцоров в малых театрах, на второстепенные роли, в клубе любителей танцев на преподавание, все они говорили о возможности танцевать. Наён прочитала записку и подняла взгляд, она смутно помнила улыбку бармена с которым говорила, но была уверенна, что это написал он. В конце концов взгляд её зацепился за подвеску на браслете и девушка расплакалась. Это была балерина застывшая в танце. Наён хотела не любить, больше всего она хотела находится на сцене и именно об этой возможности ей кто-то пытался сказать. Колокольчик зазвенел, девушка покинула бар, поднялась по ступенькам вверх, солнце светило сегодня особенно ярко, она улыбнулась, а когда оглянулась позади нее спуска не оказалось.///
Инсон стоял на одном колене в тронной зале и смотрел на Ёнбина абсолютно спокойно. — Мой император, у меня доклад о завершении дела неразделённой любви. Есть кое-что, что вы должны знать. — Я готов выслушать, можешь встать, — Ёнбин не был зол на то, что божество литературы вмешалось, просто считал это удивительным. До сих пор Инсон вмешивался только в дела Давона, от чего было не понятно ненавидят они друг друга или же симпатизируют. Вечное противостояние. Инсон поднялся, мягко отряхивая одежды, Джухо уже протягивал ему вино, юноша принял чашу с улыбкой. Приторно-сладкий вкус. — Тот дух, его нет ни в одном известном списке духов, существ или демонов. Джухо был готов вновь уронить свой бокал, все шло наперекосяк с тех пор, как Роун вознёсся, в этом не было сомнений. — Я запечатал его, потому что надеюсь вернуть душу в тело человека, но думаю, что нам придется дать ему имя и внести в список. Мой император, это странно. Я так же не понимаю, как узнав историю той девушки, Роун понял, что с ней что-то не так. — Мы можем спросить у него, — перебил его Ёнбин, понимая к чему клонит божество литературы. — Но что самое удивительное, он действительно выполнил поручение, девушка в порядке. Она вернула контроль над собственной жизнью и сможет прожить ее хорошо, — закончил Инсон, — кажется, Роун был действительно внимателен к ее воспоминаниям. Джухо поднялся по ступеням встал рядом с Ёнбином, это беспокоило его, поэтому он старался быть ближе к императору, что бы защитить его. — Я все понял, оставлю реестр на вас, зафиксируйте появление нового духа. Спасибо за ваш тяжёлый труд, — Инсон поклонился, он поставил чашу на стол и собирался уходить, — и ещё. — М? — Не будьте к нему слишком предвзяты. Похоже в том, что происходит нет его вины. Инсон прищурился, затем на его лице появилась широкая улыбка. — Я и не собирался, он смог растормошить Чани, что страдал все это время. Думаю даже у Роуна есть предназначение, раз он оказался на небесах. Не переживайте. На этих словах, юноша покинул зал, у входа его ждал Давон, его силуэт даже император смог рассмотреть сквозь щель. Джухо легко сжал чужое плечо, Ёнбин оглянулся и чуть улыбнулся. — Не беспокойся, со мной ничего не случится. — Мой император… — он запнулся, словно чувство вины душило его. Звёзды не хотели сотрудничать, не желали предсказывать будущее. Все запуталось. — Я знаю, если не решим этот вопрос, это повлияет на всю Поднебесную. Но пока к нему не вернётся память, мы вряд ли может что-то изменить. Одним низвержением вопрос не решить, — Ёнбин мягко сжал руку на своем плече и вновь одарил юношу улыбкой. Джухо обречённо кивнул и выдохнул. Ёнбин был прав. Мир людей от поспешных действий тоже может пострадать и тогда в худшем случае и сам император лишится титула. Этого Джухо допустить не мог.///
Время было позднее, он проходил тут ранее с друзьями, но решил вернуться ближе к ночи. Хвиён смотрел на вывеску бара, которого определенно не видел до сегодняшнего дня и не собирался туда заходить. Сквозь окна, он видел только часть, но человек находящийся внутри, казался ему знакомым. Потому парень замер, в ожидании, что бармен подойдёт ближе к окну, что бы увидеть его лицо. Но вместо этого, за стеклом постоянно мелькал парень низкого роста, а после того как в бар спустилась девушка, кроме огрызка брюк увидеть что-то стало ещё сложнее. По хорошему стоило просто зайти внутрь, но чем ближе он пытался подойти, тем дальше оказывался. Парень пытался разбежаться, но в итоге, все равно оказался на противоположной стороне улице. Это было странно, но Хвиён совсем не обращал внимание. Когда засигналила машина, юноша напрягся всем телом, память подбросила ему что-то не очень приятное, свежие воспоминания отдали ноющим чувством в груди. Он отшатнулся от края тротуара назад. Больше терять время здесь смысла не было. По утру, Хвиён вновь проходил по улице вместе с друзьями, дорога до академии по нужной стороне его почему-то воодушевляла. Он даже встретил девушку, что вчера спускалась в помешение, она счастливо улыбалась своим мыслям. Но спуска в бар на месте не оказалось, только кофейня на углу здания. — Здесь разве не было бара? — уточнил он в привычной принебрежительной манере, пытаясь выглядеть менее заинтересованным, но голос его подвёл. — Хей, друг ты чего? Это место не меняется уже лет десять. Парень качнул головой и это происшествие начало забываться, как плохой сон. Но даже так был человек, которого он не собирался забывать так быстро. Нарциссы на манжетах, Хвиён вдруг вспомнил, где видел их однажды. В блокноте Соку, что он недавно так беспощадно разорвал./// Side story
— Может, во мне не достаточно воды? — говорит Чани эту парадоксальную фразу и садится у входа в храм рядом с Роуном. Яблоко в руке протягивает машинально, божество его принимает. — В тебе её и не должно быть, — юноша чуть смеётся потирая фрукт рукавом. Они понимают о чем говорят, — достаточно собрать ее в облаке. — Не выходит, — бормочет Чани, в Поднебесной всегда хорошая погода, но все же его облако никогда не набирало достойно влаги, что бы оросить мир людей. Роун бросил на него взгляд, осмотрел встревоженное лицо, уделил внимание яблоку, что парень сжимал в руках: — Чани, зачем нужен дождь? — Я не знаю, — честно ответил он, казалось в нём плескалось отчаянье. — Дыши, — Роун мягко улыбнулся и перехватив пальцами серо-голубую ленту вытянул её из-за своего пояса, с самого начала она совсем не вязалась с образом. Он ловко перехватил чужое запястье, Чани расстерянно наблюдал за происходящим, гладкая поверхность ткани приятно щекотала кожу, пока ее завязывали вокруг запястья, — представь, что лента это облако. Чани задержал дыхание уставившись на ленту, Роун рассмеялся. — Спокойнее, — он поставил перед ним горшочек, в нем уже появился росток, но ещё не было ясно, что это за цветок. Чани судорожно вздохнул, — не волнуйся. И так, лента это облако. Закрой глаза, вытяни руку над горшком. Юноша вытянул руку, недоверчиво прикрыл глаза и глубоко вдохнул, духовная сила пробужденная навыками концентрации теплым чувством разлилась в солнечном сплетении. — Вот так, — прошептал Роун, — а теперь представь, что лента начинает намокать. По улочкам Поднебесной пронёсся еле ощутимый сквозняк, за ним Роун уловил запах дождя, казалось ещё мгновение и зазвучит гром. Небо по-прежнему оставалось чистым, но светлый оттенок ленты постепенно покрылся пятнами, те сделали ленту тёмно-серой от одного конца к другому. Чани жмурился, ощущая влагу на запястье, но боясь, что она ему лишь мерещится. Затем капля с глухим стуком упала на землю, и ещё, и ещё. Вода стекала с концов ленты в горшок. Роун улыбнулся, потрепав его по голове. — Открой глаза, — голос звучал радостно, Чани покачал головой из стороны в сторону, будто не верил себе, — Ну же! Медленно, — иллюзия того, что волшебство может рассеяться, стоит его только увидеть, — он сначала открыл лишь один глаз, затем второй и уставился на происходящее. Капли одна за другой продолжали орошать землю, найдя свой путь падения по всей ленте. — Видишь, ты истинное Божество Дождя, — Роун ободряюще улыбнулся, — осталось только это принять. Словно испугавшись этих слов Чани притянул к себе руку и принялся рассматривать ленту. Ткань на его коленях тоже покрылась каплями. — Но… — Что? — Роун откусил яблоко, думая, что впервые действительно заслужил это угощение. — Как теперь это остановить? — он смотрел на Роуна большими глазами, маленьким заблудившимся ребенком. — Это же твой дождь, нужно просто захотеть, чтобы он прекратился, — он тихо смеялся в кулак, стараясь не подавится фруктом. — А… — ещё более расстерянно произнес юноша, но лента на его руке тот час дрогнула, ветер вновь коснулся её своим дыханием и осушил. На запястье в своем серо-голубом окрасе, она отлично смотрелась, — Роун… — Что? — он улыбался разглядывая горизонт. — Спасибо, — прошептал Чани, его взгляд остановился на чужом профиле, — могу я оставить ленту себе? — Она похоже с самого начала принадлежала тебе, позаботься о ней, — юноша вновь откусил яблоко, Чани невольно почувствовал вкус фрукта во рту, потому принялся есть свое. Дальше говорить было не обязательно, потому что вид Роуна говорил о том он все прекрасно понимал. Если и был момент радости, который парень хотел разделить с кем-то безмолвно, то этот вполне можно было к таким отнести. Он взглянул на свой рукав, нарциссы там вытянулись гордо вскинув белые головки на фиолетовом полотне, но даже сквозь ткань парень чувствовал, как глухо ноет шрам. Это удушающие чувство заставило его медленно улыбнуться. " Интересно, при жизни, я тоже был таким? " — эта мысль неуверенно всплыла в голове, Роун вздрогнул стоило ей прозвучать. Но память не могла дать ему ответ. А значит и он сам не мог его дать.