Драконы крупнее коров, зубастей, с намного более крепкой шкурой и пламенным характером, не против закусить рыцарем другим по настроению, они шустро бегают, плавают, роют тоннели и норы, а еще… летают. Жаль, что они не коровы. Коровы бы просто гадили. Рыцари о наболевшем
Устроившись на троне в облике человека и обозревая с ленивой негой открывающийся с вершины мира вид, напрягаюсь. Всё как всегда. Ничего не меняется, уже который месяц попытки скрыться вселенной на встречу и почувствовать Force не приносят никаких результатов. Меня освещает свет, зал заполняет мрак… Всё то же, всё там же. «Что-то не так», — отчетливое, ясное понимание охватывает меня от макушки до пят. Моё чутьё молчит, в зале нет других запахов кроме соли и металла. Следуя наитию, подношу к носу свои собственные руки и… ничего. «Что ж… повторим еще раз про Силу», — зеваю, выстраивая в голове строки кодекса. — «М…? А так?»Нет эмоций — есть покой. Покой — это ложь. Есть только страсть.
«Покой… что-то смертью повеяло. Но и ложным называть его и быть бочкой с порохом? Тут скорее всего нужно выбирать исходя их обстоятельств. Распсиховался? «Нет эмоций — есть покой» Хочется сжаться в комочек и спрятаться в норку «Покой — это ложь. Есть только страсть» и вперёд!» — довольно хмыкаю, отбрасывая в сторону вражду рыцарей разных орденов. — «И чего из-за такой ерунды целой галактике нервы трепали? Глупые консервные банки.»Нет неведения — есть знание. Через страсть я познаю силу.
«А это зачем делить? Неведомое пугает, поэтому «поставить его в угол» чудесная идея! Вместо того чтобы бояться неведомых последствий встречи с неведомым, лучше собирать сокровища до которых еще никто не успел добраться. И познавать через страсть… Как вообще можно что-то запомнить и познать, если оно тебе не интересно? Зачем вообще заниматься чем-то столько бесполезным?»Нет страстей — есть ясность мыслей. Через силу я познаю могущество.
«Ясность мыслей это хорошо, страсти вообще нужен вектор, а иногда и несколько аварийных стоп кранов. Эрик был бы жив, будь у меня больше ясности. Только с ясным сознанием можно дать на правление своим силам и познать могущество. То, чем действительно обладаешь»Нет хаоса — есть гармония. Через могущество я познаю победу.
«По одну сторону ясность, по другую страсть — без гармонии либо успокоишься до древесного состояния, либо сгоришь, а то и вовсе разорвёт. Берём. Но вот предопределённость… Нет. Само по себе, конечно, только говно по морю плавает, но если у тебя есть знания, сила и ты прекрасно знаешь свои возможности и то, как добиться желаемого… Зачем спихивать ответственность на Силу? »Нет смерти — есть Великая Сила. Через победу мои оковы рвутся. И Сила освободит меня.
«…» — в горле образуется болезненный комок. — «Желаем мы того или страшимся, побеждаем или смиряемся с поражением… Небо принимает нас даруя свободу… от всего». Я больше не могу сидеть на месте. Мои призрачные, слабые руки становятся мощными лапами и когти входят в подлокотники трона словно в масло, тело преобразовывается дальше ломая чужой трон, будто он был сделан из карамели. Я бегу взрывая камень подо мной своими когтями, ломя ступени, перила, древние мечи-артефакты. Кончиком хвоста на развороте срезаю часть бархатных драпировок. Разнервничавшись и ошалев от ощущения живого драконьего тела, сношу несколько колон, выдираю с частью стены парочку ворот, и старательно шевеля лапами бегу в сторону моря, распугивая прохожих. — Шшшшаааа, меддххууузххыыы, морррррреее нашшшшееее (Ша, медузы, море наше)! — СТОЯТЬ!!! — орёт знакомый владелец подпроченного трона и меня словно бы опутывают тысячи невидимых нитей, начиная тянуть в сторону «властелина мира». — Отшшшвянхххх, ссстаррррикххх (отвянь, старик)! — огрызаюсь, рвусь вперёд. — КО МНЕ! «Совсем охамел старый!» — тело начинает медленно разворачивать в сторону наглого типа, которому давно пора скинуть на кого-нибудь своё «тёплое местечко» и отдыхать сидя на берегу с удочкой. — «…» Нужно бежать. Сваливать. Отгребать на высокой скорости. … Полундра!!! Отчаянно пытаюсь взлететь в воздух, но меня, всегда такую лёгкую и небесную утягивает вниз раз за разом. Я привыкла к тому, что полёт это что-то естественное, как дыхание. Привыкла и проиграла даже неизвестно кому…. Почему это произошло со мной?! Нечто ледяное рождается внутри меня, липкое, сковывающее и кислое. Я тут же падаю, и меня начинает тянуть обратно в зал с пустым троном. Волоком тащить по земле, через которую мои острые когти проходили без малейшего сопротивления и задержки. Мне не за что зацепиться. — Яххх парррррламнхххтхёоооррр (Я парламентёр)! В ответ этот мелочный человек обидевшийся на такое чудо как я из-за какой-то красивой табуретки и прочих мелочей, злодейски хохочет. От всей души. И очень злорадно. И я вгрызаюсь в собственные воспоминания в поисках малейшей опоры, зацепки, нитки за которую можно было бы зацепиться и вырваться из лап злобного противника. Воспоминания мелькают подобно обрывкам разорванного на клочки листа бумаги, когда-то изрисованного мной цветными карандашами. Один из клочков вспыхивает сине-фиолетовым сиянием, и я выхватываю его из разноцветного вороха. — … Блю, Эрик ненавидит тебя, но каждый раз заглядывая в твои глаза, дарит тебе еще один шанс на жизнь, — сказанное Алеком меня безумно раздражает, вот только я хочу получить нужный мне ответ, поэтому молчу и терплю. — Протягивая руки к твоей шее и мысленно уже сотню раз свернув или даже оторвав голову, останавливается. Я молча сверлю взглядом человека, ожидая, когда он договорит. — Ты — Блюбелл, — улыбается старик, будто открыл мне великую истину. — Я не понимаю! — всё-таки выхожу из себя, а человек радостно смеётся. Я ухожу, не желая больше его слушать. — Мой звонкий колокольчик… «Нет! Я хочу знать, что он сказал!» — с новой силой вгрызаюсь в воспоминание. — … Мой звонкий колокольчик, — время замедляется и словно на ухо начинает шептать, давно покинувший меня старик. — У богини Венеры, воплощением любви и красоты, как и у всех богинь её времени, она поместила в волшебное зеркало часть всей силы и сути. Зеркало стало способно показывать настоящую красоту, в котором даже самый уродливый с виду предмет становился восхитительным. Однажды гуляя по небесам, богиня обронила зеркало, и юный моряк нашел его на берегу, а заглянув, обрёл чувство невероятного счастья и гармонии*.- Так как магическое свойство зеркало сработало, Венера догадалась о его местонахождении. Она попросила одного из молодых богов спуститься на Землю и найти её собственность, а именно своего помощника и спутника Купидона — олицетворение любовного влечения, обеспечивающего продолжение жизни на Земле… — Моряк находился под огромным впечатлением от волшебной силы своей находки и как только нашедший мальчика Купидон его не уговаривал, отказался отдать Венере её зеркало, — интонации голоса меняются, и я понимаю, что дальше говорить продолжает Эрик… словно он живой и рядом. — Бог так сильно желал выполнить просьбу прекрасной Венеры, что ему пришлось пустить стрелу в ладонь моряка. Пальцы мальчика ослабли, кулак разжался и зеркало, упав на землю, разбилось. — Там, где оказались осколки зеркала, выросли прекрасные цветы. Яркие, нежные, цвета переменчивого моря, такие же, как глаза самой богини Венеры, — я слышу в голосе моего человека отчетливый след мягкой улыбки Алека. — Стоило повеять ветру, как голубенькие цветки колокольчиков, стали издавать лёгкий серебристый звон подобный смеху богини любви и красоты. Завороженный моряк протянул руку, чтобы коснуться цветов… — Купидон, охваченный праведным гневом, намеривался убить моряка, но подул мощный порыв ветра, яростно на морской глади сверкнуло солнце, и Купидон отступил, ведь прекрасные цветы стали простыми и скромными на вид. Божественная суть и силы вернулись к богине любви и красоты, — подхватывает Эрик. — Поэтому и называют блюбелл еще и цветком зеркала Венеры. Даже сегодня пёстрый ковёр звенящих колокольчиков напоминает об этой легенде и до сих пор они отгоняют зло и наполняют мир красотой и счастьем, для тех, кто способен это ценить. Легенда напоминает о том, что любовь и красоту нельзя удержать только крепко сжимая руки и цепляясь за них в жажде обладания. «Блюбелл», — мысленно повторяю это простое, наивное и липкое имя, и ледяное чувство неожиданно меняется, вместо того, чтобы отбирать и сковывать — оно дарит силы и высвобождает. Лимонная лёгкость наполняет тело снова делая его не материальным и резко отрывая от земли. Всё вокруг смазывается от скорости. В какой-то момент свет резко начинает тускнеть, и я понимаю, что стремительно иду на дно. «Перелёт…» *** Верх. Низ. Холод или тепло. Я ничего из этого не чувствую. Вокруг только кишащая жизнью темнота, в которой мне удаётся разглядеть только движения и те изредка. Ни одного ориентира. Ни каких тронов и злорадных стариков. Уютно. Спокойно. Комфортно. «Как мне оказывается этого не хватало», — в голове вяло перекатываются сонные мысли. Темнота. Никаких резких запахов, звуков, вспышек света. Я не мчусь куда-то между небом и морем, не пытаюсь жить среди людей и покалеченных богов. Я набираюсь сил, обновляюсь и расту. Меняюсь, приспосабливаясь к различным излучениям, лекарствам и ядам, проникающим в меня через оставленное на Мари Джоа человеческое тело. «Мне это что-то напоминает…» — зеваю, сворачиваясь в более компактный комок и чувствую, как меня начинает куда-то выталкивать. — «Хммм? А не рано ли?» Сияние рождается в темноте круглым золотистым шариком. Чистый, исцеляющий свет тянет меня к себе, завораживает. По мере приближения света я улавливаю всё больше и больше подробностей. «Рыба? Она такая большая и зубастая…» — удивляюсь, мирно греясь в лучах «подводного солнца», но что-то меня начинает в происходящем настораживать.- «Ммм… Она меня видит?» Рыба-светильник начинает отрывать свою зубастую пасть. «Вот глупая, я же призр… что?!» — меня начинает затягивать внутрь рыбины и я снова чувствуя лимонную лёгкость дергаюсь в сторону… стремительно влетая в золотое сияние светильника и увязаю в нём. Я тону, захлёбываясь светом. Сгораю, в его испепеляющем жаре. Барахтаюсь, пытаясь выплыть на поверхность. Один миг и всё прекращается, я оказываюсь в центре серого, просвечивающего круглого кокона. Слышу треск, грохот и плеск воды. От удивления падаю вниз и проламываю пол. Восторженно визжу, ощущая упругость ветра, тепло настоящего солнца на коже. Широко распахнув глаза, изучаю серое рассыпающееся… «Рыба-светильник?» — успеваю изумиться, прежде чем уйти глубоко под воду. Резко вздыхаю, осознание того, что сейчас точно утону, кислой лёгкостью растекается по телу. Я взмываю вверх, надсадно кашляя и задыхаясь воздухом. — «А как я держусь в воздухе?» — Иииииииииии! — визжу, падая обратно в море и лихорадочно путаясь в конечностях и волосах. — «Откуда у меня всего этого столько?!» Запахи, эмоции, ощущения живого тела сбивают с толку, заставляют терять ориентиры и нелепо барахтаться толи в море, толи в небе, благодаря кислой лёгкости, до краёв наполняющей меня раз за разом определить сложно. Я успела подзабыть, какого это быть настолько живой и меня мотает в разные стороны, наполняя восторгом и… ужасом. «Если я такая глупая и медлительная, то другие тенрьюбито только чудом и Морским Дозором едиными живы. Позорище… » — делаю вывод и окончательно выбившись из сил, отдаюсь на волю волн. — «Сама не намного лучше их, только то, что я пусть и маленький, но небесный дракон, от глупой смерти спасает. Сколько раз я фактически разрывала своё физическое тело в хлам? Сколько раз говорила себе, что на Мари Джоа мне не место, а продолжала оставаться в башне? Сколько раз откидывала варианты побега с Алеком и Эриком и к чему это привело? Сколько раз у меня выходило передать простолюдинам, заботящимся обо мне свою волю, но я останавливалась, и всё приходилось начинать сначала? Сколько… » Вдыхаю воду вперемешку с воздухом не чувствуя какого-то дискомфорта. Через некоторое время меня выбрасывает на берег и я, кое-как разобравшись с волосами, натыкаюсь на морду огромной зубастой ящерицы с огромными задними лапами и малюсенькими передними, и явно примеривающейся как-бы меня сожрать. Но я вымотана настолько, что даже ужас, помогший мне сбежать с Мари Джоа и справиться с рыбой-светильником, только едва заметной лимонной легкостью растекается на кончике языка, и всё. «Позорище…» — чувствую, как от злости и раздражения горит лицо. Вокруг моего тела смыкаются челюсти ящерицы. Клыки с треском ломаются и скулящая ящерица, поджав хвост, убегает вдаль тропического острова. С любопытством осматриваю себя, ни находя, ни единой царапины, довольно хмыкаю. — Небесные драконы по своей природе крепкие… — и немного раздраженно продолжаю, констатируя очевидный факт. — Даже если они совсем маленькие, глупые и слабые. Вот как другие подобные мне могли когда-то отбросить в сторону это сокровище, назвав его первые проявления «непереносимостью простолюдинов»? «Без заговора тут точно не обошлось!» — уверенно встаю, чтобы рухнуть, запутавшись в волосах. — Как же это раздражает! — Добрый день, леди. Извините за мою бестактность, но Вы явно нуждаетесь в помощи… — раздаётся рядом мужской голос, и приятный грозовой запах чужих эмоций мягко обволакивает меня. Обрадовавшись, перевожу взгляд на человека, при этом начиная немного сиять. Шок, удивление и восхищение незнакомца приятно греют сердце. — Ч-ч-чистое з-з-золото. «Это за собой лучше не признавать», — принимаю решения и поправляю человека. — Я небесный дракон, — уточняю дальше, грустнея и грустнея с каждым словом. — Маленький. Очень. Можно сказать, что даже еще не вылупившийся. И я абсолютно не знаю, как быть небесным драконом. «Что я несу?!» — … — улыбка на лице человека застывает, а эмоции его мне ничего хорошего не сулят. Отравит и утопит. Репутация-с. — Я… прощу прощения, если своими действиями напугала или доставила неприятности. Так случилось, что путешествуя духом, я оказалась на дне моря и чем-то привлекла внимания рыбы-светильника… Она почему-то видела меня и пыталась сожрать, но я испугалась и случайно попала в светильник и… каким-то образом мой дух стал материальным, а рыба… Это всё действительно вышло случайно… «Это еще хуже, чем раньше!!!» — Небесный дракон? — медленно моргнув уточняет человек, убирая желание меня убить в сторонку. Я радостно киваю, снова, в прямом смысле, засветившись от радости. — Меня зовут Артемилия Минос**! — широко улыбаюсь, протягивая руку для рукопожатия. «Аааааааааа! Почему он не реагирует?! Он не хочет мне пожимать руку?! Я ему ненравлюсь?!» — человек что-то решив для себя, хмыкает и, сняв с себя потрёпанный некогда белый халат, накидывает мне его на плечи. Осторожно пожимает руку. — Приятно познакомиться, Артемилия-гу. Меня зовут Аси Мыскин. «Он так приятно пахнет… Интересно, а он согласится стать моим человеком?» *** Мне почти двадцать два и за те два года которые я почти во плоти гуляю на свободе могу утверждать: мир прекрасен и удивителен! И что нет в жизни большего счастья чем учить и преподавать алхимию (пусть и пока знакома только с первым)! Вне острова Мари Джоа столько чудес и сокровищ, что голова кругом идёт. Даже казалось бы простая земля под ногами — сокровище с огромным количеством свойств. Особенно ярко свойства земли, как стихийного элемента проявляются на Гранд Лайне — большинство островов никак не связаны с океанским дном оставаясь на плаву благодаря создаваемым скоплениями земли электромагнитным полям. Со временем в таких островах даже чистое золото может образ… — Арти-чан, не отвлекайся! — Да, Мыськин-сенсей! — отвечаю, сосредотачиваясь на дороге, чтобы не споткнуться и не попасть в руки дозорных… у которых мы только что украли дочь Мыськина-сенсея Ольгу. Можно сказать это моя плата за обучение. — М-м-м-м!!! — возмущается чему-то связанная и с кляпом во рту Ольга, а я зарабатываю неодобрительный взгляд алхимика. — Я выбрала самый эффективный и безопасный способ эвакуации вашей дочери, сенсей! — уловив направление, откуда у меня скоро грозили возникнуть неприятности, стремлюсь себя обелить в глазах алхимика.- Она так не сбежит, не привлечет внимание голосом озвучивая мысли в слух, если спрячемся от преследователей, и точно не покалечится! — Мы поговорим об этом позже, Арти-чан, — обещает Мыськин-сенсей, кидая одну из своих последних разработок в сторону преследователей. «Он… же не заставит меня заново изучать правила хорошего тона, нет?» — нервно сглатываю, прибавляя скорости. — «Он же не будет меня снова ругать как тогда, когда я рассказала ему всё о себе, нет?» - Сенсей… — жалобно зову алхимика. — Не забивай голову глупостями! Я не буду тебя ругать, — успокаивает меня учитель. — Слушаюсь, Мыськин-сенсей! — радуюсь, прибавляя скорости. — Мммммм!!! — испуганно мычит Ольга, когда мы с учителем дружно прыгаем с пирса и погружаемся в воду. Благодаря алхимическим ошейникам, вокруг голов отца и дочери возникают пузыри воздуха. Морская вода наполняет меня дополнительной энергией и я, изменив свою форму на драконью, позволяю закрепиться на спине сенсею и его дочери, а затем стартую в сторону нашего острова. Мыськин-сесей не дожидаясь прибытия на остров, развязывает свою дочь, убирая кляп, и они долго ругаются, выясняя отношения. Спустя целую вечность, когда всё прояснятся — «буря» стихает. Под толщей воды девочка в воздушном пузыре поёт:Нежности исполненная Гордостью окрылённая Очарует улыбка твоя Серебренные сердца, золотые, что храню — Все какие есть — лишь тебе подарю Арукеми… Арукема… Следуя за золотой звездой. Арукеми… Арукема… Устремимся же за мечтой В объятьях снежных снов***
«Красивая…» — наслаждаюсь звуками человеческого голоса и немного грущу из-за букета эмоций окутывающего маленькую семью. — «Мне придётся покинуть Арукеми, первый остров, ставший мне домом и отправиться в путь». Отголоски неприязни и ревности, которыми тянет от Ольги, горьким перцем щекочут нос, едва не заставляя чихать. «Разве это плохо? Около года назад при нападении двух групп пиратов на Мари Джоа моё тело было украдено и объявлено в розыск, но даже с наградной листовкой с кругленькой суммой за живую и невредимую «Святую Жемчужину Мари Джоа» результатов не было никаких. Конечно, я не особо в нём сейчас нуждаюсь, но оно моё и могло бы дать ключ к тому, как расти дальше…» *** Утреннее солнце окрашивает в розовый гордый остров Арукеми сумевший выбраться на поверхность даже из брюха огромной рыбины. Учитель чувствует себя крайне неловко, в одиночку прощаясь со мной на берегу. — Ольга она… — Мыськин-сенсей, кроме того, что вы так много дали мне и столько труда вложили, чтобы научить правилам хорошего тона, и что меня как алхимика, Вам больше обучать нечему имею наглость заметить, что я понятия не имею где… — учитель похлопывает меня по плечу, качает удрученно головой. — Твои навыки общения всё так же прискорбны, Арти-чан. Я провалился как учитель. — Это не так! — яростно вспыхиваю возмущением. Учитель вздохнув, достаёт из кармана баночку с защитным кремом и поправляет мою маскировку, спасающую от участи светить на всю округу из-за эмоций. — Не представляю, как ты будешь путешествовать в одиночку, — не скрывает своего волнения человек. — Я… — прикусываю язык, чтобы не вывалить все свои «великие» планы на учителя, улыбаюсь через силу. — Справлюсь, Мыськин-сенсей! Вы еще услышите моё имя овеянное героической славой! Я обязательно стану тем, кто откроет людям в лучшее будущее! — У тебя коленки дрожат и глаза бегают, — указывает на ошибки учитель, заставляя меня покраснеть от смущения. — Я не жду, что ты станешь героем или совершишь какой-то прорыв в алхимии. Просто обещай, что однажды вернёшься на Арукеми. — О… я… ммммм… — глаза жжет и в горле стоит ком, из-за которого и слова выдавить не получается. «Действуй, Арти! Действуй!» — Обещаю… — выдавливаю из горла едва слышным шепотом. Понимая, насколько сейчас жалко выгляжу со стороны, беру себя в руки и широко улыбаюсь. — Обещаю, что однажды вернусь на Арукеми, сенсей. *** Принять форму дракона, долететь до острова, изучить всё. Принять форму дракона, долететь до острова, изучить всё. Принять… «Как же это тоскливо…» — вздыхаю, приблизившись к берегу очередного острова. Подплыв к пирсу, цепляюсь рукой за край, выбираюсь из воды, поправляю одежду, оставшуюся сухой благодаря специальной пропитке. — «Алхимия — царица наук! *(4)» Снег кружиться в воздухе, и я в лёгкой на вид одежде кажусь здесь неуместной. «Еще нужно защитный крем нанести и маскировку поправить, наверняка, всё, что было морская вода «съела», я ведь давно не обновляла ничего и сейчас во мне «Жемчужину» кто угодно узнает…» — лениво в голове ворочаются мысли пока, я механически подправляю комуфляж. — «И что со мной происходит…? Ах, да, это же зимний остров, они всегда вгоняют меня в меланхолию, но именно от него я почувствовала нечто родное. Интересно что это?». Чужие голоса доходят до меня как сквозь вату, запахи смешиваются в не опознаваемое месиво. — Как же тоскливо… — вздыхаю, откровенно жалуясь вслух. Похлопав себя по щекам, сосредотачиваюсь на цели, из-за чего слабая улыбка появляется на губах. — И так… где прячется моё сокровище? Сердце ускоряется, мир вокруг замедляется и выцветает, любые препятствия блокирующие мой взор исчезают (хорошо, что только для взгляда, а не в прямом смысле, а то пришлось бы побегать по острову своими ножками) — я приступаю к изучению острова. «Это снова самородное чистое золото», — вздыхаю, присматриваясь к довольно крупному «ярду» острова. — «Целых… 23 миллиграмма. Самое крупное из тех, что я видела, да еще и в горе. Не удивительно что там построили замок… О, а этот оленёнок забавный! Может быть, взять его с собой…» — Арти, не отвлекайся! — бью себя по щеке, чтобы согнать меланхолию и прыгаю в воду. Принять форму дракона, доплыть до острова, изучить всё. Принять форму дракона, доплыть до острова, изучить всё. Принять… «Вот неприятность… На всех островах в этой частит Норт Блю одинаково зимняя погода…» — зеваю, чувствуя себя крайне неуютно. — «Земля и море намного менее активны, чем на Гранд Лайн и… тут все стихийные элементы менее активны. Стоит ли вообще проверять эти моря?» — Спасите! Кто-нибудь! Спасите! «А?» — удивляюсь, слыша мощный зов. — «Кто это и почему я его слышу?» Меняю курс и максимально ускорившись, плыву на зов, который становиться отчаянней и тише. «Я могу не успеть!» — плюю на маскировку и форме дракона выныриваю из воды и лечу к источнику зова и метким ударом всех четырёх лап (без когтей) отправляю «опасность» в полёт с острова. — Маааллххииикхххх (мальчик)? — удивляюсь, глядя в остекленевшие от страха глаза ребёнка. Морщусь, преображаясь в человеческую форму и обнимаю дрожащего мальчика. — Я небесный дракон. И хотя до взрослой особи мне еще расти и расти с недолюдьми, живущими на Мари Джоа, путать не стоит. Чувствую, как напрягается мальчик в моих объятьях, его запах усиливается. — «Кофе с мятой». — Ди Ватер-кун, ты просил о помощи, я услышала и пришла. Чем я могу тебе помочь? — маленького человека начинает колотить от страха. — Кору-сан! Спасите Кору-сана! Я всё… — Тсссс, тише. Я услышала зов и решила помочь, не волнуйся ни о чем сейчас, — мягко останавливаю человечка и перевожу взгляд на раненного… тенрюбито, с лёгким сомнением уточняю. — Он Кору-сан? — Да! Спасите его! — Что ж… сменим остров для начала. Тут скоро будет слишком шумно, — отпустив ребёнка, достаю и вливаю парочку поддерживающих зелий в раненого, прежде поднять его и взвалить на плечо. — «Вот же дыдла. Из-за него я сейчас смотрюсь крайне нелепо…» — Ватер-кун… а в какой стороне порт? *** — Небесный Дракон-сама… почему Вы не услышали меня раньше? — нарушает тишину маленький человек, испуская ароматы противоречивых эмоций, после некоторых проблем с поиском иИнтерлюдия. Дофломинго Донкихот. Через три часа после того как Россинант и Ло были увезены Артемилией с острова Миньон.
Он слышит как Верго захлёбываясь словами, рассказывает по денденмуши о предательстве Росси и его побеге. Задыхаясь от страха, отчаянья и беспомощности. Слышит о жутких глазах монстра меняющих цвет и заставляющих цепенеть от ужаса, не смея пошевелиться… Ему хватило бы только рассказа об этих глазах. Этого было бы достаточно. — Это была Артемилия Минос, — безошибочно определяет Дофломинго. Вот только члены его пиратской команды, зная насколько капитан, одержим желанием завладеть Жемчужиной Мари Джоа, не могут не сомневаться в его выводах. — Капитан… — Это может быть только Святая Артемилия. Никто не осмеливается спорить с опасно скалящимся капитаном. — Фу-фу-фу-фу-фу-фу, значит, я буду последним, — предвкушающее смеётся Донкихот, со злым весельем прикидывая насколько дрянным из черепа его брата выйдет кубок.Аси Мыськин. Через два месяца после инцидента на острове Миньон.
— Его в лабораторию не пускать, — вместо «здравствуйте» категорично заявляет алхимик, рассматривая то чудо в перьях, что ему подослала ученица вместе с маленьким довеском. — А? — удивляется недоросль умудрившаяся себя сначала подпалить, а затем и споткнуться на ровном месте. — Он хороший, — смущается ученица. — Зайдёт в мою лабораторию и что-то там повредит или перепутает в желудочном соке Бонбори купаться отправлю. — Он еще сохранился?! — радуется Арти. — Нет, — глаза девушки наполняются слезами и мольбой. — Я сказал «нет», значит «не отдам». Разговор на этом закрыт. — Сенсей… — А что в нём такого особенного? — Не думаю, что такому маленькому ребёнку будет интересно, — пытается отмахнуться Аси. — Ха, уверен, что многое из того, что знаю я, ты даже не поймёшь, — возражает «довесок», глаза алхимика и ребёнка сталкиваются в молчаливом противостоянии.Поргас Ди Эйс. Незадолго до пробуждения Артемилии в её теле.
По острову давно уже бродили слухи об этом доме и живущих в нём людях. О бывшем дозорном ушедшем в отставку из-за мрачной истории с тенрьюбито и его безумно тихой и покладистой дочери скрывающей лицо за железной маской. Поговаривают, что дочь дозорного была настолько красива, что кто-то из мировой знати взял её в жены, кто-то что в рабы. Отец сумел выкрасть и поэтому она прячет лицо, чтобы никто не мог её опознать, кто-то о том, что её прекрасное лицо было изуродовано. Кто-то утверждает, что дочь дозорного ведьма. Эйс видел её мельком в городе, но ничего сказать о ней не мог. Но это было весело, забраться в дом пока нет бывшего дозорного в доме и узнать, что же скрывается под маской. Но весело ему и пытавшемуся его отговорить Сабо было только до того момента как они открыли дверь в комнату знаменитой дочери дозорного и столкнулись с неживым взглядом в прорезях железной маски. Эйс был рад, что вовремя прикрыл свой рот, перепугался он в тот момент знатно. Потом снова было весело, когда они искали по всему дому ключ от железной маски, когда снимали её. Вот только лицо девушки под маской не оказалось каким-то особенно уродливым или красивым. Она вообще казалась не живой и совсем не реагировала на то, что они делали. Это было скучно и явно не стоило тех усилий, что они приложили. — Может она заколдована? — с надеждой спросил Сабо и с этого всё и понеслось. В конце они даже впав в отчаянье решили попробовать использовать крайнее средство — поцелуй. С Сабо ничего не вышло, но ради дружбы и честности, за ним к делу преступил Эйс. Сверкнула где-то вдалеке молния, грянул гром, в помещение ворвался ветер, и свечи стоящие на столе в красивом подсвечнике вспыхнули и расплавились моментально угаснув. Девушка шумно вздохнула и прикрыла глаза, чтобы резко раскрыть их и заставить Эйса нервно сглотнуть. Блеклые, неживые глаза дочери бывшего дозорного наполнились жизнью. Они становились непроглядно черными, то прозрачно голубыми, то зелёными, то желтыми — цвета сменялись с удивительной скоростью ни разу не повторяясь, пока не замерли на синем-зелёном цвете, лишь немного светлея и темнея время от времени. — Мальчик, я могу узнать у Вас что здесь происходит? — растерянно моргая, спрашивает девушка и мягко улыбается, замечая как они напряглись. — Обещаю, я не буду на вас злиться, чтобы вы не сделали, потому что смогли помочь очнуться от беспробудного сна. Мне неловко об этом просить, но я так долго спала, что абсолютно не знаю, что происходило вокруг меня и… Ясный взгляд девушки едва сдерживающей слёзы не даёт и единого шанса на отступление. В головах мальчишек почти одновременно одна крайне мудрая мысль: «Вот же вляпались!» ______________________________________ *подобная легенда существует, но там всё немного иначе **Фамилий тенрюбито днём с огнём не найти. Достоверно известны, только Нефертари и Донкихот, довольно ярко говорящие о своих носителях. В данном конкретном случаи имя даёт отсылку к богине Артемиде, а фамилия на мифического царя Крита Миноса — владельца лабиринта, построенного, по легенде, Дедалом. Том самом где бродил Минотавр. *** Вольный перевод от автора любимой песни Ольги из 6 спец. Выпуска. *(4) Любовь ГГ к ней исходит не только из того, что это наука о структуре материи, её расщеплении и воссоздании, но учение о работе духа и различных трансформаций производимых им с материальным миром. Она для Арти словно мясной пирог свалившийся на неё с неба, вот только далеко не все знания Аси Мыскина ГГ может применить, потому что её дух значительно отличается от человеческого и ей нужно искать другие пути. Чистое золото как алхимический материал прошел через великую трансформацию под влиянием духа, воли и творческой энергии Аси и Ливии Мыськиных. Пройдя трансформацию изначальный материал утратил ряд физических свойств приобретя им на замену ряд метафизических. То есть перестал быть чисто материальным объектом с его естественными ограничениями. Именно поэтому глубоководный удильщик мог видеть и воздействовать на ГГ и довольно легко мог её съесть, поэтому она могла поглотить чистое золото ранее съеденное рыбой и перестать быть чисто духовным объектом трансформировавшись в нечто другое.