Хоть по итогу всё и завернуло совершенно не туда.
Если задуматься о том, как парню в целом удалось оказаться дома, так ещё и не заработать вопросов от своей родственницы после пробуждения, то в воспоминаниях сразу всплывают картинки, которые казались больной выдумкой, но... Если всё это было правдой? Обеспокоенный взгляд узких глаз, крепкая хватка на собственной талии и то, как небрежно они с лучшим другом ввалились в квартиру, сбив, кажется, стойку с несколькими зонтами. Младший крайне бережно придерживал его, вынуждая Сынмина держаться за крепкую юношескую шею одной рукой, а второй опираться на попадающиеся объекты вроде стены или небольшого шкафа для обуви. Нин помог ему разуться и сразу проводил в комнату, укладывая на постель. У Кима всё плыло перед глазами, и голова кружилась неимоверно, потому, только оказавшись на невероятно мягком матрасе с тёплым покрывалом, глаза закрылись и парень просто отрубился от сильного переутомления.И темнота. Необъятная. Не имеющая начала и конца.
Насколько стоит верить этим странным воспоминаниям - непонятно, потому что на утро Мин проснулся с сильной головной болью, будто после похмелья; всё его лицо опухло, отчего глазам было крайне сложно открыться первые пару минут, но, собравшись с силами, парень приподнялся и осмотрел расфокусированным взглядом комнату, наполненную холодным светом из не зашторенного окна. Сам он уже был в своей привычной тёплой пижаме с милыми мордочками собачек, а его одежда, в которой он пережил весь шквал эмоций прошлым вечером, оказалась сложенной на прикроватной тумбе, пуховик был свёрнут небольшим калачиком прямо рядом, на постели. И в квартире пахло как-то совсем необычно: нотки чего-то пряного и сладкого витали в воздухе. Как оказалось позже, это был запах от печенья, которое любезно испекла его тётя в качестве одного из подарков на Рождество. Увидев потрёпанного Мина, женщина не сказала ни слова по поводу его неожиданного возвращения домой, лишь пожелала доброго утра и кивнула в сторону коробки, что ожидала парня на кухонном столе. Младший искренне обрадовался подарку, но на его лице не отразилось никаких эмоций, разве что улыбка совсем лёгкая. Это насторожило Мисс Ли, потому, без промедлений, она стала выяснять причину такого опустошённого состояния. Про путешествие со своими эмоциональными перепадами Ким рассказывать не стал, а вот о том, что совсем неважно себя чувствует в плане здоровья, поведать всё-таки решил. — Молодой человек? — Чей-то хрипловатый голос выводит его из транса - это оказался консультант, который уже успел выложить все нужные лекарства на прилавок, так ещё и понаблюдать за задумчивым выражением лица пару минут. Клиент показался ему слишком обеспокоенным, но это не повод задерживать очередь (хоть и небольшую), которая успела образоваться за это время. — Ой, да, простите, — Сынмин только легко кланяется, расплачивается наличными и выходит из магазина с небольшим кулёчком с таблетками и сиропом, убирая дрожащими пальцами сдачу в карман пуховика. Все эти мысли так напрягают и без того больную голову, потому он решает, что лучшим вариантом будет не думать сейчас вообще ни о чём. Хочется просто прийти домой, закутаться в одеяло и смотреть забавные и милые видео с животными на небольшом ноутбуке, пить куриный бульон, абсолютно не заморачиваясь, не забивая голову мыслями о том, как поживает Чонин, с которым они не виделись уже несколько дней, как дела у остальных его хороших друзей. И как себя чувствует Хёнджин, с которым они разошлись слишком неопределённо и неожиданно. Хочется просто забыть про всех, даже про самого себя.. Но в жизни ничего не бывает так просто. Телефон вибрирует в заднем кармане джинс, и Ким тянется за ним, сразу же просматривая пришедшее сообщение. Оно отправлено с незнакомого номера, и обычно это бывает либо рассылка какого-то журнала, на которую Мин мог случайно подписаться, сидя на каком-нибудь сайте с одеждой или декором для комнаты, предложения о кредитах или смене телефонного тарифа.. Но сейчас содержание смс просто выбило из колеи. Закусив нижнюю губу и остановившись посередине улицы, парень осторожно обернулся, чтобы удостовериться, что никто не сможет увидеть то, как он неуверенно нажимает на кнопку вызова (словно кому-то до этого вообще есть какое-то дело), и поднёс смартфон к уху, жмуря глазки. Гудки, доносящиеся из трубки, давят на голову и пугают немного тем, насколько долго они длятся, прежде чем человек с другого конца не ответил, затаив дыхание. — Откуда у тебя мой номер? — Мин с ноги на ногу перенимается то ли от чувства дискомфорта, то ли из-за любопытства, неожиданно отразившегося на лице полуулыбкой. — Попросил у твоей тёти ещё на похоронах, — в ответ лишь молчание, которое позвонивший не в силах терпеть. Тот факт, что ему перезвонили после небольшого, но крайне содержательного сообщения, вынуждал тепло разливаться внутри грудной клетки, вселял какую-то надежду на не желанный, но лучший исход из случившейся с ними ситуации, — Я бы хотел встретиться с тобой и поговорить лично. Я могу попросить тебя подойти через час в одно кафе недалеко от школы? Или я могу приехать туда, куда скажешь! — Я заболел. Мисс Ли не понравится, если я надолго отлучусь куда-то в том состоянии, в котором нахожусь сейчас.. — Ким задумчиво тупит взгляд и наконец отходит чуть в сторону, пропуская вперёд неожиданно появившуюся женщину с коляской, которая на самом деле всё это время думала, как объехать непутёвого юношу, вставшего прямо посередине узкой улочки, — Мы могли бы поговорить.. Когда я пойду на поправку? Честно, мне неловко звать тебя к себе домой, поэтому- — Я приеду. И привезу тебе чего-нибудь. Прости, но если мне придётся ждать ещё дольше, то я сойду с ума. Это не займёт много времени, но по телефону такое точно обсуждать нельзя, — голос Хвана твёрдый, но при этом такой умоляющий, что Сынмин не в силах отказать. Во-первых, потому что он не тварь бесчувственная и, как бы не хотелось забыть любое конкретное мгновение или любую конкретную личность, он не может себе этого позволить, потому что знает, что не одному ему тяжело; каждый так или иначе пострадал от всего того, что приключилось вечером 25 декабря, когда крупные хлопья снега покрывали собой крыши и домов, деревья и асфальт, а небо, будучи хмурым и тёмным, заполнялось яркими брызгами света от фейерверков. Во-вторых, потому что ему любопытно: что двигало Хёнджином в тот день, когда их дружба разорвалась; и тогда, когда он беспамятно признавался ему в своих чувствах, которые вообще не кажутся реальными.📝📝📝
Ким рассасывает большую сладкую таблетку, которая отдаёт сильным и освежающим холодом в горло и полость рта, что чуть жжёт язык, но это не вызывает никакого дискомфорта, потому что штука уже слишком обыденная и привычная. Парень, как и планировалось до звонка, лежал укутанным в большое одеяло, смотрел различные подборки видеороликов на ютубе и пытался собраться с мыслями. Было очень страшно сказать что-то не то или воспринять бывшего лучшего друга неправильно не потому, что он окажется не прав, а по причине своего не самого лучшего состояния. Но старший сам виноват в том, что настоял на встрече сегодня, потому Сынмин старался не сильно корить себя за то, что может поступить "так, а не иначе." Тётя ушла по каким-то делам, предупредив Мина о том, что в холодильнике осталось вкусное рагу, если он проголодается, а ещё на подоконнике стоит корзинка с мандаринками, которые точно помогут его иммунитету справляться со всякими болячками. На это младший только улыбался довольно и кивал, сильнее заворачиваясь в одеяло и подгибая ноги. Такой отдых и забота со стороны любимой родственницы... были так нужны? Эта идиллия лёгкого одиночества длилась пару дней и, казалось бы, ничего не могло её разрушить, вот только Хёнджин, объявившийся слишком неожиданно, разорвал ту ниточку между Кимом и заслуженным эмоциональным и физическим релаксом. Но может оно и к лучшему. Если тянуть слишком долго, между ними опять будет слишком много недопонимания. Сынмину и без того совсем не нравится то, что он чувствует к Хвану. Потому что в самом начале их дружбы он просто относился к нему с теплотой и добротой, затем, после предательства, стал ненавидеть всей душой, но со временем весь негатив перерос в большую обиду и шрам на кусочке раскрошенного сердца... А что сейчас? Что сейчас стоит чувствовать? Попытки старшего отчаянно его успокоить, признание в любви, первый поцелуй в жизни Мина - всё это произошло слишком быстро, слишком рано, слишком неожиданно. Люди слишком сильно боятся того, чего не понимают. Вот и парень, кажется, Джина начинает побаиваться. Из размышлений вытягивает звонок на телефон. Больной юноша шмыгает носом и чуть вздрагивает, беря смартфон в руки и долго тянет, прежде чем ответить и услышать в трубке чуть дрожащий голос: — Я уже в твоём доме, но забыл, на какой этаж подниматься, — он хрипло смеётся, а Ким только ёрзает немного и встаёт с постели, пошатываясь совсем чутка. — На третьем.. Стой, а как ты попал в подъезд? — Меня впустила милая девушка с собачкой. Смазливая мордашка творит чудеса. ~ — Твоя или пса? — Не удержавшись от колкой шутки, младший только улыбнулся уголком губ, но потом вдруг забеспокоился, что мог обидеть Хвана. Но... а чего он вообще вдруг беспокоиться начал? Они друг другу даже не друзья. И без этого наговорили разного. Шквал мыслей и осознание поступка немного подкосили Сынмина, но в реальность его вернул тихий смех на том конце трубки, и тогда парень вообще думать перестал, сейчас это слишком вредно. — Самое время открыть мне дверь. Младший только отключается и откладывает телефон в сторону, направляясь к двери. Пару минут он просто стоит и смотрит в глазок, пытаясь осознать происходящее: он правда просто так, после нескольких лет, пускает бывшего лучшего друга в место, где он максимально чувствует себя в безопасности? Да быть такого не может, точно спит. Хёнджин по ту сторону терпеливо ждёт. На нём надета забавная большая шапка, дутая куртка, а ещё он перенимается с ноги на ногу, словно слишком сильно замёрз и пытался хоть немного согреться. Как оказалось, это было правдой, ведь он пришёл буквально в летних массивных кроссовках и, будь они в тех отношениях, что раньше, Ким бы тут же отвесил ему затрещину и отдал какие-нибудь свои тёплые ботинки, чтобы хотя бы до дома эта фифа модная дошла в комфорте, но сейчас он не может позволить себе такого поведения, потому, когда Джин всё же вваливается в квартиру, лишь одаривает его несколько осуждающим взглядом, предпочитая молчать. — Привет, Мин, — старший спокойно здоровается, разувается и тянет юноше напротив какой-то небольшой пакетик. Последний на него только смотрит непонимающе и глазами своими хлопает, на что Хван цыкает и вручает его бесцеремонно, а затем прячется в ванной комнате, чтобы отогреть замёрзшие руки в горячей воде. — При..вет, — заглядывая в пакет и краем глаза наблюдая за тем, как с первой попытки черноволосый находит ванную комнату, Мин тихо охает, потому что, во-первых, удивляется ориентировочным способностям бывшего лучшего друга, а во-вторых, видит упаковку своего любимого шоколадного печенья и много-много пластырей с рисуночками в полупрозрачной упаковке. Когда Хёнджин возвращается, то застаёт младшего в том же самом положении и улыбается ему, поясняя: — Печенье, чтобы мог довольствоваться вкусным на больничном, а пластыри для всех твоих "боевых" ранений. — Ты подкупить меня пытаешься? — Сынмин только вздыхает, а старший смеётся из-за такого предположения. Между ними начала выстраиваться какая-то непринуждённая и лёгкая обстановка, и, с одной стороны, это вполне радовало хозяина квартиры, но с другой настораживала, ведь после такого будет определённо сложно переключиться на серьёзный разговор. Тем не менее, он кивает головой в благодарность и провожает Джина на кухню. Некоторое время они проводят в абсолютной тишине: пока кипятился чайник, пока Ким шарил по полкам в попытке отрыть чего-то съестного к чаю (они, конечно, не обвенчались успехом, именно по этой причине он раскрыл подаренное печенье и аккуратно выложил его на тарелку, а ещё поставил на стол корзинку с фруктами, просто потому что посчитал это необходимым). Хван только наблюдал за ним со стороны, изредка пряча взгляд, опуская его на яркую новогоднюю скатерть, которую он ковырял немного длинными ухоженными ногтями. И наконец, стоит Мину перестать копошиться и расположиться прямо напротив виновника всея действия, как последний набирает в грудную клетку побольше воздуха и начинает говорить осторожно, медленно, так, чтобы каждая мысль, впоследствии им сказанная, дошла до растрёпанного парня напротив в полной мере: — Как я и писал.. Я бы хотел объясниться перед тобой, Сынмин. Я расскажу тебе всё по порядку, только, пожалуйста, давай договоримся, что ты не будешь меня перебивать. Как только я закончу, задашь столько вопросов, сколько захочешь, или в целом промолчишь на всё, что услышишь... Последний вариант вряд ли устроит нас обоих, конечно, но ты в праве поступать так, как хочешь. Робко улыбнувшись, Хёнджин смотрит прямо в глаза Минни, чтобы уловить с ним контакт на каком-то своём, ином уровне, и убедившись, что это произошло, парень чуть разминает шею и хихикает, потому что на самом деле чертовски нервничает. Ким видит, как совсем незаметно тот то прячет дрожащие руки, то пытается ухватиться за слишком горячую кружку с приятно пахнущим чаем, чтобы как-то себя успокоить; замечает, как старший иногда кусает свои губы или щёку изнутри. Появляется желание приобнять его за плечо, уверить в том, что никакого осуждения со своей стороны в его сторону не будет вовсе. Но обещать такого светловолосый не может.— Я понял. Я слушаю тебя.
Хван поправляет чёлку и, откинувшись на спинку стула, чтобы принять максимально удобное положение, продолжает погружать бывшего лучшего друга в свои переживания: — В первую очередь я хотел бы перед тобой извиниться. За всё, что сделал и что причинило тебе боль. Для меня было самым ужасным осознавать всё это время, каково тебе пришлось. Мне очень жаль, что я был для тебя отвратительным лучшим другом в средней школе. Мне очень жаль, что, вернувшись в твою жизнь, я не смог сделать ничего, что бы хоть немного облегчило то, что ты так долго нёс на своих плечах и в своём сердце. Какой-то ком встал посреди горла, но это не помешало Джину говорить дальше, изредка поглядывая на лицо светловолосого напротив. — Хочу извиниться за то, что был эгоистом, когда целовал и обнимал тебя. Тогда я был так обеспокоен и переполнен эмоциями, что не до конца осознавал, что делаю. Ты ценишь своё личное пространство куда больше других, и я думаю, что это могло тебя сильно задеть и обескуражить... Мне очень стыдно за это. Но, если быть честным, о подобного рода близости я мечтал давно. Хёнджин выдыхает сквозь зубы. Можно заметить, как его уши покрываются красными пятнами смущения. — Я уже говорил тебе... Я давненько в тебя влюблён. Когда мы только начали общаться, ты казался мне таким забавным и невероятным, что я погряз в этих чувствах с головой. Меня всегда так злило то, что твой взгляд падал на отвратительных старшеклассников. Ты тогда так плохо разбирался в людях... По крайней мере в тех, в кого влюблялся. Мне хотелось максимально отгородить тебя от твоей больной влюблённости, показать, какие люди.. Какой Чхве был отвратительный. И вся его компания. Сынмин дёргается при упоминании ненавистного имени и Джин это замечает, делая в голове пометку о том, что больше его не стоит называть. — Я даже разработал глупый план, представляешь? Хотел влиться в их компанию и раздобыть разного компромата на этого идиота, чтобы открыть тебе глаза на мир. Но по итогу... стал жертвой его издевательств? Наверное, да, можно назвать это так. Он смог стащить и взломать мой телефон, узнать столько всего... Включая всё о твоей любви к нему. Я был обескуражен и сломлен. Эта гнида начала шантажировать меня, чтобы я помог ему в том, что по итогу произошло... И я правда сначала послал его на все четыре стороны, просто потому что я бы не поступил так с тобой ни за что на свете. Но... — Черноволосый ставит локти на стол и кладёт голову на ладони, не в силах смотреть на лицо Кима, стремительно меняющее эмоции. Как бы последний не хотел выглядеть невозмутимо, видно, как в уголках его глаз медленно скапливается влага. — Он нашёл, на что можно надавить. Тогда ведь он узнал не только наших чувствах. Но ещё много всего про мою семью. Этот мудак... узнал о том, что моя двоюродная сестра зачислена в среднюю школу, которая находится рядом с его домом. Говорил, что будет ждать, когда “эта розочка созреет” для него.. Я просто- Шмыгнув носом, старший поднимает взгляд на Кима и неожиданно берёт его руку в свою, чуть поглаживая мягкими подушечками кожу. — Я мог не соглашаться, поступить мудрее.. Как вариант, подать заявление на этого придурка со всей своей семьёй. Но кто бы меня послушал? И как бы я всё им объяснил? Я был слишком труслив и предпочёл самый простой вариант, — Хёнджин утыкается лбом в кисть руки Мина, тяжело вздыхая, — Который разрушил твою веру в людей. И мою веру в самого себя. Между ними повисла привычная тишина. У обоих парней сердце билось от волнения, всё эхом отдавалось в ушах, и если Сынмин даже не спешил справляться с таким состоянием, то у Джина не было выбора, ведь договорить всё, что накопилось за столько времени, нужно: — И случилось то, что случилось. Мне было пиздец как тяжело и тошно от всего. Из-за затуманившего мой разум страха я не мог даже посмотреть на тебя нормально, думал о том, что я никак не смогу обо всём рассказать, а когда ты попросту исчез - это выбило меня из колеи? Я долго старался вернуться в реальность, но получалось неважно. А через пару месяцев того придурка повязали, представляешь? Это придало мне немного уверенности в завтрашнем дне. Но я стал чувствовать.. Обиду? На самого себя. На тебя. На всё вообще. И по итогу из весёлого и добродушного парня превратился в чёрствый кусок дерьма. — Хёнджин- — Мы договорились, что ты не будешь перебивать меня, — Старший трясёт головой и всё так же жмётся лбом к чужой руке, словно это его маленький спасательный круг - связь, которая передаёт все хлынувшие на него чувства Сынмину. — Когда я узнал о смерти бабушки.. Я даже не заплакал. Я очень сильно её любил. Но не смог проронить и слезинки. А когда узнал о том, что на её похоронах будешь ты... Меня словно током ударило? Когда я увидел её, лежащей в этом гробу с белой вуалью, то впервые за долгое время почувствовал, что не утратил способность любить и скучать по кому-то настолько сильно. А потом увиделся с тобой. Как только ты развернулся и ушёл, я разрыдался прямо на улице и не мог успокоиться в течение нескольких часов.Я никогда не плакал так долго и сильно, как тогда.
Парень цепляется за руку своими длинными пальцами и роняет несколько капелек слёз на покрытую крупными мурашками кожу. Ким дёргается, но не вырывается. Вместо этого он подносит свою ладонь к голове Хвана и начинает гладить его по волосам. И старший окончательно срывается на плачь. — Я не прошу тебя прощать меня после всего. Я не прошу тебя любить меня.. Я просто не хочу, чтобы ты ненавидел меня, Сынмин. Мин встаёт с места и чуть ли не подлетает к бывшему лучшему другу, крепко обнимая его за дрожащие плечи.— Я не ненавижу тебя, Хёнджин.