когда ты встретила меня,
я была загнана в угол,
я будто тонула,
но не хотела всплывать.
Бора вытирает лоб предплечьем, откладывая кисточку, и тянется к мобильнику, который только что произвёл звук приходящего сообщения.Шиён 22:19
Как насчёт завтра прийти ко мне вечером в клуб?
Прочитав, она ухмыляется, и пишет краткое: «договорились». Возвращается к холсту, оценивая набросанные линии. Вокруг неё беспорядок полнейший: на подстеленных белых плёнках всё в разноцветных брызгах; пол, с тёмным паркетом, – завален вырванными листами, с множеством набросков и эскизов, стопками скетчбуков и альбомов, с кучей фломастеров, ручек, линеров, маркеров, карандашей. В углу комнаты лежат мягкие подушки, на которых Бора часто валяется, утомлённая рисованием; на мольберте палитра акварели, стаканчик с водой, обляпанный в краске, грязные деревянные кисти разнообразных размеров, с синтетическими кончиками и нет; под ногами – ещё несколько коробочек разных видов краски: в небольших баночках; в тюбиках, хаотично лежащих со всем остальным; в кубиках сухого вида. Сегодня Бора решает рисовать жидкой акварелью, откладывая акрил. У неё слипаются от усталости глаза. Она трёт их измазанными в жёлтой краске пальцами, оставляя на себе не первые мазки, желая ещё немного поработать над картиной. Задумывается о завтрашнем дне, о том, что увидит Шиён и вновь услышит её голос на сцене. Пробирает томлением от ожидания. Этой девушки становится слишком много в её жизни. И Бора не хочет сопротивляться, ведь с Шиён ей хорошо – просто хорошо, без каких-либо других причин. Бора устаёт для себя придумывать оправдания, отчего соглашается на очередное свидание, отчего позволяет Шиён задерживаться у себя дома и часто прикасаться. Отчего кормит Шиён и вынуждает тепло одеваться, пока на улице становится всё холоднее. Отчего принимает её табачные губы, целует с удовольствием, слизывая с шиёнова тела привкус заходящего солнца. С Шиён приятно разговаривать: она, кажется, знает обо всём, имеет насчёт всего своё интересное мнение, что Бора готова слушать всегда. Шиён рассказывает каждый день о написанных песнях их странной группы, с названием «WolfBit». Показывает свою нескончаемую нежность, выражает её через слова и взгляды-касания. Шиён находит для неё вдохновение, которое Бора годами ловила за хвост и вечно упускала. Шиён сама становится вдохновением. Слишком призрачным, чтобы раскрыть девушку полностью – Бора задаётся вопросами всё чаще, вопросами, на которые не может узнать ответы. Поэтому шиёновы портреты выходят неправильными. Ким рисует её раз за разом. На холстах, на тонких листах альбомов, на плотной акварельной бумаге, на страницах блокнотов. Рисует карандашом, гуашью, маркерами, ручками, акрилом, маслом. Сейчас рисует её акварелью, сидя на высоком деревянном стуле, с потрескавшимися белыми ножками и перекладиной между ними, на которые ставит свои босые ноги. Бора вырисовывает линию шиёнова носа, хмурится, видя, что чего-то не хватает. Её глаза пока набросаны лишь светло-коричневой краской, пустые и холодные – такие Бора видела лишь однажды. Этот недовершённый вид, от которого по позвоночнику ползёт хрустящий слой льда. Она путается в том, что хочет изобразить на мольберте. Из-за чего злится на саму себя и с увеличивающейся постоянностью сжигает в кухонной раковине рисунки. Ей нужно показать в отражении шиёнова зрачка то, что она чувствует, когда смотрит в эти тёмные глаза, в которых так много тепла и опасности. Шиён разная. Каждый день совершенно разная, непостоянная и импульсивная. Каждый раз, когда Бора задумывается об этом – сразу же теряется во всех представлениях о Шиён. На сегодня портретной живописи достаточно. \\ В вечер четверга в клубе, название которого Бора узнаёт только сейчас, людей в разы меньше, чем в последний её приход. На табличке у главного входа написано: «Зелёная медуза». Внутри зал залит зелёным неоном и шумом толпы. Бора целенаправленно идёт в комнатку в конце зала, в самом углу, куда ранее тащила Дон. Протискивается между пьяных людей, стараясь обходить чужие руки, что так и норовят облапать. Она отпихивает людей от себя подальше и наконец-то пробирается в тихую комнату, на двери которой громоздится наклеенной цифрой – четырнадцать. Её встречает одиноко сидящая на диване Минджи. Девушка хмуро смотрит на неё и кивает. – Привет. Шиён подойдёт чуть позже, они с Гахён отъехали в магазин. – Привет, – отвечает, усаживаясь напротив Минджи. Боре стоило написать, прежде чем идти в клуб – теперь придётся глотать неловкость. Минджи переводит на неё пронзительный взгляд. Наклоняет голову, рассматривает оценочно Бору и фыркает, усмехнувшись. – Как дела? – просто спрашивает, тянется к бутылке колы на столике сбоку, не предлагая Боре. – Терпимо. Бора замечает перемену в Минджи. От той приветливой девушки, встреченной в первый день, ничего не осталось, и Бора, вдоволь наслышанная рассказами о ней, проникается нехарактерным волнением. – Рада слышать, – она салютует ей открытой бутылкой и откидывается на диван, – слу-у-ушай, могу задать один вопрос? – Задавай, – Бора достаёт телефон, пишет Шиён сообщение, спрашивая, когда она будет в клубе. Отвлекается от взгляда красноватой радужки, печатая на электронной клавиатуре. Минджи не начинает говорить. Ждёт, пока Бора обратит на неё всё своё внимание, медленно потягивая газировку. Выдохнув, Бора смотрит на девушку – держит лицо, не позволяя любопытству отражаться в эмоциях. Но Бора понимает, если Минджи спросит хоть что-то, относящееся к Шиён, она точно кинет в девушку первый попавшийся предмет. – Ну так? – Бора изгибает бровь, подталкивая Минджи уже произнести вопрос. Эта девушка точно любит игры над людьми, точно знает, какое давление от неё исходит. Бора поддаваться не намерена. Она зачёсывает волосы назад, опираясь головой об руку, и усмехается, закинув ногу на ногу. Минджи открывает рот, перед этим отражая усмешку второй девушки, намереваясь что-то сказать. Но замолкает, услышав шаги и смех в коридоре – поэтому, мгновенно, меняет свой вопрос, говоря точно не то, что хотела. – Ты знала, что зелёный цвет успокаивает? – Чё? – вырывается недоуменно от Боры. – Я это к тому, чтобы ты расслабилась, – посмеивается Минджи, вставая, – а то сидишь и смотришь на меня, как на заклятого врага. Не зря же этот клуб весь в зелёном. Минджи напоследок дарит ей сухую улыбку. Дверь в комнату открывается, и Гахён быстро оказывается внутри, врезаясь в минджино тело. – От кого бежим? – без толики удивления произносит, когда Гахён, испугавшись, почти падает назад. – И-извини, – мямлит она, отстраняясь, – за нами какие-то мудаки гнались, дружки Гонхака, вроде. Или же Шиён, я толком и не поняла. – Опять? – мученически выдыхает. – Не мой косяк, – открещивается девушка. – Надеюсь, Шиён тоже свалить успела, но, зная её… Гахён только сейчас замечает третьего человека в этой комнате. Приветственно улыбается Боре, которая переваривает полученную информацию, и падает диван. – Я устала! – Вы сигарет купили? – спрашивает Минджи, всё ещё стоя. – Они у Шиён. Жди её. Бора-я, ты сегодня наш специальный гость? У Гахён улыбка яркая – но Бору это настораживает. Она теперь ко всем в этой компании относится с подозрением. – Да, пришла оценить вашу музыку, – хмыкает Бора, снимая с себя пальто. В помещении без кондиционера жарко, что Бора, сидя в коротких шортах, ощущает сильную духоту. – О-о-о, давай будем честны, – встревает Минджи, – ты просто будешь пялиться на нашу Шиён. Ну, или отвлекать её, – продолжает она, проходя по фигуре Боры многозначительным взглядом, – своим видом. Гахён с её реплики посмеивается, поддакивая. Бора ничего не отвечает, проверяет нервно телефон, на котором ноль уведомлений. Где эта девушка шляется. Она начинает волноваться, думая о словах Гахён, что они встряли в очередные неприятности. – Когда начало вашего выступление? – интересуется Бора, чтобы примерно понимать, когда должна подойти Шиён. Но вспоминая, как та свалила из клуба, забывая про всех и вся, точно нельзя быть уверенным, что она придет вовремя. Минджи кидает взор на свои наручные часы и отвечает: – Через семь минут. Бора тянет недовольное «н-да». – Да, ладно, у нас так всегда, – говорит Гахён, – всем наплевать, если выйдем чуть позже – главное чтобы вообще сыграли. Дверь вновь резко открывается – на этот раз в комнату врывается Шиён. Лицо у неё гневное и раздражённое, а чёрная бейсболка, опущенная так, что глаз почти не видно, съехала вбок. Шиён готова была разразиться матерными руганиями, пока не заметила тихо сидящую Бору. Шиён удивилась очень сильно, тут же смущённо одёрнув края расстёгнутой кожанки. – Сложный день? – Бора неосознанно улыбается. – Скорее сложная встреча. Минджи, наблюдающая за этими двумя, криво усмехается. – Ты опоздала, – тон режет своей грозностью. – Гонхака кто-нибудь видел? А Юбин? Всё сегодня не пойми как. – Юбин в зале, Гонхак вместе с ней должен быть, – мирно отвечает Гахён, – ты сегодня занудней обычного, знаешь. – Как обычно. Я пойду тоже в зал. Шиён, на этот раз не кинь нас, ладно, – перед уходом проговаривает, но смотрит отчего-то на Бору. – Всё ещё обижаешься, – бормочет Шиён. Она бросает уходящей Минджи пачку сигарет. – Я присоединюсь к вам через пять минут. – Я с тобой, – кричит Гахён вдогонку Минджи, вскакивая с дивана. Бора и Шиён снова остаются одни в этой комнате. – Останешься на выступление? – Шиён подходит к ней, стоит почти вплотную, смотрит сверху вниз. Через мгновения взглядов друг на друга, младшая стаскивает верхнюю одежду и бейсболку с макушки. – Зачем, по-твоему, я ещё пришла, – хмыкает девушка. – Тогда хорошо. Шиён наклоняется, вынуждая Бору замереть. Но вместо поцелуя, Шиён надевает на Бору свою бейсболку и щёлкает по козырьку, довольно улыбаясь. Бора хмурится. Поправляет козырёк, поднимая края выше, чтобы видеть Шиён. – Чтобы не потерять, – объясняет, выпрямляясь. – Ты ребёнок, – прыскает Бора. – Иди уже, а то достанется от Джию. Ким встаёт, намереваясь занять удобное место у бара, как в прошлый раз - и обеспечить широкий обзор. – Встретимся после, – говорит, и тянет за собой несопротивляющуюся Шиён. Отправив Шиён к сцене, Бора спешит к виноградному бренди, к которому успела пристраститься. От бейсболки тянет свежестью шампуня, и этот запах Бора чувствует чересчур ярко. Она, подойдя к бару, усаживается на высокий крутящийся стул и делает заказ, ожидая начала. Фанатов у их группы в этом клубе множество, это Бора понимает, когда на сцену выходит Минджи, а зал взрывается криками. Юбин садится за ударную установку, Гахён укладывает пальцы на синтезатор, Гонхак с гитарой ближе всех к толпе, а Минджи у одного из микрофонов, проверяет звучание бас-гитары. Бора, конечно же, смотрит лишь на Шиён. Младшая стоит посередине, с микрофонной стойкой в руках. Шиён находит Бору взглядом, улыбается лишь ей и кивает Минджи. Пальцы Шиён усеяны тонкими кольцами, которые глухо постукивают, когда она двигает рукой по стойке; волосы её сегодня прямые, перекинутые на одно плечо – все засосы сошли, позволяя Шиён одеваться откровеннее. Хоть и до этого она не очень пыталась скрыть отметины на сцене. Чёрная толстовка, с глубоким воротом, сливается с мраком на сцене – до того, как зажглись яркие огни ламп и софитов. Бора удивилась, услышав, что они собрались исполнять песню Linkin Park. Numb начинает играть Гахён, тяжёлые звучания исходят из-под её пальцев, нажимающих на клавиши. Бора не успевает ничего осознать, как Минджи поёт первую строчку. Её голос оказался полной неожиданностью для Боры – она бы точно не подумала, что девушка будет петь столь сладким и звонким тоном. Гонхак на подпевке, читал краткие реп-партии, плотно прикасаясь ртом к микрофону. Агрессивный юбинов удар по барабанам – как в песню вклинивается голос Шиён, с пронзительной хрипотцой и грубостью. Бору это ранит под рёбра, отчего она готова свалиться со стула. Но вместо падения, вливает в себя бренди и внимательно слушает. Проваливается в рычащем шиёновом произношении, с частым повторением кричащего «I» и в сопровождении сильного дребезжания железных струн. Даже боязно, не сорвёт ли девушка голос – так мелодично голосить выдержать может не каждое горло. Шиён срывает микрофон со стойки, сгибается в животе, чтобы взять особо сложную ноту – даже венка на её шее вздувается. Уверенность Шиён, которую она выражает всем своим телом, завораживает. Весь зал им подпевает, когда у Боры знакомый текст прилипает к голосовым связкам намертво, помогает лишь горчащий бренди держаться в здравомыслии. Хотя какое тут здравомыслие, когда видит Шиён на сцене, что полностью отдаётся выступлению. Для Шиён существует сейчас лишь фиолетовый и белый яркий свет, заливающий до краёв, одобрительный галдёж людей за сценой и ритм альтернативного метала. Бора никогда не сможет привыкнуть к этому виду. Каждый раз её будет прошибать, заволакивать хрустом из огромных колонок и оглушающими ударами по двойным тарелкам. Партии Минджи – это проигрыши между припевами, за это время Бора может отдышаться, как и Шиён, что в прострации увлечённой, вышагивает ногами, обутыми в чёрные ботинки, по деревянной поверхности сцены. Дикая и красивая, с растрёпанными волосами, от частых наклонов и с капельками пота на медовой коже. Выступление заканчивается, но отголоски гитарных звучаний остаются оседать внутри, а шиёновый голос разрывает своей силой. Шиён подбирает стоящую у края сцены бутылку с водой, полощет горло, делая жадные глотки. Предлагает Минджи, та соглашается, допивая оставленную Шиён половину. Юбин разминает свои пальцы и запястья, немного откидываясь на низком стуле – даже со своего места Бора замечает на лице девушки хмурость, что отличается от всеобщего заводного настроя. Перед следующей песней делают передышку, за которую Шиён успевает поговорить с толпой. Она задорней обычного, зная, что Бора тоже в зале. Шиён закатывает рукава просторной толстовки до локтя – от этого действия Бора девушку хочет лишь сильнее. Группа исполняет ещё три композиции в похожем стиле, но уже собственного сочинения. Бора не отлипает взглядом от Шиён ни на мгновение. \\ Только они заканчивают, Бора вскакивает со стула, давно допив свой бренди, и направляется в комнатку около сцены. Шиён встречает её со счастливой улыбкой на лице и с взмокшей шеей. Она поднимает подол своей толстовки, обмахиваясь, пытаясь избавиться от ощущения липкого пота. Бора не даёт младшей спросить: «Как тебе наше выступление?», сразу же утаскивает её из помещения, ничего не говоря. Она не знает, как устроена та часть клуба, где она находится – поэтому просто заталкивает Шиён в первый попавший закоулок коридора. – Ты пьяна? – первым хочет узнать Шиён, когда её теснят спиной к стене. – Может немного, – отзывается старшая. – Моей выдержки еле хватило дождаться, когда всё закончится. – Оу, – до Шиён доходит смысл происходящего. Она удобней размещается у стены, заводя руку за кимовский затылок, – я настолько возбудила тебя, онни? Бора не отрицает, лишь неспешно кивает, укладывая ладони на талию младшей. Шиён вся горит – от азарта недавнего выступления, что разгорячил кожу, от температуры в клубе и от того, что Бора прижимается спереди. Шиён была столь неприступной на сцене, возвышаясь над всеми. Окружённая зелёными отсветами софитов, рокерскими звучаниями и с наглостью на красивом лице. Бора могла лишь шумно глотать алкоголь, смотря на Ли с расстоянии нескольких метров. А теперь Шиён под её руками сама навстречу касаниям поддаться готова. Ловит на себе нетерпеливый кимов взгляд, облизывает ненакрашенные губы и надеется, что никому не придёт в голову нарушить их уединение. – От тебя очень сильно несёт спиртом, – усмехается Шиён, ощущая на своём лице дыхание старшей. Бора к ней приближается медленно, сцепливает зубы, стараясь себя остановить – ведь секс в столь открытом месте будет не особо приличным. Но, всё-таки, Бора уже сильно оплошала, поддаваясь порыву украсть Шиён и дотронуться до её тела. – Терпи, – резко отвечает, скользя пальцами под чёрную ткань. Она снимает со своей головы бейсболку и возвращает владельцу. На Шиён смотрится лучше. Бора опускает голову, наблюдает за своими руками, что плутают по медовой коже, и утыкается лбом в шиёнову грудь. У неё гулко бьётся сердце. – Я… я ведь не против. Твои губы всегда приятные. Бора кряхтит в толстовку: «Прекрати такое говорить». А Шиён, расплываясь в улыбке, очень неуверенной, отвечает: – Есть лишь один способ заставить меня молчать. Бора использует этот способ. Поднимает голову, даже не смотря на Шиён, и смазанно впечатывается глубоким поцелуем. Как же сильно ей это было нужно. Бора впервые чувствует это; чувствует, как ей нужна Шиён и её поцелуи. Эти мысли пугают. Хочет отстраниться, но Шиён подтягивает её к себе за затылок и не отпускает. Козырёк бейсболки мешает, цепляется о лицо Боры, скатывается то вниз, то вверх. Шиён наклоняет голову вбок, тыкаясь носом в бархатную щёку, и проталкивает язык в чужой рот. Собирает рецепторами виноградный бренди, жадно исцеловывая вишнёвые губы. С каждой секундой оторваться от младшей становится всё сложнее. Шиён настойчиво прижимается руками. Находит спину Боры, нежно укладывая ладонь на лопатки, соприкасаясь своим телом с телом старшей. Бора сдаётся. Она спускается руками до пояса шиёновых джинсов, намереваясь выполнить задуманное ранее. Торопливо цепляет тугую пуговицу, расстёгивая джинсы, и пропускает руку под влажное бельё. Младшая хрипло выдыхает в её рот и держится двумя руками за плечи Боры, чтобы не упасть. Посматривает на старшую мельком и неуклюже усмехается. – Теперь я смазываю твою помаду. Непривычно. – Но тебе идёт этот оттенок, – Бора проводит свободной рукой по блеклым вишнёвым отпечаткам на шиёновых губах. Второй рукой она проталкивается внутри Шиён небрежными движениями, из-за неудобного положения. Делает всё торопливо и рвано, желая как можно скорее довести Шиён до оргазма. Но Шиён стонет сдавленно, в такт кимовых пальцев двигается, отчего Бора хочет быть с ней нежнее, неторопливее, сдержаннее. Ситуация не позволяет. Она затыкает левой ладонью шиёновый рот, заглушая усиливающиеся стоны, и прижимается плотнее, толкаясь на три фаланги. Шиён вздрагивает, держится на ногах из последних сил. Кусает ладонь Боры, отчего старшая шипит, царапая короткими ногтями стенки. Боре никогда не надоест видеть покрасневшие шиёновы щёки, и то, как она тихо простанывает, глотает в себе эти звуки. Не выдерживает – приподнимается, целует чуть ниже своего большого пальца, ещё раз в скулу. Шиён тем временем откидывается до тупой боли об панельную стену и кончает, с вибрацией в горле. – Надеюсь, ты довольна, – бурчит Шиён, стараясь восстановить дыхание. Теперь придётся ходить с влажным бельём до конца дня, занятие такое не из приятнейших. Она сильнее наваливается на плечи Ким, пока старшая застёгивает её джинсы. – Нет, – сипло проговаривает, – мы повторим в более комфортных условиях. Мне тебя не хватило. Шиён шумно выдыхает. – Да, повторим. Твоя одежда совращает меня невыносимо. Её нужно снять. \\ – И где тебя носило? – Минджи выглядит сердитой, встречая их у двери. Девушка испытывающе проводит по пришедшей Шиён взглядом. Она замечает опухшие губы Шиён, убранную помаду у Боры, растрёпанные волосы обеих и съехавшую одежду. Минджи закатывает глаза. На лице Шиён появились намёки на смущение – но быстро пропадают, заменяясь нахальной улыбкой. Бора могла лишь потупиться под осуждающими минджиновыми глазами и пройти в комнату номер четырнадцать вместе с Шиён. Бора рада, что на кожаных диванчиках сидят все, кроме Гонхака – иначе она бы сорвалась, огрызаясь на его тупые комментарии. – Мы почти ушли без тебя, Шиён, прекращай так внезапно пропадать, – причитает Минджи, подбирая шиёнову куртку и отдавая ей. – Я же ненадолго отлучилась, – оправдывается девушка, одеваясь. – Джию, не порть нам весёлый вечер своим нотациями, – хмыкает Гахён. Она подходит, укладывает свою ладонь на плечо Боры и продолжает, – ты же не хочешь прослыть перед новыми лицами тираном. Минджи фыркает. Ей точно не было до этого дела. Бора решает не говорить, что в её глазах Минджи подавно не душка. – Куда идёте? – в замешательстве спрашивает Бора, наблюдая за сборами. Улавливает на себе грозный шиёновый взгляд, направленный на руку Гахён. Неужели ревнует? – В караоке, – Шиён оттесняет Гахён, закидывая на Бору руку. – Ты же с нами? – она стреляет в сторону Гахён недобрыми искрами, сильнее прижимая к себе Бору. – Вы не напелись? – Бора тихо смеётся про себя из-за поведения Шиён. Точно откусит кому голову, если приблизятся. – Ничего ты не понимаешь, – Гахён несогласно помахивает указательным пальцем, – это совершенно другое. – Сколько можно языком чесать? Пойдёмте уже. Минджи действительно отвечает в этой группе за лидерство и занудство. Шиён набрасывает на плечи Боры пальто, помогая одеться, и поддерживает за спину, мягко толкая к выходу. Наспех наматывает вокруг её шеи серый шарф, вновь закидывая на девушку руку. «Такая собственница», – думает Бора, – «а мы даже не в отношениях». \\ Доезжали до караоке в липкой неловкости. Минджи, сидящая за рулем, на пассажирском Гахён, а на задних Юбин, Бора и Шиён. Поздним вечером четверга пробок на дороге уйма, так ещё их цель чуть ли не на другом конце города – в другое караоке ехать отказываются. Шиён всю поездку шептала на ухо Боры всякие глупости, чтобы отвлечь её от напряжения, повисшего в салоне. Минджи крутила радиостанции, останавливаясь на каждой лишь на несколько секунд, чтобы переключать раздражённо дальше. Юбин засела в своём телефоне, молчала эти томительные два часа, что они ехали. Гахён неумолкающе подбивала Минджи на разговор, что у неё успешно получалось – казалось, только на самую младшую Минджи не бранилась. В комнате караоке атмосфера поменялась на терпимую. Они расселись на угловом диване, перед которым стоял низкий стеклянный столик, сделали заказ на еду и алкогольные напитки, начиная выбирать песни. – Кто первый? – спрашивает Шиён, щёлкая пультом и просматривая список композиций. Она почти залезла на коленки Боры, в желании отгородить девушку от других – видимо, выходку Гахён забудет не скоро. Бора не готова признаться, даже себе, что эта шиёнова черта ей нравится. – Я! – подрывается Гахён. Дожёвывает кусочек пиццы и забирает у Шиён пульт. Гахён выбирает попсовую песню, смутно знакомую Боре – она её вроде слышала пару дней назад в торговом центре. Девушка даже петь не старается, лишь отдаётся моменту. Когда Гахён закончила, Бора явственно услышала слабое хихиканье от Минджи. Даже не верилось, что она может так. – Ты точно была не против с нами поехать? – Шиён полубоком смотрит на Бору с беспокойством. На фоне Юбин зачитывает реп, под скандирование Минджи и Гахён. Бора мягко усмехнулась, толкая в висок Шиён головой. – Если была бы против, давно бы встала и ушла. Шиён пробубнила «ну ладно» потирая место удара и пряча смущение. В их компании приятно, и Бора не видит причины отказываться от такого времяпровождения. После переезда она впервые ходит с такой толпой развлекаться, пусть и с сомнительными людьми – зато весело. Остальное не имело смысла. Она спокойно пила пиво, любезно заказанное Минджи, закусывала картошкой и пиццей и наблюдала за дуэтом Юбин и Гахён, вытворяющими глупые вещи. Следующей пошла Шиён, потащила за локоть Гахён за собой, вынуждая петь «My Heart Will Go On», иногда кидаясь в сторону дивана закрытыми пачками луковых колец. – Хватит! – возмущённо кричит Минджи, отбрасывая пачку от своего лица, загораживаясь ладонью. Шиён злорадно посмеивается, морща нос, и кидает снаряд в сторону Боры – что была готова, поэтому пачка рикошетом полетела в лицо обескураженной Шиён. Минджи благодарно кивнула, показывая Боре большой палец. Кажется, они наладили общение. Шиён такой расклад не понравился. Она обиженно фыркнула, но после чисто рассмеялась. – Поверить не могу, – проговаривает Шиён, подходя к столу, чтобы взять бутылку и отпить немного, – что моя лучшая подруга и девушка объединились против меня. Минджи на её слова лишь ответила: – Так тебе и надо. А Бора застыла. Девушка? С какого это момента, и почему она его пропустила. Бора негодующе подняла глаза на Шиён и кашлянула, привлекая внимания. Шиён осознала, что сказанула. Она нервно вытерла рот рукой от пролившихся пивных капель. Остальные были заняты минджиным выступлением с песней из какого-то мультика. – Ну… – прошептала она, боясь посмотреть на Бору. – Поговорим об этом… потом? – Поговорим, – хмыкнула девушка, прикрывая глаза. Не может же она сказать, что и сама не раз думала за этот вечер, что они с Шиён выглядят как пара. – Так, я пойду, – стыдливо сбежала от неловкости Шиён, занимая свой голос пением, чтобы не сказать ещё что-то неподходящее. Вместо пения, правда, Шиён решила исполнить рэп. Взбудоражило каждого, ведь девушка не могла спокойно стоять на месте – выворачивалась, как водоросль, под музыку. Её голос низкий и глубокий во время читки. Смех Боры был таким же сильным, как и восхищение, отдающееся тяжёлым дыханием в лёгких. – А-а-а, перестань! – взмолилась хохочущая Гахён. Бора с ней была солидарна, у неё тело побаливало от безумного смеха. Шиён не захотела останавливаться, пока песня не закончится. Её бит стал сбивчивым, усталым, но громким и таким же потешным. Бора давно так сильно не смеялась – щёки болели, а улыбка была открытой и ясной. Шиён запнулась на мгновение, замечая такую Бору – с обнажёнными белыми в улыбке зубами, откинутой головой и полузакрытыми глазами. Она стучала по поверхности дивана ладонью, заходясь в скрипучем хохоте. Шиён захотелось всегда заставлять эту девушку смеяться. Минджи встала, вырывая из рук Шиён микрофон, но та тянулась ртом, чтобы дочитать последние строчки. Она стукнула Шиён кончиком микрофона по лбу и выдохнула, отправляя её на диван. Шиён, с тихими «к-к-к», уселась рядом с Борой. – Скажи это, – внезапно просит Шиён, промачивая сухие губы в пиве. – Сказать что? – успокоившимся тоном спрашивает Бора. Юбин решает включить музыку, оставляя караоке пустовать, чтобы спокойно выпить и поговорить. – Например, то, что я идиотка, – весело говорит, – я же вижу, что ты хочешь сказать что-то подобное. – Да? – она неопределённо усмехается. – Как хочешь, – Бора полубоком усаживается к Шиён, напрочь забывая, что чуть дальше сидит Минджи, Юбин и Гахён. Подчиняется пришедшему порыву. – Ты – чудо, – и целует, мимолётно касаясь горчащих пивом губ. У Шиён краснеют кончики ушей. Она впадает в несильную растерянность. Точно не ожидавшая, что Бора сделает нечто подобное, перед этим сказав, по просьбе, столь милые слова. Бора из-за сделанного не смутилась. Опрокинулась обратно на диван, пододвигая ещё кусочек пиццы. Не замечает в себе этих изменений, которые Шиён способна детально проследить. \\ Выпитого становится больше, чем хотелось. Бора здраво мыслить продолжает, но тело заметно обмякает. Ей приходится опираться об Шиён, когда они выходят из караоке – времени остаётся слишком мало, чтобы Бора смогла выспаться до рабочего дня. Единственной трезвой остаётся Минджи. Она же за рулём, она же придерживается правил дорожного движения и не хочет получить штраф. Юбин, хоть её и ведёт, ступает твёрдо, иногда ловя Гахён под локоть, чтобы она не упала. – Мы довезём тебя до дома, – Шиён почти несёт старшую, сама периодически спотыкаясь об асфальтированную дорогу. – Не доставит проблем? Мой дом далеко отсюда находится. – Я знаю, – у Шиён на губах полуулыбка, – но не оставлять же тебя. Минджи не станет возражать. Бора угукает, не в силах отказываться от заманчивой идеи, доехать в тепле и спокойствии. В салоне машины Бора, не стесняясь, падает на плечо Шиён, удобно устраивается на девушке, обнимая руку той. Юбин очень странно на них посматривает, иногда отрываясь от мобильника. – Тебе на работу завтра нужно? – у Шиён начинает дрожать голос. Бора сегодня слишком. Слишком близко, слишком часто, слишком много. – Нужно, – вяло бормочет в шиёнову кожанку. – Что-то мне подсказывает, утром ты не встанешь. – Вот утром я и подумаю об этом. Шиён не тревожит девушку, давая возможность подремать на своём плече, пока машина едет по пустой трассе. Зато теперь она знает, какая Бора под воздействием выпивки – сонная, плюшевая и раскрасневшаяся. От этих знаний трепещется огонёк под рёбрами. Каждый раз он вспыхивает щекочущим чувством, стоит Шиён узнать что-то новое о Боре. – Вот здесь останови, – Шиён выглядывает из окна, высматривая дом Боры. Минджи послушно тормозит у обочины, оборачиваясь на Шиён, что пытается разбудить Бору. – Ты пойдёшь с ней? – спрашивает, вцепляясь обвиняющим взглядом к глазам Шиён. – Донесу до квартиры. Мне что, отправить её саму идти? – огрызается Шиён, подхватывая Бору под талию и закидывая её руку себе на плечи. – Можете уезжать без меня. – С радостью, – фыркает Минджи, резко возвращаясь на место. Гахён на их перепалку, как и Юбин, никак не реагирует. – Приехали? – Бора разлепляет глаза и еле выговаривает буквы. Шиён уже открыла дверь, выставляя одну ногу. – Приехали, – подтверждает, тянет за собой Бору, что тоже старается встать, и вытаскивает её на улицу. Они отходят от машины на несколько сантиметров – как Минджи давит на газ и быстро скрывается вперёд по улице. – Истеричка, – тихо говорит Шиён. Она подхватывает Бору, беря на руки. Старшая сопротивляется. – Я могу сама дойти, спусти меня, – она дёргает ногами, но не настолько сильно, чтобы выпасть из крепкого шиёнова захвата. – Тогда мы будем несколько часов до порога добираться. Позволь мне позаботиться о тебе, – Шиён на неё долго смотрит, прямо в глаза. Бора на её руках лёгкая и горячая, идеально вписывается на ладонях, цепляясь своими пальцами за шею Шиён. Бора замолкает. Спокойно находится в руках Шиён, осторожно держащих за спину и под коленями; её касания к голой коже прожигают. Ощущается в гармонии – холодный ночной ветер, проходящий по волосам и согревающие длинные пальцы, старающиеся не причинить вреда. Шиён аккуратно доносит Бору до лестницы, её шаги твёрдые, поднимается с девушкой по ступенькам, даже не дрогнув. Тень от шиёновой бейсболки падает на лицо Боры, когда они останавливаются под лампой у входа в дом. Только теперь она её опускает: ставит на каменную поверхность, как самое важное, но руки от Боры убирать не хочет – держит на талии. – Дверь открыть мне дашь? – Бора рыскает в карманах на предмет ключей. Сжимает их в ладони и старается выглядеть насмешливой, пока в груди что-то опять сжимается. Шиён кивает, быстро отстраняясь – ноги запутываются, и она падает назад. Бора успевает лишь вскрикнуть, как Шиён повисает на железных перилах, по-дурацки улыбаясь, полусидя на согнутых ногах. Бора тяжело вздыхает. – В таком состоянии я тебя не отпущу. Переночуешь у меня, – говорит и открывает дверь, с громким щелчком, который у Шиён отзывается по черепной коробке. Она вскакивает и спешит к Боре, пока та не передумала. Поднимаются на второй этаж медленно. Шиён снова приходится поддерживать Бору и самой открывать дверь в квартиру, ведь у старшей в темноте не выходит найти замочную скважину. Неуклюже заходят в прихожую. Ким сползает по стене вниз, вытягивает ноги и снимает обувь. – Стоя уже никак? – Шиён смотрит сверху вниз. Она стаскивает бейсболку, вешая на уголок зеркала. Оно опасно пошатывается, но остаётся в вертикальном положении. – Я уже хочу уснуть прямо на полу. Но чувство собственного достоинства не позволяет. – А оно у тебя осталось? – за эти слова Шиён получает по ногам. Ли смеётся хрипло, приседает, и снимает с Боры пальто, после поднимая её. – Пойдём спать на кровати, пьянчуга. – Сама не лучше, – обиженно шепчет, ступая по полу, что как-то странно накреняется. – Не отрицаю. Младшая укладывает девушку на кровать, перед этим спустив одеяло, чтобы укрыть Бору. – Раздеваться не будешь? Бора выставляет перед ней руки и отвечает, детским тоном: – Конечно, буду. Но раздевать будешь ты, я не могу. Шиён себе обещает сдерживаться. Она закусывает губу и снимает с Боры тонкий свитер, стараясь меньше прикасаться к её коже. – Принеси мне футболку пижамную. Она в шкафу, – говорит Бора, падая в форме звезды на спину. Остаётся в чёрном кружевном лифчике и узких шортах. Если бы в Боре не плескалось несколько бокалов бренди и бутылок пива, Шиён стала бы думать, что та намеренно дразнится. Шиён отходит к шкафу, достаёт первую попавшуюся футболку и кидает в сторону кровати. – А надеть? Это, кстати, не та. Шиён решает, что Бора действительно дразнится. Недовольно цыкнув, от разрастающегося желания в животе, Ли снова оказывается перед Борой. На коленях ползёт на кровать, нависая над старшей. – Лифчик мне с тебя тоже снимать? – Было бы неплохо, – хихикает Бора, подсматривая за действиями Шиён. Старшая приподнимается, Шиён ловко и быстро стягивает с неё нижнее белье, не смотря на оголённую грудь, чтобы не провоцировать себя, и так же быстро надевает футболку. Следующим идут шорты, и эта пытка закончится. Шиён сползает немного вниз, неловко расстёгивает пуговицу и ширинку, вынуждает себя дышать реже – ограждается так от кимова запаха пряностей и остроты. Младшая, начиная тянуть ткань вниз, падает лбом в район низа живота и не может встать. Бора от этого резко втягивает носом воздух, но не двигается. Девушка смотрит в потолок, сжимает левую руку в кулак, а правую сдерживает от желания притянуть лицо Шиён к пульсации между ног, принуждающе надавливая. У Ким вырывается нервный и сиплый смех, когда Шиён горячо дышит на кожу ног, продолжая раздевать Бору. Старшая поднимает ноги вверх, Шиён, всё ещё стоя на коленях, тянет шорты, наконец-то снимая. И тут же падает неспециально на неожидавшую этого Бору, упираясь руками по обе стороны от её головы. Шиён не хотела этого. Она смотрит на девушку под собой – уже привычное положение – округлёнными глазами и сглатывает. Бора начинает весело смеяться от всей этой ситуации. Шиён к ней присоединяется – взволнованно посмеивается, уткнувшись в плечо. Смех их отдаётся в темноте комнаты, заполняя всё пространство. Боре давно не было так спокойно и легко. Алкоголь вскружил голову, может. Или во всём вина Шиён – от которой тянет неизменными цитрусами, адреналином и виноградными сигаретами; которая щекочет своими тёмными волосами щёку и обжигает кряхтящим смехом сквозь ткань футболки. – Это всё так глупо, – произносит Шиён, поднимая голову, – и ты глупая, и тоже ребёнок. – Не обижай меня, – Бора вновь губы свои, такие тонкие и мягкие, дует. – Ладно, – Шиён засматривается на розовые губы, поднимается ещё чуть выше на руках, набирая в лёгкие побольше воздуха. – Кхм, Бора… – Чего? – старшая пугается перемене в шиёновом взгляде. Она точно-точно растворится в появившейся неуверенности и в бориной радужке, что даже в такой темноте сверкает неестественно оранжевым. Промелькнула мысль, что Шиён вновь посмотрит холодом и уйдёт без объяснений. Вместо этого, она трясёт кратко головой, смахивая мешающуюся прядь волос и отвечает, чего. Произносит размеренно и выжигающе: – Ты будешь моей девушкой? Бора этого ожидала. Знала, что Шиён предложит подобное. Её сердце зато не ожидало. Оно забилось непонятно зачем так бодро и больно, отдаваясь пульсацией, совсем не возбуждённой – Бора не привыкла такое чувствовать. Шиён терпеливо ждёт ответа. Краем сознания понимает, что на пьяную голову разговаривать о таком идея не из лучших, только сдерживать эти слова больше не может. Бора открывает рот, громко выдыхает. Она слабо улыбается и уверенно отвечает: – Буду. По лицу младшей проходит облегчение. Снова утыкается в кимово плечо, зарывается носом в шею, полностью падая на девушку. Шиён прячет в вороте старшей неудержимую улыбку, обплетаясь руками вокруг её тела и сползает на бок. Бора переворачивается вместе с ней. Она впервые младшую вот так обнимает. – Отлично, – шепчет Шиён, – уже думала, ты откажешься. – Как я могла? Ты уже представила меня своим друзьям, как «девушку», – хмыкает старшая с иронией, принимая шиёновы объятия – и возвращает их, укладывая подбородок на тёмную макушку, а руками забираясь на спину. – Эй, а чего ты не разделась? В уличном спать на моей чистой постели? Иди переоденься! Шиён протестующе мычит, прижимаясь сильнее. Бора её отталкивает. Приходится слушаться. – Но у меня нет во что переодеться. – Из моего возьми что-нибудь. Хмурясь, на подкашивающихся из-за алкоголя и Боры ногах, Шиён скидывает с себя одежду, складывая её на тумбочке, натягивает Боры – пахнущее порошком и её домом – и укладывается вновь на кровать. Бора укрывает её одеялом, позволяет Шиён повторно заползти в свои объятия. Безмятежное и горячее дыхание раз за разом остаётся на бориных ключицах. Ким пьяна, и все чувства, что она испытывает, касаясь неуверенно плеч Шиён и её макушки – вызваны несуразной чепухой спутанного сознания. Шиён под её пальцами почти мурлыкает, ощущая плавные массирующие движения на голове. Пальцы Боры зацепляют тёмные пряди, проводят по всей их длине – в бреду старшая наблюдает, как волосы поднимаются и снова опускаются. На ощупь они немного жестковатые, но гладкие, пахнущие океаном. Океан Боре и снится, когда она проваливает в беспокойный сон, что намекает, как сильно с утра будет болеть голова. Шиён быстро засыпает, убаюканная касаниями, сминая тело Боры, как подушку.