Тайна, покрытая взбитыми сливками

Полицейский шёл точно на координаты, указанные федералом. Его послали просто проверить одно из государственных кладбищ, на предмет расхитителя могил. Он мечтал быстренько пробежаться между хорошо освещённых могил и отправиться себе спокойно домой. Увы, его желанию не суждено было осуществиться. Он подошёл к небольшому строению, не сразу узнавая, что это. Между досками, которыми были заколочены окна, мелькал огонь. Поравнявшись со зданием, детектив Уилмс отчетливо разглядел его. Затем изнутри раздался тихий женский смех. Уилмс не стал медлить. В его упорядоченном мозгу тут же возникло подозрение, которое без усилий с его стороны перешешло в уверенность. По протоптанным тропкам его навязчивых идей мгновенно заскользили такие выражения, как «бесстыжая мерзость», «продажная тварь» и «грязные наркоманы». Он двинулся по направлению к часовне и вскоре увидел, что замок с двери сорван, а сама дверь — полуоткрыта. От этого он пришёл в ещё большую ярость и совсем забыл об осторожности. Не задумываясь о возможной опасности, он толкнул дверь и вошёл в часовню. Свет тут же погас, и ему пришлось остановиться и подождать, пока его глаза привыкнут к темноте.  — Я знаю, что вы здесь и чем вы тут занимаетесь! — выкрикнул он, с удовольствием отметив, что в его голосе не прозвучало ни страха, ни колебания. Постепенно неоновый свет, проникавший в часовню через полуоткрытые двери и щели в заколоченных окнах, позволил детективу Уилмсу разглядеть происходящее в часовне. Он увидел скамьи, некоторые из которых были перевернуты и нагромождены в главном проходе, что вёл к алтарю, расположенному слева от него. На столе перед алтарем стояла погребальная урна. Углы часовни тонули во мраке. Снова раздался смешок. Он явно донесся со стороны алтаря, возможно, из-за него, где перед разбитым витражом также царила густая тьма.  — Я знаю, что вы там, — снова произнес Уилмс, впервые заметив, что говорит неестественно громким голосом. — Выходите. В ответ опять раздался тихий смех. Голос казался детским и в то же время зловещим; и Уилмс почему-то вспомнил сирен, завлекавших мореплавателей на верную смерть.  — Ну хорошо, — произнес он, решительно отметая подобные никчемные мысли. Единственное, что он понимал, что повернуть назад уже невозможно, иначе ему придётся подвергнуть сомнению всю свою жизнь и свои убеждения. Он шагнул во мрак, поддав ногой банку. Её грохот оказался таким оглушительным, словно раздавался в пустом металлическом резервуаре, и это заставило его остановиться и прислушаться. Из-за алтаря донесся еще один смешок. Именно в этот момент Уилмса впервые посетили сомнения. «Что-то странное есть в этом смехе». Он снова двинулся вперед, чувствуя, как к его показной браваде примешивается любопытство. Он сделал несколько широких шагов и оказался почти у самого алтаря. Теперь его силуэт был едва различим в мелких лучах света, проникавших в часовню. Он замер и внезапно заметил, что рядом с урной что-то находится. Это был черный прямоугольный ящик. Он протянул к нему руку, и, когда дотронулся до него, изнутри вновь донесся тот же странный смешок. Чтобы разглядеть, что это такое, ему пришлось нагнуться, и только тут он все понял. Это был кассетный магнитофон с включенной записью. Он нахмурился, и это стало последним произвольным движением, осуществленным его мышцами. Потому что в этот момент кто-то перерезал ему горло — лезвие вскрыло сначала обе яремные вены и сонную артерию справа, затем трахею, задев, но не перерезав пищевод, и наконец сонную артерию и яремные вены слева. Уилмс погрузился в ураган агонии и потоки теплой, вязкой жидкости, умирая от асфиксии и захлебываясь собственной кровью. ***  — Значит, ты стала вампиром… Никки опустила руки. Она выглядела очень расстроенной, но в тоже время совершенно не удивленной. Особенно после того, как они с Сэм сначала вырубили её парня, а потом вкололи ей двадцать кубиков крови мертвеца. Ну, как они… Сама Никки сидела в машине, глядя на то, как в трёх метрах агент совершает все эти махинации и закидывает их двоих на заднее сидение. Когда она спросила его, почему не в багажник, тот уклончиво отметил, что там уже занято. Как в последствии узнала Никки, когда они выгружали их в подвал, там хранилось оружие. И вот теперь она ведёт беседу с привязанной к стулу знакомой. Китти её здорово пугала.  — Да, стала. И это был подарок небес. Я больше не являюсь слабым и жалким млекопитающим.  — Да, теперь ты кровожадная тварь, — будто устало выдохнула Экстер. — И как же тебе это удалось?  — Так я тебе и сказала, ага, — фыркнула Китти. — Тоже хочешь заполучить запретный плод? А хрен тебе. Без соли.  — Да она просто не знает, — как бы между прочим заметил Сэм, сидя сбоку на диванчике и точа мачете. Вампирша посмотрела на остроту лезвия и сглотнула.  — Какая к чёрту разница?!  — Ты права, никакой, — Никки достала телефон и уткнулась в экран. Звенящую тишину прерывал лишь звук лезвия о точило. Даже Экстер хотелось заткнуть уши, настолько зловещим и ничего хорошего не предвещающим казался этот скрип. Не выдержав, она достала из халата наушники. Правда, работал из них лишь один и держать провод приходится под определённым углом… Но, тем не менее, она сможет приглушить въедчивый звук. Правда прежде, чем наушники устроили гармонию, Китти сдалась.  — Это произошло после взрыва.  — Ты что-то сказала? — Никки вытащила один наушник.  — Тот нашумевший случай в городе. После чего было столько сожжённых заживо. Я была там в тот день и видела всё своими глазами. Боковым зрением Экстер видела как непроизвольно напряглись руки агента. На них выступили вены, которые загипнотизировали девушку в один миг. Она не слабыми усилиями воли заставила себя вернуться в нужное русло.  — Взрыв да и взрыв. От него вампирами не становятся.  — У меня не сразу клыки отросли, — нахмурилась Китти. — Сначала, я прибежала домой и долго мучалась. Всё тело ломило, глаза заплывали кровью… А звуки — они невыносимы. Ваши сердца так стучат, так стучат! В какие-то моменты быстрее, — вампирша бровями указала Никки на Сэма с хитрой улыбкой.  — Одни плохие стороны, в общем, — покраснев сменила тему Экстер. — А сам взрыв? Что там было? Китти стала говорить по двум причинам: она не хотела снова остаться в тишине и ей показалось, что Никки просто хочет сменить тему.  — Кейс был у стрёмного дядьки, который ходил так, словно у него железяка в заднице! Я заметила его, когда вышла из автобуса. Он с задумчивым видом сидел на остановке. Люди вокруг занимались своими делами и совсем ничего не предвещало беды. После автобуса мне жутко хотелось курить. Ты всё ещё куришь, Никки?  — Нет.  — Ты всегда была скучной, — как бы между прочим протянула та. — Ну, я и пошла к месту, где можно курить. Ноги ломило, и мне до одури хотелось сесть. Лавочки были, но на них курить было нельзя. Ненавижу этот город. Я хотела хоть облокотиться на подлокотник лавочки, завидуя тому самому придурку с кейсом. Но он встал и направился прочь. Китти замолчала, и тишину снова нарушал лишь бой мачете о точило. Она тряхнула головой.  — И всё — больше я ничего не помню. Очнулась я с жуткой головной болью под лавочкой. У меня был разбит лоб. Уродливый такой шрам остался бы на пол лица. И я думала, что головная боль от сотрясения, но к вечеру я поняла. Я становлюсь вампиром. Никки просто посмотрела на Сэма, взглядом спрашивая, стоит ли ей продолжать. Но тот отрицательно мотнул головой и встал, протирая лезвие тряпочкой. Экстер не без стыда заметила, что закатанные рукава его белоснежной рубашки в купе с приспущенным галстуком добавляют ему сексуальности. Но произнесённые им слова прогнали прочь весь эффект.  — Прости, тебе стоит выйти. Никки без вопросов двинулась прочь. Сэм, во-первых, уже объяснил, что спасти Китти никак нельзя, а во-вторых — она была слишком ошарашена его резким переходом на ты. Интересно получается. Когда мужчина вернулся в машину, от него пахло бензином. Значит, он сжёг её.  — А где её дружок?  — Сбежал, только почуяв, что пахнет жареным, — Сэм завёл машину. — Ты как? Ты мне очень помогла.  — Нормально. Да и я ничего особенного не сделала. Мне её жаль.  — Тварей не стоит жалеть, Никки, — мужчина выехал на трассу. — Вбей свой адрес в GPS, я подвезу тебя.  — Ладно, спасибо, — девушка выполнила «приказ». — И так в ФБР каждый раз?  — Да. Бывает и хуже, а это так — цветочки.  — М-да… Ну, я рада, что ты защищаешь простых людей, — Никки улыбнулась, отчего её полные щёчки приподнялись. — И рада, что могу спать спокойно. На комплимент Винчестер ничего не ответил. Он просто смотрел на дорогу, думая о чём-то своём. Когда он наконец взглянул на девушку, она уже сладко спала, тихо посапывая. Впрочем, Сэм усмехнулся своим мыслям. Может исполнить угрозу и действительно её украсть?