Тайна, покрытая взбитыми сливками

Кас смотрел, как уже среди ночи Бакстер сидела за столиком с Дином и о чём-то с ним весело разговаривала. Ангел ревностно вздохнул, когда Хэйли улыбнулась словам Сэма и захохотала, закинув голову, какой-то остроте Дина. Кас подумал, что Бакстер — самая красивая женщина, какую он видел. Он впервые видел её улыбающейся, смеющейся, и ему страстно захотелось, чтобы она улыбалась только ему. Черт, он пьянее, чем думал. Нужно уходить, и поживее. Он торопливо доел, положил купюру на стойку, благодарно кивнул бармену и зашёл на дорожку в мужской туалет. Однако, выйдя спустя пару минут в коридор, он услышал хриплый голос Захарии: — Какого чёрта, ты, чертова болтливая предательница! Кастиил быстро обошёл перегородку и увидел, что седовласый серафим преградил дорогу Хэйли в тесном проходе, ведущем из женской кабинки к раковинам. — Решила всех нас отыметь, потому что тебе, блин, никогда не стать чем-то большим, чем безволосой обезьяной… — Эй, Зак, ты бы шел отсюда, — начал Кастиил, подойдя, но Хэйли так поглядела на него, что он остановился. — Слушай, инспектор, — сказала она холодно и ровно, — сегодня это тебе, так и быть, сойдет с рук. Я вижу, ты перепил и завтра будешь жалеть о том, что сказал. А теперь быстро убрался с дороги и дал мне пройти. Кас невольно зауважал её ещё больше. Но серафим наставил палец ей в лицо: — Ты, ты даже не представляешь, с кем говоришь, идиотка! Я не какой-то там пернатый из резерва, как твой любитель Винчестеров в плащике. Это для тебя я выгляжу так, потому что ты ограниченная. Один из моих обликов… — Я сказала, прочь с дороги, инспектор. Кастиил заметил, как Бакстер чуть отставила правую ногу и перенесла на неё свой вес. Она готовилась дать небесному серафиму Захарии по морде. Кулаки Каса непроизвольно сжались, мышцы инстинктивно напряглись. — Говорят, тебя хотели подорвать в собственной машине, а эти друзья на катафалке спасли твою задницу. Откуда же они узнали о взрывчатке, Бакстер? Может они её туда и заложили? — Последнее предупреждение, инспектор. Сейчас же отошёл в сторону! Захария фыркнул, почти вплотную приблизившись к Хэйли. — А что? Что ты сделаешь? Подашь рапорт в свою человеческую полицию за сексуальное домогательство? Побежишь жаловаться в профсоюз безволосых обезьян? — Он взялся за её грудь: — Поглядим-ка, из чего ты там сделана, что к тебе так липнут… Не успел Кас и глазом моргнуть, как Бакстер неуловимым движением схватила Захарию между ног. Он замер. Хэйли, глядя серафиму в глаза, сжала пальцы. — Блин! Сука, тварь! — заорал он, согнувшись от боли. Хэйли оттолкнула его плечом и на ходу передразнила: — А что ты сделаешь, инспектор? Подашь рапорт за сексуальное домогательство своим пернатым подружкам? — Козёл, — пробормотал Кастиил, поспешив за Бакстер по маленькому коридору, отгорожённому от паба. Но не успел он ее догнать, как она сдернула свое пальто с вешалки у входа и вышла на улицу. Неожиданно Кастиила обогнал серафим, кинувшийся в дверь, как озверевший бык-убийца. Только этого не хватало. Кас выскочил в зимнюю ночь, под дождь со снегом, как был, в рубашке. Захария нагнал Хэйли и схватил её за пальто. Она развернулась, но еще до того, как её локоть прилетел в лицо серафиму, Кастиил успел дернуть Захарию на себя. Того качнуло в сторону, и ангел с левой нанес ему хороший удар в челюсть. Захария не удержался на ногах и с размаху сел на мокрый тротуар, витиевато выругавшись. Кое-как поднявшись, он пригнулся и кинулся на Кастиила, как раненое взбешенное животное. Оный ловко повернулся боком а-ля матадор, и серафим пролетел вперед, где споткнулся и спьяну не удержался на ногах, приземлившись для разнообразия на четвереньки. Кас двинулся на него. — Эй! — Бакстер схватила его за локоть. — Хватит! Он повернулся к ней, тяжело дыша: адреналин гнал кровь, как товарный поезд. Их взгляды встретились, лица оказались неожиданно близко, и Кастиил увидел, что Хэйли дышит так же часто, как он. Она не отпускала его руку. Падал дождь, превращаясь в мягкую ледяную дымку. Промокшая рубашка облепила торс ангела. За его спиной Захария, ругаясь, поплелся куда-то в темноту, и они вдруг оказались одни. Тишину нарушал лишь плеск воды, падавшей с карнизов, и отдаленный гул машин с шоссе. — Пусть проваливает, — прошептала она в лицо Касу и, кашлянув, добавила: — Ты тоже вали домой. Он заглянул в самую глубину её глаз и увидел то же, что и в ту ночь в клубе, — свечение. Голод. Неистовость. Подспудно бурлящую сексуальную страсть — скорее доминирование, чем подчинение. Но теперь, успев немного узнать Хэйли, Кастиил чувствовал в ней какой-то надлом, и это вызывало в нем любопытство и усиливало разгоравшееся влечение. Бакстер интриговала в нём воина, решалу, защитника и не только… Он приложил ладонь к её щеке, бледной и блестящей от дождевой влаги, и тихо попросил: — Поедем со мной, Хэйли. Поедем в мой номер. Закончим то, что начали. Её рот приоткрылся, но, прежде чем она успела что-нибудь сказать, Кас наклонился и закрыл ей губы поцелуем. Хэйли напряглась, но её вдруг охватило слепое, первобытное, свирепое неистовство, начисто вытеснив всякую логику. Она ответила на поцелуй, прижавшись к ангелу грудью, вдавившись низом живота. На краю сознания забрезжили установленные ею самой правила секса: никогда не целоваться, никогда не привязываться, уходить первой и сразу, не называть своего имени, не оставаться на ночь, никакого завтрака на следующее утро… Никогда не выбирать того, кто делает тебя слабее… всегда контролировать ситуацию… Эти правила свились в жгут и были утянуты в огненную воронку полного к ним безразличия: её рот, её голод, её агрессия встретились с его страстью. Языки переплетались, боролись, овладевали друг другом. Кастиил намотал на руку ее волосы и оттянул голову назад. Другая рука скользнула по спине к ягодицам, и он с силой прижал Бакстер к себе. Мокрая рубашка облепила тело, и Хэйли ощущала каждый дюйм рельефных мышц под мокрой тканью. Она чувствовала твердость и длину его прекрасного члена, напрягшегося под молнией брюк напротив ее лобка. Внизу живота разлилась горячая волна; голова закружилась, ноги ослабли — она хотела его всего, внутри себя. Глубоко и быстро, жестко, грубо. Прямо здесь. Сейчас. Впившись зубами в его губу, она ощутила вкус крови, проворно расстегивая пряжку его ремня и нащупав замочек молнии. Но не успела Бакстер повести молнию вниз, как сзади послышались звуки. Она остановилась. Сердце билось так, что было больно ребрам. Дверь паба распахнулась, и оттуда вырвались свет, смех и голоса. Опомнившись, Хэйли отпрянула и посмотрела на ангела. Черты его лица обострились от неистового, всесокрушающего, опасного вожделения. Он слизал кровь с губы. Секунду Бакстер стояла, забыв о дыхании, лишившись дара речи, в полном замешательстве. Они оба были оглушены этим беззвучным взрывом, вновь заглянув в ящик Пандоры, который приоткрыли в мотеле «Ворон». С самого начала, когда они впервые встретились взглядами в переполненном баре, у них не было шансов, и Хэйли обманывала себя, надеясь, что сможет всё контролировать. Потому что в эту секунду она ничего не контролировала — и почти не хотела контролировать. Ей надо уехать и все обдумать. — Я… Этого больше не случится, — с усилием проговорила она, развернулась и скрылась в тумане, оставив Кастиила в промокшей рубашке с расстегнутым воротником. В ушах шумело, кровь горячими толчками отдавалась в паху, и уже когда Хэйли скрылась, до ангела наконец дошёл смысл её слов.