Тайна, покрытая взбитыми сливками

Смеясь, он упёр ствол револьвера в лоб Дину, и тот понял, что от смерти его отделяют несколько секунд. Человек, а может и не человек вовсе, улыбавшийся ему с видом полного превосходства, горел желанием превратить его, Дина Винчестера, в окровавленный и недвижимый труп. Охотник взглянул в его глаза и не увидел в них ничего, кроме нараставшего возбуждения. Он затаил дыхание, удивляясь собственным попыткам скрыть страх. Глядя в лицо смерти, он ждал, покрываясь испариной, и чувствовал, как дыхание его становится прерывистым. В этот момент откуда-то, словно с другой планеты, до него донесся голос Беверли:  — Пока нет нужды. Сначала мы кое-что сделаем. Это был приказ, ослушаться которого Хичкок не имел права. Он был явно разочарован, но повиновался. Беверли же, повернувшись почему-то именно к Никки, произнес все тем же тоном:  — Пошли. Сперва поболтаем. Старик снова закрыл дверь. Разве это смешно? Он едва успел вернуться в свою комнату и плюхнуться в кресло, как что-то привлекло его внимание. Откуда-то из глубины дома послышался странный треск. Звон разбитого стекла. Профессор обернулся на звук.  — Что это? — выдохнул перепуганный старик. Он сам с собой пожал плечами, но на лице его читался фатальный испуг. Он встал и направился к двери, ведущей в прихожую. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как она широко распахнулась и на пороге появились сперва Роза и Никки, потом Винчестеры и Кас с Хичкоком. Странное шествие замыкал Беверли. При виде этих людей Мэддокс остолбенел, закрыл глаза и в отчаянии прошептал:  — Вот чёрт… Беверли велел старику сесть обратно в кресло, а девушкам и мужчинам указал на пять стульев, которые Хичкок услужливо притащил из кухни. В результате получилась весьма умильная картинка, прямо-таки идеальная для группового фото. Именно такие фотографии, на которых запечатлены уже давно умершие люди, годами хранятся в семейных альбомах. Страх покинул Мэддокса, и старик воспылал возмущением, в других обстоятельствах объяснимым. Будучи известным ученым, человеком заслуженным и уважаемым, он прямо-таки трясся от фамильярности, с которой ему сейчас пришлось столкнуться. Едва семеро незваных гостей вошли в его комнату, он закричал на Беверли, резонно рассудив, что он является главой этой шайки:  — Как вы смеете? Кто вы вообще такие? По какому праву вы вламываетесь в мой дом? И вдруг он узнал Беверли. Лицо профессора моментально преобразилось, и, обессилев, он рухнул в кресло, произнеся только:  — А, это вы… Беверли не оценил этого признания. Развалившийся на диване Хичкок держал всю компанию под прицелом, и гнев профессора вызвал у него приступ веселья:  — Так вы и есть профессор? Самый умный? Мэддокс с негодованием посмотрел на него.  — Может кто-нибудь объяснить мне, что происходит? — Повернувшись к Беверли, он добавил: — Зачем ты привёл этих людей? Но тот не спешил что-либо объяснять. Заговорил Дин:  — Возможно, профессор, нам следует представиться. Меня зовут Дин Винчестер, это мой брат Сэм, его девушка Никки, ангел Кастиил и полицейская, Роза О’Шонесси. Имена этих двоих, — он указал на сидевшего на диване Хичкока и ходившего взад-вперед по комнате Беверли, — вам известны лучше моего. Хичкок склонил голову в знак приветствия, но назваться не захотел. Впрочем, для Мэддокса это не имело никакого значения.  — Эти двое прибыли сюда, чтобы раз и навсегда закрыть проект «Каллиста», — завершил представление Сэм.  — О господи!.. — прошептал профессор. — Вам известно название? Но откуда?!  — Гены, профессор, — фыркнула Никки. — Они под микроскопом напоминают ковш большой медведицы. Наконец Мэддокс начал ориентироваться в ситуации. Повернувшись к Беверли, он задумчиво произнес:  — Стало быть, вы приехали убить нас? Беверли тем временем осматривал комнату. Не глядя на старика, он произнес:  — Эксперимент «Каллиста» закончен, профессор. Результаты положительные. Когда Мэддокс недоуменно уставился на Беверли, в разговор вмешался Сэм:  — Эффективность Каллиста доказана. Вы хорошо поработали, профессор. Старик воспринял комплимент так же, как воспринял бы клочки кошачьей шерсти, обнаружив их на ковре гостиной.  — Присмотри за ними, я проверю дом, — стоя у окна, приказал Беверли Хичкоку. Тот кивнул, и Беверли вышел, неслышно ступая по голым половицам. Воспользовавшись паузой, Никки обратилась к старику:  — Что произошло во время пожара? С чего он начался?  — Мы думали, что Каллиста станет просто высокотехнологичным инструментом для исследований. Методом, с помощью которого можно вызывать новые образования в клеточных системах для последующего их изучения. А потом мы узнали, что речь идет о совершенно ином его назначении. Мэддокс поднял воспаленные глаза на Никки и Сэма:  — Это не моя вина. Мы были уверены, что занимаемся чем-то действительно нужным. Помогаем бороться с вирусом, например. Этому я посвятил всю свою жизнь. Потом мы узнали, что делаем нечто прямо противоположное. Мы узнали, что кто-то перехватил проект и ловко превратил его в убийцу. Каллиста — это биологическое оружие, какого ещё не знало человечество. Хичкоку всё это показалось весьма интересным. Он с неподдельным удивлением спросил:  — Неужели?  — Я все-таки не понимаю, как можно было не заметить, что происходило у нас под носом, — фыркнул Дин. Мэддокс тихим голосом произнес:  — Потому что Каллиста изначально был близок к биологическому оружию. И любую модификацию, которую предлагали, легко можно было расценить как совершенствование моей первоначальной идеи. Даже чувствительный к температуре стартер казался мне тогда вполне логичным и резонным дополнением всей системы.  — Да-а, какой дурак вам докторскую степень дал? — хмыкнул Хичкок. Проигнорировав его вопрос, Мэддокс повернулся к Никки:  — Вы должны мне поверить. Когда я получил финансирование от «ПЭФ», проект выглядел именно так. Все мы, и моя дочь в том числе, думали, что разрабатываем новую систему лечения вирусных заболеваний. Проект был украден, но только не мной.  — Тогда кем? — спросила Роза. Глядя куда-то в окно, старик произнес:  — Беверли. Адамом Беверли.  — Адам? — почему-то единственный из компании удивился Кас. — Муж Евы?..  — Догадался наконец? — показался из гостиной Беверли. — Долго же доходит до папочкиных куриц. Сэм удивленно ловил ртом воздух, словно рыба.  — Значит, ты украл проект Евы? Поэтому она так и не воспользовалась ни одним сосудом? — охотник качнул стул. — Как ты вообще попал в наш мир?!  — Я уже очень давно здесь, — равнодушно пожал плечами Адам. — Занимался в основном тем, что затыкал все дырки, через которые могла пролезть сюда моя сумасшедшая жёнушка. Он триумфально вздохнул, словно смакуя воздух на вкус.  — Только отец может оплодотворить весь мир. И я создам собственный райский сад здесь. На земле.