Святая земля

      Армия спешным маршем покидала Калх. Две тысячи солдат, из которых всего три сотни были на конях. Почти все лошади были отданы жителям города, чтобы не привыкшие к тяготам настоящего похода хоть как-то поспевали за армией и не задерживали строй. Промедление было равно смерти. Через полчаса последние солдаты покинули город и отправились на север к пограничным постам герцогства.       Я подвинулся к краю дороги, уступая место повозкам, битком набитых снедью, воинской обмундированием и спальниками. Их было пятнадцать, и они очень сильно тормозили продвижение армии. Но это была не самая страшная беда. Согласно положению солнца, время уже давно перевалило за полдень, и нужно было спешить, чтобы догнать люд мирской и дальше... А дальше я не знал, что делать. Хмуро уперев взор в горизонт, я размышлял: куда идти? Как прорваться через земли других баронов? Пожёвывая губу, я посмотрел на спину сестры. Она, наверное, даже не заметила, что я немного отстал неё. Девушка, понуро склонив голову, оплакивала отца. Её конь шагал быстро, но спокойно. Он, приученный к грохоту, лязгу и крикам в марше, мог везти наездника самостоятельно.       Прости, Эни, но сейчас я не могу тебя поддержать. Я должен думать о спасении нашего народа.       Куда-то вперёд умчались Кессель и Грег вместе с двумя сотнями воинов-наездников. Оставшуюся сотню они отправили в конец длинной колонны солдат. Сэмюель и Рихард так и не показались с момента постыдного бегства из дома.       Я даже растерялся, не зная, куда себя деть, в то время как солдаты сами, без команд, наученные опытом шагали вперед, ожидая дальнейших приказов. А их герцог, ха, всего лишь мальчишка, который понятия не имеет не то, что как управлять войском,но и что делать в принципе! Отец, это я должен был остаться в Калхе с небольшим войском. Мы бы дали вам два-три дня. Ты успел бы найти за это время выход. Вот куда мне вести солдат? Как их вести? Что делать с жителями Калха?       Голова уже раскалывалась от мыслей, которые угнетали меня на протяжении долгого пути. Армия шагала, будто пребывая в каком-то страшном сне. В стороне от дороги мелькали пролески, опустевшие и уснувшие деревни. Ни лая собак, ни детского смеха. Ничего. Только сонная, давящая тишина, которая время от времени разбавлялась разговорами солдат, ржанием коней и скрипом телег. Хм, граждане ещё и живность прихватили: курицы, утки, мелкий домашний скот.       Всё это время я продолжал смотреть на гриву коня, одолеваемый мрачными мыслями о нашем будущем. На кого солдатам надеяться? На меня? Да это смешно! Рихард и Сэмюель нашли бы выход, а вот я... Нет. Как же глупо и нелепо. — Серго? Что там? Вороги? — Не, ты что. Нам не поступил приказ о построении. Это. наверно, бабы да старики. Догнали, наконец. — Ну, а как не догнать. То — они, а то — мы, солдаты, — разговор воинов, с которыми я ехал рядом, отвлёк меня от размышлений. Вскинувшись, я поднялся в седле, осматривая голову колоны, которая уже остановилась и начала разбирать повозки с припасами. Там собралось два десятка сотников, советники отца, Кессель и Эния. Снова стало душно о того факта, что даже моя сестра присутствует на совете. А я, их герцог, нет. Непорядок. Пришпорив коня, помчался вперёд, затем снял шлем и подошёл к столпившимся сотникам.       Оглядев широкий луг, окружённый густым лесом, мне подумалось, что это хорошее место для привала, наверное. Ха! Легко судить, конечно, ничего в этом не соображающему. В центре луга стояла деревня, всего лишь о десяти домах. Вокруг деревни бегала... Огромная толпа детей под пристальным надзором дев. На лугу находилась домашняя живность, начиная от собак до коров и лошадей. В центре деревни стояла толпа мужей да стариков. Даже сюда доносился их бубнёж, разбавленный детским смехом. Мужики склонившись над котлами, помешивали варево, периодически добавляя туда зелень и овощи. От запаха похлёбки заурчало в животе, напомнив мне, что пора бы и отобедать. На звук обернулись все и, скользнув по мне взглядом, снова вернулись к обсуждению. Только Эния слабо улыбнулась и подмигнула. К щекам прилила кровь. Сжав зубы, я замер, как вкопанный, но тут же дёрнулся — внезапно, как из-под земли, появился Джерарт. Он ободряюще хлопнул меня по плечу и остановился по правую руку, внимательно следя за советниками отца. – Джерарт? Что-то случилось? – на мои слова маладбарец, не отводя взгляда от рыцаря и дворецкого, качнул плечами. – Даже не знаю, милорд. Мне кажется, они — не те, за кого себя выдают. А вообще, не обращайте внимания на слова старого солдата. На вас и так навалилось слишком многое,так что оставьте это мне. Не стоит забивать голову, и без того полную дум, – внимательно оглядев меня понимающим взглядом, Джерарт снова вернулся к созерцанию неразлучной парочки. – Вы, наверное, не заметили, милорд, но мы весь путь сопровождали вас. Так что, да, о ваших тяжких размышлениях нам известно. Оглянитесь, мы уже прошли больше десяти километров. Надобно уставшим солдатам и люду отдохнуть. Сейчас будем обустраиваться на привал. – А погоня? – дрогнув губами, не зло и презрительно, но понимающе, Джерарт наклонился ближе ко мне, тихо прошептав: – Погони не стоит ждать ещё двух-четырёх дней, милорд. Наёмникам и солдатам нужно пограбить всласть и отдохнуть. Это понимаем как мы, так и враги. Они погонятся, поверьте. Как отдохнувший охотник за уставшей загнанной дичью. И вот тогда да. Всё решится от вас, от миледи. От силы духа всех нас. А сейчас мы должны выиграть как можно больше времени, но, тем не менее, не загоняя людей и коней.       Я снова покраснел, на что Джерарт отреагировал молниеносно, закрыв своей спиной от собрания сотников. И с доброй улыбкой сжал моё плечо. – Не стоит так реагировать, милорд. Все понимают, что вы новичок в этом деле. И никто от вас не ждёт гениальных и правильных решений. Учитесь. Слушайте. Запоминайте. Спрашивайте. Готовьтесь вести народ Калха. И поверьте: из неопытного юнца однажды вы станете прекрасным лидером. А пока, учитесь. – Спасибо, Джерарт. Обеспечь безопасность моей сестры, – шагнув в сторону, воин пожал плечами. – Это моя работа, милорд. Не беспокойтесь. Враг, явный или нет, будет пойман. Ещё раз кивнув, я подошёл к кругу сотников. Склонив голову, они расступились и с молчаливым ожиданием посмотрели на меня. Так, не волнуйся, Тарнис. – Доброго вечера. Как понимаю, вы уже решили, что сегодня мы заночуем здесь. Вывезенная казна? Жители Калха? Всё прошло без... происшествий? – сотники продолжали молчать, пока слово не взял Рихард. – Жители города добрались сюда без происшествий, вместе с ними шли двести воинов. Нападений ни со стороны разбойников, ни со стороны армии баронов и ватаги наёмников не было. Вблизи мелькали вражеские разведчики, но они не вступали с нами в бой. Отступили в пролески и скрылись. Повозки с казной стоят в нескольких километрах в ожидании посыльных для присоединения к нам, – согласно кивнув с умным видом, посмотрел на сестру. – Усильте посыльных тремя сотнями всадников. Мало ли что. Раз у нас есть несколько дней форы, попытаемся уйти как можно дальше. Но не загоняя людей. Нам понадобятся все силы, когда за нами начнётся погоня. Во время привалов необходимо соблюдать цепь дозорных не дальше десяти шагов друг от друга. Смена дозорных не реже каждого часа. Десятники должны проверять их к концу смены. Каждый час, – без зазрения совести повторил слова Джерарта, да ещё и своих придумал. На это сотники с гораздо большей радостью согласно поддакнули. Ну, не дурак ими командует. Неопытный, но всё же умеет думать. – Есть более важная проблема, милорд. Еда. Запасов хватит всего на неделю пути. А потом придётся потуже затянуть пояса. Возможно, удастся прокормить такое количество солдат и мирного люда ещё несколько дней, – слово взял Сэмюель, невозмутимо сложив руки на груди. Теперь задумался я. Это проблема. Причём большая. – Я предлагаю, милорд, мало-мальски обученным охотникам на привалах облюбовать близлежащие леса и речушки. Хоть какая, а снедь. Немного утолим голод. А там уже постараемся добраться до городов и купить еду, – молодой, по сравнению с другими, рыжеволосый сотник взял слово. Задумчиво поглаживая подбородок, я посмотрел на него и, прикусив губу, кивнул. – Тогда займись этим. Обеспечь охотников всех необходимым и отправляй на охоту. Охрану к ним приставь — думаю, десяти хватит — и опытного всадника, если вдруг возникнут какие-либо проблемы. Вертаться должны до захода солнца. И ещё. Рихард, Сэмюель, Эни, и вы, тысячник Грег, к полуночи ожидаю вас. Мне нужна помощь в обсуждении будущего пути. Надо вырваться из земель, где вокруг нас одни враги,– Грег с удивлением, но с улыбкой поклонился в пояс. Оглядев всех сотников, встретил недовольные взгляды. Ох. Ещё противников тут не хватало. – Мужи, верные долгу и чести. Я понимаю, как звучат мои слова. Нелепо? Ничуть. Среди вас я не вижу тысячников, а, значит, все они остались в Калхе. Возможно, мой отец, герцог Авитус, знал, кто из вас должен занять место погибшего командира, вы бились плечом к плечу. Он вас знал. Но сейчас его здесь нет. А я вас, к моему сожалению, не знаю. Но я знаю тысячника Грега, мы бились с ним вместе и проливали кровь. Тем паче, он одним из первых принял меня таким, какой есть, – я развёл руками, акцентируя внимание на моих доспехах. Ещё раз оглядев их, расслаблено опустил плечи. Они смотрели с пониманием и одобрением. С больной головы назначить кого-то из них на должность тысячников — нелепо и безумно. А если враг? А тут я, только вступивший в титул герцог, которому нужно было собрать свой круг доверенных лиц. Такое они понимали. И уже более единодушно ответили согласием. – Можете быть свободны, отдыхайте, если у нас вообще будет время на отдых... – пусть и тихо, но, тем не менее, сотники рассмеялись в ответ и, отдав честь, разошлись по сотням. Рихард, не чураясь, поднял верх большой палец и подмигнул. Грег поглаживая усы, переговаривался с Кесселем. А Сэмюель подошёл ко мне с чашкой чая, которую я благодарно принял, вдыхая чудесный заках ароматного чая. – Сэмюель, всех женщин с новорождённым детьми и беременных посели в дома. Обеспечь всем необходимым, ты сам знаешь. – Конечно, милорд. Они уже размещены в домах, которые отапливаются. Добро строили их. Все камины целёхонькие, – сложив руки, Сэмюель поклонился и отодвинулся назад. – Хех. Ты, милорд, знаешь же рухлядь старую. Делает всё раньше распоряжений, так сказать, на своё усмотрение. Я давно говорил, надо ему укоротить голову, чтобы не думал! И без головы прислуживать сможет, она ему без надобности, – Рихард улыбнулся во всю ширь, с явным удовольствием доводя дворецкого до бешенства. Точнее, старался доводить. Но на лице Сэмюеля не дрогнул ни один мускул. Только в глубине глаз на секунду что-то промелькнуло. – И где наш чай, лакей? – Милорд, я думаю, нашего благородного рыцаря надо отправить в школу к детям. На лицо жуткая деградация мыслительных процессов, раз уж он чай не может заварить, – разведя руками и скрыв улыбку, дворецкий обернулся к сестрёнке, которая с весёлыми искорками в глазах прикрыла рот ладошкой. Неожиданно мне показалось, что фигура Сэмюеля слегка исказилась, будто покрылась мутной дымкой, и уже через секунду он протягивал Эни кружку горячего чая и леденец: большой, на палочке, малиновый. Прямо как она любит. – Совсем замучили вас, миледи. Сбейте голод хоть чаем с леденцом. И отдохните, мы вряд ли уснём до поздней ночи, а выступать придётся рано.       Склонившись в реверансе, Эния клюнула старика в щёку и, приняв угощение, направилась в деревню. Уходя, она напоследок обеспокоенно кивнула мне. Я нашёл в себе силы только на кривую улыбку, а затем устало прикрыл глаза. Отдыхай давай. Послышался свист Кесселя, и за сестрой тенями заскользили воины в сегментарных доспехах. То, что сестра так фривольно поцеловала на глазах своих подданных дворецкого, было уже обыденностью. Да и все знали, что Рихард и Сэмюель — не просто советники отца и шуты, но члены семьи. Рыцарь, так и не нашедший ничего лучше, чем плюнуть на землю, обратился ко мне. – Милорд, пойду проверю армию. Сотники сотниками, но следить нужно за всеми. Пока старик не вынудил меня познакомить гарду своего меча с его шибко-умной головой, – беззлобно пронзив взглядом дворецкого, рыцарь лёгкой походкой отправился к лагерю солдат. Ну, как, лагерю, вернее было сказать, тому, что лишь было его подобием, ведь палаток у нас не было — только спальные мешки, на которых отдыхали группы солдат, разделённые по десяткам. Часто, к сожалению, неполным десяткам. Солдатам надо было притереться друг к другу, поэтому лучше так, чем объединять разрозненные и неполноценные десятки. Ещё одна проблема. Учения — это хорошо, но, увы, недостаточно. А бои будут, в этом можно было и не сомневаться.       А Сэмюель уже растворился где-то. Надо будет спросить о его прошлом, когда выдастся свободная, спокойная минутка. Жутко интересно, кем он был раньше. Уж очень остро колола уверенность Джерарта в том, что Сэмюель не так прост, как кажется на первый взгляд. Да и сам я видел очень много странностей и причуд вокруг старика. Голова уже раскалывалась от мыслей, которые с каждой минутой всё росли и множились. Ох. А ведь только конец первого дня. А сколько их ещё будет? – Кессель, Грег, надеюсь, вы поправились? – я оторвал их от обсуждения. Услышав мой голос, они тут же вытянулись по струнке, выпятив грудь. Если Грег это сделал легко, то Кессель охнул, схватившись за бок. Чертыхнувшись, тяжело вздохнул. И эти ещё... Мало мне проблем. – Кессель, если раны дают о себе знать, отдыхай. Ты мне нужен здоровым. От Энии не отходи ни на шаг. А если работы будет не хватать, займись шпионами среди наших. Понимаю, не этого хочешь, но больше поручить это дело некому. – Но!.. – Никаких "но". Это приказ! – держал паузу, буравя взглядом Кесселя, пока он не сдался, склонив голову. Весь его вид говорил, что он принял моё поручение, однако, с явным недовольством. – Хорошо. А теперь ступай к сестре. И прекращайте дурью маяться, когда мы одни. Мне нужны советники, а не слуги.       Грег хмыкнул и расслаблено уселся на землю. Помявшись, Кессель развернулся и пошёл к деревне, а я расслабленно опустился рядом с Грегом и снова посмотрел на чёрные латные рукавицы. Мой взгляд не укрылся от тысячника. Он дёрнулся, будто хотел, что-то сказать, но остановился и вернулся в изначальное положение. Отпив уже остывший чай, поднял взгляд на Грега. – Объясни, что случилось в проулке, я слышал кое-какие разговоры об этом на марше. Но мельком. Почему вы с такой лёгкостью прыгаете, как мальцы, хотя я помню, с каким трудом мы прорывались в Калхе. И как я плохо выглядел, – Грег провёл ладонью по лбу, смахнув пот. Ну да, хоть и вечер, но после изнурительного боя в самое августовское пекло, да ещё и марша в доспехах, любого уморит.       Выпрямив ноги и сложив руки на коленях, тысячник облизнул губы. Я не мешал ему собираться с мыслями и молча попивал чай. Только отметил на будущее, что долгие разговоры и собрания надо проводить при закуси или хотя бы с водой. Непорядок так мучить соратников. – Ну вы, милорд, умеете задавать вопросы, ага. Эт как-то так. В общем, мы не успевали, да вы и сами понимаете. Как вдруг, того. Вспыхнуло. Огнём Тьмы, этим самым, – я допил чай и отодвинул от себя кружку, наблюдая за лагерем. Что-то здесь не так. Чего не хватает? Солдаты готовились ко сну, собирали костры, что являлось проблемой. Такой явный след не хотелось за собой оставлять. Утром надо будет обдумать. Они раскидали вокруг костров спальники, под бока положив оружие и броню, и переговаривались. Затем разместились на спальниках, с явным удовольствием расслабив мышцы тела после столь тяжёлого дня. Даже мне достаточно лёгкий доспех уже гнул спину, прижимая к земле, а что чувствовали они? У них ведь тяжелее обмундирование.       А в деревне тем временем во всю кипела работа. Мужи, старики и дети, которым хватало сил, разносили уже готовый ужин, в том числе и солдатам, стремясь хоть как-то отблагодарить своих защитников. Над домами мерно поднимался дымок. Девы бегали, к раненым (как воинам, так и простым людям), обрабатывая их раны с помощью чашек с целебными отварами. Ближе к деревне стояли повозки с казной, а также те, что были полны воинского обмундирования, лечебных трав, бинтов и не пойми ещё чего. Я снова глянул на бегающих дев и понял, чего не хватало, раненых. Ох ты ж. Сотник продолжал говорить, пока я молча рассматривал, так называемый лагерь, всё больше и больше хмуря лицо. – После пожарища, где умерли все наёмники, подошли наши. Мы вас подняли осторожно и понесли к площади Правосудия. Ну, а то, как вы выглядели. Эх-ма. Плохо, милорд, и миледи Энию не спрашивайте. Когда она подбежала, то ей прямо дурно стало, во. Я б сказал, даже очень дурно. А потом ваши ранения внезапно исчезли, прошли. Она и нас одарила мимолетным взглядом, и мигом всё прошло! Не поверите, но от ран остались только тонкие полоски шрамов, покрытые новёхонькой кожей. Да и ребятишек вот так, мимоходом, всех на ноги поставила и привела в порядок! Тут-то мы и поняли, какая благодать. Целитель и воин в одном поколении. То чудо, – хмыкнув, я перевернул лежащий рядом шлем и внимательно оглядел подшлемник. Блестящий, как при нанесении воска, подшлемник вплавился в гномий металл.       Я медленно провёл по щеке рукой, ощутив отметину от шлема. Ты приуменьшаешь, сотник, да? Чтобы металл вплавился так в кожу. Наверное, теперь у меня всё тело покрыто такими "узорами". А там?.. Я задумчиво посмотрел на пояс. Точнее, пах, под хрюканье тысячника. Ну да, он понимает… Мои опасения, как бы смешно это не было. Ну, по ощущениям ничего страшного не случилось, да и органы все на месте. – Грег, скажи мне, а где тяжелораненые солдаты? Я не вижу повозок с ними, – теперь тяжело вздохнул сотник и посмотрел на небо. – Нас и так задерживает караван с казной, мелкой живностью и другим нужным орудием. Ещё десяток телег с ранеными солдатами, и всё — все поляжем, – он встал, не встречаясь со мной взглядом. – Они теперь в лучшем мире, милорд Тарнис. Одно хорошо: в подобных боях тяжелораненых остается очень мало, а кому ноги повредили, э-э, так, незначительно... Дак они коней оседлать смогут, под обезболивающим, правда. Ладно, милорд, я пойду. Раз сотники занялись полностью армией, надо бы обойти простой люд и отобрать желающих пойти в армию. И ещё завтра жду вас на дневном привале, обучаться будем. – Ступай, Грег. Ступай. Жду тебя к полуночи, не забудь, – тысячник кивнул, отдал честь и ушёл. Вот это да, все нашли себе дело и покинули меня. Только я дурью маюсь. А их ведь даже осудить нельзя за то, что помогли отойти нашим воинам. Всё сделали правильно. Или жизни сотни-двух солдат, которые поди знай, выживут ли вообще или жизни тысяч невинных. Не осудишь, и всё взяли на себя, чтобы моя совесть спала спокойно. Я откинулся на землю и прикрыл глаза.       Уставшее тело расслабилось, получив долгожданный отдых, и, видимо, я отрубился. Позже, когда проснулся и осознал, где уснул, подскочил, оглядываясь по сторонам. Вокруг меня сидела пятёрка стражей во главе с Джерартом. Тьма уже накрыла луг, а вокруг лагеря замерли дежурные. Кто ходил, кто лежал или сидел. Но ни один не произносил ни звука, затаившись в кромешной тьме. Видать, сняли доспехи и облачились в тёмные одеяния. В лагере ещё догорали костры, но ни малейшего отблеска от доспехов воинов не было. В лачугах тоже не было света. Он горел только в единственном доме.       Неужели, проспал? Молодец, Тарнис, так держать. Зарабатывай репутацию мудрого правителя. Це! Ко мне развернулся воин, чьи карие спокойные глаза и дружелюбную улыбку осветил догорающий рядом костёр. Он протянул тарелку с похлёбкой и тихо свистнул. Сидящие кругом стражи поднялись на ноги и выстроились подобием пятиконечной звезды, оглядывая пространство со всех сторон. – Спасибо, Джерарт. Я проспал наш... совет? – схватив протянутую тарелку, я с удовольствием принялся уплетать остывшую жирную похлёбку, которая сейчас мне казалась манной небесной. Джерарт отвернулся, стараясь не смущать меня. Но мне было всё равно, я завтракал только чаем, а после не довелось перекусить даже крошкой хлеба. Тем паче, все они — люди военные, прекрасно знают, что такое остывшая похлёбка для голодного воина, к тому же они все верные, как церберы, и чего-либо смущаться было глупо. – Нет, милорд Тарнис. Я как раз собирался будить вас, так как близится время совета. А вы ещё не ужинали, – вдалеке чирикнула какая-то птица. Краем глаза уловил, что Джерарт буквально на секунду напряг плечи, а потом расслабился и продолжил оглядывать лагерь, не забывая просвещать меня в том, что я пропустил. – Как вы и требовали, десятниками проводятся почасовые смены дежурных. Я посмел поправить приказ, чтобы любой дежурный мог обратиться к десятнику и попросить о смене. Многие из них сражались и много кто получил лёгкие ранения. Марш-то солдаты выдержали, а вот долгое часовое ожидание возможного врага может ухудшить их здоровье.       Я что-то неразборчиво промычал, уже успев смести похлебку, и кивнул. Джерарт забрал тарелку и встал. Я с неохотой последовал его примеру и, подхватив с земли шлем, закусил губу. Спрашивать о другой волнующей меня детали было нелепо. Я понимал, что он обладал этой информацией, но посчитал, что не стоит расспрашивать об успехах охотников и о том, как уложились на сон девы с детишками. Обидеть легко, а вот вернуть такое уважением, кстати, очень непонятное мне, сложно. Он страж и воин, а не казначей. – Хорошо, ты поступил правильно, но в следующий раз поправляй меня с глазу на глаз. Что ж, веди к дому. Не объяснишь, с каких это пор я — милорд Тарнис? – воин востока склонил голову и снова тихо свистнул. Отряд двинулся в путь. Пока мы шли быстрым шагом мимо лагеря, я с интересом рассматривал всё вокруг. Уставшие женщины, старики и дети спали, как младенцы, не ощущая рядом никакого движения. А вот солдаты герцогства то переворачивались на другой бок, то поднимали голову. Уж они спали чутко. Джерарт долго молчал, пока не пожал плечами. – Сейчас вы не просто наш господин, милорд. Ваш приказ равен приказам королевы Аннет, – я даже притормозил и с лёгким шоком посмотрел в карие глаза, сверкнувшие маниакальной преданностью. Нет, я догадывался о двойной службе. Но чтобы воины восточного королевства так открыто возвели простого герцога на уровень их бессмертной королевы? Вот это страсти. Прочтя в моих глазах немой вопрос, Джерарт улыбнулся. – Являетесь вы с Аннет герцогом без герцогства или великой и мудрой королевой — вы оба дети Тьмы. Вы дышите тьмой. Вам непонятно, что с вами произошло, Тарнис. Но будьте уверены, мы первыми пойдём с вами хоть в Дарквуд, хоть войной на Арвес.       Я только кивнул, всё ещё не понимая, что происходит. Я слышал байки про целителей и воинов, отмеченных тьмой. Хотя тьмой ли? И что вообще такое тьма? Я не слышал ни о богах Тьмы, ни уж тем более о богах Света. Откуда взялось поверье, что зелёный огонь — это вестник Тьмы? А целители? Они же спасают людей, почему тогда они служат Тьме? Они же делают благое дело. Как много вопросов и так мало ответов... У кого спрашивать? Кому верить?       Пока я размышлял, мы уже дошли до небольшого двухэтажного дома. Видать, это был дом местного старосты. Хоть другие жилища и были в хорошем состоянии с дощатыми крышами, этот выделялся, так как на его крыше была черепица. Да и побогаче он выглядел, посветлее. Пройдя в дом, я огляделся, в то время как Джерарт и безымянная пятерка остались за дверью. Ко мне обернулись все присутствующие. В центре дома стоял круглый стол (ну, не любят у нас показывать гостям, кто в доме хозяин. Гость и так должен знать). На центре стола уже разложили большую карту Эрании с фишками и фигурками воинов. На столе кроме этого стоял поднос с бутербродами (не ужинать собрались всё же), и кувшин с водой. Эния внимательно слушала Кесселя, который на ухо ей рассказывал свои байки, попивая воду. Эни только взглянула на меня и, побледнев отвернулась к столу. Она схватила яблоко и ушла глубоко в себя. Кессель только кивнул мне, недоуменно пожав плечами. Грег точил кинжал, Сэмюель и Рихард молча сидели, внимательно осматривая карту. Кивнув всем, я сел за стол, положив шлем на край стола. – Прошу прощения, что задержался. Коротко о нашем положении? – произнёс я, окинув взглядом присутствующих в комнате. Прокашлявшись, слово взял дворецкий. Ага, уже распределили очерёдность. Ну, хорошо. Снова глубоко в душе кольнуло, что они решают без меня. И совершенно не успокаивало понимание того, что сейчас перед ними сопляк, а они, конечно, мудрее и опытнее, знаю, как будет лучше. Всё же, хорошо, что они взяли меня под опеку. Даже слишком хорошо. – Предположительно четыре с половиной тысячи в походе милорд. Половина из них ранены, но почти все, к счастью, незначительно. На отварах вылечатся. Как я и говорил, казну нельзя оставлять. Такому большому походу в неизвестность нужна материальная опора. Но всё же и с казной через неделю мы начнём голодать, причём сильно. Ещё через пару дней дойдёт очередь до лошадей, и вот тогда... Тогда нам точно конец. – Охотники? – Сэмюель задумался на минуту. Другие хранили молчание. – Охотники хорошую принесли добычу, очень добрую, вот только и они не всесильны, и дичи в пути может не быть. Максимум, что они смогут — выиграть ещё три, может, два дня, милорд, после чего нам просто нечего будет есть, – я только кивнул на рациональный отчёт Сэмюеля. Как будто и не ему в будущем голодать. Мужчина был крайне спокоен и невозмутим. Наклонился к карте и передвинул фигурку воина с границ герцогства в центр королевства Глеор. – Поэтому я предлагаю идти на север до реки Далгора, а затем через союз трёх королевств. Там мы сможем купить еды вдоволь. – Недомерок, только ты забываешь, что северные баронства, а именно Ноймер и Волик перекрывают все пути через реку! Они не упустят шанса отыграться на нас и отомстить за долгие победные войны Калха против их торгового союза! – Рихард поставил две фишки, помеченных красной краской, и "встретил" нас на карте, отрезая тем самым путь на север. Опрокинув воина и взяв с края карты ещё одного, передвинул его к лесам эльфов. – Надо идти к союзным баронам и просить помощи у фей. За золото они помогут. – Не получится, орясина невежественная. Эльфы нас просто выдворят, даже не дав и слова сказать. Под нами баронство Геремана, за спиной он же. Естественно, ему будет понятно, куда мы отправились, следуя за нами уликам, оставленным во время привалов, и отправит на перехват наёмников, – всё также спокойно Сэмюель зажал вторую фигурку воина с двух сторон красными фишками и опрокинул его. Рихард хмуро оглядывал карту, когда Грег и Кессель расторопно обложили серыми фишками север и восток вокруг нас. – Не забывайте, наши бывшие союзники возможно уже и не союзники вовсе. Катарсис, они ещё и могут начать охоту на нас. По старой памяти. Поэтому идём на восток! Будем брать нахрапом и нагло. Прорываться до герцога Эйзенштейна. Не забывайте, у них с Гереманом очень «дружеские» отношения. Он нам поможет, – третью фигурку Грег передвинул на восток прямо к границам Маладбара, поставив две синие фишки на границах с королевством. – Я согласен, надо идти на восток. Опасность есть, но Эйзенштейн нам поможет, прорвёмся. Хоть и с большой кровью, но прорвёмся к Маладбару. А там уж, сами понимаете, нам путь открыт. Тем более, с таким герцогом и миледи во главе, – Кессель выпрямился и обвёл всех взглядом. Сэмюель пожал плечами, а Рихард, опустошив кружку с водой, категорично покачал головой. – Играть с огнём глупо! Если Гереман успеет перекрыть нам путь или если это сделают его союзники или наёмники, нас ждёт смерть! Я на его месте сразу бы перекрыл подходы к Эйзенштейну, – на эти слова Рихарда Кессель разошёлся и зло ударил по карте. – По-твоему, лучше подождать врагов здесь? Идти к эльфам или на север и принять верную смерть?! – Рихард встал, уперев руки в стол, тем самым нависнув над Кесселем. Сэмюель положил руку на плечо рыцаря, но тот, набычившись, её скинул. – Лучше подохнуть, стремясь спасти мирный люд, чем идти на верную смерть! Наёмник! Может, ты всё ещё работаешь по заказам, бывший чёрноплащевый? Вот только бывших наёмников не бывает! – сузив глаза, вскочил глава нашей охраны, положив руку на меч. Рихард зло оскалился и раскинул руки. На обоих повисли Грег и Сэмюель. Я до этого молча сидел, пожёвывая губу, оглядывая три синие фигурки, окружённые красными и серыми фишками. Подняв взгляд на сестру от непримечательного угла карты, я наткнулся на улыбку и весёлые искры в глазах. Кивнув ей, я обернулся к спорщикам, которые почти оголили мечи. Вот блин, идиоты, ведут себя как дети. А вот слова про наёмника довольно интересны. В голове тут же мелькнул короткий разговор между Кесселем и командиром ватаги наёмников, Людвиг, кажется. Надо запомнить. – Довольно! Всем сесть на задницы и смотреть на карту! – поймав короткую заминку между их тихой руганью, я прикрикнул, а сестра изо всех сил громко ударила последней фигуркой по карте. Всё же они — советники лорда, и перебранку между ними никто не должен слышать, хоть это понимают. Советники замерли, с недоумением переводя взгляд с карты на нас и обратно, с нарастающим сожалением и скорбью. Тяжело вздохнув, все четверо осели на стулья, продолжая глядеть то на фигурку, то на нас. Наконец-то, Рихард схватился за голову и вздохнул. – Прошу прощения, Кессель, погорячился я. А тут, понимаешь, решили за нас, лучше б я был клоуном, – после слов Рихарда закашлялся Грег и, не выдержав, рассмеялся. Его смех подхватили Рихард и Кессель, который просто кивнул и махнул рукой Рихарду, мол, забыли, и я неправ. – Миледи, милорд? Это ваш приказ? Идти туда? – только Сэмюель не растерял своего спокойствия, но с немалым удивлением смотрел на нас. Мы с Энией переглянулись и кивнули, сестра провела фигуркой до Маладбара, а потом до Святой земли. Прекратив смеяться, рыцарь почесал шрамы на лице. – Видать, пришло время взять реванш за моё позорное бегство из Дарквуда. Вы безумцы, Тар, Эния! Безумцы! – пока Рихард сокрушёно покачивал головой, Сэмюель поправил камзол и невозмутимо кивнул. Слово герцога – закон. – Пройти между молотом и наковальней. Между Дарквудом и Ничейными землями. Безумие, но есть хорошие шансы на выживание, – Грег почесал усы и, ополовинив кружку воды, встал. За ним встали все кроме меня. Кессель молча смотрел на карту, задумчиво оценивая наши шансы. – Не совсем, мы пойдём через земли барона Геремана. Ведь они граничат с Дарквудом и Ничейными землями? А потом повернём на запад и пойдём по границе двух неприятных местечек, – теперь и Грег сощурил глаза и покачал головой, а Кессель крякнул, но оба в согласии кивнули. Подняв голову, с большим неодобрением кивнул и Рихард. – Хорошо, подготовьте сотников, оповестите их о нашем маршруте. Сэмюель, на тебе подготовка всего необходимого, сэр Рихард, вы там были, поможете Сэмюелю. Грег, готовь новобранцев в строй, – я оглядел всех: улыбки и сожаление о моем безумном шаге ушли с их лиц. Все были предельно серьёзны и задумчивы, взвешивая и решая, что надо делать, как подготовить такую толпу людей. Я и сам толком не знал, что нас ждёт впереди, и вообще выживем ли мы. – Все свободны. Доброй ночи. Сестра живо проскользнула перед Рихардом и исчезла в дверях. Стараясь на это не обращать внимания, Сэмюель, Рихард и Грег пожелали мне хороших снов и тоже вышли из дома. Остался только Кессель. Он, сжав моё плечо, он отрицательно покачал головой. – Дай время сестре, я позабочусь о ней. Обещаю. А потом она вернётся. Не торопи события, – я долго смотрел в глаза Кесселя. Спросить или нет? Подрывать ли мою веру? – Спасибо, Кессель. Доброй ночи. – Доброй ночи, Тар, – недолго думая, Кессель выскользнул за дверь, с большим удивлением, но благодарно посмотрев напоследок. Надеюсь, ты прав, и Эния придёт в себя. С тяжёлой головой отправился спать и ещё долго ворочался в спальнике, обдумывая всё, что произошло сегодня, пока сон всё же не одержал верх.