Найра
26 июня 2020 г. в 22:06
— Что ж милорд, пришло время посвятить вас в мою тайну. Я Лорд Сэмюель, магистр ордена Теней и розы. Прошу вас, не требуйте большего — клятва, данная ордену, не позволяет открыть другие детали. Я поведаю лишь одно: как-то раз, за полгода до встречи с вашим отцом, на меня было совершено покушение. На удивление, меня пытался убить сам канцлер. Я чудом выжил и долго скрывался в качестве попрошайки, покане попал на службу к Авитусу. Когда канцлера сместили с должности, на меня прекратили охоту. Конечно, я мог жить в Арвесе, серо и блекло про живая остатки лет. Но куда ж я уже без вас.Опасайтесь детей, милорд, они наша слабость Совсем размяк рядом с вами, пропало желание о спокойной мирной жизни.. Ну, а орясина и вовсе без меня прожить не сможет, дитё малое, — развёл руками Сэмюель, слегка пожав плечами.
А я с шоком и удивлением смотрел на дворецкого. Он мягко улыбался, сложив руки на груди. Он не потянулся за кинжалами, находящимися под камзолом, не пытался говорить что-либо ещё, а молча смотрел, всей своей позой выражая смирение в ожидании момента решения. С заботливой и лёгкой улыбкой, с такой, с какой обычно взрослые смотрят на детей, Джерарт и стражи опустили оружие, напряжённо глядя на старика. Ну да, мы вряд ли даже заденем дворецкого, а что уж говорить о убийстве. Машинально отпил из кружки травяного чая, бросив взгляд на рыцаря. Тот, в свою очередь, развёл руками, мол, нечего надеяться — привыкай проблемы решать самостоятельно, герцог.
— . Вы полны сюрпризов, лорд Сэмюель. Но это дело пятое. Рихард, Сэмюель, за сегодняшний вечер мы успеем дойти до Найры? — протянул кружку дворецкому. Склонив голову, он взял её, принимая мой выбор.
— Милорд, я всего лишь дворецкий, однако, я думаю, мы успеем, если приложим молодую прыть, — невозмутимо поправив камзол, Сэмюель посмотрел мне в глаза с молчаливой просьбой, я бы даже сказал, с мольбой. Прикусив нижнюю губу, кивнул. Рихард встал, хлопнув по плечу своего напарника. Теперь то все сходится, все станет на свои места. Удивительные речи дворецого, умение драться, исчезать и появляться не привлекая к себе внимание. А уж его интриги и вовсе заставляют зеленеть от зависти.
— Да, милорд, мы успеем, — мягкий голос Рихарда вывел меня из глубокой задумчивости. И то верно — мы больше часа уже потеряли. Лагерь был уже собран, все были готовы к отправлению и ждали только нас. Когда нам привели коней, я, вскочив в седло, провёл рукой по густой гриве пегой кобылы, и она, мотнув головой, погарцевала вперёд. «Прости, милая, даже не удосужился узнать, как тебя зовут. Прости…» — мысленно произнёс я. Взмахнув рукой, дал сигнал к движению для следующей за мной колоне.
— Выдвигаемся. Перекусите мясом, придётся нам подтянуть потуже пояса до вечера, — неразлучная парочка улыбнулась, Джерарт хмыкнул, стражи остались молчаливы. Хм, всё это для меня пока было таким новым и неизвестным, а они были уже привыкшие. Вот, блин, как мне повезло с соратниками.
Марш шёл ходко, дети да девы с стариками на конях. Не считая раненных, все мужики и солдаты шли довольно-таки быстро. Вокруг были поля, деревни, рощицы. Предстающие перед моим взором пейзажи не отличались разнообразием, в связи с чем меня резко потянуло в сон, и я прямо на ходу начал клевать носом. Пришлось даже слезть с кобылы и идти пешком, чтобы не уснуть, а потом и не упасть — вот потеха была бы. Я снова ушёл в себя, машинально шагая вслед за стражами. Им пришлось взять меня в кольцо, так как я был без брони. А герцог без брони — лёгкая добыча для шпионов.
Сколько побегут от нас, когда мы пойдем дорогой между двумя страхами Эрании? Кто останется верен, а кто посчитает меня безумцем? Именно эти вопросы больше всего беспокоили меня и вгоняли в тоску. Всё же места пугающие.
И я веду теперь людей в меж двух оплотов тварей. Безумие просто какое-то, но и выхода у меня другого нет. Только в пасть бездны. Ищущему да воздастся. Пока я размышлял, машинально перекусил куском вяленого мяса, поданным одним из стражей. Не почувствовав вкуса, благодарно кивнул, получив в ответ лёгкий поклон солдата. Они даже мне не показали лица. Ну да, на то они и играют на два трона, что меня устраивает — они уже доказали свою преданность отцу и мне. Что самое интересное, неужели королева Аннет знала, что наследие империи Калх пробудится в столь скором времени? Войны Маладбара пришли на службу к отцу всего пять лет назад. При этом смогли раскрыть заговор среди бывшей охраны герцога и его детей. Молодцы какие — везде поспели.
За моей спиной, пока я пребывал в столь глубоких думах, змеёй выполз маленький кулачок и, пока я не видел, а следовательно не был готов к атаке, нанёс удар под рёбра. Ну всё, мелкая! Развернувшись, схватил Энию за талию и закружил, оторвав, словно пушинку, сестру от земли. Задорно улыбаясь, она схватилась за мои плечи, и в синеве её глаз впервые за пережитые недолгие встречи отступила грусть, растаяв под напором спокойствия и бесконечной, как мне кажется, любви к жизни и людям. Как же хорошо, что маги из королевства Глеор смогли сохранить сестре слух. Внутренняя травма, к сожалению, осталась, однако, она хотя бы слышит, что уже огромный и бесспорный плюс. Улыбаясь в ответ сестре, я кивнул Кесселю, который приветливо склонил голову. Да, чёрт с тобой, сколько не талдычь им, всё равно будут, если и не гнуть спину, то смиренно преклонять голову — этикет.
— Не устала? — я растрепал её мягкие волосы, на что Эния показала мне язык и щёлкнула по носу. Проказница. Всё ещё улыбаясь, поставил её на землю, нежно приобняв за талию, и продолжил идти вперёд. Удивлённо посмотрев мне в глаза, Эния прижалась ко мне, почти повиснув на моей руке. — Ну, а чего удивляешься? Вон, ухажёра себе нашла нового. Два дня с ним не расставалась, а тут вдруг соизволила появиться. Как мне тебя потом замуж выдавать, а, ЭнияНиколетт?
На мой бубнёж, Эния залилась краской, снова стукнула кулачком под рёбра, а затем стыдливо спрятав лицо у меня на плече. Джерарт закашлялся, старательно отводя лицо от взгляда хмурогоКесселя. После глава стражи неуверенно и озабоченно посмотрел на меня. Серьёзно потряс в его сторону кулаком и отвернулся, прикусив губы и еле сдержав смех. Что-то буркнув про себя, Кессель хмуро пошёл за нами. Я прост затылком чувствовал, как он переводит взгляд с меня на сестру, хмуря брови и беззвучно шевеля губами. Это его старая привычка, которая проявляется во всей красе, когда он в чём-то не уверен и просчитывает варианты. Очень примечательная черта. Вот-вот, пусть теперь подумает на досуге, чего ему будет стоить влюблённость моей сестры. Она уже давно по уши втрескалась в этого доброго, но сильного мужа. Только скрывала, но меня не проведёшь.
Но Энию надолго нельзя было усмирить: уже через пару минут она оправилась от смущения и шока. Многообещающе посматривая на меня, Эния притянула меня на себя ставя подножку под опорную ногу. Меня резко дёрнуло вниз, и от неожиданности я потерял равновесие и упал. Но окончательно потерять честь мне не дал Кессель. Сленцой схватив за руку, он мягко поставил меня на ноги. Когда я снова обрёл под своими ногами опору, сестра, снова повиснув на мне, надула губы и показала язык тихо смующемусяДжерарту. Притворно тяжело вздохнув я поднял взгляд на небеса, хотя сам в душе был весел и спокоен за последние дни.
Эния ещё больше надула губы, вскочила на ноги и отвернулась от всех, показывая гордо поднятой головой вселенскую обиду. Уже и Кессель, давясь смехом, прикрыл глаза рукой. Да даже молчаливые стражи посмеивались, что можно было сказать по едва видимой вибрации доспехов. Я и сам улыбался и был сейчас готов идти хоть через Дарквуд напрямик. Сестрёнка вернулась, а вместе с ней вернулись надежда и радость в ряды всего марша от мала до велика. Она ведёт себя так… ярко и живо. Она не скрывала своих эмоций и чувств, в связи с чем без слов была способна поднять настроение любому солдату и вернуть утерянную веру. Она — как священные знамёна Святой земли: воодушевляет солдат и простой люд на то, что они не смогли бы сделать в другие времена. А ещё к этому можно было без колебаний добавить её острый ум, хитрость и смекалку. Страшная смесь.
Весь конец дня, Эния вела коня рядом со мной, и я готов был отдать свои глаза, что лично слышал удаляющийся к голове колонны глас: Миледи Эния с нами! И хоть меня терзала ревность, что, наверное, меня никогда не будут приветствовать с таким же восторгом и энтузиазмом, но я был искренне рад за подобное внимание к любимой сестре. Марш ускорился почти в два раза, и намного раньше намеченного (на целых три часа, если быть точным) мы добрались до Найры.
Мужи да девы спокойно начали разбивать лагерь, а солдаты снова взяли пристанище мирских в кольцо: для защиты и наблюдения за детишками на случай, если какие-нибудь сорванцы решат убежать. Эния соскользнула с коня. Улыбаясь мне, она немного приподнялась и клюнула в щёку. Глубоко вздохнув, я зашагал к закрытым воротам Найры. Вокруг нас сразу собрался круг из десятка стражей. Они без распоряжений пропустили внутрь круга неразлучную парочку, Кесселя и Джерарта, ну и, конечно, Грега. Мы медленно двигалась к воротам города-крепости, остро ощущая на себе сотни внимательных глаз со стен.
Когда до врат крепости оставалось всего лишь два десятка метров, огромные двери распахнулись, однако, как-то неохотно, будто делая мне одолжение. Я остановил коня и повернулся к Рихарду.
— Без энтузиазма подданные встречают своего милорда, сэр Рихард. Не находите? — рыцарь удручено покачал головой и развёл руками.
— Ну, что поделать, милорд, вести идут быстро, удумали чего плохого, может, — хмыкнув, Сэмюель прервал друга.
— О, нет, когда же ты научишься думать, небритый, немытый гордый сын гор? Конечно, они не могли ничего удумать неположенного. В отличие от тебя, ведь ты действуешь раньше, чем думаешь, и нет отрады рыцарю бравому, как переломать всё, что не сломано, — раскрыв от удивления глаза, Рихард гордо выпятил грудь, расправив руки, словно крылья.
— Видишь это, старикашка? Слабоумие не лечится ничем, кроме особой шоковой терапии. Дай повод, один малюсенький повод, подумать, что ты, впал в слабоумие, и я с радостью и досконально проведу шоковую терапию! Хотя, чего проводить — плюнуть можно, и спину заломить, — у Энии задрожали плечи, да и я сам, покачав головой, от души рассмеялся в полный голос. Всё напряжение сняло, как рукой. Здесь все свои. Этот разговор шёл на довольно-таки повышенных тонах, так что и у нас в лагере, и на крепостных стенах был слышен достаточно хорошо.
Я даже не заметил, как подошедший мэр Найры покраснел, когда на него никто не обратил внимания, и откашлялся. С пятёркой воинов даже явился. Интересно. Выпятив пузо, он горделиво смотрел на меня снизу-вверх, кривя губы в ухмылке. На что я склонил голову к плечу и с застывшей на губах улыбкой внимательно смотрел ему в глаза. Хочешь поиграть? Поиграем. Не знаю, что он прочитал в моих глазах, но первым отвёл взгляд и склонил голову, спрятав лицо.
— Милорд Тарнис, такая честь. С чем пожаловали? — что с тобой делать-то? Я всем своим естеством чую запах предательства. Но без доказательств я не могу казнить мэра. Особенно, Найры. — Милорд? Возможно, вам нужна помощь в выборе?
— Ты говоришь со своим милордом, жалкое ничтожество! — рык Рихарда совпал с сильным движением маладбарских воинов к мэру. Не долго думая, поднял вверх сжатую в кулак правую руку. Все замерли, даже осмелевший мэр, готовый ответить на несдержанность Рихарда, нелепо выпучив глаза и широко открыв рот, затаил дыхание.
— Достопочтимый, мэр Кайан. Я пришёл в мой город, чтобы пополнить провизию и призвать всех, кто пожелает этого, идти со мной в поисках нового дома. Но что я встречаю в ответ? Ваши дерзкие слова и оголённое оружие солдат? — Кайан беспомощно огляделся, особенно зацепившись взглядом за взаправду оголённые мечи своего караула. Посмотрев на меня, он стремительно побледнел и провёл рукой по лбу, смахивая выступивший пот.
— Я повторю свой вопрос, достопочтенный: как это понимать? — жёстко произнёс я, интонациями чётко выделяя каждое слово. Мэр упал на колени, склонив голову к земле. Я продолжал с улыбкой смотреть на мэра. Солдаты переглянувшись, принялись торопливо складывать мечи в ножны. Мэр от каждого звука вздрагивал всем своим грузным телом. Боится. Так-то.
— Простите, милорд! Не признал! Удумал, враги пришли! Они не первый раз так обмануть хотят! То и вышел лично, и дерзить смел, полно меня убьют враги, но город не возьмут хитростью и обманом! Пощадите, милорд! — у меня даже зубы свело от этого магического визга. Но как хитёр — нашёл лазейку, причём моментально! Хитрец ты, Кайан. Ох, хитрец. Эния передёрнула плечами, да, видимо, у нас в крови это — искреннее презрение к таким людям.
— Довольно, достопочтенный мэр. Вижу я вашу храбрость и силу. Не побоялись выйти, вы честный и верный закону муж. Встаньте с колен. Встаньте же, — мэр встал и, даже не тая довольной ухмылки, посмотрел на меня.
— Спасибо, милорд, что пощадили. А обозы с провизией уж готовы, как и люд храбрый. Много кто решил за вами идти. А мы уж тут как-то отсидимся. Не отдадим город наш в руки врагов, — от сладких речей этого человека стало противно, ощущение было будто вляпался по горло в дерьмо. Но в ответ я только одобрительно кивнул, и мэр повернувшись к крепости, махнул рукой. Я едва не рассмеялся — так величественно и властно махнул. Затем мэр снова обернулся к нам.
— Владыка Тар, не окажите ли честь отдохнуть в нашем прекрасном городе? Солдаты и простолюдины, наверное, устали с дороги. А уж это милое дитя, миледи Эния, — раздевая своими глазками мою сестру, мэр склонился. Эния покраснела и мило заулыбалась, только в глазах отразились презрение и жалость к этому человеку. Мне хотелось крепко сжать горло мэра.Дерзок, не сокращать моё имя. Это уже начинает выводить из себя, каждый второй сокращает его на манер клички собаки. Соратники ладно, но не этот скользкий уж.
— Прошу прощения, достопочтенный мэр, но мы не можем терять время. Путь до дома тёмных эльфов долог и труден, — меня прерывал излишне громкий и быстрый кашель Рихарда, я дёрнул губами и склонил голову, пряча улыбку. Затылком чувствовал, как Рихард яростно смотрит мне в спину. Реакция, что надо, даже не задумываясь, моментально подыграл. Мэр сверкнул алчно глазками и понимающе покивал головой. Мы продолжили степенно разговаривать на всевозможные темы, начиная от караванов из Ничейных земель и заканчивая урожаем в этом году. Мимо нас уже из открытых врат города проходили жители города. Покусывая губы, я иногда терял нить разговора с Кайаном, напряжённо наблюдая за идущим рядом с нами люд. Уже больше трёх сотен прошло. Я едва дёрнул пальцами.
— Милорд, разрешите покинуть вас, — из-за спины тенью появился Сэмюель. Протянув нам с мэром чашки горячего травянистого чая, он склонился в поклоне.
— Да, конечно, ступай, Сэмюель, — отпив немного чая, иронично глянул на мэра. Стушевавшись, он последовал моему примеру и боязливо тоже отхлебнул чая. Хитрый, умный, жаль только, что предатель. Как же жаль, что Найра падёт без боя. Даже не задержит Геремана. Мимо проехали десять навьюченных телег: восемь с едой, две с домашней утварью и инструментами. Это было бы хорошо, если бы не жители окрестных деревень, ещё и, возможно, Найры даже. У первых нет крыши над головой, вторые были обречены на существование в бедности, поэтому рискнули, отдав всё, что у них было, и отправившись с неопытным герцогом куда-то в даль ради лучшей жизни или смерти. Сколько их присоединилось и так к немалому обозу? Пять сотен, тысяча? Очень много. Слишком. После телег вели коней, их была всего лишь сотня. Даже меньше на десяток, я почти уверен. Но и то помощь. Я проводил процессию до самого лагеря и обернулся к меру.
Он улыбался. Ну, конечно, ему меньше проблем с деревенскими, с бедняками. А для меня головная боль.
— Храбрецы идут за вами, владыка Тар. А, может, и глупцы, — я долго смотрел на него, стараясь понять: почему люди предают тех, кто их оборегал, осыпал почестями и златом? Тех,задолжны отдать свою жизнь? Страх перед смертью? Желание разбогатеть? Это слишком мало для такого поступка. Презрительно хмыкнув, повернул коня к лагерю.
— Предатели долго не живут, достопочтенный.
— Как и правители без земель и замка, — тихое шипение змеи врезалось мне в спину, но я даже не дёрнулся. Я продолжил спокойно вести коня обратно к лагерю, из которого доносились такой приятный аромат армейской похлебки, смех и разговоры, беготня детишек. Нет, такое нельзя просто взять и продать, Кайан, иначе ты не человек. Я дома и это мой замок.
— Ну и жутко вы выглядели, милорд. Какая улыбка, взгляд. Это даже не Авитус в вас проснулся, а другой предок. Более властный и сильный. Жуть, мэру точно надо сменить подштанники.
— Вот как? И кто же пробудился?
— Ну, знамо кто, дедушка ваш, ох и драл он меня с Авитусом. Да и сказать слово было страшно, как глянет, как коршун, о, то да. Всё до костей пробирает, — Рихард сошёлся коленом к колену со мной, довольно громко рассмеялся, и я не могу не подхватить его смех, как и вся стража.
— Гереман выступил, — очень тихо, едва разборчиво Кессель шепнул мне, пристроившись с другой стороны. Внутри всё сжалось от мандража, сомнений и волнения. Но я продолжал смеяться и шутить. Только махнул руками, показывая шесть пальцев. Я даже заметил, как опытные солдаты в тихую говорили молодым:
— Не, малёк, не сомневайся. Мрачный вид молодого милорда, резкие движения стражи, задумчивость Сэмюеля и сэра Рихарда. Не думай, за нами выступили. Теперь пойдёт потеха.
Эта весть передалась и остальным мирным буквально к утру. Пусть видят, пусть говорят. А шпионы думают, что у нас хитро-умный план, а не безумный аллюр.