The Tale of the little salmon

Глава 3 Поиски захороненного наследства.

Клоська осторожно пробиралась сквозь ветви хвойных древ, что склонили к земле свои пушистые лохматые щеточки, слегка касаясь плодородного слоя земли. Вокруг тех самых хвойных растений возлежали крошечные шишечки: ещё совсем полу-зелёные, но уже опавшие с пушистых сосновых и хвойных ветвей. Маленькая тропинка, казалось, по всем заповедям рыцарских романов, вела просто-напросто в никуда: лишь завлекая странствующих рыцарей своей опасностью и загадочностью. В лесу не было ни души; ни единой капли света не просачивалось сквозь завесу стройных сосен, и даже облюбованных светлячков не было нигде видно. Место, словом, — заколдованное. Даже такое существо, как гамма, попалась в цепкие клещи этого бренного места. Сон. Если пройтись ещё совсем немного по «забвенному» месту, можно углядеть маленькую пещерку, заваленную огромными валунами камня. Но вот, если приглядеться получше, можно заметить останки человека разумного, а чуть поодаль от него — разного рода инструменты: топоры, кирки, лопаты. Сложно сказать, что пережили эти бедняги: трупы сгнили и разложились, а уповать на лесных обитателей — бессмысленно. Так изувечить человека может только сам человек. Гамма почувствовала себя не в своей тарелке, но вторую передышку нужно было сделать как можно скорее. Присмотревшись к маленькой сосенке, девушка решила передохнуть именно под ней; и хотя бы постараться снова не заснуть, ведь проснуться в таком странном месте вновь — уже не будет возможности. Перепрятав кинжал под черничного цвета сюртук, осев наземь: гамма задумалась. Она не помнила абсолютно ничего из того, что ей приснилось: контракт, дворецкий, графы, предательства… Всё это было завуалированно тёмной чадрой. *** Отдохнув под маленькой сосной, Клосенька решилась прочитать документ. Сказать, что она поверила бредням отчаявшегося отца — скорее, почтить его память. Всё-таки девушка решила прочитать то, что написано на этом кусочке бумажки. Хрупкая лапка вновь залезла в потайной карман сюртука, который оказался изрядно потрёпан жизнью, недавними приключениями. Нащупав всё еще мокрый клочок бумажки, девушка осторожно достала его и развернула. Многие слова оказались стёрты, а об их восстановлении не могло быть и речи. Клоська обреченно вздохнула, закрывая личико руками. В ней был океан негодования. Как отец мог оставить ей столь бесполезный клочок бумажки, который не принесёт ей даже улыбки? Время лечит. Не пройдёт и пяти сотен лет, как Карамур утонет в памяти. Всё проходит. Гамма полюбила отца за его преданность, потому будет ни раз вспоминать его вечерами, а может и утрами. Но ещё раз изучив рукопись, гамма узнала из неё нечто большее: Есть у меня для тебя посмертный подарок, Клосенька. Его ты сможешь отыскать… Потому завещаю тебе полное его местоположение. Просительное письмо к одному графу ты сможешь найти под валунными развалинами… В лесах водится страшный монстр, опасайся его, дитя моё, выглядит он как человек и не… С письмом этим ты пойдёшь к тому старикашке, он примет тебя, как полагается. Тебе останется раздобыть инструменты… Левое крыло… налево … где винный погреб … спустись туда… Как только отсчитаешь пять шагов в глубину, — копай вправо… Я надеюсь, что не отягощу тебя своими богатствами, но я бы… На этом письмо обрывается. Клосенька не могла поверить: отец, как оказалось, имел связи. Но к кому же идти? Лондон кишит такими графами пожилого возраста… А искать их за городом всё равно, что искать затонувший корабль в Тихом Океане! Но гаммочка проявила интерес ко всем этим поискам. Может быть здесь она отыщет клад и получит все его богатства? Имея на руках обглоданный кусочек бумаги и никакого представления о предстоящем приключении, шатенка решается раскрыть завесу страшной тайны. Припомнив то самое зловещее место с кучей костей людей, Клосенька посчитала, что те люди что-то знали о спрятанных сокровищах. Интуитивно девушка развернулась и двинулась по тропинке. Спустя пару минут ходьбы гамма поняла, что тропинка исчезла. Она даже помнила, что рядом с ней рос куст малины, который находился на прежнем месте… Девушка заподозрила неладное ещё с того момента, как уснула в этом лесу. Всё сразу промелькнуло в её пушистой головке: дворецкий, контракт, нежелательный брак. Неужели этому суждено сбыться? Подобрав неподалёку лежащую кирку, гамма осторожно подошла к завалам. Они выглядели устрашающе: гигантские валуны были не столь пугающие своими габаритами, столь непонятной жидкостью на них. Рядом воняло разложившимся мясом человека и непонятно откуда взявшихся животных. Клосенька поморщилась. Мало того, что гаммы прекрасно могли унюхать запахи, так и все рецепторы можно было сбить: вонь была невыносимая. Девушка подошла ещё ближе и оказалась поражена; буквально в самом валуне она увидела чью-то торчащую из камня руку, причём, она ещё шевелилась. Клоська оказалась напугана. Отпрыгнув на полшага назад, девушка замахнулась киркой и со всей силы ударила ею о камень, да так, что от камня только искры посыпались, хотя он и остался нетронут. Действия маленькой баронессы должны были спугнуть человека, или существа, который напугал ребёнка. И впрямь: рука перестала шевелиться, а за камнем послышался глухой стон. В миг вопль, что разразился изнутри пещеры разнёсся по лесу, но не разлетаясь далеко с грохотом ударялся о стволы деревьев. Баронесса была в недоумении. Кто же это мог быть? Но если камень не тронут, все инструменты здесь, а места, откуда мог бы свалиться камень, просто не было… Юная гамма уже пожалела об этом путешествии. Да и она была не без греха: неделю назад она хотела выжить в катастрофе, а теперь проклинала отца своего и возжелала получить все сокровища. В девушке разгорелся азарт. Ей хотелось поскорее завершить начатое. В мыслях засверкали всевозможные аметисты, сапфиры, алмазы. Всё это она ощущала уже у себя в руках. Алчная жадная кровь наполнила её вены. Гамма старалась держаться, чтобы не сойти с ума. Обхватив голову обеими руками, девушка присела на корточки и прислушалась. Страшных стонов уже не было слышно. Лёгкий ветерок охладил пыл юной баронессы, и та окончательно пришла в себя. — «Главное — не потерять рассудок», — твердила себе маленькая гамма, приподнимаясь из полу-сидячего положения. Осторожно подойдя к валунам, Клосенька постучала деревянной частью кирки о камень, но всё напрасно, казалось, не было никаких душераздирающих стонов. Тишина лишь нагоняла атмосферу. Все эти бедняги, что остались покоиться под этим богом забытым местом, даже не могли себе представить, кто мог обратить их в мир иной. Все они лежали, упав лицом на земь. Руки так и застыли в рабочем положении: также, как и прежде держали кирки и прочие инструменты для поисков клада. Одежда на них была явно не бедная, но и не сказать, что богатая: это были здешние жители, потому как отличались те особой английской модой, привычку не менять что-то в обычных вещах, а неподалёку от самого первого англичанина, на которого наткнулась девушка, валялась маленькая фотография. Сначала девушка не решалась её взять. На подсознательном уровне она знала, что все эти выдумки про зелья, порчи и заговоры — бред, есть лишь идеальные пропорции тех или иных веществ, которые так или иначе действовали на человеческие, а может, и на животный организм. Окунувшись в противоречия, гамма не могла решиться — так брать или не брать? Значит — брать, а если что, то и ноги уносить из этого места и как можно скорее. Фотография была достаточно маленькая. Но сделана она была явно не в Англии. На картинке был напечатан широкоплечий голубоглазый блондин с нахальной ухмылкой. —«Где-то я уже его видела…» — подумала Клосенька, пытаясь что-то вспомнить. Кто бы мог подумать, но портрет не сходился с воспоминаниями. Девушка резко встрепенулась, почувствовав шорох из-за еловых ветвей. Быстрый разворот всего корпуса обратился в сторону исходящих звуков, а сердце, на секунду остановилось: пропустило сквозь два удара, глухо отозвавшихся в висках. Чёрные глазки искали источник звука, но всё было тщетно. Нельзя всё списывать на усталость, ведь такое место — просто солянка всяких происшествий. Немного отдышавшись гамма было успокоилась, и даже потёрла вспотевший лоб пыльной ладошкой, как вдруг что-то коснулся её плеча. Баронесса так подскочила, что чуть-ли не допрыгнула до верхушки сосны. Теперь она боялась обернуться. Мысли сбивались в кучку, не давая мыслить рационально и правильно. По спинке гаммы прошёлся холодный и колкий, словно лезвие кинжала, холодок. Пересилив себя в этот раз, гаммочка сделала последнее усилие над собой, чтобы обернуться и посмотреть своему страху в глаза. Это было нелегко и получилось так, словно в замедленном кино. Повернулись быстрее сами глазки, нежели корпус. Но то, что она увидела боковым зрением, нельзя было описать; силуэт огромных размеров стоял позади девушки. Он состоял будто из тёмной энергии, источая ту в огромных количествах. Гамма чертыхнулась. В глазах застыл неподдельный испуг. Но если бы та уже начала копать, то непременно, это чудище точно застало баронессу врасплох. Было достаточно темно, сгущались тучи. Даже сквозь пушистые ветки сосен и елей начал накрапывать дождь. Существо не двигалось. Казалось что время остановилось. Гамма стояла неподвижно, стараясь разглядеть в силуэте хоть что-то человеческое. Ей было бы намного спокойнее, если это были местные разбойники или грабители, потому как они всё-таки были людьми. Баронесса онемела. Она не могла издать ни звука. Дождик уже добрался до неё: капельки окропили бледное, как мел, личико гаммы. Земля тоже заметно подсырела, и даже если бы гамма надумала бежать, то столкнулась лицом к лицу с грязью, которая затягивала как кисель. Да и куда бежать? Девушка была в Англии только в несознательном возрасте, да и то — в центре Лондона. —«Чего тебе?» — осторожно спросила гамма. Она знала, что может накликать на себя беду, но страх ушёл на второй план, сменился жадностью и алчностью. Девушке было досадно терять сокровища. Безумно досадно. Но потерять свою жизнь ей казалось просто глупым поступком, особенно неизвестно от кого. Силуэт преобразился: очертания стали более точными. Перед девушкой стала раскрываться фигура женщины. Ее необычный наряд, да и сам внешний вид, был достаточно экзотичен, чтобы напугать до смерти. За женщиной предстало ещё три силуэта, отчего гамма лишь сжалась, чувствуя свою скорейшую погибель. Ноги налились свинцом, но совсем скоро стали совсем ватные, гамма опёрлась на рядом стоящую сосну, только чтобы не пасть в грязь. Женщина приближалась. И казалось — всего лишь женщина. Но не зная привычки поведения лесных жительниц, можно было ожидать чего угодно. Женщина подошла к дрожащей баронессе вплотную, смерив её холодным отрешенным взглядом, но не проронив ни слова. Однако все же обратив внимание на наряд гаммы, её взгляд стал более снисходительным. Видимо в этом лесу погибают только местная аристократия. Или дама усмехалась глазами от того, что узнала в ней… Не важно. Крепкий стан резко развернулся и направился вглубь леса, скрывшись вместе с тремя силуэтами. Какого было удивление баронессы оттого, что та осталась жива. Испустив протяжный стон, гамма рухнула в месиво грязи, прямо возле того дерева, за которое та держалась. Немного посидев гамма почувствовала, что более не хочет отдыхать. Клосенька оказалась совсем потеряна, и даже на час совсем позабыла о сокровищах, продолжая сидеть в обнимку с сосной и отчужденно пялясь в ту сторону, куда так быстро удалилась странная мадам. Было страшно и холодно. В сознании гаммы, словно, пролетела вся жизнь. Так как спать не хотелось, а стараться заснуть в этом месте было крайне опасно, гамма решается вновь взяться за работу. Подойдя к камню, девушка решила подцепить и откатить его в сторону. Кстати сказать, ей это почти удалось, если не учитывать то, что под камнем находилась подпорка, которая мешала валуну сойти с места. И тут баронесса поняла — валун кто-то подпёр. Камень, что подпирал валун, оказался крепче и прочнее самого камня, загораживающего проход. Гамма осторожно подцепила его. Тот с грохотом откатился в сторону. Но что же заставило гамму отступить? Дикая вонь. Девушка решается заглянуть в пещеру. Там оказался труп женщины, которая издавала те предсмертные вопли. У гаммы навернулись слезы. Ей была настоль противна эта картина, что та была вынуждена отвернуться, дабы не разрыдаться. Женщина была одета в синее платьице и, по виду, напоминала аристократку. И как же поразительно она была похожа на того аристократа, который был на фотографии в руке девушки; всё те же голубые, словно цвета василька, глаза, пышная блондинистая шевелюра, тонкий стан. А вот в руке она держала что-то. Изначально трогать чужие вещи не входило в планы юной баронессы, но дело оказалось столь сложным, что сия леди почувствовала себя самим Шерлоком Холмсом. Только вот, великий детектив не всегда оставался один, а девушке приходилось самой распутывать все нити этой тайны. Гамма берёт клочок бумажки. На клочке, что был прижат к сердцу, были изображены уже три человека, что скорее напоминало семейное фото. Труп был свежим. Видимо, сегодня женщина ещё была жива, а все эти скелеты были здесь уже давно… Но как же так? Что побудило юную аристократку прийти сюда, чтобы оказаться взаперти? А может и не свои ноги привели её сюда? Всё становилось лишь темнее и темнее, совсем не раскрывая завесу тайны. Вернёмся же к фотографии. На печатном изображении виднелись три человека. Двое из них были, по-видимому, супругами, дама держала на руках ребёнка. Что же в этой картинке не так? Как же случилось так, что мать ребёнка оказалась одна в лесу, заваленная валуном? Как же получилось, будто фотография мужа оказалась в руках одного аристократа? И что скрывает фотография этой идиллии на самом деле? Ответ вовсе не прост. Клосенька поняла, что эта женщина ему жена по её платью и украшениям, а также золотистым волосам. Глаза трупа женщины были облиты вместе с лицом какой-то кислотой, что не раз ещё заставит баронессу поморщиться. Но медлить было нельзя. Гамма прошла чуть вглубь пещеры, заметив, что стена выполнена полностью из кирпичей, покрытых штукатуркой. Недолго думая, девушка ударила по стене раз другой. Штукатурка осыпалась, тогда, гамма решила вытаскивать кирпичи, чтобы пролезть далее. Словно слепой котёнок гамма пробиралась сквозь темноту пещеры, ощупывая лезвием кирки стены, пол и потолок, дабы случайно не свалиться в пропасть, и не кончить с жизнью, как та блондинка. Неожиданно гамма упёрлась в стену, нащупав её лезвием. Значит здесь и нужно было копать. Рыхлая земля поддавалась стальной лопате достаточно легко. Отлетая комьями, плодородный слой земли скатывался куда-то в бок, что там вполне могла быть канава или некий обрыв. Кирка наткнулась на что-то, звякнув в пустоте, подарившая тишине звонкое эхо. —«Деревянный сундук?» — удивилась гамма, ведь ожидала найти лишь папку бумаг или что-то в этом духе. Лезвие инструмента попало рядом и отразило металлический звук. —«С металлической обивкой значит…» — совсем разгорячилась Клосенька, полностью теряя рассудок. Девушка откопала верх сундука, она даже опустилась вниз, чтобы лично ощупать его. Но как бы та не старалась — поднять сундук не удалось. Пришлось откапывать сундук полностью. Гамма работала без отдыха и перерыва. В пещере начало светлеть, а значит — светает. Баронесса поспешила кончить дело. Ей удалось поднять сундук и поставить наземь. Сундук оказался не самым легким. Что же туда можно было положить окромя направительного письма? Может отец не шутил насчёт сокровищ. Замки с треском слетели с петель при помощи точного и сильного удара кирки. Гамма решилась заглянуть: поддев крышку чуть сточенным лезвием кирки, Клосенька распахнула крышку с таким треском, будто тучи сошлись воедино прямо над головой, даря всему пространству свои громкие и страшные раскаты. —«О боже…» — в сундуке было пять делений. В первом находились бумажные купюры несколькими стопками, причем сразу английскими. Во втором — монетки, которые тоже принадлежали этой стране с изображением Королевы Виктории. В третьем — драгоценные камни: сапфиры, изумруды, аметисты. А в четвёртом слое — алмазы и бриллианты величиной с ладонь. Клоська так не могла налюбоваться всеми этими сокровищами, что даже не посмотрела в пятый отдел, где было то самое просительное письмо. Камни и монетки переливались и блестели на свету, отдаваясь вокруг разноцветными переливами и красками. Баронесса вновь закрыла сундук и прислушалась. Всё было тихо и мирно, нигде не было слышно ни шороха. Но был один маленький вопрос, — а как же пронести все эти богатства так, чтобы их никто не заметил? Клосенька решила взять только пятую часть от всех этих сокровищ, а остальное закопать здесь. Ей очень хотелось поскорее продать все эти драгоценности и получить высокий статус в этой стране. Баронесса все же напоследок открыла сундук и взяла просительное письмо, которое она уже успела прочесть. Кому же в голову придёт красть письмо из сундука, где полным-полно драгоценностей? Но была проблема, — это не все сокровища, которые были именно в этом месте. Как говорил сам Карамур — придётся искать это поместье Транси, которое указывалось в просительном письме. Это было небольшим облегчением в плане поисков, ведь уже известен их род. Хотя это лишь игла в стоге сена, ничего не дающая впоследствии. Уже повсюду светило тёплое солнышко, которое пробивалось даже сквозь пушистые ветви сосен и елей. Медлить было нельзя. Скоро мог настать обед, а там и ужин. Всё стемнеет, и неизвестно что может приключиться в следующий раз. Клосенька присыпала сундук землёй, а после прикрыла сушёными листьями и песком: выбралась на свет, где её ждало утро в сосновом лесу. Грязь немного подсохла: можно было спокойно идти искать город, а потом уже и само поместье… Транси. Тропинка оказалась на прежнем месте, поэтому выбраться из леса не составило труда. Получается, что лес не хочет принимать гостей, но с радостью отпускает? — «Но если Вам нужны были деньги, почему Вы пошли в столь опасное место? Так ещё и с кучей трупов? У нас всегда были дела о пропавших. Господин Эрл Транси как раз потерял свою жену и ребёнка…» — «Прошу, не перебивайте. Дослушайте меня до самого конца.»