Напарники

      Традиционную сигарету, одну на двоих, они выкурили уже в машине по дороге в больницу. Во-первых, потому что Тодороки вышедшей из-под контроля причудой сжёг единственную имевшуюся у Кацуки при себе пачку, в чем Бакуго уже неоднократно его упрекнул. Во-вторых, потому что их спонтанный порыв, пришедшийся абсолютно не ко времени, не оставил возможности даже прийти в себя. Пять минут, чтобы отдышаться, совместный холодный душ, чуть было не переросший во второй раз, и вот они уже в машине.       Шото был за рулём, а Кацуки пытался дозвониться единственному знакомому им врачу, который мог поделиться мнением о человеке, с которым им предстояло говорить. Слишком поздно они поняли, что в спешке не узнали у Тоору имя их нынешнего главного подозреваемого, но Всемогущий храни Гугл!       Однако и Гугл не может знать всего. Информация, которая могла им пригодиться, хранилась в голове человека, от которого, в обычной ситуации, ожидаешь этого меньше всего.       Каминари Денки отсыпался после ночного дежурства в больнице и даже близко не обрадовался столь раннему, по его собственным меркам, звонку. Вчерашнее происшествие добавило немало работы не только полиции и геройским агентствам. Их полномочия в целом заканчивались местом происшествия, у докторов же они им только начинались.       Учитывая количество пострадавших, находившихся в критическом состоянии, самый большой удар пришёлся на реаниматологов по всему городу. Приятным исключением Каминари не стал. Разлепив глаза и недовольно поморщившись, он взглянул на экран трезвонящего без умолку телефона. — Какого хрена, Баку-бро? Матерь божья, всего два часа дня… — сквозь сон обиженно простонал Денки. — Какого хрена?! — проорал Кацуки в трубку, чуть было не оглушив несчастного парня, — это я должен спрашивать «Какого хрена?» Я звоню по делу. Один гребанный раз понадобилась твоя помощь! — Ни тебе «доброе утро, Каминари», ни тебе «как поживаешь, Каминари?», ни «давно не виделись, пропустим по стаканчику, Каминари?», — сонно ворчал Денки, — ладно, дай мне минуту проснуться. — Время пошло, — рявкнул Бакуго, глянув на часы.       Примерно через полминуты на том конце трубки послышалось самозабвенное похрапывание. Кацуки стиснул в руках мобильный, силясь не взорвать его в ту же секунду. Тодороки не удержался от беззлобного смешка. — Ка-ми-на-ри! — вкрадчиво, но достаточно громко прорычал Бакуго, — тебе опять причуда последние извилины поджарила?! — Твою мать! — встрепенулся ото сна Денки, — Баку-бро? А, точно! Так что там за помощь нужна? — смутно припомнив первую часть разговора, спросил он. — Собери то, что осталось от твоих мозгов в кучу. Имя Касивадзаки Шинген тебе о чем-нибудь говорит? — Ну, конечно. Очень уважаемый человек в медицинских кругах. Я стажировался у него в начале работы врачом. А в чем дело? — То есть мы можем при разговоре с ним упомянуть, что мы твои знакомые? — Конечно! Хотя.... Если хотите с ним поладить, то, пожалуй, не стоит, — сконфуженно протянул Каминари, — возможно, он немного недолюбливает меня. — Что ты натворил? — с нескрываемым любопытством поинтересовался Бакуго.       Зная характер Каминари, можно было ожидать чего угодно. — Давай ты не будешь спрашивать, а я не буду отвечать? — с неловким смешком, уклонился от ответа Денки. — Ладно, проехали. Так что можешь сказать о нем? Странностей у него не замечал? — Хмм, — Каминари крепко задумался, — ничего чудного, самый обычный мужик, фанат своей работы. Куча долгов от жены, в больнице все об этом судачили. Жена, кстати, чудо как хороша, — парень нескромно присвистнул, припоминая, — пару раз приносила ему бенто на работу. Красавица, да ещё и заботливая. Жаль, что занята, я бы за ней приударил. — Он связан с нашим расследованием, — из последних сил сдерживая раздражение от болтливости Денки, прошипел Бакуго, — мне никуда не уперлось знать, как выглядит его гребанная жена! — вновь прикрикнул он. — С тем самым расследованием, из-за которого меня вытащили на внеплановое ночное дежурство? — с шутливым укором спросил Денки, — ладно, я попытаюсь вспомнить что-нибудь, что может вам пригодиться, если это поможет предотвратить ещё одно внеплановое дежурство. — Буду, блять, признателен! — Ну, Баку-бро, ты же знаешь, чего я только не сделаю, чтобы ничего не делать! — рассмеялся Каминари. — Нихуя он не знает, — мрачно заключил Кацуки, бросив трубку, — обещал сообщить, если вспомнит что-нибудь. Но так как это гребанный Каминари, зуб даю, проснувшись, он даже не вспомнит про этот разговор. — Твоя вера в людей иногда превосходит мои самые смелые фантазии, — саркастично отметил Шото, — так или иначе, будем копать под него сами. — На других надейся, но сам не сиди на жопе ровно? — ухмыльнулся Бакуго. — Именно, — коротко ответил Шото, захлопывая за собой дверцу машины.       Прежде, чем последовать его примеру, Кацуки удостоил косым взглядом высокое светлое здание, в котором он ещё недавно находился в качестве пациента. В голове при этом пронеслась хаотичная мысль, что для неуязвимого героя, коим он считал себя ранее, чуть ли не с самого детства, он стал слишком часто наведываться в больницу. Встретив эту мысль усмешкой, Кацуки устремился вслед за Шото.       Показав девушке на ресепшене геройские лицензии, тем самым лишив себя необходимости отвечать на лишние вопросы, они отправились на поиски Касивадзаки.       Ослепительно улыбнувшись Тодороки, девушка шепнула, что сейчас у доктора плановый обход пациентов, поэтому, чтобы отыскать его, им понадобилось какое-то время. — Вы?! — памятуя об их последней встрече, когда Шото проклял всю его семью до седьмого колена, отшатнулся Касивадзаки, едва их завидев, — если вы здоровы, немедленно покиньте мою больницу! — Обычно так реагируют на меня, — изогнув бровь, усмехнулся Бакуго, — что ты натворил? Неужели так сильно волновался за меня, детка? — Пошёл в жопу, Кацуки! — шикнул Тодороки, — я был не в себе, — поскрипывая зубами, проговорил он, обращаясь уже к доктору, — прошу прощения. Но мы к вам по важному вопросу, прошу нас принять. — Боюсь, у меня нет времени на ваши геройские игры, меня ждут пациенты. На этом откланяюсь, — проговорил Шинген, уже намереваясь покинуть их. — Мы друзья Каминари Денки, — пустил в ход последний отчаянный довод Тодороки. — Проваливайте! — округлив глаза, выпалил Касивадзаки.       Шото, не ожидая такой реакции, перевёл вопросительный взгляд на Кацуки. Тот лишь закатил глаза вместо ответа. Доктор явно был не настроен вести с ними добровольную беседу. Пораскинув мозгами, Бакуго быстро пришёл к единственному в данной ситуации варианту. — Ладно, детка, смотри как надо, — хищно оскалился Кацуки.       В следующую секунду он оттолкнулся взрывом от пола и в миг оказался рядом с несговорчивым доктором. — Слышь, врач! — рявкнул Бакуго, хватая его одной рукой за лацкан белого халата, а на второй, в опасной близости от его лица, угрожающе поигрывая взрывами, — чем бы там тебе не угрожал этот половинчатый, я — страшнее. Я выполняю свои угрозы.       Несмотря на столь резкий выпад в его сторону, ни один мускул на лице Касивадзаки не дрогнул. Тодороки про себя отметил, что он мог похвастаться либо железной выдержкой, либо донельзя заторможенной реакцией. — Хорошо, — сдался доктор, — минута у меня найдётся.       Видимо, ссоры с двумя героями из топа не было в его сегодняшнем расписании. Разговор продолжили уже в кабинете Касивадзаки. — Кацуки, — ещё по дороге, Шото легонько ткнул его локтем в бок, привлекая внимание, — посмотри на его часы, — почти что одними губами произнёс он. — Хочешь такие же? — с лёгкой издевкой усмехнулся Бакуго. — Это не подделка. Люди, у которых огромные проблемы с деньгами, не носят таких часов. — Так или иначе, я собираюсь выбить, — он демонстративно стиснул кулак, — из него все, что он знает. — Не смей, — резко одернул его Шото, — то, что твои идиотские примитивные методы сработали один раз, не значит, что с ним нельзя говорить иначе. — Пидорас, — раздраженно цокнул языком Кацуки. — От мужеложца слышу, — парировал Тодороки. — Дебилы, — произнёс бы Касивадзаки, если бы не был погружён в свои мысли и слышал их разговор.       В кабинете, несмотря на распахнутое окно, стоял тяжелый для неподготовленного человека, резкий запах медицинского спирта. Кацуки и Шото слишком явно поморщились, как только вошли. — Прошу прощения за запах, виновата моя причуда, — объяснил доктор, — прошу, присаживайтесь. Так за чем именно вы пожаловали?       Тодороки присел в кресло напротив него, а Бакуго пренебрёг предложением, оставшись стоять возле запертой двери кабинета на случай, если разговор зайдёт не в то русло, и врач попытается дать деру. Если Шото решил поиграть в хорошего полицейского, то ему, видимо, выпала роль плохого. Несмотря на замечание Тодороки, он был готов применить силу, если Касивадзаки начнёт артачиться. — Касивадзаки-сан, — не имея ни малейшего понятия как начать разговор, обратился к нему Тодороки, — дело касается вчерашнего инцидента, вы ведь знаете подробности? — Молодой человек, весь город знает подробности, — со снисходительной улыбкой ответил Шинген. — Тем лучше, — кивнул Шото, — для начала спрошу: не хотите ли вы нам что-нибудь рассказать? — О чем вы? — на лице доктора отобразился весь спектр непонимания. — Где вы были вчера вечером, во время благотворительного вечера? — отчеканил Тодороки. — Здесь, в больнице, — расслабившись ответил Касивадзаки, — думаю, для вас не будет проблемой запросить доступ к камерам видеонаблюдения. Они и докажут этот факт, — то самое железное алиби, о котором говорила Тоору. — В таком случае, как вы объясните своё присутствие на банкете в качестве организатора? — Шото начинал терять терпение. — Молодой человек, — Шинген натянуто улыбнулся, перевёл взгляд на дверь, около которой непробиваемой стеной стоял Бакуго, а затем снова взглянул на Тодороки, — не знаю какого вы мнения о зарплатах врачей, но мне такая роскошь не по карману. — Охуенные у тебя часы, врач, — Кацуки отошёл от двери, подходя ближе к столу с угрожающей ухмылкой на устах, — моей подружке нравятся такие.       Касивадзаки заметно напрягся и нервно сглотнул, а Тодороки бросил на него уничтожающий взгляд. — Вот только дорогие они, суки, — все с той же улыбкой продолжал Бакуго. — К чему вы клоните? — изо всех сил стараясь не пересекаться с ними взглядом, произнёс Шинген. — Мы в курсе о вашем финансовом положении, — объяснил Шото, — но совсем недавно ваши дела ведь пошли на поправку? Поэтому спрошу ещё раз: вам есть, что рассказать? — Не надеюсь, что вы меня не осудите, но хотя бы попытайтесь понять, — Касивадзаки закрыл лицо руками, откидываясь в кресле. — Вы не выглядите как плохой человек, — мягко проговорил Тодороки, — Касивадзаки-сан, много людей погибло, помогите нам если знаете что-то. — Вы уже в курсе моей ситуации, — с горькой отрешенностью во взгляде начал Шинген, — у меня жена и маленький сын, — он печально улыбнулся от мысли о любимых, — все ради них. Любой поступил бы так на моем месте. Я понятия не имел во что меня втянут, а когда понял — было слишком поздно. — Ближе к делу, — нетерпеливо гаркнул Кацуки. — Сама участливость, — закатил глаза Шото. — Я в психологи ему не нанимался! — с нескрываемым пренебрежением выпалил Бакуго, — любой поступил бы так, говоришь? Нихуя. Если совершаешь преступление и прикрываешься заботой о семье — ты жалок. — Преступление?! — Касивадзаки посмотрел на них с неподдельным ужасом, — господи, нет… Я ничего не делал. Тот человек пришёл ко мне, предложил денег, чтобы решить мои проблемы, и попросил взамен о небольшой услуге и молчании. — Что за услуга? — настороженно спросил Тодороки. — Он купил мою внешность.       От услышанного, глаза Кацуки и Шото поползли на лоб. Ни у одного из них не возникло сомнений в правдивости его слов. Слишком дико, чтобы быть вымыслом. — Он сказал, что один филантроп хочет организовать приём для сбора средств семьям пострадавших, но при этом остаться анонимным, — продолжал свой рассказ Шинген, — мол, не привык к лишнему вниманию, хочет помогать людям, а не светиться перед камерами. От меня требовалась лишь капля крови. Одна капля. Я не заподозрил ничего дурного. После вчерашнего я понял, что все не так просто. Хотел рассказать полиции или героям, но боялся за жизнь супруги и сына, — оправдывался он. — Как звали мужчину, с которым вы общались? Как он выглядел? Вы сможете описать его моему человеку? — выслушав его тираду, спросил Тодороки. — Он представился как Наоки Фуджита. У меня не слишком хорошая память на лица, но я сделаю все возможное, — кивнул доктор. — Тогда, полагаю, мы выяснили все что требовалось, — сказал Шото, собираясь уходить, — благодарю за содействие. — Постойте, — в отчаянии воскликнул Касивадзаки, — могу я надеяться на защиту для моей жены и сына? Теперь, когда я рассказал вам все, эти люди могут… — Что скажешь? — обратился Тодороки в пустоту, — ты — лучший вариант. — Вот блин! — ответил звонкий девичий голос, — как давно ты понял, что я здесь? — Когда Кацуки отошёл от двери, — улыбнулся Шото, — ты ушла в другой конец кабинета, чтобы он на тебя не наткнулся. Этим себя и выдала. Так что скажешь? — Сделаю все в лучшем виде, можешь не волноваться, — ответила Тоору. — А что теперь ждёт меня? — осторожно поинтересовался доктор. — Насколько я знаю, наказания за торговлю ебалом в Японии не предусмотрено, — бросил Бакуго, немного смягчившись по отношению к нему, — живи пока что.       Больницу они покидали в смешанных чувствах, а если быть точнее, то в их головах плескался коктейль из злости и замешательства. Сколько ещё жизней готов порушить злодей, прежде чем успокоится?       Касивадзаки не был плохим человеком, он был обычным. Любил семью, любил работу. У него, как у всех, были проблемы, которые он надеялся решить, как по волшебству. Вот только за магию нужно платить. И расплачиваться он будет всю жизнь. Виной за свою, хоть и косвенную, причастность к гибели девятнадцати человек. Избавился от одних долгов и получил другие, горькая ирония. — Ты был слишком резок с ним, — задумчиво проговорил Тодороки, — ты вообще не думаешь о своей репутации героя? — Я и геройский кодекс нарушал, — выплюнул Бакуго, — и что ты мне сделаешь? — Лишу сладостей и отберу приставку, — съязвил Шото. — Ты добрый и пушистый, а я злой гавнюк, но желтая пресса ругает нас одинаково. Так что поцелуй меня в задницу со своими нравоучениями, полудурок. — Ну так давай её сюда, — с вызовом ответил Тодороки.       Он хотел сказать что-то ещё, но рот заткнули настойчивым поцелуем. Неожиданно, так что Шото даже не успел набрать воздуха в лёгкие. Кацуки безжалостно игрался с его губами, прикусывал, сильно, почти до крови, чтобы потом мягко провести по горящему от резкой боли месту языком.       Спонтанный поцелуй немного заглушил в Бакуго восхитительное в своей неконтролируемости желание свернуть Тодороки шею за его едкий сарказм. Им следовало бы делать так с самого начала, тогда их совместная работа была бы куда продуктивнее. Успокоившись, Кацуки наконец выпустил Шото из цепких объятий. — Ты меня бесишь, — выговаривает Бакуго, пожирая его влюблённым взглядом. — Просто бесишь? На этот раз без хитровыебанных конструкций? — улыбается раскрасневшийся Тодороки.       В глазах Шото плещется нестерпимое желание, которому, увы, не суждено быть удовлетворённым, по крайней мере до ближайшей горизонтальной поверхности и места, более уединенного, чем парковка перед больницей. Все-таки они ещё не совсем сошли с ума, чтобы трахаться среди бела дня на глазах у всего честного народа. Чтобы унять нахлынувшее возбуждение, Тодороки опустил температуру в машине на несколько градусов. — Так, о чем мы? — путано начал он, — ты веришь в то, что рассказал Касивадзаки? — Не вижу причин не верить, но на всякий случай прихватил подарочек для твоего стажёра, — Кацуки вытащил из кармана пустую пачку сигарет, в которой лежало несколько седых волос, — снял с его халата ещё в начале разговора. — Не перестаёшь удивлять, — одобрительно усмехнулся Шото, — но блять, в голове не укладывается. Я не первый год геройствую, и родился не вчера, но покупка внешности. Это что-то принципиально новое. — Если вдуматься, это логично. Злодею не нужен был труп, как две капли воды похожий на организатора, проще дать человеку денег за молчание и по-тихому скопировать его внешность. А если мы выйдем на этого человека, то он будет и первым подозреваемым. Поганец чертовски хорошо заметает следы. — Только цель он выбрал дерьмово. Касивадзаки оказался слишком совестливым и все выложил. — Потрясающее везение, — буркнул Кацуки. — Нужно сообщить обо всем этом Изуку и Очако. Новая информация может значительно облегчить их поиски. — То, что болотному гаду нужна кровь, чтобы скопировать жертву? С врачом все ясно, но где он достал кровь стажера? — Медосмотр, — догадался Тодороки, — он проходил его для перехода на обучение в UA, вероятно его кровь отправили куда-то для анализа, а после её перехватил злодей. Кстати, о Файрволе, — Шото на секунду задумался, — ты говорил, что клон в точности повторял его личность и манеры. — Даже бесил так же, — Бакуго наигранно округлил глаза и выстрелил себе в висок из воображаемого пистолета. — Но с Касивадзаки было иначе. Тот человек на приеме и тот, с кем мы говорили сегодня — абсолютно разные люди. — Неприятно с тобой соглашаться лишний раз, но выглядело будто в тело врача впихнули мозги настоящего злодея. — Намекаешь на частичное копирование? — усомнился Тодороки, — мозг от одного, тело от другого… Безумная идея, но не безумнее, чем купля-продажа внешности. — В таком случае, его причуда ещё сильнее, чем Деку мог себе представить в самых смелых фантазиях. А может мы с тобой просто надышались спирта или ебнулись и строим идиотские догадки, — пожал плечами Кацуки. — Тоже резонно, — Шото сосредоточенно помассировал виски, — ладно, едем в агентство Изуку, пусть они и скажут ебнулись мы или нет.       Ключ повернулся в зажигании, мотор машины зарычал, оставляя парковку далеко позади. День, что обещал быть безумным, оказался ещё безумнее, а ведь ещё даже не вечер.