***
Если Такасу-сан была заботливой бабушкой всея геройского агентства имени Тошинори Яги, то Джоэл Уотсон напоминал, скорее придурковатого дядюшку. Как и полагалось такому дядюшке, в агентство он приезжал нечасто, но всенепременно привозя с собой гостинцы в виде полезной информации. — Прежде чем мы туда войдём, мне нужно что-нибудь о нем знать? — все же уточнил Шото, с подозрением поглядывая на небольшой частный домик желтого цвета а-ля вырви глаз. — Что ж, Мнемоник-сан слегка эксцентричен, — снова эти нервные нотки в голосе, — если вдруг тебе захочется прибить его, пожалуйста воздержись, человек он все же неплохой. — Все настолько паршиво? — усомнился Тодороки, — Бакуго никогда не отличался самообладанием, но даже он его не прикончил. — У нас с Изуку была теория, что Кацуки порекомендовал его нам в агентство просто чтобы не находиться с ним в одной стране, — хихикнула Очако, — но конечно это всего лишь шутка. Что более важно, Шо-чан, есть идеи, как нам понять, что Мнемоника не подменили клоном? — Есть, — уверенно кивнул Шото, — попросим его использовать причуду. Он достал из кармана скомканную бумажку с именем Очако, которую вытянул ранее во время их нехитрой жеребьевки. — Клоны не могут использовать причуду прототипа, — продолжил объяснять Тодороки, — если поймёт, что здесь написано — он настоящий. — Отличный план, — выслушав его, заявила девушка, — тогда не будем с этим тянуть. Повинуясь зову смешного дверного звонка, который, к слову, казался забавным только ему самому, Мнемоник торопливо подошёл к двери, чтобы встретить гостей. Едва увидев на пороге Очако, он тут же бросился обнимать её. — Мидория-чан! Какая радость, приехала лично! Как муж? Как малыш Ичиро? — Уотсон-сан, задушите! — проскрипела девушка, стараясь выбраться из стальной хватки шебутного старичка. — Представишь меня своему спутнику? — Тодороки Шото, — он поспешил протянуть руку для рукопожатия в надежде избежать участи Очако, теперь потирающей пострадавшие от крепких объятий рёбра. — Джоэл Уотсон, — мужчина энергично потряс его руку, — я о вас наслышан! Рад наконец встретиться лично! — Ваш японской просто замечателен, — учтиво похвалил его Шото, — если честно, я немного удивлён, учитывая, что в Японии вы относительно недавно. — Не тупи, Шо-чан, он ведь мнемоник, — Очако усмехнулась и дружески похлопала его по плечу. — Когда я съел разговорник, месяц не просыпался! — рассмеялся Джоэл, — на переваривание большого объёма информации требуется много сил, а их нехватку организм компенсирует сном. Такая уж у меня причуда. — Кстати о ней, — осторожно начал Тодороки, — не могли бы вы нам её продемонстрировать? Нам нужно кое-что проверить. — Ничего личного, Уотсон-сан, — пояснила Очако, — мы находимся в опасном положении и… — За-про-сто! Доверяй, но проверяй! — Мнемоник задорно подмигнул, принимая предложенную Шото бумажку, — пусть мне будет вкусно! — и закинул её себе в рот. Через пару минут напряженного ожидания, он наконец выдал содержание листочка. Шото и Очако облегченно выдохнули, но ненадолго, потому что Джоэл, всплеснув руками и посетовав на свою неучтивость, предложил гостям присесть и принёс угощение. Отказываться было бесполезно, поэтому сидя на аляповатом лоскутном диване, бедолаги-гости, неловко улыбаясь, впихивали в себя горячий кофе и приторные сэндвичи с арахисовым маслом и джемом. Именно так и чувствуешь себя в гостях у придурковатого дядюшки, правда? — Давайте перейдём к делу! — почти что взмолилась Очако. — Конечно! — Мнемоник улыбнулся, вполне довольный степенью своего гостеприимства, — я проштудировал личные дела, которые вы мне отправили. — На самом деле у нас появилась кое-какая новая информация: для того, чтобы скопировать жертву, человек, которого мы ищем использует её кровь, — жуя, на удивление вкусный сэндвич, поведала Очако. — Прекрасно! — Джоэл хлопнул в ладоши, — в таком случае, список подозреваемых сокращается до минимума. Человек, которого вы ищите — Наоки Фуджита. — Я бы и рад удивиться… — закатил глаза Шото, — что можете о нем сказать? — Так-так-так, — словно копаясь в собственной памяти, пробормотал Мнемоник, — причуда называется «Болотный клон». Растворяя в болотной воде каплю крови, он создаёт совершенную копию жертвы, за исключением причуды, разумеется. — Он способен на частичное копирование? — задумчиво спросил Тодороки. — Об этом в его деле сказано не было. Не думаю, что это возможно без своего рода допинга. — Наркотик, усиливающий причуду? — догадалась Очако. — Именно! Вот ещё любопытные факты о Фуджите: он журналист, если точнее, главный редактор сомнительного «желтого» издания. Вдовец, жена погибла около шести лет назад в небезызвестном инциденте в Камино. Если хотите знать моё мнение — тип он крайне неприятный, все статьи его авторства буквально пропитаны ненавистью к геройскому обществу. Но репутация у него — не подкопаешься. Всё остальное сможете узнать из моего отчета, — Джоэл отвесил шутливый поклон, закончив свой монолог. — В таком случае, не смеем больше отнимать ваше время, — Шото мягко улыбнулся, намереваясь прощаться, — приятно было поработать с вами. Новый знакомый показался Тодороки весьма приятным, немного доставучим и не по годам гиперактивным, но никак не отталкивающим. Похоже, не так страшен черт, как его описала Очако. — Взаимно, — Мнемоник расплылся в дружеской улыбке, — теперь мне ясно почему Кацуки-кун так сильно хотел жениться на вас! Повисла звенящая тишина, разбавленная лишь треском отвисшей едва ли не до пола челюсти Очако. Приветливая улыбка медленно сползала с лица Тодороки. В один момент, уже практически стоя на пороге, он понял, о чем говорила Очако, и испытал жгучее желание огреть добродушного старикашку по голове чем-нибудь тяжёлым и тупым, например, не умеющим держать язык за зубами, Бакуго. — О боги! Я что-то не то сказал? — наблюдая их реакцию, округлил глаза Джоэл. — Шо-чан, какого х.…? — вкрадчиво начала Очако. — Я могу надеяться, что никто ничего не узнает хотя бы до конца дня? — умоляюще обратился к ней Тодороки, — сколько коробок моти ты хочешь за молчание? — Я ненароком раскрыл ваш секрет, мне так жаль! — сокрушался Мнемоник. — Не страшно, — натянув вымученную улыбку, проговорил Шото, — просто для меня оказалось неожиданным, что Бакуго рассказал вам, — он до боли стиснул зубы, стараясь не выдать своей злости на Кацуки. — Он, наверное, и сам не в курсе, — Джоэл махнул рукой и расслабленно рассмеялся, — но хороший алкоголь развязывает ему язык, — и задорно подмигнул. — В таком случае надо будет завязать его обратно и запихнуть ему в задницу, — ругался Тодороки по дороге к машине. — Ну знаешь, что… — отойдя от первичного шока, выдавила Очако, — не то, чтобы я поверила в ту херню, что вы нам наплели, но я и подумать не могла, что все так серьёзно. — Очако, — Шото устало уронил голову на руль, — я правда не хочу об этом говорить. Предсказуемая реакция. Говорить с Тодороки, который всегда прятал эмоции и чувства от окружающих, куда сложней, чем с Бакуго. Более того, несмотря на долгую дружбу, Очако ловила себя на мысли, что они с Шото никогда не говорили по душам. Раз уж представилась возможность, пора бы это исправить. — Я обсужу это либо с тобой, либо с Кацуки. А если откажетесь, будете висеть под потолком пока не передумаете! Оба! — гневно сверкнув глазами, прикрикнула Очако. — Мне надо выпить, — сдался Шото. — Поехали в бар, — решительно скомандовала девушка, — я позвоню Изуку, скажу, что мы будем поздно. Пока Очако обменивалась с мужем новой информацией о расследовании, Тодороки залез в свой телефон, чтобы написать сообщение Кацуки.«Еду в бар с Очако. Зол. Когда приеду — глаз тебе на жопу натяну.»
Шото уже довольно давно жил один, и, надо признаться, находил приятным тот момент, что теперь ему есть кого предупредить о том, что он приедет домой позже обычного. То, как они негласно съехались, хоть и под влиянием не самых приятных обстоятельств, было серьезным шагом для обоих. И сейчас, в отличие от того, что было три года назад, Тодороки был полностью к нему готов.«Хлещем вискарь с Деку, охуеваем от жизни. Рискни здоровьем❤️»
Ответ не заставил себя долго ждать. Сердечко? Что, твою мать, за сердечко? Должно быть, Бакуго уже изрядно накидался, и его потянуло на пьяный флирт. Почему-то мысль об этом заставила Шото глупо улыбнуться. Место, в котором им предстояло копаться в прошлом, удовлетворяя любопытство Очако, выбирали самым надежным методом — методом тыка. Это и привело их в тихий ресторанчик, в котором подавали якинику, и, к безграничному счастью Тодороки, в меню присутствовала соба. — Выкладывай, — сказала Очако, припав губами к бокалу с сомнительного вида цветастым коктейлем. — С чего бы начать? — Шото вяло поковырял палочками лапшу в тарелке. — Желательно с начала, — фыркнула девушка, — что происходило между вами в UA? — Думаю, можно сказать, что мы встречались, — Тодороки неуверенно кивнул в подтверждение своих слов.***
3 года назад, UA. Находиться в школе затемно непривычно. Особенно, когда бокал шампанского, выпитый в честь выпускного, кружит голову, а два дорогих пиджака валяются в разных сторонах пустого класса. За окном — разноцветные вспышки от фейерверков, веселый смех и восторженные крики, а в классе только тишина и влажные звуки поцелуев. Один счастливый выпускник сидит на чьей-то парте, а второй — прямо перед ним, непростительное близко, обнимает его за плечи. Под расстегнутой рубашкой Тодороки засосы, оставленные Кацуки, а под рубашкой Кацуки, на спине, следы от ногтей Шото. Руки скользят по бархатной коже, несильно сжимая, будто не желая отпускать ни на секунду. — Меня раздражает твоя фамилия, — Бакуго отрывается от покрасневших губ, — То-до-ро-ки, — звучит почти издевательски. — Я не переживу этого, — из-под опущенных ресниц улыбается Шото, — пойду повешусь на галстуке. — Звучит интересно, двумордый, но у меня идея получше, — на широкой ладони прямо перед Тодороки из ниоткуда появилось аккуратное колечко, — выйдешь за меня? Шото ошарашенно смотрел вперёд, прокручивая в голове то, что услышал секунду назад. Вспышки за окном, дрогнувший на секунду голос Бакуго, разум, тронутый алкоголем, говорили, что происходящее не реально, или ему просто хотелось в это верить. — Ты ведь шутишь, да? — самое глупое, что можно сказать в такой ситуации. — А что, похоже? Я купил гребанное кольцо. Похоже, Бакуго начинал осознавать, каким будет ответ, но в глазах ещё теплилась надежда. Если бы только в классе горел свет, и Шото мог увидеть их… — Кацуки, я.… — Тодороки не находил слов, — прости. Грохот салюта в этот раз раздался слишком громко, видимо, чтобы заглушить то, как разбилось чьё-то сердце. — Пошёл нахер, — отчеканил Кацуки не своим голосом. Безразличный тон, разбивающий ещё одно сердце. Такого тона Шото от него ещё никогда не слышал. Что угодно за годы их знакомства, но не безразличие, будто их ничего вовсе и не связывало. На минуту ему показалось, что он сломал Кацуки Бакуго. Смешно, но не смешно, потому что отчасти это было правдой. — Дай объяснить, прошу, — отчаянно взмолился Тодороки, не представляя что именно собирается говорить, — я люблю тебя, но… Послушай, я хочу стать героем, я готовлюсь стать главой агентства моего отца, а если мы поженимся… — Шото шумно сглотнул, столько неуверенности в собственных словах он ещё никогда не испытывал, — ты станешь выдающимся героем, я не хочу остаться в твоей тени. — Завались! — взбесился Кацуки, — я услышал достаточно. Сыт по горло. Ты — уебок, Тодороки. Он ушёл, оглушительно хлопнув дверью, идти за ним вслед Шото не решился. Он успокаивал себя как мог. Бакуго остынет и они снова это обсудят, разумно, на свежую голову, а потом все снова будет хорошо, как раньше. Цветные блики за окном стали невероятно размытыми, Тодороки не сразу понял, что пелена, застлавшая глаза — слезы, потому что ничего уже не будет как раньше.***
— Пиздец, — искренне удивилась Очако, выслушав всю его историю. — Мне не хотелось, чтобы кто-то узнал об этом, потому что, если быть честным, мне стыдно за себя, — Шото тяжело выдохнул и отпил виски с чуть подтаявшим льдом, — что бы я там ему не плёл, это не меняет факта, что я просто не ожидал этого и испугался. — Эй, — Очако заглянула ему в глаза и тепло улыбнулась, — я не собираюсь тебя осуждать. Это в порядке вещей, не ожидать такого от Кацуки, — девушка легонько хихикнула, — от него скорее ждёшь, что он подорвёт чьё-нибудь лицо. — Это точно, — усмехнулся Тодороки. — Но эта задница искренне любит тебя, а ты любишь его. И никого вы не обманете своими перебранками. И вот ещё что: если у вас и в этот раз ничего не выйдет, виновник получит от меня втык, — Очако рассмеялась и пригрозила кулаком. — Сделаем все, чтобы не разочаровать тебя, — как можно более серьёзно заверил Шото. — А если серьёзно, Шо-чан, Кацуки при всём его внешнем дерьме, ранимый человек, но, если решил чего-то добиться — не отступит. Как ты поступишь, если он снова сделает тебе предложение? — Ну разумеется я скажу «да», — Тодороки ответил не раздумывая, — других вариантов и быть не может. — А что, если не сделает? — Очако с любопытством наблюдала за его реакцией. — Тогда сделаю я. Я ни за что не позволю ему свалить от меня снова. — В таком случае, я спокойна, — девушка расплылась в счастливой улыбке, потому что теперь с этими двумя точно все будет хорошо. — Я даже рад, что рассказал тебе, спасибо, Очако, — Шото вздохнул с облегчением, с его души будто упал тяжелый груз. — Вот что: откровенность за откровенность, — Мидория хитро сощурилась, — я тоже кое-что тебе расскажу. Даже Изуку ещё не знает. — Такой большой секрет? — Тодороки в удивлении изогнул бровь. — Так и есть, — глаза девушки буквально светились от счастья, — у нас с Изуку будет ещё один ребёнок, — она нежно погладила свой ещё плоский животик. Внезапно Шото понял, что именно шепнула Очако официанту, когда они только уселись за свой столик. Цветастые коктейли, которые она пила весь вечер, были безалкогольными, в отличие от виски, что пил он сам. Кацуки бы сейчас точно назвал её хитрой Булкой. Напоила его, разговорила, а сама сидела полностью трезвая и делала вид, что так и надо. Но, впрочем, сейчас это не так важно. — Твою мать, Очако, поздравляю! — он подорвался со своего места и крепко обнял её. — Только когда мы с Изуку официально расскажем вам об этом, хотя бы постарайся изобразить удивление, — рассмеялась она. — Когда ты ему скажешь? — После окончания расследования. И даже не пытайся меня переубедить, — она мгновенно среагировала на уже открывшийся для возражений рот Тодороки, — если он узнает сейчас, то и близко не подпустит меня к делу. — И поступит правильно… — Нет! — возразила Очако, — я не могу сидеть сложа руки. Пойми, для меня это личное. Мои друзья пострадали, я сама была захвачена под контроль. Кто знает, что могло случиться, если бы меня не обезвредили? — Что ж, это твой выбор, я отнесусь к нему с уважением, — сдался перед её решимостью Шото, — только береги себя. — Думаешь, такой муж, как Изуку позволит мне впутаться в хоть сколько-нибудь опасное дерьмо? И не важно, в положении я или нет. — Поэтому игнорируя его, ты впутываешься в дерьмо по своей воле, — закатил глаза Тодороки. — Верно мыслишь, — Очако подмигнула, подняв бокал со своим коктейлем. Слишком много событий для одного дня. Хороших и плохих, безумных и безумно счастливых. Но день наконец заканчивался и теперь единственные проблемы, которые Тодороки осталось решить сегодня это вопрос с передачей Очако обратно в заботливые руки Изуку, и транспортировка, судя по смскам пришедшим в течение вечера, вусмерть пьяного Кацуки к ним домой. Обычные хлопоты обычных друзей. И это, черт возьми, пиздец как приятно.