Предназначенных много не бывает

Был самый обычный вечер октября. За окном накрапывал неприятный мелкий дождь, от которого у Юнги портилось настроение. Парень сидел на подоконнике и записывал в блокнот текст новой песни. Строки не хотели складываться, мысли убегали, и Юнги злился все сильнее. Появившаяся на запястье надпись заставила его поморщиться. Родители Юнги не были истинными. Они никогда не пытались писать на своих руках гелевыми ручками в поиске идеальных партнеров. Эти двое просто познакомились в старшей школе и выбрали друг друга без всяких мистических связей и имен на запястьях. Парень никогда не обсуждал с ними вопрос предназначенных, но думал, они бы сказали, что не каждый выбор стоит доверять судьбе. Они любили друг друга, и Юнги никогда не хотелось представлять рядом с ними кого-то еще. Впрочем, их соулмейты тоже не предпринимали попыток к сближению. Возможно, сработала неведомая сила, благодаря которой предполагаемые «вторые половинки» почувствовали, что их предназначенные в них не нуждаются. Юнги верил, что они тоже счастливо живут где-то там, за пределами его мира. Но его пара написала, а значит отмахнуться так просто не выйдет. Парень бросил блокнот в сторону, но быстро вскочил и бережно поднял его. На бледной коже запястья появлялись два почерка, один из них был аккуратным и симпатичным, а второй более мелким и слитным. Почерки ссорились. А еще иногда они оставляли пустые строки, и это почему-то бесило. Юнги знал, что такого не бывает. Происходящее казалось бредом, но он не был сумасшедшим. Поэтому он просто ждал, что произойдет дальше. «Чем глупее ситуация, тем проще должно быть объяснение», — думал парень, записывая в блокнот внезапно возникшие строки. Когда Пак Чимин рассказал о связи втроем, Юнги с шумом втянул воздух. Его соулмейт написал на руке два имени, Ким Тэхен и Чон Чонгук, а на руке Юнги были строки только Кима и Пака. «Так вот, что это за пустые строки, — понял вдруг парень. — У моих соулмейтов есть еще один соулмейт, который не является моим соулмейтом». От количества повторений одного и того же слова у парня закружилась голова. Он, конечно, понял, что имел в виду, но мозг упорно требовал наглядности. Так что Юнги открыл блокнот на последней странице и нарисовал простую схему: четыре имени, расположенные крестом и стрелки, попарно соединяющие всех, кроме их с Чонгуком. Теперь принять это казалось немного проще. Когда ребята перешли в какаоток, он решил, что чувства не должны мешать исполнению его мечты. Целью Юнги был факультет современного искусства, университет Конкук, Сеул. Родителям он рассказывал про совершенно другие планы, потому что знал: не одобрят, не поймут, попробуют запретить. А для Юнги музыка была жизнью, и отказаться от нее было равносильно самоубийству. Делать поправку на соулмейтов тоже не хотелось. Если бы парень решил сообщить им о своем существовании, пришлось бы проживать общую жизнь, строить общие планы, а это «общее» душило. Словно он только только обретает крылья, а их хотят связать и не позволить окрепнуть и раскрыться. Хотелось добавить мальчишек в какао, посмотреть хоть одним глазком, но Юнги остановил себя усилием воли. Наверно, родители бы гордились им. Раз уж они обходились без предназначенных, оба считали, что и все остальные могли бы. По их мнению, если парень получил в соулмейты парня (про девушек разговор не шел, потому что дочерей у них не было), ему стоило игнорировать эту жестокую насмешку судьбы. Парень с соулмейтом-парнем должен был отказаться от противоестественной связи, найти себе симпатичную девочку и завести с ней ораву карапузов. Юнги было больно. Чем старше он становился, тем тоньше становилась нить, связывавшая его с семьей. Они даже не знали, что он записал и выпустил свой первый рэп-альбом под псевдонимом gloss, планируя потратить деньги с продаж на первый год обучения в университете. Конечно, родители оплатили бы ему учебу, если бы он стал финансистом, как они всегда мечтали. Но мальчик собирался стать музыкантом. Честно говоря, Юнги не был уверен, что после такого ему все еще будут рады в этом доме. В общем, к черту родителей, к черту соулмейтов, к черту все, что может встать на пути к мечте. Текст наконец сложился. Агрессивный, злой и полный боли, как и сам Юнги в этот момент. Он чувствовал, что с последними строками словно отказался от своей настоящей семьи и не дал ни одного шанса будущей. Но это был единственный выход. Единственный, казавшийся парню правильным.