Выиграть бой — не значит выиграть войну. И все те их прошлые победы, дающие надежду на светлое будущее, лишь капля в море по сравнению с тем, что ждало в будущем Китай. С тем ужасом и ненастьями, которые были готовы его накрыть и поглотить. Вместе со всеми смертями и жизнями, которые собиралась унести война, включая не только всех родных и любимых, но и саму СеСян.
Она шла уже несколько часов, но на пятый поняла — это не реальность. Потому что её догнал Хуан Сун. Его лицо было обеспокоено, но настолько живо и реально, что СеСян не сразу поняла, что: — Хуан Сун... — Тебе необходимо проснуться. Разлепляя глаза, СеСян почувствовала новую накатившую волну боли. Сердце снова сильно кололо — Хуан Сун специально пришёл к ней в сон, чтобы убедить проснуться. И то, что она видела вокруг — совершенно её не радовало. Ей понадобилось ещё некоторое время, чтобы восстановить свои последние воспоминания и понять, как она здесь оказалась. Девушки в вагоне косо смотрели на неё, некоторые дергаясь от слез, а другие — уже всё выплакав. Холод и отсутствие малейших лучей солнца внушали страх, но удивительным было то, что СеСян всё ещё дышит и более менее контролирует биение сердца. [Flashback] Она собрала в себе последние силы и бежала с самого вокзала. Набрела к ближайшей деревне, но там уже не было ни души. Видимо, люди там тоже успели эвакуироваться. Успели купить билеты и уехать отсюда...Пробравшись внутрь, СеСян мысленно извинилась перед владельцами за вторжение. И всё-таки какое-то укрытие, в котором она могла перевести дыхание после долгого пути, требовалось гораздо больше, чем соблюдение каких-то моральных правил. В шкафу девушка нашла кое-какие заготовки, ещё видимо не успевшие испортиться. Взяла именно немного приготовленного рисового теста, так как оно хранилось дольше остального. Нужно было поесть хотя бы что-то, так как силы и без того были на исходе.Интересно, а где сейчас с Цюй Маньтин? Как она там? Жива ли? Смогла ли спастись после наступления вражеской армии и от городских стычек? Таких девушек, как она, к сожалению, ждала не лучшая участь. Красивых и умных певиц всегда не хватает миру, но на войне они особо ценятся. К сожалению, в плохом смысле.
Маньтин была прекрасной, харизматичный девушкой. Несмотря на некоторое непонимание и ошибочное восприятие этой девушки, со временем СеСян смогла разглядеть её сильные и особенные стороны — она вся была такой стороной. Человек, который был настолько артистичен, одновременно красив и умён, не мог оставить себя без внимания. Она так умело справлялась со всей несправедливостью, которую получала в жизни — умела сводить это в шутку, либо же мудрейшие фразы. Второе, может, и было редким явлением, но как только она что-то такое говорила — оно прочно и надолго задерживалось в голове, пускало корни и шло от самого сердца к другому. СеСян понадобилось много времени, чтобы понять: она хороша понимает, почему Маньтин вела себя так двойственно. Оказывается, это не было двойственностью — это была разновидность искренности. Просто всегда быть таким, какой ты есть, и даже лучше. Самые глупые и неприятные случаи превращать во что-то посредственнее и не приносящее боли. А она столько приняла подобного на себя за то время...Мир потеряет очень много, если потеряет Маньтин. Но СеСян действительно не было о ней ничего известно. Последней вестью было лишь то, что она ненадолго вернулась в Пекин. Она встретилась с Шэнь Тинбаем, дала ему второй шанс. Неудивительно, почему он был так сильно привязан к ней всё это время, но и она сама, как бы не отрицала, с самого первого момента твердила, что когда-то давно была влюблена в него. — Возможно, в тот момент всё встало на свои места, — думает СеСян. После замужества Маньтин совсем не изменилась. Но об их дальнейшей судьбе СеСян, к большему сожалению, не знает. Успешный магнат и остроумная артистка — шутница и философ в одном флаконе, были невероятной смесью. И тем не менее, даже влияние Тинбая не помогло ему избежать демобилизации. СеСян лишь краем уха слышала что-то про то, что он смог занять более высокий руководящий пост, но это было совершенно не точно. Девушка не хотела полагаться на ложные сведения и странные слухи. Почти все богатые люди были сосланы на фронт, исключений не делалось никому. Даже её собственному отцу... — Я скучаю и по тебе, Цюй Маньтин, — выдохнула СеСян, вспоминая об особенной улыбке и о каждой попадающей прямо в цель фразочке девушки. Она почти всегда говорила их вовремя, чем помогала переосмыслить многие вещи. А сейчас СеСян совершенно не знала, куда идти и что делать дальше. Ей могло показаться, что правильным будет всё-таки отправиться на Запад, куда сейчас едут подруга и её мать. Как только где-то со стороны улицы послышались шумы, СеСян заёрзала на месте, ища оружие или хотя бы его подобия. В комнату вломилось пару вооруженных солдат, поэтому не оставалось ничего, как подготовиться к бою. И головокружение, едва ли стоящее на ногах тело и помутнение рассудка сыграли СеСян не лучшую роль. Последнее, что она помнит — смеющиеся солдаты, говорящие, что не будут убивать её. — Она красивая, придумаем что-нибудь. А дальше лишь сильный удар собственной головы о твёрдый холодный пол. А таких, как она, ждала та же судьба, что и Маньтин, если она всё ещё жива.