Праздник летоисчисления

Разгневанный Геральт вышел на улицу. Ведьмак что-то непонятное ворчал себе под нос, а Золтан и Лютик лишь молча наблюдали за другом. Устремив желтые глаза куда-то вверх, Геральт несколько раз глубоко вздохнул. «С другой стороны, ты знал на что идешь, тебя все предупреждали!» - подал свой голос бард. - Лютик! – рыкнул Геральт. - Молчу-молчу! – Лютик поднял руки, показывая что в этой ситуации, как и во всех остальных, он бессилен. – Просто хотелось заметить, что лысенький господин в углу твоего дома, был весьма, как бы это сказать, напуган. - Варнава, - прошептал ведьмак. – Это мой дворецкий. Лютик отвел глаза в сторону: - Ох, бедолага. Остаться один на один с Йеннифэр в таком-то состоянии, он достоин баллады наивысшей похвалы! - От отсутствия вдохновения, ты и калачам своим в сортире баллады сочинять начнешь! – буркнул Золтан. – Геральт, дружище, чего умолк? У нас есть план?! Ведьмак коротко кивнул. Вроде, все было просто – взять арбалет из оружейной, которую он припрятал в погребе подальше от Йен, наложить Аксий на кабана и стрельнуть в голову, пока тот не опомнился. Послушать, так проще простого, но учитывая, какими шумными были его друзья, кабан мог и среагировать. Оставлять их с Йеннифэр тоже не вариант – Золтан дело-то сделает. Поворчит, но сделает, а вот Лютик… Начнет сочинять на ходу, какая тяжелая судьба у бедного барда, а затем круши-лети посуда из рук чародейки. Геральт повернулся к друзьям: - Ждите здесь! *** Выйдя из погреба, Геральт направился к друзьям, держа в руках свой старый арбалет – последний прижизненный подарок Весемира на его памяти. Да, старик хоть и не одобрял азартные игры, но смог урвать чудесную вещицу. Хотя, после событий в аукционном доме Борсоди, и после разговора с той пожилой дамой, Геральт стал сомневаться, а до конца ли честен был с ним Весемир при жизни. Единственное, в чем он не сомневался – старик абсолютно всегда был честен с Цири. Ведьмаки лишены чувств, но у Геральта всегда было ощущение, что старый Весемир любил их, за что в конечном счете и отдал свою жизнь. - Пешком? – спросил Золтан. - Лес тут недалеко, - тихо произнес Геральт. – Можем двинуться и пешком, главное, чтобы Лютик кочку по пути не схватил. - Каждая кочка на ход моей ноги, как рваная нота на моей лютне! – горделиво сказал бард. - Кажется, он не совсем понял что я имел в виду, - прошептал ведьмак. – Ладно, двинули! *** Как прекрасный ведьмак побеждаю врагов, Убиваю кикимор и в грот Заплывает корабль, и от пушек стрельба Снова Скеллиге тонет в крови! - Лютик! Лютик, рифму не теряй! – воскликнул Геральт, немного ускоряя шаг. – Даже из ритма выбился. Знали бы, дома оставили. - Тогда я считаю, немного классики не повредит! – усмехнулся Лютик. - Нет! – крикнули в один голос Золтан и Геральт, но катастрофа была неминуема. Троица уже была на краю леса, когда Лютик стал щелкать пальцами себе ритм и глубоко вдыхать воздух, чтобы в следующий миг заголосить: Когда скромняга бард отдыхал от дел С Геральтом из Ривии он песню эту пел. Сразился Белый Волк с велиречивым чертом Эльфов покромсал несчетные когорты. Сзади подползли, хоть это стыд и срам Сломали мне лютню, дали по зубам. Целился тот черт мне рогом прямо в глаз И тут Ведьмак крикнул: «Вот твой смертный час!» Ведьмаку заплатите чеканной монетой, чеканной монетой, Ведьмаку заплатите – зачтется все это вам! На истинное счастье Геральта и абсолютную грусть Лютика, из-за деревьев выскочил кабан, который быстрым маневром сбил барда с ног. Покатившись кубарем вниз и истошно матерясь, Лютик обхватил голову руками, стараясь не удариться при конечном падении с пригорка. «Зараза!» - процедил Геральт, не успев вовремя выхватить арбалет. - Геральт! – завопил ошарашенный Золтан. – И какого хера мы теперь делаем?! - Отвлекай его на себя, я сейчас! – ответил ведьмак, заряжая болт в арбалет. – Надейся, что я не промажу! - Ты же глаз-алмаз, Геральт! - Всегда надо готовиться к худшему! - Это в смысле?! – переспросил Золтан, когда кабанчик среагировал на краснолюда. – Ох, сука… Все произошло моментально. Как любил говаривать сам Золтан, он и пернуть не успел, как голова кабана была пробита насквозь через глаз. Краснолюд, выдохнув, посмотрел на своего спасителя. Ведьмак стоял в десяти шагах от своего товарища с абсолютно невозмутимым лицом. «Надеюсь, это все, Геральт, мне и так исподнее поменять надобно!» - буркнул краснолюд. - Ты серьезно? – усмехнулся ведьмак. – Золтан, мы вместе победили Дикую Охоту, а сейчас ты обосрался из-за кабана?! - Да ты посмотри на него, дружище! – дивился чудо Золтан. – Он же, сука, размером с медведя. Я тебе говорю, Йеннифэр дама ого-го, но ни одна любящая баба не отправит мужика валить такую срань! Геральт скривил морду: - Зараза, надо было, наверное, все-таки прихватить лошадей. Я в душе не чаю, как мы потащим это до дома. - Оно тем и лучше, дружище! – отмахнулся Золтан. – Если мы вообще к этому прикасаться больше не будем. - Если мы не коснемся его, Йен коснется нас, и вот кто будет в выигрыше? Краснолюд почесал затылок. Ему не хотелось этого признавать, но ведьмак был абсолютно прав. Вступать в конфронтацию с Йеннифэр ему абсолютно не хотелось, да и никому не хотелось, если этот человек, конечно, в здравом уме. Тихо выругавшись, Золтан посмотрел на ведьмака. Тот, все еще не выражая ничего своим лицом, продолжал смотреть на мертвую тушу кабана. - Геральт, - подал голос краснолюд. – Не хочу тебе докучать, но мы забыли про Лютика… - Твою мать, - ведьмак опустил голову. Решив, что огромный мертвый кабан – это меньшее из их проблем, Геральт и Золтан побежали вниз с пригорка, но, заметив, что возле Лютика стояло еще двое людей и две лошади, немного сбавили шаг. Золтан прищурился, старая разглядеть лица незнакомцев, а вот ведьмаку видеть в темноте не составляло никакого труда: - Людвиг! – крякнул Геральт. – Что ты здесь делаешь?! Оба курсанта встали в строевую стойку, ожидая последующих приказов. Людвиг и его товарищ Раймунд. Второй в академии был славен тем, что лучше остальных управлялся с двумя мечами одновременно, а так, как по уставу был положен всего один меч, то отсюда вытекали частые конфронтации его и Геральта. - Мастер Геральт, - поприветствовал ведьмака Раймунд. - Раймунд, - выдохнул Геральт. – Людвиг, какого хера вы оба шастаете по лесу посреди ночи?! Людвиг, широко раскрыв глаза, на выдохе произнес: - Приказ княгини Анариетты, охранять мирных жителей от странствующего чудища, сэр! - Чудища? – переспросил Геральт. - Кабан, сэр! – все также торжественно ответил Людвиг. – Господин Юлиан Альфред Панкрац виконт де Латтенхоф рассказал нам о том, что вы храбро вступили в сражении, но мы не могли бросить пострадавших, сэр! Не по уставу! Ведьмак закатил глаза. Черт побери, с какими же рисованными идиотами иногда заставляет работать жизнь. Повезло еще, что княгиня не решила записать Геральта в личную охрану, хотя и пыталась, но спасибо Йен, что этого так и не вышло. Отговорила. - Ладно, - выдохнул ведьмак. – Тварь я успешно ликвидировал, так и передайте княгине. – Геральт повернулся назад и в последний раз посмотрел на тушу, после чего вновь посмотрел на курсантов. – Веревки есть? *** - О, чудесная песнь, господин Лютик! – восхищался Людвиг. – А спойте еще что-нибудь, милости прошу! - Ох, мой юный друг, у меня неимоверное количество прекрасных композиций! – хвалился бард. Геральт прыснул: - Иногда звук из сортира куда благозвучнее твоих песен. - Он просто завидует моему неизмеримому таланту, юноша! – отмахнулся от ведьмака Лютик. – Скажи мне, сударь, почему вы такой молодой и привлекательный, в некотором смысле, человек, коротаете свою молодость в армии? - Чтобы служить ее величеству, княгине Анариетте, господин Лютик! – положа руку на сердце, воскликнул Людвиг. – Для меня будет великой честью умереть за госпожу на поле битвы. - Да только вот Туссент ни с кем не воюет! – напомнил Раймунд. – Мастер Геральт, у меня вопрос есть? - Задавай, - спокойно произнес ведьмак. - А зачем вам эта туша?! - Да черт его знает, - искренне ответил Геральт. Оставшуюся часть пути они шли молча, лишь Лютик не умолкая, пел свои песни, да и не только свои. В последнее время бард пристрастился приписывать себе понравившиеся песни малоизвестных певцов. По предположению ведьмака, рассвет должен был наступить через три или, на крайний случай, четыре часа. Зараза, даже выспаться не получиться. Подойдя к дому, он увидел чародейку, сидящую на скамье возле входа. - Черт, - выдохнул Геральт, подходя ближе. Он обернулся. Курсанты спешно стали отвязывать туши кабана, а бедолага Варнава-Базиль, который наблюдал за действом из окон своего домика, стал созывать работников, чтобы оттащить тушу кабана в погреб для разделки. Ведьмак сделал аккуратный шаг в сторону дома, но Йеннифэр жестом остановила его. - Что еще? – скрипя зубами, спросил Геральт. - От вас воняет хуже, чем от Ламберта с Эскелем вместе взятых, - скривила лицо Йеннифэр. – В баню, все трое! Лютик подал голос: - А где Присцилла?! - Спит, - коротко ответила чародейка. – И не надейся, Лютик, я и близко тебя к ней не подпущу, пока от тебя такая вонь. – Йеннифэр посмотрел на Геральта. – Ну же, мальчики! Быстрее намоетесь, быстрее ляжете спать. - Пойдем, - закатил глаза Геральт.