Slowplay

      Он сам толком не понял, сколько времени прошло, не помнил, куда бежал, не разбирая дороги. В мыслях царил полнейших хаос, сквозь те пробивалась одна единственная фраза, что он повторял будто литанию: «Я не Джек. Я не Джек. Я не Джек!» Серость, запах земли и ржавчины сменились свежестью скошенной травы, а затем — звуком тревожного стрекота, пылью и мягким, тёплым светом. Видимо, ноги сами принесли его в знакомые стены старого архива. Он потёр лицо руками, глубоко вздохнул и осмотрелся. Как всегда — ни души. Лишь стопки пожелтевшей бумаги да гул древнего комма. — Надо что-то делать… — проговорил он самому себе. Сколько пройдёт времени, прежде чем Джек окончательно возьмёт верх? Когда образ-фальшивка поглотит остатки воспоминаний и ему, настоящему ему, придёт конец? Плохо, что из-за нового места, окружения, и людей, пусть тех было и немного, он перестал начинать день с обычного своего ритуала — назвать пять вещей, чем именно отличается; вспомнить, когда и как отказался следовать приказам; вспомнить хоть что-то из своей старой жизни, до контракта. До того, как потерять себя. — Солдат Даль, — прохрипел Тим, стараясь выравнять дыхание. — Которого ты… он приказал убить. «Я не ты, Джек», — тогда дерзить простому программисту Джону двойник не побоялся. …Как жаль, что этой дерзости не хватило, чтобы сбежать вместе с Афиной. — Нет-нет-нет, — он замотал головой, отгоняя копошащееся в груди отчаяние. — Должно быть что-то ещё! Те неловкие, обычно провальные свидания, на которых Тим оттачивал свою роль? Бесчисленные покушения, а после них — дни, а порой и недели в мед-отсеке? Совещания, где двойник создавал иллюзию присутствия, со стандартной кульминацией «пристрели докладчика»? Или та игра в прятки в огромном казино, что затянулась на семь долгих лет? Пол под ногами пришёл в движение, Тим грузно осел, в последний момент схватившись за стену. Он точно был не в порядке. Окружающий мир прибавил в резкости, как будто ползунок яркости на старом комме прокрутили до предела. — О-о, нет! — Тим отвесил себе пощёчину, и ещё, и ещё — слишком хорошо он знал, чем всё это могло закончиться. Когда со следующим, особенно сильным ударом от переносицы ко лбу протянулась волна боли — Тим очнулся. На ладони блестели рубиново-красные капли крови. Почему-то захотелось смеяться. — А неплохо он меня приложил… — ухмыльнулся Тим. И откуда у простого клерка столько силищи? Ах да, конечно же. Робо-рука. Интересно, были ли в ней дополнительные функции, как в гиперионской, или… двойник тряхнул головой. Зачем вообще он об этом думает? И почему клерк смотрел на него, будто увидел призрака? С таким неподдельным ужасом в глазах. Неужели тот мог знать Красавчика Джека? — Не, — Тим рассмеялся. — Быть не может. Даже у паранойи есть предел. Что мог Джек иметь общего с простым работником Атласа? То, что этот тип не представлял из себя ничего значащего Тим понял сразу — слишком близко он был знаком с холёными выскочками с верхушки пищевой цепочки Гипериона. Не было в несуразном клерке ни присущей топ-менеджерам гордыни, ни лоска, ни армии телохранителей рядом, готовых открыть огонь по щелчку пальцев. Мелкая сошка. Бояться такого — глупость. Ещё смешнее стало от догадки, что клерк мог оказаться кем-то по-настоящему важным. — …Вроде директора, — хохотнул двойник. Как звали того парня, что отвечал за все на Прометее, Тим благополучно забыл в первую же неделю, а уж как выглядел «мистер Атлас» и подавно. Раз Тима тот не впечатлил, то какая была разница? Утерев нос, двойник кое-как поднялся и заправил растрепавшиеся волосы назад, следом затягивая те в хвост. Паника медленно отступала. Джек молчал. Неужто он успокоился от одной мысли про безымянного клерка? От того, как забавно тот выглядел в своей слишком уж настоящей панике? — Боже, — двойник встрепенулся и взял в руки небольшую стопку бумаг. — Почему я про это думаю? Развивать мысль не хотелось, ведь куда проще забыться в работе. Так легче заглушить отголоски ужаса, легче прожить ещё один скучный день, и не обращать внимания на боль — внутри и снаружи. А Джек… с Джеком он что-нибудь придумает.

***

Под вечер в голове стало приятно пусто, и про утреннее происшествие напоминала лишь ноющая переносица да синяк возле скулы. И почему вообще он думал о том клерке? Тим фыркнул, — вот ведь глупость, — что в нём было такого? Робо-рука? Ярко-голубой эхо-глаз? Привычка поедать сладкое и пить кофе в невероятных количествах? Или дело вовсе не в этом? Тут, наконец, когда где-то в голове загорелась метафорическая лампочка, Тим понял, в чём было дело. Вина. Вместо того чтобы извиниться, не-совсем-он попытался… — Придушить… — тихо проговорил двойник. И теперь путь к вкусному кофе, скорее всего, закрыт.

***

На следующий день, для верности нацепив модуль щита получше, Тим боязливо подкрадывался к знакомой кофейне. Ту окутал молочно-белый туман, и выглядела она будто декорация к какому-нибудь фильму ужасов. Казалось, ещё шаг и из тумана вынырнут монстры чтобы вспороть ему брюхо. Только вот чудовища так и не появились, да и внутри никого не было. Как обычно кофе-бот ожил, приветливо помахав рукой, а уже через несколько минут возле двойника стояла чашка ароматного эспрессо. Островок спокойствия в тишине. Только вот от этого спокойствия повеяло чем-то ещё, холодным и липким. Одиночеством. Двойник поймал себя на том, что поглядывал на опустевшее место с другой стороны стойки, и тут же ругнулся. Кажется, Тим добился своего, и незнакомец исчез. А он даже не успел извиниться, как следует.

***

Вся последующая неделя прошла тихо и гладко — правда, о своей спонтанной покупке двойник здорово пожалел, теперь высчитывая едва ли не каждый доллар до зарплаты. Ему не хватало даже на самый простой десерт, и довольствоваться приходилось лишь обычным чёрным кофе. А как хотелось полакомиться пышной молочной пенкой, или оттенить горечь вкусом сиропа — орехового, шоколадного, или кленового. К пятнице он даже подумывал взять какое-нибудь нехитрое задание, чтобы подзаработать, или поговорить с кем-то из соседей …Но от мысли, что его и без того скверную репутацию может испортить внезапно очнувшийся Джек, брала оторопь. Пока, наконец, поздно вечером, из забытья его не вывел сладкий, сдобный аромат. Он осмотрелся — до жилых блоков оставалось буквально несколько шагов, рядом покачивались от поднявшегося ветра понурые, хилые деревца, а под ногами шелестела жухлая трава. Недалеко, со стороны скудно освещённой аллеи, появилась небольшая фигурка. — Опять она… — вздохнул Тим, рассматривая приближающуюся к нему соседку. Девочка тащила за спиной массивный рюкзак, из карманов которого торчали блестяще детали, куски проводов и какой-то ещё хлам. — Не боишься гулять так поздно? — И вовсе не поздно, — та улыбнулась. — Я только что с охоты, мистер. Смотрите, сколько сокровищ. Тим хмыкнул, для вида кивнув. — Значит, собираешь… — мусор. — Запчасти? — Ага, — она скинула рюкзак на стоящую неподалёку скамейку и присела рядом. — Разные штуки, оставшиеся после Маливан. Платы, чипы, всё-всё, что можно продать. — Хм, — двойник покрутил в руках покрытую ржавчиной пластину, и, скривившись, сунул деталь обратно в карман. — Выглядит не очень. — Конечно, — девочка пожала плечами. — Почистим, и будет как новенькая. — Верю. И много ты заработала на этом, — барахле. — Н-на своих сокровищах? — Не очень, но так веселей. Все мои друзья собирают детали, чтобы помочь. Атлас хорошо за них платит. Теперь-то стало понятно, почему девочка была так неказисто одета — на серо-коричневых брюках и куртке не разглядеть ни ржавчины, ни пыли, да и если те порвать и зашить — заметно этого не будет. Только вот импланты — серебристый хром руки, голени, и половины лица — привыкнуть к такому сложно. Тим мельком глянул на свою робо-руку. Черт, за всё это время он даже имени не спросил. Да и сколько можно пестовать собственную паранойю? — Ум-м… — он вздохнул, собираясь с силами. — А как…  — Я Аня! — внезапно проговорила девочка, широко улыбнувшись щербатой улыбкой. Безопасно ли было выдавать своё имя? Вдруг её подослали? Вдруг все это ловушка? — Ум… — Тим отвернулся. — А зачем тебе… — Можете не говорить, если не хотите, — она со знающим видом кивнула. — Или не помните. Когда чинят голову, многие не могут вспомнить, как их зовут. Бенни, мой друг, забыл, когда ему поставили новые глаза. — Импланты? — Угу, — она ткнула пальцем себе в стальную щёку, где кожа сменялась металлом. Выше, отливал серебром округлый сокет. — Скоро и мне поставят эхо-глаз. — Какого цвета? — чуть мягче проговорил двойник. — Зелёного! Нет, синего! Нет… — она комично надулась. — Не могу решить, слишком сложно! — Почему не красного? Все будут тебя бояться. — Тогда я не смогу завести друзей. Ох, — девочка встрепенулась, и принялась рыться в карманах рюкзака. Внезапно, приятный сладковатый аромат усилился. — Совсем забыла! Вот. В руке у неё был зажат небольшой пластиковый пакет, от которого пахло ванилью и домом. Неужели опять печенье? Тим без заминки тот распахнул и, буркнув «спасибо», отправил кусочек в рот. — Шоколадное печенье с… шоколадной крошкой? — двойник зажмурился, силясь справиться со всей этой сладостью. — Очень необычно. — В следующий раз будет ещё вкуснее, мистер. Обещаю!

***

Прошло ещё несколько дней, а на счету его всё так же не хватало хотя бы пары нулей после единицы. В понедельник кофейня вновь встретила тишиной — кроме него в столь ранний час посетителей не оказалось. Позже, Тим сжимал в руке чашку горячего эспрессо, жадно рассматривая зависшие в воздухе десерты на голографическом меню: украшенный пышной шапкой взбитых сливок шоколадный маффин; чизкейк на подложке поджаристого бисквита, с ниткой карамельного соуса сверху; и наконец, великолепный морковный пирог — будто только что испечённый. — Такой красивый… — мечтательно проговорил Тим. Внезапно, за спиной прозвенел колокольчик. Двойник обернулся — вдруг это всё галлюцинация от переизбытка кофеина? — и с трудом сдержался, чтобы не сорваться с места и не убежать так далеко, как только можно. Тот самый клерк с неплохо поставленным ударом. Вдруг он пришёл, чтобы закончить начатое? — Шериф? Подожди, зачем нам шериф? Или… как там его, — атласовец занял привычное место, следом жестом подзывая кофе-бота. Тим насупился, и вызвал меню, для вида пролистывая список. Когда перед ним вновь завис кусок румяного пирога, двойник готов был застрелиться. Как же хотелось есть! И теперь, кроме голода очнулось ото сна и то самое чувство вины, что подбивало окликнуть и сказать слово-другое. Но вдруг так он сделает только хуже? — Бро, говорил же, бери переводчика. Даже я половины слов не понимаю, этот акцент… — клерк залпом осушил чашку эспрессо и покачал головой. — П-подожди, а костюм? Тот фрак, что… что ты надел? Бабочку? …И всё? — Черт, — тихо проговорил Тим, барабаня пальцами по столешнице. Хуже молчания только утренние разговоры о работе. Конечно, всё ещё можно было перебить, или подойти ближе, или… — Кого я обманываю? — прошептал двойник, уставившись в чашку. В черноте отражалась бледно-голубая проекция, которую он забыл свернуть. Тим нахмурился, щипком убирая список — десерты не светят ему ещё очень-очень долго! Может, не так уж и хороша вся эта затея? Не лучше было бы податься в наёмники, или попытаться отыскать Афину с Джейни? Он встрепенулся, заслышав металлический скрип неподалёку, и замер, когда до него донёсся звук приближающихся шагов. Совсем скоро клерк встал рядом, но Тим никак не мог понять, что именно от него ожидать. Что тот сделает? Ударит по лицу? — Тогда… получилось не очень, — неуверенно проговорил незнакомец. — Прости? Секунду, он что, извиняется?! — П-подожди, — начал было Тим, но захлопнул рот, стоило услышать сладковатый аромат совсем рядом. — Это немного, но я заметил, как ты на него смотришь, — клерк улыбнулся, и двойник почувствовал, как закипает. Морковный пирог — обсыпанный миндальными хлопьями со всех сторон, с прослойкой из сливочного крема и пористым, вкуснейшим бисквитом. Из чего на самом деле децифровали всё это, Тиму знать не очень-то хотелось, главное — лакомство выглядело восхитительно. — Н-не нужно, — Тим деланно отвернулся. — Обойдусь. — Но мне правда жаль, — клерк не унимался. — Я не должен был… — он будто бы замялся. — Увидел то, чего быть не может. Сильно тебя задел? Тим зарделся, и тут же дотронулся до импланта у уха. Тот отозвался мягкой вибрацией, и двойник в ответ мотнул головой. — Переживу. Эхо-глаз незнакомца загорелся ярко-голубым, он тяжко вздохнул. — Опять? У меня тут… — он нахмурился. — Два… нет, три звонка, параллельно. Прости ещё раз. Надеюсь, ты не в обиде. — Не, — Тим ухмыльнулся, скрестив руки на груди. — Старайся лучше, мистер Атлас. Щеки клерка от этих слов слегка тронуло румянцем, тот кротко улыбнулся, и, помахав на прощание, направился к выходу. — …Странно, — буркнул Тим, следом принимаясь за угощение. И от чего-то оно показалось особенно вкусным.