Slowplay

— Мх… Что происходит? Мокси не помнила, как здесь оказалась. Сквозь мутную пелену пробивалось едва видимое марево. Его очертания напоминали рубку Убежища 3, но то погрузилось во мрак, освещаемое редкими багровыми лампочками да звёздным полотном по другую сторону толщи стекла. На ощупь она попыталась перезапустить систему или вызвать бортовой ИИ — тщетно. Внезапно послышалось шипение створок дверей, и из дальнего конца комнаты полились отзвуки музыки. Ноги ватные, непослушные, каждый шаг — маленький подвиг. От знакомых битов мурашки по коже: где-то далеко на их фоне звучат крики, просьбы о помощи и ни с чем не сравнимый звук. Так мясо отделяется от кости. Так хрустит неподатливый хрящ. Но вокруг слишком темно. Коридоры пусты — шаги разносятся далёким эхом, а выключатели как назло не работают. Мокси едва не спотыкается при входе в свой бар. Что именно лежит возле её ног не разобрать — но она готова поклясться, что слышала ехидный девичий смешок, почти у самого уха. Рука привычно тянется к кобуре, однако та осиротела. Да и тело-преграда вмиг пропало. Тело? Голова кружится: мозг сбивчиво вырисовывает широкий, мягкий силуэт — но в самый последний момент заходится полной помех судорогой, и Мокси не видит ничего. Вокруг темно. Вместо неоновых вывесок и ламп горят мелкие светлячки огоньков. Те же, что в самом первом Убежище. Их перемигивания вторят бьющемуся в панике сердцу и кажутся злой шуткой. Она закрывает глаза и пытается взять себя в руки: пережить столько дерьма и спасовать перед глупым кошмаром совсем не в её стиле. На секунду паутина капилляров вспыхивает, словно готовая прорваться изнутри, и Мокси неловко пятится. «Ос-сторожно» — шипит по-змеиному недалеко от плеча. Кожи касается холодное и скользкое, вынуждающее от мерзости одёрнуть руку. В темноте загораются два ярких алых огонька. «Животное» — думает Мокси, глядя на мелкую безликую тень. Та, будто в ответ на эти мысли, заливается низким, свистящим звуком. — Смотри-ка, даже здесь с ростом не повезло, — игриво звучит за спиной. Лопатки колет острым, тонким. — О, я бы на твоём месте не поворачивалась. Тот самый девичий голос — полный задорной злобы и уверенности. До чего жаль, что пистолет пропал. — Он бы тебе не помог, — вторит мелодичный смешок. — Разозлила нашего Змея, ай-яй-яй. — С-с-су-ка, — шипит красноглазая тень. Разноцветная гирлянда мигает все чаще, но даже так сложно понять что именно за существо извивалось от ярости и злобы во мраке. — Бес-с-принципная блядищ-ща. — Да как ты смеешь!.. Все произошло слишком быстро: молниеносный росчерк серебра и свист ветра словно показались, а затем на пол что-то шмякнулось. В голову закралась крамольная, неправильная мысль что чего-то не хватает. Но чего? — Посмотри вниз и узнаешь, — посоветовал все тот же голос. — Хм-м. Может, торшер из неё сделать? По спине пробежал нехороший холодок, вслед за этим тело забил озноб. Правое плечо стало липким и мокрым. Это Мокси совсем не нравилось, но куда больше ей не нравились гнетущая тьма и ощущение полной беспомощности. Та самая тьма, казалось, была живой: знала наперёд все её мысли и страхи, а ещё носила маски. Голос позади — первая, шипящая змея — вторая. Когда вблизи лампочек появилась высокая фигура, она поняла — то была третья. — Для торшера лучше взять ногу, — спокойно протянула та. Голос звучал отрешённо, но глаза точно также горели алой злобой. — Кто вы такие и что вам надо? — собрав уверенность в кулак крикнула Мокси. Тени переглянулись. — Мертвецы, — горячо выдохнуло в ухо. — Вернулись из ада посмеяться над разрушенным миром. — С-с-слишком много говоришь! — зло выплюнул змей. — Твой длинный язык опять все испортит! — Ну. Я не совсем… — пожала плечами высокая фигура. Та замялась под испепеляющим взглядом глаз-щелочек. «Это всего лишь сон. Это ничего не значит» — Мокси попыталась ущипнуть себя за руку, но не смогла. Тело вновь захлестнуло холодом, трахею сдавило изнутри спазмом. Сам воздух, казалось, был отравлен всепоглощающей темнотой. — А она умная, ты смотри-ка! — присвистнуло возле плеча. — Нам надо быть осторожнее. — Убьем здес-сь. — Нет, — качнула головой массивная фигура. — Далеко. Удушающая тьма пришла в движение, заполоняя собой все как чернильное пятно. В её глубине на долю секунды женщина заметила человеческий силуэт: жалкий, иссушенный, застывший в позе эмбриона. На этот раз взгляд тени оказался тусклым. — Сейчас… не время… — просипела тень. Закашлявшись, та бухнула кулаком перед собой и к миру вернулись краски. А затем и свет. Произошло все настолько резко, что Мокси упала с высокого барного стула. Как она там оказалась женщина не помнила, но судя по тому что к ней ринулись сразу трое завсегдатаев, следом принимаясь спрашивать как она и сдувать с неё пылинки — реальный мир победил. И, она кажется заснула за стойкой. — Заработалась немного, — она поправила выбившуюся чёлку и игриво подмигнула алеющему Налетчику. — Все ради вас. — Хочешь, принесу свою счастливую подушку? — А я медведя? — рьяно протараторил второй Налетчик. — Храню его с самого детства, но ради тебя… — Нет, — Мокси поморщилась. Зачем ей какой-то там мусор. — Не стоит. Тут внимание её привлекло нечто необычное: большой серебряный поднос, накрытый пузатой крышкой. Тот стоял в дальнем конце стойки, маня. — А это что? — Так принесли пока ты… — налётчик замялся. — С час назад. Сказали, подарок. — Ох. Не стоило, — фальшиво протянула Мокси. Дурной сон здорово раззадорил аппетит и перекусить хорошими деликатесами она была вовсе не прочь. — Что там? Кто это принёс? — Поклонники, — отвернувшись, выдохнул третий налетчик. — Одеты как корпы. Надо было пристрелить. — Сразу стрелять не всегда выгодно, сладкий, — мило улыбнулась Мокси. Тайные воздыхатели даже позаботились о сервировке, оставив возле подноса белоснежную тарелку, приборы и салфетку. Она чуть заметно повела носом, но запах показался ей странным: сладковатый, немного тяжелый. Так пахла свиная вырезка щедро сдобренная приправами, однако было что-то ещё, от чего сердце нехорошо сжималось. — Ну же, — пролепетал первый налетчик. — Уверен, я приготовлю лучше! — зло прошептал второй. — Не тяни, интересно что там. «Ха. Что за идиоты» — хмыкнув, Мокси резко подняла крышку, чтобы вызвать побольше зависти, конечно, но… — Что… Это… В ушах забухал пульс, к горлу подступила кислота. Мир зашатало из стороны в сторону, как при сильной качке. Глаза, мозг, все её существо отказывались верить в то, что увидели. На блестящем серебряном подносе лежала голова её дочери, в окружении резных овощей и перьев экзотической зелени. Элли смотрела на неё с застывшей на лице гримасой ужаса. Горло свело от крика, все вокруг пришло в движение — а где-то там далеко фигуры налётчиков обратились в тени и смеялись, смеялись, смеялись.

***

Мокси понуро уставилась на своё отражение в зеркале: на тяжёлые фиолетовые тени залёгшие под глазами, на пустой взгляд и кожу-пергамент. Теперь косметики уходило не в пример больше, а если эти ужасные сны не прекратятся… об этом ей даже не хотелось думать! Кое-как приведя себя в порядок, она поспешила в бар. Алые Налётчики встретившиеся по пути выглядели не многим лучше: кто-то литрами хлестал кофе, другие прикладывались к бутылке. Две недели назад в Убежище пришла странная эпидемия, разрастающаяся со скоростью лесного пожара. Таннис и Ава пока не пострадали (везучие сучки), остальные же все чаще просыпались с дикими криками или стонами. Некоторые попросту боялись засыпать. Конечно, бизнесу это отнюдь не мешало — алкоголь уходил на ура — но последний сон… пожалуй, это уже слишком. — Привет, сладкая, — проворковала Мокси, завидев возле стойки подтянутую сирену. — Что делаешь здесь в такую рань? — Не знаю, — буркнула Амара. Судя по осунувшемуся лицу, ночка выдалась не самой весёлой. — Виски? — Будет сделано! — …Что угодно, лишь бы это закончилось. На языке так и вертелась колкость. Ведь Мокси не дура — эти проклятые сны начались с тех самых пор, как сирена вернулась с пустыми руками! И за две недели ей не удалось вытянуть из Амары ни слова. — Послушай, — она сдула выбившуюся прядь, поднимаясь. — Давай начистоту. Я тоже хочу всем помочь. — Угу, — та спрятала лицо, бухнувшись на свои руки. — Ты разговаривала с Таннис? — «Если я этого не вижу, значит, этого не существует». — А твои поклонники? — Проку от них… Мокси скрестила руки на груди, сверля сирену недовольным взглядом. Время тяжёлой артиллерии. Пора проявить искренность. — Сегодня я увидела, как убили мою дочь, — внезапно осипшим голосом прохрипела Мокси. — Элли? — Амара подняла на неё шокированный взгляд. — Кто? Женщина поморщилась и схватилась за стакан, следом залпом его осушив. — Не знаю. Люди. Несли какую-то чушь, — она смахнула повлажневшую тушь. — Трое. — Их обычно четверо. Четвёртый всегда в тени. — Так у тебя тоже… — Мокси взяла лицо сирены в свои ладони и с мольбой заглянула в яркие глаза. — Расскажи. Пожалуйста! Я не переживу, если это случится! — Я… — сирена отвела взгляд, словно прячась. — На тебя это не похоже! Ты никогда и ничего не боишься. Так? Амара медленно отпрянула, поглаживая завитки татуировок на руке. За две недели те налились кровью и будто припухли. Наконец, та обречённо вздохнула. — Тебе не понравится.