Магия циклична, обновления волной Льются неустанно всякий раз. Наполняет жизнью всё живое Каждый месяц, день и час. Но есть период — как и всё вокруг, цикличен, Когда мир отдыхает от различного волшебства. Не день, не месяц, всего лишь час Единственный, ночной. Колдовать никто не смеет в этот час, Предостережению безумные не внемлят. И после завершения его Колдовство им всем вернётся бумерангом, Отплатив за него стократно.
— Глядите, и тут приписка другим почерком. Видимо, её оставил сам Лордерон, — указала Рапунцель. «Я лично стал свидетелем того, как мой враг Маракат пал от собственного колдовства, когда закончился ночной час волшебной тишины. Никогда прежде я не находился под столь невероятным, но шокирующим меня впечатлением. Несмотря на амбиции Мараката, мне было жаль его. Ведь именно он много лет был моим верным другом и соратником. Меня называют юным волшебником — но мне в тот момент было уже 56 лет. Магия сдерживала моё старение, но раз в цикл, когда наступал этот странный ночной час, я становился собой. Я не колдовал в ту ночь, зная, что мир отплатит мне стократно за это. Маракат не знал… Как же мне хотелось ему рассказать об этой книге, об этом странном часе — несмотря на то, каким он стал, Маракат не заслужил столь жестокой смерти. И, порой, я искренне сожалею об этом». Рапунцель прочитала дальше про себя, и обронила книгу, остолбенев. Она окончательно пала духом. — Вы что-нибудь нашли, принцесса? — удивился Ланс. Юджин поднял книгу, и зачитал вслух дальше. «Позднее, я вычислил, что этот странный час происходит раз в 365-366 дней. Он наступает ровно в полночь и длится только 60 минут. В это время любой, кто попытается использовать колдовство, после окончания странного часа имеет все шансы умереть от собственных же чар. Чтобы защитить себя и магов моего народа, я, как правитель королевства, нарёк наступление этого цикла Новым Годом, и издал указ о запрете использования волшебства в его первый час, ибо в этот час народ в память о моей победе выходил на улицы, веселясь и радуясь спасению королевства». — Новый Год? — уточнил Ланс. — Так это же зав… Его пихнул локтём в бок Юджин, угрюмо поглядев на друга. — Э, я лучше пойду тогда, — понимающе кивнул Ланс, указав пальцами на дверь библиотеки и в одночасье оставив Юджина и Рапунцель одних. Рапунцель не глядя приземлилась на стул, продолжая стрелять глазами в одну точку. В голове уже мелькнула идея, как использовать Странный Час в достижении мгновенно задуманной цели. Однако Рапс понимала — шансы, что всё пойдёт не так — непомерно высоки… А эти записки Лордерона… они — словно отражение всего, что происходит сейчас… Лордерон избрал свой путь… и очень жалел об этом… А ей… как ей правильно поступить?***
Наступило раннее утро. (31 декабря, если говорить по-нашему) Рапунцель не спала всю ночь, размышляя обо всём. Она встала без всякого чувства бодрости… За окном ещё не рассвело. На небе по-прежнему мерцали звёзды. Чернота на горизонте только-только начала обретать сапфировые оттенки. Опустив глаза, Рапунцель чувствовала, как её душа разрывается на две части. Сотни мыслей смешивались воедино, превращая тихую безмолвную реальность в жуткий кошмар. Причиной всему была лучшая подруга, какой её по-прежнему считала принцесса… Она знала, что Кэсс придёт. Знала, что главной целью лучшая подруга избрала её… Лордерон и Маракат… их история походила на её собственную. Всё циклично… Всё повторяется… Перед Рапунцель возникла нелёгкая дилемма, а за ней другая… Её искренне беспокоило — знала ли Кассандра легенду про Новый Год? Принцесса догадывалась, что Кэсс постарается преподнести сюрприз, когда его меньше всего будут ожидать. Что могло подойти лучше, чем Новогодняя Ночь, когда сотни горожан выходят на улицы запускать фейерверки, устраивать ночные ярмарки со сладостями, чудесными выпечками, собираться вокруг огромной наряженной ёлки у фонтана и плясать несколько часов, встречая Новый Год? Здесь не оставалось сомнений — внезапное нападение в первые часы Нового Года не только застанет жителей Короны врасплох, но и раз и навсегда испортит традицию, основанную Лордероном… Но Кассандра? Что, если она не ведает о первом странном часе Нового Года: примется колдовать, а потом Природа отомстит ей за это? Не подозревающая ни о чём подруга рискует умереть — тогда Рапунцель ни за что не простит себя за это… «Возможно, стоит предупредить Кассандру обо всём?» — размышляла сонная принцесса, бродя по комнате. С другой стороны, Странный Час может положить конец их вражде… Целый Новогодний Час… Возможность объясниться, воззвать к её сердцу и чувству прежней дружбы — разве не лучший выход?***
Тем временем, Кассандра гуляла одинокая по лесу, раскинувшемуся неподалёку от Короны. Шум реки и шелест листьев были единственными, что её сопровождало… Призрачная девочка исчезла… Она всегда исчезала, как только поднимались первые лучи восходящего солнца из-за горизонта, и возвращалась, когда последний золотой луч покидал окружающий мир… Кэсс размышляла о многом. Глядя издали на белые стены замка, вспоминала об отце, капитане гвардии, который взял её к себе на воспитание… Он растил её, как собственную дочь — делал из неё воина, дисциплинировал, учил сражаться и встречать опасность лицом… и не отворачиваться от своих… никогда… В глубине души Кассандра испытывала стыд — стыд перед названным отцом… Что бы он сказал, увидев, в кого она превратилась? Подняв глаза на самую высокую из башен крепости, девушка тяжело выдохнула. Её раздумья возвратили к светловолосой юной искательнице приключений… Первое знакомство с Рапунцель выглядело… непривычно или странно… Беззаботная, слегка взбалмошная, свободолюбивая, но излучающая, как Солнце, доброту, заботу и некую детскую непосредственность, принцесса быстро увидела в ней свою подругу… Но кого увидела в ней Кэсс в тот момент: человека, который лишил её матери? Потому ли приняла роль её подруги, чтобы отобрать у Рапс желанный приз в конце пути? Или же она действительно стала ей кем-то большим, пусть и не сразу, — сестрой, не по крови, но по духу? В её память топорно врезались два незабываемых момента: когда принцесса чуть навеки не осталась птицей… и когда в Древе Жизни не могла остановиться зачитывать Обратное Заклятье — тогда её толкнула Адира, но с такой силой, что Рапунцель на минуту потеряла сознание… Как же Кэсс перенервничала тогда… в те мгновения она была не бесстрашным воином, но потерявшей дорогого ей человека… верную и преданную подругу, за которую была готова отдать свой меч… И, размышляя об этом, Кассандра задавалась одним единственным вопросом: «Так кто же я на самом деле?» Противоречия раскалывали её душу и разум, выливаясь в гнев, направляемый в людей через чёрные камни… Недавняя её атака на Корону выглядела знаком устрашения… С другой стороны, приближаясь к городу с каждым днём, Кассандра старалась идти через леса и пустыри, подальше от просёлочных дорог — навредить случайно встретившимся на пути людям, за исключением грабителей и воров, она не желала. Кэсс помнила о собственном обещании, данном принцессе прошлой ночью… И перед ней аналогично предстала сложная дилемма: «Сможет ли она ударить в решающий час, когда все люди будут отмечать Новый Год? Хватит ли у неё смелости исполнить своё «предназначение»? Размышления обеих разливались бурными реками, чьи величественные волны сдерживала плотина неприятной реальности, в которую девушки поневоле угодили… Через девичьи сердца раздавались душевные крики… но отчаяние и боль заглушали их… Из-за этого, печаль и неведомое разочарование только набирали обороты, пропитывая собой умы девушек. Кассандра, зачерпнув водицы из реки, умыла глаза, и взглянула в собственное отражение… Такой ли она хотела стать с самого начала — могущественной, но совершенно одинокой… монстром в глазах всей Короны… в глазах Рапунцель? Девушка закрыла глаза, и с её губ полилась песня*, исполненная горечью…Куда же ты пропала, Зачем же ты сбежала От своих друзей? Потеряны во мраке Страхов и надежд, Как листья мы дрожим Пред бурей в тишине.
В это время Рапунцель распахнула окно и подошла к краю балкона своей башни. Сердце её бешено забилось и из него с той же силой вырывалась песня…(Куплеты Рапунцель) Столько приключений Вместе мы прошли. Ты те двери предо мной открыла. Время, как теченье, Требует забыть Как дружба проросла… Связала нас судьба! Почему же так жестока, Ты, моя судьба! Хочу я всё вернуть назад! В этот Новый Год Желанье лишь одно: Обиды все забыть, Помириться и простить, Чтоб дружба воссияла, как звезда, Раз и навсегда! (Припев) Скажи ты мне, что всё вокруг Лишь грустный страшный сон… Что вновь засну, и вмиг проснусь И счастье нас всех ждёт. Ведь праздник наш, чудесный день Собирает всех людей. Но нас намерен разделить — За что жизнь всё странней?
Кассандра словно услышала, как душевные стенания рвутся из груди Рапунцель. И она, ощутив ещё сильнее собственную агонию души, продолжила:(Куплеты Кассандры) Судьба свела нас вместе Вот в который раз Столько испытаний я прошла. Но не могу забыть я, Как ты отняла Разом всё, что было у меня. Сражаться с тобою буду, Знаю это точно, В этом вижу я свою судьбу! Но, встретившись с тобою, Наверное, не смогу, Ведь всё кричит внутри: Постой же, подожди! Не делай так, остановись! Прошу тебя, услышь меня Мой самый лучший друг…
Она упала на колени, глядя в собственное отражение… Её слёзы расшевелили тихие речные воды. Кэсс полушёпотом стала петь, с трудом сдерживая подступающий ком к горлу…(Припев Кассандры) Скажи ты мне, что всё вокруг Лишь глупый, страшный сон… Что я проснусь и мать со мной И счастье нас с ней ждёт… Хочу безумно я одно Просить на Новый Год… Чтоб мать была и ты со мной, Мой самый лучший друг…
И в эту секунду Кэсс и Рапунцель неведомо как встретились взглядами, но их фигуры были так далёки, что разглядеть друг друга не смогли… Их последний припев был будто обращён друг к другу:(совместный припев) Скажи ты мне, что всё лишь сон, Что сплю, а вы со мной… И мир другой, вокруг светлей, И жизнь всё странней. И жизнь всё странней…
Половина золотого диска поднялась из-за горизонта, лучи которого плавно ложились на город и чарующую вокруг местность. Внезапно один из них достиг высокой башни и волосы Рапунцель на миг блеснули золотом, словно огонь маяка в ночи. Кассандра заметила его издалека, отчего её сердце съёжилось внутри. В тот же час один из солнечных лучей коснулся кристальной кожи Кэсс, образовав на секунду молочно-золотой огонёк. Она не обратила на него внимания… Но принцесса заметила его и грустно опустила изумруды. Никто из них не ведал, как дальше поступить...