Шлюха моя шлюха

«Привет. Меня зовут Лиза Парк и у моего мужа есть свой Жених. Вам, наверное, интересно, как я здесь оказалась?»

На работе в чужом городе было по-своему хорошо, а дома, хоть и безработным всё равно лучше. Правда, первые пару дней Лиза смотрела на него, как на чужого дядю, который пришёл с улицы и почему-то теперь сидит с ними в гостиной и пьёт чай из любимой кружки её мужа. И её сложно было не понять. Вейлон приехал без предупреждения, почти без багажа, с разбитой физиономией и в одежде с чужого плеча. Младший отпрыск его вообще не узнал и спрятался за старшего брата. Лиза, ещё сама не до конца веря своим глазам, попыталась убедить ребёнка, что перед ним родной отец, но Артур упрямо указывал маленьким пальчиком в ноутбук и был убеждён, что его папа — это плоское изображение на экране, а не эта лживая трёхмерная подделка из Китая. Один Томас ему обрадовался без всяких немых сцен и дурацких расспросов. Сразу повис на шее, чуть не задушив обнимашками, и потащил в свою комнату, которую Вейлон видел в последний раз только через объектив веб-камеры.       Вечером Лиза пыталась его разговорить, но Вейлон страшно устал с дороги и обещал рассказать всё завтра. Наполовину это было чистой правдой, но если бы он так не боялся то, наверное, выболтал бы всё быстрее Эминема, даже если бы умирал от усталости. А утром, пока он спал, Лиза ушла на работу и этим дала ещё одну короткую отсрочку. Вейлон застал только письмо от неё, прижатое цветным магнитиком к дверце холодильника. В записке любимая жена радостно сообщала, что няня не придёт и забота о младшем перекладывается на его хрупкие мужские плечи, что еда в холодильнике, что Томас придёт в три, и что она его любит. Что ж, у Вейлона был целый день, чтобы доказать младшему, что он его настоящий отец, и это даже не вызвало у Артура такого же шока, как у сына Дарта Вейдера. Вейлон был бы полностью счастлив, если бы не позвонил Майлз — со своего собственного телефона, который должен был оставаться у Жениха. Вейлон не брал трубку, пока от настоящего Майлза не пришло сообщение в их чате, что он это он. После их последнего не слишком мирного разговора Эдди так и оставил смартфон на полке в магазине. — А ты думал, что это тебе названивает Жених? Обделался, да? Признавайся, — Майлз хохотал в трубку и был прав, как никогда. Хотя бы приятель был счастлив. Вечером домой вернулись сначала Томас, а потом и Лиза, и с недоверием наблюдали за тем, как Вейлон готовит что-то на ужин. Наверняка Лиза думала, что этот дядя с улицы точно зловещий доппельгангер, потому что её настоящий муж не мог пожарить даже тост. — Вейлон, ты из матрицы себе закачал умение готовить? — спросила Лиза, сыто отодвинув тарелку. — Нет, милая, я всегда выбираю синюю пилюлю, — отшутился Вейлон. Только детей ничего не удивляло. Томас ел, уткнувшись в телефон, и ничего не заметил бы, даже, если бы съел живого опоссума. Артур съел две ложки и носился по кухне с куском моркови, периодически откусывая от своей воображаемой ракеты пару лишних ступеней. Вечером Вейлон взахлёб рассказывал, как провёл время с сыном, какой он чудный пацан, только гиперактивный малость, но зато можно будет отдать его в какой-нибудь спортивный клуб. На этот раз Лиза ни о чём его не спрашивала. И следующим вечером тоже. Вейлон искренне надеялся, что она просто даёт ему время собраться, а не потому, что ей плевать. Внешне для Вейлона она осталась всё той же. Так же забывала дома очки, так же восторженно рассказывала за ужином, как прошёл рабочий день, так же улыбалась. Но это ведь было далеко не всё. Иногда люди таили в себе тонны сюрпризов. А вдруг, пока его не было, у неё появился кто-то другой? Вдруг, она его больше не любит? А улыбается ему только потому, что хочет скрыть свою измену? От таких мыслей делалось страшно, потому что в голове они звучали въедливым голосом Жениха.       Всё казалось чужим, как будто он снова заявился в ночной клуб в женском платье. Но так было только первые три дня. Позже всё стало, как прежде. Как будто он никуда и не уезжал. Приятная знакомая рутина, в которой нет места всяким женихам. Всё было привычно и нормально. И порой немного уныло, но даже это Вейлона радовало. Пока Лиза работала, он проводил время с детьми и за работой по дому. Смотрел вакансии на бирже труда. Достал с чердака ёлку и украшения для оной. Трепался с соседями о пустяках. Рыскал по торговым центрам и интернет-магазинам в поисках подарков для семьи и друзей. По вечерам они собирались за обеденным столом, ужинали и рассказывали, как прошёл день. Когда они оставались с Лизой наедине, всё превращалось в неловкость, но Вейлон всеми силами старался это побороть. — Знаешь, — сказала Лиза после их первой удачной ночи, когда они не уснули, прижавшись друг к другу жопками, как какие-нибудь старые супруги, а наконец-то потрахались. — Я боялась, что ты так и не оттаешь. Неделю назад ты был каким-то другим. Как подменыш. — Фей? — снова попытался отшутиться Вейлон. — Инопланетян. Может, расскажешь уже, что с тобой стряслось? Потому что я в жизни не поверю, что тебя избили и ограбили в аэропорту какие-то хулиганы. По-моему, даже Артур не поверил. А ему три года и он верит в волшебного старика на оленьей упряжке. — Лиза, боюсь, если я расскажу тебе правду, ты тоже мне не поверишь.       Вейлон этого не боялся и, наверное, даже порадовался бы. Ну, подумаешь муж — фантастический выдумщик, зато не убийца и платьица не носит. — А ты попробуй. Если что, я, так и быть, обещаю тебе подыграть. — Звучит подозрительно. — Вейлон, ты мне не доверяешь? — с обидой спросила Лиза. — Доверяю, но хотелось бы знать наверняка — ты ведь не побежишь сдавать меня копам? Если что.       А вот этого Вейлон боялся. Родная жена сдаёт его полицейским. Ещё один сюжет для кошмара, который терзал его каждую ночь. — Господи, Вейлон, ты всё-таки с кем-то подрался и потерял контроль? — сразу поняла Лиза. — Ты поэтому звонил мне тогда среди ночи? Надеюсь, если ты действительно кого-то убил, то это был Майлз. — Твоя проницательность меня пугает, — сконфужено признался Вейлон. — Но, хочу тебя огорчить, Майлз всё-таки остался в живых. И почему ты его так не любишь? Он не так уж и плох… — Вейлон, рассказывай, — отбросив дурашливость, сурово потребовала жена.       Но Вейлон и сам чувствовал, что уже готов. Если он на самом деле планировал остаться, нужно было рассказать всё сейчас, а не откладывать до старости. Хотя, он не отказался бы от перспективы стать тем самым старым безумным дедом, который по вечерам у камина в окружении своих многочисленных внуков травил бы страшные байки, которые на самом деле были правдой.       Вейлон рассказывал сейчас. Без камина и внуков. С самого начала, как впервые заступился в школе за Эдди, как спустя годы встретил его на подземной парковке, и начались эти долгие придурочные отношения, которых он не просил. — Ты изменяла мне! — высокопарно вскрикивала Лиза, снова дурачась и довольно хорошо попадая в интонации Глускина. — Как ты могла? Неверная! Я родила тебе двоих детей, а ты…       Потом Вейлон рассказал про первую их с Эдди драку, про соглашение, и как Эдди учил его готовить. — Так вот откуда этот фантастический левэл-ап. Мне стоит отправить ему благодарственную открытку. Или нет? — Не перебивай, — ощетинился Вейлон, потому что ему было всё сложнее рассказывать. — Прости. Это нервное. Когда Вейлон начал про платье, Лиза смотрела на него так, будто её муж и впрямь побывал на другой планете, и возмутилась только тому, что муж ничего этого не рассказывал ей раньше по видеосвязи или телефону. Даже почтового голубя не прислал. Вейлон хотел попенять ей, что она тоже не рассказала ему, что вернулась на работу, но не стал. Могло статься, что Лиза ему всё-таки рассказывала, просто он снова спал, делая вид, что всё слушает, а делал он так довольно часто.       Потом, когда дело дошло до резни в подворотне, Лиза больше ничего не говорила. Только жевала в зубах уголок подушки, которую обнимала, а когда рассказывать больше было нечего, отложила подушку в сторону и обняла уже Вейлона. — Всё хорошо, — тихо сказала она, поглаживая его по спине. — Ты всё сделал правильно. Если не хочешь туда возвращаться, то и не надо. Мы что-нибудь придумаем. Всё хорошо, Вейлон, — повторяла она, чтобы успокоить его и себя. — Всё будет хорошо. ***       Всё было хорошо до кануна Рождества.       Лиза вернулась с работы пораньше и выгнала Вейлона с кухни, чтобы не составлял ей конкуренцию на её территории, но позволила накрыть праздничный стол. Дети активно помогали, хотя Артур больше мешал. Он чуть не снёс брата, несущего коробку со столовыми приборами и вполне удачно сбил отца, поэтому несколько битых фужеров отправились в ведро.  — И почему нельзя привязать тебя шлейкой? — ворчал Вейлон, сметая оставшиеся осколки. –Ты опять тайком конфет наелся? Признавайся. — Я — ёжик Соник! — Бегай на той стороне, ёжик, я тут ещё не всё подмёл… — Пап! — позвал Томас. — Там во дворе стоит дядя с большим букетом цветов. — Кто? — не понял Вейлон, потому что подумал на кого-то из соседей или курьера. — Дядя Эдди, кажется. Твой одноклассник. — Где? — Вейлон взял Артура на руки и отдёрнул шторку. — Вон там. У почтового ящика. Ты не говорил, что он приедет.       У их ограды действительно топтался Эдди, и почему-то не решался подойти к дому и постучать. Как он узнал его адрес? Тоже по квитанциям? Или угрожал его друзьям? Уже было не важно. — Потому что он не должен был приехать, — напряжённо ответил Вейлон, сразу почувствовав себя Рэмбо, Терминатором и Джоном Маклейном, в дом к которым пришёл злодей и собирался навредить семье. Хотя, кто мог навредить семье, состоящей сразу из трёх героев боевика? — Так это сюрприз? — предположил Томас. — Возьми Артура, и запритесь с мамой на кухне, — ещё более напряжённо приказал Вейлон. — Опять? — возмутился Томас. — Почему, когда приходит этот дядя Эдди, всё время надо куда-то прятаться? — Бугимэн! — оглушительно завизжал Артур, дрыгая ногами. — Дядя Бугимэн! — Именно, — согласился с ним Вейлон. В кошмарах Вейлона Эдди всегда являлся поздней ночью, когда за окном зловеще грохотала гроза и хлестал ливень. Он неподвижно стоял за окном, крипово пялясь на Вейлона, а в руках сжимал окровавленный нож. Но сегодня был Сочельник, светило солнышко, лежал редкий снежок, пели птички, а у ограды его дома вместо Санта-Клауса стоял Эдди, мать его, Глускин. Жених. При параде, в своём лучшем костюме с бабочкой и огромным букетом роз. Вейлон выходил к нему из дома, испытывая самые противоречивые чувства. — Дорогая? — увидев его, Эдди вздрогнул и радостно заулыбался. — Я так долго тебя искал… — Убирайся в ту дыру, из которой выполз и больше не приближайся к моему дому! — прорычал Вейлон, всё ещё чувствуя на себе обманчиво всесильную ауру боевиков девяностых. — Вообще-то, это ты ударила меня по голове и сбежала, как крыса, — возмутился Эдди и даже опустил букет. — За твои фокусы я мог давно заявить в полицию о «случайно» найденных подозрительных пакетах, но я этого не сделал. Так может, хотя бы попытаешься говорить со мной вежливо? Вейлон испугался и сбавил обороты. Вдруг, одного убийства Эдди покажется мало, и он захочет вырезать всё семейство? — Хорошо. Да. Ты прав. Я виноват, — ответил Вейлон предельно вежливо, как советовали говорить с психами. — Я… Убей только меня. Не трогай мою семью. Они здесь не причём. — Дорогая, я не собирался тебя убивать. Что ты несёшь? — уже Эдди смотрел на него, как на дурачка. — А, — догадался Вейлон. — Значит, ты хочешь меня вернуть? Тогда оставь мне хотя бы этот день. Я никуда не денусь. Дай отпраздновать с семьёй, и завтра мы поедем обратно. В твой подвал. Только, пожалуйста, уйди. Эдди выглядел так, будто ему хочется потрогать Вейлону лоб на предмет поднявшейся температуры, но вторая рука по традиции была занята спортивной сумкой с загадочным содержимым. Только бы там был торт, а не набор юного потрошителя. — Тебя настолько пугает то, каким я был раньше? — поразился Эдди. — Доктор Эндрюс рассказал, что ты украл моё досье с его ноутбука. И ещё он сказал, что ты был явно не в себе. — Вообще-то, этот старый Имхотэп сам разрешил мне! Твоё прошлое только подтвердило, что ты маньяк!       Эдди снова хотел что-то сказать, но из дома выглянул Томас. — Пап! Мама зовёт за стол. Говорит, чтобы дядя Эдди тоже заходил. Ну, раз мама звала. Для успокоения Вейлон проверил в кармане шокер, и пригласил Эдди в дом, хотя на самом деле пригласил бы его к максимально изношенным перилам моста и подтолкнул. — Если только пальцем их тронешь, уничтожу, — прошипел он, прежде чем они переступили порог, на что Эдди только пожал плечами и снова улыбнулся, как псих. Хотя, почему как?       Появление Эдди внезапно, но закономерно заиграл новыми безумными красками.