Время бессильно

Сириус Блэк оказался балагуром и шутом — это первое впечатление Гарри о крёстном. Их первая встреча случилась не в Хогвартсе — в школу мужчину не пустили, да тот и не рвался особо — психологически тот ещё не был готов к большим и шумным толпам людей, тем более если те — неуправляемые любопытные детишки. Так что встреча происходит в «Трёх мётлах» — и при других обстоятельствах, окажись мальчик здесь, он бы с любопытством осматривался, всё же походы в Хогсмид были разрешены лишь с третьего курса. Сейчас же всё, что он мог делать, это выглядывать из-за спины декана — он никогда бы не подумал, что почти неосознанно будет искать защиту у Снейпа — на крёстного, потому что — серьёзно — когда к тебе тянут руки и, пусть и случайно, называют именем покойного отца — это довольно тревожно. Справа от Блэка стоит красивая блондинка, и не узнать её совершенно невозможно, Гарри знает, что это мама Драко, и несмело улыбается ей, когда она по-матерински треплет его волосы и сама улыбается очень ласково. Оказывается, что она приходится кузиной Сириусу — Поттер припоминает, что его блондинистый друг говорил о чём-то подобном — и что пока тот не придёт в себя и не восстановится, Малфои взяли над ним шефство, и, если честно, мальчику становится слегка легче от этого осознания. Всё время встречи в основном говорит Сириус. Профессор игнорирует его нападки на себя, и по тому, как напряжены его плечи, Гарри понимает, насколько тяжело ему даётся это показное спокойствие. Миссис Малфой — Тётя Нарцисса или Тётя Нарси, как та попросила его себя называть — пытается утихомирить кузена и на время у неё это действительно получается, пока тот не решает рассказать юному Поттеру про Мародёров — их компашку с крайне говорящим именем. Чем больше говорит Сириус, тем в большую растерянность впадает ребёнок, потому что вопреки мнению того же Снейпа — тупым он не был. Мальчик по россказням Блэка и сухим фразам профессора легко может понять хотя бы примерное положение дел, и в конце концов он начинает нервничать ещё сильнее — в его глазах отец был героем, а не местечковым хулиганом. Он начал даже понимать, почему Снейп так предвзято к нему относится — вероятно, если бы ему пришлось видеть Дадли в одном из своих учеников — а то, что Поттер действительно очень похож на Джеймса, Сириус уже подтвердил — то он тоже бы… ну или нет, он не может знать заранее. В конечном итоге, он настолько погрузился в свои мысли, что это заметили взрослые — все кроме Блэка, что продолжал хвастать. Мальчик сидел, уставившись в одну точку, и это, похоже, встревожило и Снейпа, и Нарциссу. Встречу пришлось прекратить, но её итогом стало приглашение Поттера на зимние каникулы к Малфоям — сейчас, учитывая шефство этой семьи над Сириусом, отказать в этом не должны были — и скорое возвращение в Хогвартс, пока Гарри цеплялся за руку явно недовольного таким положением дел профессора. Встреча… не удалась. Мягко говоря. *** Поттер приходил в себя неделю, не без помощи друзей и Тома. За это время даже казалось, что всё вернулось на круги своя — настолько часто они были вместе, что Поттеру казалось, что стоит закрыть глаза и открыть их — и они очутятся на их первом курсе. Но нет. С Томом он общался исключительно ночью, а потому на утро выглядел бледным и уставшим, с синяками под глазами, но зато глаза искрились чем-то на подобии радости. На самом деле, только ему он сказал о причине своего подавленного настроения, и тот посоветовал поговорить с профессором, чтобы уж точно расставить все точки над «и». Впрочем, несмотря на то, что остальным он правды не сказал — те, похоже, более чем догадывались, особенно Драко — тот вообще казалось знал Гарри лучше его самого. Иногда это даже пугало. Но чаще всего лишь облегчало общение. Наверное. В итоге брюнет решил, что идеальных людей не бывает, и отец — всё равно отец, а крёстный — крёстный, пусть последний его и пугает, и что будучи детьми можно наделать ошибок, о которых будешь позже жалеть. Не похоже, чтобы эту простую истину осознал Блэк, но когда ему было это делать? Не с дементорами же ему этим заниматься было. Не удивительно, что он не повзрослел умом. Драко вовсе по секрету ему сказал, что Сириус большую часть своего заключения в облике собаки провёл. Ему, по скромному мнению его крестника, вообще психолог нужен. Во избежание… проблем. *** К декану он всё же пошёл. Он долго думал, стоит или не стоит — пошлёт ли его Снейп куда подальше или выслушает для разнообразия, и в итоге попал к нему едва ли не под самые каникулы. Учитывая грядущее Рождество, он даже подарок ему заказал по совиной почте — пришлось просить помощи у Драко, потому что именно купить он не знал, в итоге сошлись на книге — весьма недешевой, между прочим, но раз уж он идёт извиняться за своего предка, то мелочиться не лучшая идея, может, хоть так не выгонит — по ядам, одна из последних работ кого-то из Рода Борджиа, Поттер не вдавался в детали — лишь бы Сириуса не траванул. Пришёл. Замер перед дверью, не уверенный в своём же собственном решении, не готовый постучаться и услышать отказ в разговоре. Действительно, зачем Снейпу тратить время на него и его задушевные беседы. Поттер явственно представил, как закатил бы глаза Драко на его подобные мысли, фыркнул, ругая сам себя и всё же постучался. Не очень громко — но его услышали. И открыли. — Поттер, — смерил его взглядом профессор. Не очень доброжелательным взглядом, но да ладно. Гарри упрямый. На самом деле, ему даже нравился Снейп как преподаватель и человек — ну, за исключением его отношения к нему, но Драко говорил, что всё могло быть куда хуже, и если сперва брюнет не понимал, почему тот так считает, то теперь более чем догадывался. Но в последнее время всё стало лучше — ну, до освобождения Сириуса и встречи с ним. Декан, кажется, искренне за них волновался, когда он и Драко вынужденно столкнулись с Квиреллом и духом Волдеморта, а ещё Поттеру казалось, что он замечал кого-то похожего на Снейпа летом, будучи у Дурслей, но, возможно, ему просто казалось. Да и плеваться ядом на парах тот почти перестал. И вот сейчас снова — гнетущее презрение, пусть и в куда меньшей степени, и раздражение. — Добрый вечер, профессор Снейп, — тихо сказал он, смотря на мужчину снизу вверх своими зелёными глазами. — Мы могли бы поговорить, пожалуйста? По лицу мага было видно, что тот явно хотел отказать, но нехотя кивнул — он был его студентом, а за змеек Северус стоял горой. Мальчик прошмыгнул в кабинет, и когда дверь захлопнулась, протянул мужчине свёрток. Тот разглядывал зелёную подарочную упаковку, обвязанную серебряной лентой, так, словно та была ядовитой змеёй. — Это вам, — торопливо сказал Поттер. — С Рождеством, сэр. Снейп смерил его пристальным взглядом, но подарок принял. — Вы пришли, чтобы поздравить меня с Рождеством? — приподнял брови профессор. — Да, — кивнул Гарри, но затем быстро добавил. — Нет. Не только, — он вздохнул, как перед прыжком в воду, и посмотрел на мужчину грустными-грустными зелёными глазами. — Я хотел бы извиниться, сэр. — Извиниться? — чего-чего, а подобных слов от ребёнка он не ожидал. Подарок теперь приобретал черты взятки, и это не очень-то и понравилось мужчине — Что вы уже натворили, мистер Поттер? — Ничего, сэр, — чуть нервно дёрнул уголком губ мальчик. — Ну, надеюсь на это. Я… долго думал над тем, что узнал и услышал от Мистера Блэка, сэр. Я знаю, что вы считаете меня не особенно умным, но я умею сопоставлять факты. И сложно было не догадаться, что мой отец и крёстный портили вам жизнь в школьные годы, тем более, что Мистер Блэк сам говорил об этом едва ли не прямо. Подождите, пожалуйста! — мальчик мотнул руками и громко воскликнул, когда увидел, что Снейп делает глубокий вздох, явно собираясь кричать, что это не его, глупого мальчишки, дело, и что он не имеет право вообще об этом начинать говорить, или что-то подобное. Поттер понимал, что профессор был гордым, и очередное напоминание о тех годах тому явно не нравилось, но он не хотел возвращения к тому агрессивному общению, что у них было на первом курсе мальчика. — Мне жаль, что они делали то, что делали. Это неправильно, и… — Мерлин, прекратите тараторить, Мистер Поттер, — поморщился мужчина. — Я принимаю ваши извинения, хотя, несомненно, лично вам извиняться не за что. Последняя фраза была сказана чисто, чтобы успокоить ребёнка. Хотя он прекрасно понимал, что сам проецировал своё отношение к мёртвому Джеймсу Поттеру на его сына. Снейп ощутил небольшой укол вины. — Спасибо, профессор Снейп! — солнечно улыбнулся ребёнок, и его зелёные глаза — так похожие на глаза Лили — заблестели, то ли от радости, то ли у того от явственного облегчения едва ли не выступили слёзы. Дети — мысленно фыркнул мужчина, почти без привычного раздражения. — Тинки, — позвал Снейп, и эльф материализовался в комнате под любопытным взглядом ребёнка. — Профессор Снейп, сэр, звал Тинки? Что Тинки может сделать для Профессора Снейпа? — Принеси чай с печеньем, — попросил он, и эльф испарился. Он повернулся на Гарри, который смотрел на него широко раскрытыми глазами. — Акцио, выпускной альбом! — в его руки прилетел толстый альбом с колдографиями. - Отомрите, Гарри. Что вы так смотрите? Полагаю, вам будет интересно узнать о ваших родителях что-то большее, чем то, насколько вы на них похожи, и то, что успел вам наболтать ваш крёстный. Конечно, про вашего… отца я вряд ли смогу сказать что-то хорошее, но я дружил с Лили, так что, думаю, я найду, что сказать. Неверящий взгляд ребёнка превратился в совершенно счастливый, и в голове у Северуса прозвучали слова его крестника про то, чтобы присмотреться к Поттеру и дать ему шанс.