Время бессильно

Утро 1 ноября в Хогвартсе ознаменовалось очередным выпуском «Еженедельного Пророка», в котором, в отличии от последних выпусков, отличающихся мрачным тоном повествования, была крайне прелюбопытнейшая статья. Она отличалась в первую очередь тем, что крайне смело заявляла одну немаловажную вещь — бояться больше нечего и тем, кто верил в то, что появление якобы мёртвого Барти Крауча-младшего, убийство его отца, оживление некоторых отдельно взятых меченных личностей и заявление о том, что Волдеморт возродился и вот-вот появится вновь, вселяя страх, и тем, кто в это не верил. Потому что бояться, оказывается, причины были. И весьма весомые. Но не спешите запоздало пугаться, ибо бесстрашные сотрудники Отдела Тайн успели уничтожить угрозу до того, как та стала весомой и серьёзной, предотвратив катастрофу. Потому как Тот-кого-нельзя-было-называть действительно мог вот-вот вернуться, да только не сам, и даже не с помощью Пожирателей Смерти… Воду мутили не они. Совсем не они. Это если коротко. Для интересующихся и/или сомневающихся была предоставлена серия чудесных колдографий, сделанных прямиком на месте преступления с пойманным Аластором «Грозный Глаз» Грюмом, который должен был бороться со тьмой, а не примкнуть к ней, и с атрибутами его попытки возродить почившего Волдеморта. Попытка, кстати, тоже увенчалась успехом, да только мастерски посланная Авада Августуса Руквуда завершила жизнь недовоскрешенного лича, что неожиданно всё же подал признаки этой самой жизни. Колдографии трупа тоже прилагались. Как и обещание рассказать в следующем экстренном выпуске о том, кто сподвиг Грюма на подобное действие, как только узнают подробности, интервью с представителями Отдела Тайн, в том числе и с новоявленным героем — Августусом Руквудом, и ещё много чего. Вот только сам выпуск датировался 31 октября, да и те студенты, что выписывали его, были слишком воодушевлёны грядущим развлечением, чтобы придать новостной газете достаточно внимания. Впрочем, и у многих преподавателей не нашлось свободной минутки, чтобы поизучать корреспонденцию. В том числе и у самого директора, который был слишком занят организационными вопросами, собственной специфической головной болью, мыслями о необходимых действиях для того, чтобы направить юного Избранного и урезонить его чересчур разбушевавшегося крёстного, который посмел не только оспорить сам факт необходимости возложения ответственности за судьбу Магической Англии на хрупкие юношеские плечи его крестника, но и более того — полез с ним, почтенным старым магом, в драку. Неужели дементоры всё-таки добавили Сириусу лишку в его наследственное Блэковское безумие, которое и так было сложно контролировать? Так мало Альбусу этого, так он как будто сам заразился от Блэка лёгкой безуминкой — мысли всё время сводились к мальчишке Поттеров, и Дамблдор неоднократно во время своих рассуждений думал о том, что нужно побыстрее расправиться с мальчишкой, являющимся крестражем Волдеморта, пока тот сам не стал бесконтрольным под влиянием своего крёстного и своего факультета. И если бы Альбус мог быть сейчас чуть более внимателен к деталям, чуть меньше считал себя непобедимым и непревзойденным… Он бы наверняка узнал некие признаки того самого проклятья, что наложил давным давно на Тома по его окончанию обучения в Хогвартсе… Которое должно было усилить страх юноши перед смертью, что, как казалось Альбусу тогда, должно было способствовать тихой и мирной жизни Тома. Ведь стал бы тот рисковать жизнью в угоду собственным амбициям, если одна только мысль о будущей смерти и быстротечности жизни должна была едва ли не сводить его с ума? Довольно радикальный метод, но Риддл не поддавался ни увещеваниям, ни напутствиям, и со своим природным очарованием и лидерством так легко собирал вокруг себя согласных с его позицией… Это было опасно. И пусть по итогу оказалось, что его воздействия понесли совсем другое влияние и значение, сам Дамблдор отказывался это признавать. Он по-прежнему отказывался считать себя плохим человеком. Сам же Риддл — тот, который из дневника, и единственный живой на данный момент — носящий ныне имя Марволо Мортимус Мракс, даже знать не знает о том, что оружие используемое им для концентрирования внимания Дамблдора на одном из его опасений, было использовано когда-то и на его другой версии. В конце концов, даже в Мире Магии есть карма. И даже здесь есть место для случайности. Как с той газетой. Потому что если бы Альбус узнал раньше, он бы может и заинтересовался бы, насторожился бы, попытался что-то предпринять. Впрочем, вряд ли он смог бы сделать что-то дельное, учитывая небольшой, но весомый перекос в собственном сознании. Но газета попала ему в руки незадолго до того, как все собрались в Большом Зале. И вместо объявления участников Турнира Трёх Волшебников, окружающих ожидало слегка другое представление. Один, но внимательный взгляд на статью, как будто специально раскрытую на нужной странице и лежащую прямо перед ним на столе, прочитанные вскользь строчки о убитом Волдеморте… Этого хватило, чтобы воскресить в мыслях страх, усиленный многократно, что тот возродится в Гарри Поттере. Триггер сработал. *** Студенты, пришедшие в радостном возбуждении на ужин в Большой Зал, ожидали от этого вечера многое. Как минимум, объявления участников Турнира. Как максимум, что кто-то пролезет без очереди, то бишь без достижения совершеннолетия. Некоторые даже поспорили, что одним из них может оказаться и Поттер, хотя Слизеринец, несмотря на свою славу Избранного, не особо-то и стремился выделиться и влезть куда-либо. Хотя это не помешало ему очутиться в весьма мутной истории с Запретным Коридором на первом курсе… Так что помешает теперь? Впрочем, никто из студентов, преподавателей и иностранных гостей не ожидал, что директор Хогвартса вместо того, чтобы начать речь о славе и приключениях, или о чём-то подходящем для грядущего Турнира, может быть какая-то мотивирующая речь, резко побледнеет прежде, чем уставиться на стол Слизерина. Внимательные или просто случайно взглянувшие на преподавательский стол могли бы заметить, как профессор Макгонагалл попыталась привлечь внимание Альбуса Дамблдора, тот резко перевёл на неё взгляд, да так, что женщина даже самую малость отшатнулась, едва не задев пустую пока что посуду, стоящую на столе. Зашевелились и другие профессора, начиная понимать, что что-то идёт не так. Гости-директора тоже насторожились, наблюдая за неадекватным поведением Дамблдора. А у того будто отключилась логика и какие-либо ограничения. Перед глазами застыла надпись — одна из фраз из статьи: «Отныне Волдеморт мёртв, теперь уже навсегда», и старик издал невнятный звук, слишком уж торопливо пытаясь сказать, что даже если тот и мёртв — то явно не навсегда. Крестражи, дементор их дери. Крестражи! Не имея более собственного блуждающего духа, что сделает Волдеморт в своём стремлении к жизни? Будет терпеливо дожидаться, пока его верные слуги устроят ему очередное возрождение? Воззовёт из одного из осколков, чтобы привлечь внимание случайной жертвы, которую использует после, как инструмент? Или же возьмёт то, что так щедро ему будет предложено — молодое и здоровое тело одного из своих крестражей, живое, дышащее, прекрасно функционирующее, которое не было бы нужды воссоздавать с нуля? Конечно же последнее. Наверняка крестраж в Поттере уже активировался! И это не Сириус может плохо влиять на крестника, а тот сам воздействует на него! О том, что агрессию со стороны Блэка Дамблдор вызвал гораздо раньше, тот может и задумался мельком, да только логика уже помахала ему ручкой. Следующие пять минут, все могли слушать полубезумные причитания пожилого мага, который заявлял, что Гарри Поттер — крестраж, и тут же, словно для тех, кто ничего не понял, говорил, что из него возродится Волдеморт. Он даже попытался кинуться на парня, но его быстро спеленали магией. А тот, несмотря на всю свою славу, как сильнейшего светлейшего мага, даже ничего не мог противопоставить, только с безумием кричал и рвался сделать то, что хотел, проклиная мешающих и вспоминая о великом плане, который придумал ради всеобщего блага… В Большой Зал ворвались авроры и невыразимцы. Как оказалось, те пытались проникнуть на территорию школы ещё с утра, но смогли пробиться сквозь защиту, поставленную Дамблдором, временно наглухо отделившим Хогвартс от другого мира, только сейчас. Вовремя так сказать. Зачитали обвинение и забрали под ошарашенные взгляды. Тут-то газетой почти двухдневной давности и заинтересовались все окружающие. А когда утром второго числа вышел новый экстренный выпуск «Ежедневного Пророка», в котором было указано на то, что именно Альбусом Дамблдором был отдан тот странный приказ своему давнему другу и соратнику Аластору Грюму, последовав которому тот пытался привести беду в Магический Мир, возрождая Того-Кого-Нельзя-Было-Называть, то всем стало понятно, что Минерва Макгонагалл, временно назначенная директрисой, будет ей немного дольше. Потому что это — не ошибка, не случайность. Да и после того, как Альбус бросился на Поттера, многие заговорили о его сумасшествии. Хотя того, конечно, проверили, в Хогвартс прибыл Августус Руквуд — глава Отдела Тайн — с двумя сотрудниками, и при всех желающих провёл специальную диагностику, которая указала, что никаким крестражем Гарри Поттер не является. Так же Руквуд принёс официальные извинения перед иностранными гостями за то, что тем приходится уже во второй раз видеть сцену. Впрочем, Мадам Максим не высказывала особого раздражения, даже в связи с недолгим переносом даты начала Турнира, всерьёз заинтересованная Хагридом, которому, однако, не позволила наделать глупостей при задержании Альбуса Дамблдора. А что касается Каркарова, того больше волновало недовоскрешение Тёмного Лорда, которого к огромнейшему облегчению всё же упокоили. И хотя Дамблдора всё ещё допрашивали и его дальнейшая судьба пока ещё была неизвестна, дело Волдеморта было закончено раз и на всегда. Магическая Англия вздохнула с явным спокойствием.