Однажды он сказал: «Твой полёт всего лишь сон». И ты летать не стал. Стал таким, как он. И по земле ходить научился, как ребёнок, ты. Но всё не мог забыть той прозрачной высоты...
Марио сидел в своём шатре при тусклом свете свечного огарка, воск с которого стекал на поверхность стола, застывая мутной мягкой массой. Главнокомандующий не знал, наступило утро или нет, но командиры отрядов покинули собрание очень давно, получив необходимые указания. Потом приходил Денис, долго сидел рядом, буквально упрашивая Марио лечь спать, а не изводить себя мыслями об очередном проигрыше, но сила убеждения Черышева в этот раз не сработала. Принц ушёл, кажется, расстроенным и обиженным то ли на себя, то ли на упрямого Фернандеса, решившего посвятить эту ночь самокопанию. Никто не звал его командовать этим войском, он никому не был обязан, по сути. Даже от просьбы Дмитрия можно было отказаться. Подумаешь, король Юга дружен с родителями Марио, это не означает, что он теперь должен положить свою жизнь за чужую армию. Однако Фернандес с детства привык помогать всем и каждому, кто хоть немного нуждался в помощи, поддержке, понимании. Наверное, в этом виновно воспитание, которое дали ему родители. Впрочем, главнокомандующий только сейчас стал жалеть об этом, укоряя себя за излишнее желание никого не подвести. Ему давно хотелось опустить руки, а лучше наложить их на себя, чтобы никто не имел к нему претензий по окончании войны. Марио не знал, почему у них ничего не получалось, почему армия только и делала, что отступала дальше в глубину леса. Вроде бы, солдаты были хорошо подготовлены, отряд Дениса, где были дворцовые стражники и Андрей, так вообще показывал небывалое мужество, они были готовы сражаться за каждый метр земли. Крестьяне тоже воевали за свои деревни и семьи, надеялись защитить их, не пустив врага на родные просторы. Боевого духа у всех хватало с избытком. Ярчайшим примером мог послужить Артём, который никогда не выходил из сражения, оставив в живых хотя бы одного воина Севера. Сначала Марио думал, что Дзюба просто старается выслужиться, оправдать доверие со стороны главнокомандующего, но потом Фернандес понял, что у крестьянина на уме совершенно другие мысли и перед глазами совсем иные цели. Но у них были перебежчики, были те, кто начинал сомневаться в силе войска, были солдаты королевской армии, которые, видимо, рассчитывали никогда в своей жизни не оказаться на полях сражений. Это, конечно, сильно подрывало настрой. Но, если хорошенько подумать, то становилось ясно — это лишь мелкие неурядицы, капли в море, не несущие никакого существенного урона для армии. Марио устало потёр глаза, поднимаясь из-за стола и направляясь в сторону настила, на котором обычно спал. Сон, как назло, не шёл, хотя Фернандес чувствовал себя полностью обессиленным. Любой посторонний звук отвлекал. Где-то снаружи храпел солдат, бродили часовые, топая по земле, слышались тихие хриплые голоса и совсем вдалеке кто-то затянул грустную песню:Год почти он пылил по дорогам: В холод, в голод, в полуденный зной. На попутке крик, да на поверке штык — Рвал униженно шапку долой.
Главнокомандующий угрюмо вздохнул, в который раз понимая, что крестьянские песни кого угодно могут вогнать в тоску. У горожан песни всегда весёлые, хоть и с каплей сожаления, а крестьянская доля слишком тяжела, чтобы думать о праздниках, ярмарках, солнечных днях. Солнце... В западных землях его было очень мало. За время, проведённое в полях, лишь пару раз из-за плотных серых облаков выглянули солнечные лучи. Они мимолётно обожгли траву, раскрасив её в изумрудный, и снова скрылись на долгие дни. Наверное, настроение у западных жителей редко было приподнятым при такой-то погоде. Марио вспомнил своё маленькое королевство, которое на самом деле называлось Приморским княжеством, но почему-то никто, кроме местного населения, не называл его так. Видимо, для всего остального мира княжество не имело никакого значения, что, впрочем, не так уж и плохо. Когда-то давно Приморские территории входили в состав Южного королевства, которое в те времена как раз вело кровопролитную войну с Востоком, после коей решило больше никогда не вступать в какие-либо конфликты с соседями. По окончании военных действий, жители Приморья захотели стать независимой страной, имевшей лишь одно достоинство — выход к морю. Сначала король Юга не соглашался терять часть своих земель, ведь война и без того нанесла слишком ощутимый урон для всей жизни южан. Приморцы не настаивали, но предупредили монарха, что их отделение от страны пошло бы всем на пользу. Прошло довольно много времени, прежде чем король Юга решил дать независимость Приморью. Этот маленький клочок земли действительно приносил слишком мало пользы, все цеплялись за него долгие годы лишь из-за выхода к морю, что могло быть стратегически важно при каких-либо новых военных конфликтах, да и в торговом плане. Из-за обилия склонов и пригорков земля была не плодородна, разве что винограда там всегда хватало. Рыбный промысел не являлся чем-то необходимым и незаменимым для Южного королевства. Собственно, взвесив все эти моменты, монарх принял решение отделить территорию Приморья от страны, заключив с ними дружественный союз, по которому через княжество Юг вёл торговлю и военные действия, при необходимости. Приморцы никогда не были гордым народом, готовым воевать за свою свободу. Они любили южан, считали их чуть ли не братьями, потому между правителями этих земель всегда были тёплые отношения. Однако, если Югом уже много веков правили Черышевы, то в княжестве династии как таковой не имелось, по довольно понятным обстоятельствам. Когда умер их король, то местное население несколько месяцев жило без постоянной власти, однако это был слишком спокойный и ничуть не буйный народ, который не стал бы использовать такое удобное время для поднятия какого-либо восстания. А потом престол заняли Фернандесы... Это были довольно богатые люди, имевшие связи с правящими кругами Южного королевства. Очень многое в Приморье зависело от них, поэтому неудивительно, что именно семья Марио стала первой династией в истории княжества. Народ воспринял их восхождение на трон радушно, а они в свою очередь обещали принести справедливость и мир в земли. Впрочем, свои обещания Фернандесы не нарушали. У Марио был брат, который, согласно традициям, считался прямым наследником престола. Не являясь наследным принцем, Марио всё равно хотел приносить пользу своему государству, служа во имя его блага, поэтому стал учиться военному ремеслу. Вероятность того, что Приморское княжество станет участником какой-либо войны, была очень мала, однако в мире ходили голоса тревоги и опасения, касающиеся неспокойной ситуации в Северном королевстве. Про военный переворот и Кровавого принца знали все, и люди подсознательно понимали, что обстановка в мире с каждым днём накаляется всё больше, потому многие государства стали собирать армии. Приморье не осталось в стороне. Фернандес был самым талантливым ребёнком, который когда-либо поступал в войско княжества. Так говорили про него все учителя. Они видели в нём великого полководца, сравнимого с самыми известными предками, защищавшими земли много лет назад. Марио не знал усталости, постоянно тренируясь, каждую свободную минуту посвящая военному делу, которое стало его жизнью и страстью. При этом Фернандеса нельзя было назвать фанатичным воякой, для коего не существовало понятия мирной жизни за пределами казарм. Он не считал войну единственным способом решения конфликтов, всегда старался разрешать любые споры при помощи обсуждений, каких-либо собраний. Тем не менее, при невозможности переговоров Марио допускал вариант применения силы. Но не всё было так гладко и легко в жизни начинающего полководца. Были взлёты и падения, причём вторые всегда оказывались значительнее. Так, однажды, Марио по своему обыкновению пошёл тренироваться на склон, под тень высоких раскидистых деревьев. Это место он обожал с детства, ведь отсюда виднелась кромка берега и можно было услышать шум морского прибоя. Солоноватый запах волн распространялся на всё княжество, буквально пропитывая собой стены домов и кожу жителей Приморья, однако именно в этой точке он ощущался особенно остро. Среди гармонии и тишины Марио мог полностью погрузиться в самого себя, сосредоточиться на необходимом действии и добиться успеха в чём угодно. Как это обычно бывает, глупая случайность, произошедшая по какой-то жестокой издёвке судьбы, повлекла за собой страшнейшие последствия, отразившиеся на всей жизни молодого полководца. Не заметив, будучи увлечённым тренировкой, Марио подошёл к краю склона, но слишком поздно понял, что ему не удастся удержать равновесие. Фернандес полетел вниз, на чуть запылённые песком камни. Он лежал на одном из них, чувствуя, что каждый вдох отдаётся нестерпимой болью во всём теле, но закричать о помощи Марио не мог — не хватало сил. Он видел небо, высокое и ясное, не испорченное ни одним, даже размытым, похожим на пелену дыма, облаком. Солнце стояло высоко, освещая своими жаркими лучами землю. А вдалеке слышался шум моря. Нет, не в такой атмосфере надо умирать, подумал тогда Марио, закрывая глаза, чтобы напоследок увидеть лишь темноту. Он очнулся в собственных покоях, как оказалось, лишь спустя несколько дней, которые он провёл в беспамятстве. Рядом, на кресле, обитом синим бархатом, сидела его мать, не верившая своим глазам и шептавшая одними помертвелыми губами молитвы. Никто не верил, что Фернандес сможет чудом спастись, упав на каменные глыбы. Но судьба была благосклонна, дав молодому полководцу шанс на жизнь. Однако, всё было не так легко, право жить требовалось заслужить. Марио не мог ходить. Он сидел целыми днями в кровати, злясь на самого себя за неосторожность. Вокруг него суетились сотни слуг, интересующиеся его здоровьем, спрашивающие, не стало ли ему лучше. Часто приходил отец, сокрушался, считая виноватым во всём себя, ведь именно он разрешил Марио стать военным. Мать не могла сдерживать слёз при виде сына, который был для неё всем в этой жизни. Она старела с каждым днём, бродила по дворцу, словно тень, и вскоре захворала. Фернандес чувствовал, что от него, такого бесполезного и беспомощного, исходят сплошные беды, поэтому запретил кому-либо, кроме нескольких придворных, приходить к нему. Он не хотел лишний раз расстраивать родителей своим видом, да и терпеть сожаление от других людей он не собирался. Около постели Марио за это время побывали лучшие целители мира, присланные из разных уголков света. Посылали в Южное королевство за помощью, но их лекари так же оказались бессильны. Однажды приезжал какой-то великий чернокнижник, который, судя по слухам, мог излечить любого при помощи тёмных сил. Истово верующие родители Марио пошли на такой отчаянный шаг, поскольку не видели никаких других выходов. На чернокнижника возлагались огромные надежды. Проведя несколько странных ритуалов, он лишь развёл руками и предложил Фернандесам перестать бороться. — Нужно поистине чудо, чтобы он смог снова встать на ноги, — произнёс чернокнижник. — К сожалению, в нашей вселенной такое никогда не произойдёт. Услышав эти слова, Марио сжал кулаки, впиваясь ногтями в кожу ладоней. В его глазах вспыхнула настоящая ярость, какой никто в нём не видел с самого рождения. Молодой полководец решил бороться до конца, наперекор проклятой судьбе. Он пытался вставать с кровати, опираясь на стены и любые поверхности поблизости, но ноги не чувствовались, поэтому Марио падал на пол, нанося себе ещё большее количество ушибов. Но это не останавливало его. Фернандес упирался руками в пол, стараясь поднять себя, переворачивался на бок, тяжело дыша, и, восстановив дыхание, начинал понемногу искать опору, благодаря которой мог хоть немного постоять на ногах. Проходили дни и недели, но ничего не получалось. В один из таких моментов в покои к Марио зашёл его брат, который хотел немного порадовать Фернандеса новостью о своей скорой женитьбе на какой-то принцессе. Он увидел, как Марио в очередной раз пытается подняться с пола, и тут же подбежал к нему, чтобы помочь. — Оставь меня! — отмахнулся брат. — Я должен сам это сделать. — Ты снова упадёшь. Не стоит, Марио. Ты только вредишь себе. — Я должен снова научиться ходить. Вчера я слышал, как к отцу приходил мой учитель. Он выражал сожаления и скорбь из-за того, что я не смогу продолжить обучение, хотя я очень талантлив и мог бы стать великим полководцем. Но я обязан вернуться к учёбе. Вопреки всему! Брат только покачал головой, решив, что лучше согласиться с Марио в такой момент, дабы не расстраивать его ещё больше. Наступила зима, и княжество чуть присыпало снегом, который, правда, почти мгновенно растаял. Однако люди успели порадоваться ему, ведь в Приморье издавна ходило поверье, что белые хлопья принесут счастье на будущий год. Семья пришла к Марио поздравить его с первым снегом. Мать надела своё лучшее платье, как будто сегодня был какой-то великий праздник, а не обычный день в начале зимы. Отец улыбался и много шутил, вспоминая, как в детстве играл с дворовыми мальчишками в снежки. В тот год снега было настолько много, что даже образовались сугробы, а море покрылось тонкой корочкой льда. Марио старался изобразить счастье на своём лице, хотя в каждом слове родителей он улавливал потаённую тоску и грусть, которая теперь ходила за ними по пятам. Они не верили в чудо и возможное исцеление сына, уже смирились с тяжёлой ношей, упавшей на их плечи. Когда родные засобиралась покидать покои Фернандеса, он вдруг стал подниматься с постели, упёршись ладонью в стену. Нет, он не верил, что что-то из этого получится, просто решил в очередной раз попробовать встать. И вдруг Марио почувствовал мимолётную твёрдость в ногах. Он стоял на них, пусть и некрепко. Мать ахнула, а отец нервно провёл рукой по лбу. Марио плотно сжал губы и сделал шаг, второй... упал. Из его глаз полились слёзы, ведь впервые с момента своего падения он смог сделать несколько шагов. — Младший сын Его Величества встал на ноги! — в тот же день разнеслось по княжеству. Люди крестились, благодарили Бога, пересказывали друг другу эту новость. Все были заняты лишь судьбой Марио, поэтому даже отложили свои дела. В конце концов, в их землях произошло настоящее чудо. Вскоре весть дошла до Южного королевства, и монарх решил посетить Приморье, дабы лично поздравить семью Фернандеса с исцелением. Вместе с ним приехали лекари, навещавшие Марио ранее, которые хотели найти то волшебное средство, спасшее его. Однако ничего, кроме упорства и огромной тяги к полноценной жизни, они не обнаружили. — Это невероятно, никогда прежде нам не доводилось видеть таких чудес! — восхищённо говорили лекари, смотря, как Марио делает уже пять шагов подряд. С тех пор, этот зимний день стал новым праздником в княжестве. Он отмечался с таким размахом, как день рождения Фернандеса или день независимости Приморья. Спустя полтора года Марио уже приступил к обучению военному искусству. Учителя хвалили его даже больше прежнего, отмечая, с каким рвением принц подходил к тренировкам и заданиям. В то время угроза войны явственно читалась во всём, а новости о короле Севера, которого уже нарекли Кровавым принцем, заполонили собой все мысли людей, будь то монархи, их родственники или простой народ, понимающий всю опасность. — Ваше Величество, в случае начала военного конфликта, наши земли должны собрать армию и направить её в Южное королевство, — осторожно сказал советник правителю. — Какова обстановка в самих Южных землях? — Они не собираются вступать в войну до тех пор, пока угроза их стране не станет очевидна. Однако не так давно Его Величество Дмитрий стал более тесно контактировать с Западным королевством. Соседские отношения, которые вполне могут закончиться каким-нибудь соглашением. Западные земли являются самыми прямыми врагами для Кровавого принца, ведь именно их монарх не хотел давать независимость бывшему Горному предместью. Вывод очевиден: Северное королевство объявит войну Западному, а Южное решит, скорее всего, помочь соседям. Мы же обязаны оказать всю возможную поддержку Югу. Королева, которая всегда была рядом с монархом, даже если речь шла о политике, ахнула, прикрыв рот ладонью. Да, она была женщиной, и ей не полагалось разбираться в делах подобного характера, однако мать Марио с детства обладала огромным умом, что и ценил в ней муж. — Мы не можем нарушать обещаний, данных Югу, — произнесла она, глядя на короля, на лице которого отражалась глубокая задумчивость. — Мы честные люди, с прекрасной репутацией. Нам не нужен конфликт с правителем Южного королевства. — Ваше Величество, — обратился к ней советник. — Я понимаю всю вашу решимость, однако, подумайте о собственном сыне. Он не так давно научился заново ходить, а ему придётся участвовать в настоящей войне! Нет, я не настаиваю, но на месте Вашего Величества, я бы не стал собирать армию. Есть несколько причин, по которым мы можем отказаться от поддержки Юга. Да, скорее всего, наши отношения перестанут быть такими же тёплыми, но всегда требуется чем-то пожертвовать, чтобы уберечь нечто поистине ценное. И это я сейчас именно о вашем сыне. Королева поджала губы, положив ладонь на руку мужу. Тот вздрогнул, переводя взгляд на женщину. Они понимали, что советник прав, однако кое-что в их убеждениях невозможно было изменить. Кивнув жене, монарх произнёс: — Если война случится, мы не подведём Юг. Наша армия будет готова в любой момент помочь им, а наш сын пойдёт на поле битвы первым. Будьте уверены, он сам примет точно такое же решение. Многие маленькие королевства в те времена стали собирать свои войска, чтобы организовать сопротивление при необходимости. Марио ездил по этим землям, помогая их правителям находить лучших солдат. Он тренировал их, учил тому, что умел сам, и верил, что трудится ради всеобщего блага. Именно так о Фернандесе стало известно практически всему миру. Однако до Северных земель молва о нём почему-то не дошла, вернее, её никто не донёс, посчитав это лишь слухами... Марио ещё раз тяжело вздохнул. Он чувствовал, что сейчас ему снова приходится будто бы учиться заново ходить, преодолевая все эти бесконечные неудачи, исправляя одну ошибку за другой. Фернандес понимал, что за ним до сих пор следит весь мир, и если ему не удастся привести объединённое войско к победе, если из-за него Южное королевство будет захвачено, то действительно проще покончить жизнь самоубийством. Наверное, он слишком молод для всего этого, ему не стоило доверять целую армию в таком важном конфликте, где решается судьба сразу нескольких крупнейших государств.***
Однажды ты привык и почти не стал летать, Но только чей-то крик вдруг позвал летать. И поднял ты глаза в высоту, где голоса плывут. Там люди в небесах тебя с собой зовут...
Артём уже битый час отчитывал свой отряд за нарушение дисциплины. В прошлую ночь трое из подчинённых Дзюбы были назначены часовыми, однако бессовестно проспали своё дежурство под каким-то деревом. Учитывая неспокойную обстановку в войске, когда существуют перебежчики и прочие нестабильные люди, эта новость могла привести Артёма на плаху. Вряд ли Марио стал бы с ним церемониться, пусть он и выглядел человеком мягким. — Ещё раз услышу об этом от других отрядов, сам высеку, поняли?! — орал крестьянин, сотрясая, наверное, весь лес. — Артём, — из-за спины Дзюбы послышался голос Фернандеса. Он, чуть наклонив голову, смотрел на разворачивающуюся сцену уже несколько минут. — Будьте спокойнее. Ваша резкость может не пойти на пользу солдатам. Люди не любят, когда их к чему-то принуждают, запугивают и угрожают. Первое время они, конечно, подчиняются, а потом случаются восстания, как в Северном королевстве. Артём несколько раз открыл рот, но не смог сказать ни одного слова. Будучи крестьянином, который вечно испытывал нужду, он не знал, каково выполнять какую-либо работу не из-за необходимости, обязательств, а практически по собственной воле. — Да? — неуверенно спросил он, боязливо смотря на Марио. Тот кивнул, чуть озарив лицо улыбкой. — Но это не значит, что нельзя ругать свой отряд, если они недобросовестно выполняют приказы, — Фернандес повернулся в сторону выстроившихся солдат, которые мгновенно вытянулись по струнке. Рядом со строем раздался стук копыт. Артём и Марио одновременно повернули головы в сторону всадника, который пронёсся мимо них, подняв тучу пыли. Он остановился в районе командирских шатров, спешился и осмотрел лагерь. — Городской? — удивился кто-то из крестьян. — Неужто вести какие. — Чую, не с добром он, — отозвался стоящий рядом товарищ. — Сплюнь, дурной, ещё чего не хватало! — уже громче сказали сзади. Тем временем, всадник приближался к Марио, и главнокомандующий облегчённо вздохнул, когда узнал в госте советника короля Запада. Не хотелось бы Фернандесу, чтобы в войско наведался Дмитрий или кто-то из его приближённых, ведь это точно не сулило бы ничего хорошего. — Доброго дня, Фёдор, — приветливо окликнул его Марио. — Неужели какие-то новости из Южных земель? Смолов остановился около главнокомандующего и долго пытался восстановить дыхание. Все терпеливо ждали, правда, кто-то из крестьян стал еле слышно посмеиваться над затянувшейся сценой. Однако шутника тут же затолкали куда-то вглубь строя, чтобы его не заметили командиры. — Нашли, где лагерь разбивать, — наконец, пробормотал Федя. — Ищи их по всему лесу. Два дня плутал по этим тропам, спасибо Господу, что на врагов не наткнулся. И с чего бы этот день был добрым? — обратился советник к Марио. — Погода скверная, вот-вот дождь соберётся. Утро раннее, а все уже на ногах. А я не ел полтора дня, между прочим! — Скоро у войска будет завтрак, — спокойно сказал Фернандес, будто его совершенно не трогало раздражение в голосе Смолова, направленное, кажется, на весь этот мир. Ситуация складывалась поистине комичная. Посреди войны, в лагере, находящемся неподалёку от вражеских позиций, советник ругался на погоду, ранний час и долгую дорогу, высказывая все свои претензии главнокомандующему армией, который лишь кивал головой и разводил руками. Создавалось впечатление, будто весь разговор происходил не посреди леса, а где-нибудь в одном из пышных дворцовых залов, куда этих двоих могли пригласить ради какого-нибудь торжества. Всё выглядело слишком обыденно, а потому непривычно и странно. — Похолодало, однако, — из своего шатра вышел Лёша, кутаясь в дорожный плащ. Он как раз собирался найти Марио, чтобы принести тому свои извинения и поблагодарить за спасение в последней битве. Он не знал, какие слова скажет, решив действовать по наитию. Выждав некоторое время, король Запада направился на поиски, будучи практически уверенным в том, что главнокомандующий будет с Денисом. Они и до своих поцелуев в шатре практически не отходили друг от друга, постоянно о чём-то разговаривая и советуясь по различным вопросам. — Доброе утро, Ваше Величество! — бодро произнесли солдаты, Артём и Марио, когда заметили Лёшу. Федя мгновенно повернулся в его сторону. — Ну надо же! А я думал, что сейчас ещё половину лагеря придётся обойти. Смолов немедленно помчался к монарху, заключая его в крепкие объятия. Однако, судя по выражению лица короля, он не был рад этой встрече. — Что ты здесь забыл? — сквозь зубы спросил Лёша, выделяя каждое слово. — Я к тебе приехал, — радостно сообщил Федя. — Во дворце скучно и люди невыносимые. А ты тут совершенно один! — И ты принял гениальное решение покинуть безопасную страну, сел на коня и прискакал чуть ли не в самую гущу сражения! — король вскинул руки вверх. — А если бы у нас сейчас был бой, ты бы и туда пришёл? Растолкал бы всех врагов и нашёл меня, очевидно. Федя, Господи, можно хоть иногда думать больше трёх секунд? Послал бы письмо, спросил бы, какая сейчас обстановка. Может, нас тут окружили, и мы отбиваемся из последних сил! Нет, зачем же это делать? Лишняя трата времени! И куда смотрел Юрий Палыч, мне интересно? — Он спал. Я ушёл ночью. — Прекрасно! — Лёша закатил глаза. — Между прочим, я полтора дня не ел, спешил сюда, чуть не заблудился в этом лесу, — обиженно произнёс Федя, отворачиваясь. — А всё ради тебя! Мог бы и поблагодарить. — Спасибо тебе огромное, что уж. — Прогонишь меня теперь обратно, да? Эх, придётся возвращаться к Юрию Палычу, слушать его бесконечные нотации, да ещё каждый слуга будет надо мной насмехаться. Опять. Как будто в прошлое вернулся, когда ещё старый король был жив. Лёша прикрыл глаза, чуть качая головой. Он мысленно вопросил у Господа, за что на него всё это свалилось, почему именно он должен находиться сейчас в таком неловком положении на глазах Марио и части солдат, да ещё и принимать какие-то решения. — Куда я тебя теперь прогоню? — сказал король. — Оставайся. — Правда? — Федя разве что не засветился от счастья. — Да, правда. Только не вмешивайся тут ни во что и под ногами не путайся. — Конечно-конечно, как скажешь, — и он снова крепко обнял Лёшу, целуя того в висок. Артём, который стал невольным свидетелем данной сцены, повернулся к своему отряду и приказал немедленно разойтись, дабы приготовиться к завтраку. Хворост ещё вчера закончился, а новый никто не собрал, костры, как затушили на ночь, так и не разводили больше, еду даже не доставали. Крестьяне, уходя, оглядывались на короля Запада и его советника, присвистывая и о чём-то друг с другом переговариваясь. «Хорошо устроились, — думал тем временем Дзюба. — Знатные, потому ничего и не страшно, можно и чувства свои перед всеми выставлять. А вот будь там сейчас кто другой, так позор, презрение и ещё высечь могли бы». Когда войско расположилось около своих костров, начиная утреннюю молитву перед трапезой, Денис только-только услышал о прибытии в расположение армии Феди. Он не знал, зачем тому понадобилось ехать сюда, почему он теперь имеет право остаться в лагере на неопределённый срок, но всё это сильно беспокоило принца. — Пока не мешает, пусть побудет. Тем более, его, определённо, не хватало, — сказал Марио, вспомнив утренний эпизод. — А воевать он собирается? Или просто так, место занимать приехал? — Не думаю, что Фёдор может нам существенно помочь во время боя. На армию его появление никак не повлияет, если, конечно, не брать в расчёт Алексея. — Ах, вот оно что, — понимающе кивнул Денис. — Тогда, разумеется, он тут надолго. — Не думаю. Алексей не слишком тепло его принял, вполне возможно, что он скоро попросит его вернуться в королевство. Ради безопасности самого же Фёдора. А король Запада и его советник в это время сидели неподалёку от лагеря на поваленном дереве, полушёпотом разговаривая. Смолов от завтрака с солдатами отказался, ведь где он, а где крестьяне, да и потом хотелось провести как можно больше часов рядом с Лёшей, пока тот был ничем не занят. Может быть, в военном деле Федя смыслил в несколько раз меньше простого пахаря или пастуха, но он всё равно понимал, насколько важное дело совершают все люди в войске и как много времени они тратят на то, чтобы обдумать каждый свой ход и не допустить роковой ошибки. — Значит, Кровавый всё ещё силён? — спросил Смолов. — Да. Я уверен, что так будет всегда, пока мы не сможем понять его. А для этого нужно мыслить, как он, но никто не хочет рисковать. Понимаешь, Кровавый принц, может быть, далеко не самый хороший военачальник, однако он действует настолько безрассудно и непредсказуемо, что все остальные просто теряются и не знают, как быть дальше. Он не придумывает планов, рассчитывающих каждый шаг по минутам, он просто знает, до куда ему надо дойти, и делает это как-то спонтанно, что ли. Я сам не могу толком объяснить его тактику. Возможно, её вообще нет. — Говорят, Восток снова что-то задумал. Всё Южное королевство гудит о походах Аскара по соседним странам. Армии уничтожены, королевства разрушены и разорены, много пленных и мёртвых. — Почему же он обошёл Юг стороной? Они же соседи, да и сейчас все солдаты находятся тут. Никто бы не смог защитить королевство. — Откуда мне знать? Я вообще ничего не понимаю, просто от людей слышал. — Между прочим, армия Востока теперь объединилась с Севером. Они, оказывается, союзники. Странно звучит, однако. Думаю, тут что-то не то. Вряд ли самоуверенный Кровавый принц, который в одиночку уничтожил наши земли, решил бы вдруг найти себе поддержку для дальнейшего похода. Федя пожал плечами. Он был слишком далёк от всех этих тем, которые звучали даже в повседневных речах простых жителей, перемешиваясь с переживаниями по поводу малого заработка, плохого хлеба и прохудившихся сапог. Люди всё-таки довольно странные существа. Они умеют переживать о таких мелочах, вознося их к проблемам конца света, но при этом о идущей войне, которая медленно, но верно надвигается на их земли, говорят как-то вскользь, между делом, когда нужно занять чем-нибудь время. Будто не боялся никто, что их город будет разрушен, а всех их убьют или поработят. — Ты слышишь? — вдруг встрепенулся Лёша. — В лагере какие-то крики. Войско спокойно принимало пищу, ведя беседы обо всём, что попадалось на глаза, перебрасываясь дружескими шутками. Время текло медленно, а небо постепенно покрывалось тучами, предвещавшими грозу к середине дня. Ничего, казалось бы, не могло нарушить это умиротворение, царившее в тот момент в лагере. И вдруг на поляну прибежали двое солдат, охраняющих ближайшую к врагу позицию. — Войско Севера выступило! В один миг были отставлены в сторону котлы и ложки, еду буквально побросали на землю и заторопились седлать коней, готовить оружие. Командиры бесконечно подгоняли свои отряды, размахивая руками и выкрикивая грубые ругательства в сторону медлительных солдат. — Что случилось? — спросил Федя у Лёши. — Войско Кровавого приближается, — быстро произнёс тот, порывисто обнимая Смолова. — Уходи сразу же, если вдруг поймёшь, что мы в опасности, понял? Не дожидаясь одобрительного кивка головой, король бегом помчался к своему коню, оставив советника посреди творившегося хаоса. Тот не знал, что делать, куда идти и где лучше схорониться на время битвы. Его толкали руками, ему кричали что-то неразборчивое, возмущались, почему он встал, как дерево, а Федя только глупо переводил мутный взгляд с одного незнакомого ему лица на другое. Он ничего не мог понять, кроме одного, — началось то самое сражение, от которого его предостерегал Лёша.