Семь грехов на пути героя

Шинджи скривился, глядя на свою руку, отнятую ото рта. На сжатом кулаке чернело небольшое пятно. У него было даже меньше времени, чем он рассчитывал. Клон Твайса, который послужил «вместилищем» для трех «основ», был не предназначен для такого длительного существования. «Гнев» Сарумэ укрепил это тело, но не изменил его суть. Шинджи надеялся, что он протянет хотя бы до момента, пока не найдет достойного опекуна для Эри-самы. К сожалению, никто из немногочисленных подчиненных прежнего босса, оставшихся на свободе, не подходил. Не обладал ни силой, чтобы защитить внучку Главы, ни характером, чтобы ее воспитать. Единственное, что могли дать остатки якудза Эри-саме — верность. Те, кого за такой короткий срок смог разыскать Шинджи в условиях преследования полицией и нехватки ресурсов, перенесли свою верность Главе и Восьми Заветам на Эри-саму. Но они привыкли подчиняться, следовать за Главой, а не воспитывать маленьких детей. — Ум… Демон-сан? Вы… в порядке? Шинджи медленно выдохнул, состроил благожелательное лицо и повернулся к взволнованной девочке. Было раннее утро, Эри-сама только что проснулась и желала убедиться, что ей не приснились последние недели. Шинджи успел не раз пожалеть, что Чисаки умер так быстро. За все то, чему он подвергал внучку Главы на протяжении почти всей ее жизни, мужчина с радостью бы разорвал его голыми руками. Ублюдку несказанно повезло, что атака Шинджи распылила его на атомы быстро и безболезненно. Эри-сама осталась удивительно чистым и добрым ребенком вопреки действиям Восстановителя. Шинджи не мог понять босса, который так безоговорочно доверил свою внучку, свою плоть и кровь, Чисаки и даже не проверял, как он ее «обучает» и «воспитывает». Шинджи глубоко уважал босса, две его «основы» без раздумий отдали бы за Главу жизнь, но… босс был слишком добрым. Понимающим. Мягким для якудза. Этот же внутренний свет унаследовала его внучка. И Шинджи был намерен защитить чистоту Эри-самы любой ценой. Скорее всего, ценой будет его жизнь, но это тело и так не протянуло бы долго. Шинджи был готов к забвению. Что Сарумэ Удзумэ, что оба якудза уже успели станцевать на грани и не страшились смерти. Единственное, что беспокоило Шинджи, — психическое состояние Эри-самы после его потери. Внучка Главы успела привязаться к «демону-сану» за короткое время так, как может привязаться только наивный ребенок к первому взрослому, который проявил к нему толику внимания. Поэтому он планировал просто исчезнуть, уйти с красивой легендой сразу после того, как найдет подходящего опекуна для Эри-самы. Шинджи улыбнулся встревоженной девочке и осторожно провел рукой по ее волосам. Ребенок, успокоенный присутствием взрослого, практически мгновенно задремал. Он выдохнул, поднялся с кровати и бесшумно выскользнул из комнаты. Сейчас они находились в одном из «убежищ» Восьми Заветов, оборудованных как раз на такой случай. Небольшой дом в спальном районе ничем не примечательного безымянного пригорода — таких множество по стране. Оформленный на одного из далеких стареньких родственников крупного должника Восьми Заветов, дом был до какой-то степени прикрыт от интереса полиции. Она очень нескоро выйдет на их след, если вообще соизволит отвлечься от Лиги Злодеев. Эри-сама с ним — единственная хорошая новость после уничтожения Восьми Заветов и убийства Главы. Большую часть якудза арестовали после смерти Чисаки. А те, кто успел сбежать, либо были набраны «Восстановителем» с улицы совсем недавно и даже не были частью Восьми Заветов, либо прятались настолько хорошо, что Шинджи до сих пор их не нашел. Та небольшая горстка, которая чудом избежала ареста и признала в взявшемся буквально из воздуха Шинджи временного лидера, была каплей в море. От некогда могущественной и сплоченной группировки, которая смогла выжить в эпоху Всемогущего, осталась едва ли дюжина человек. Некоторые из которых были бывшими подчиненными Куроно, и так готовившего самоубийственную попытку переворота. Хорошо еще, Куроно с Ооно еще до «слияния» успели зачистить три точки продажи наркотиков, теперь у них на руках были пули, временно стирающие причуды и наркотики, ее временно же усиливающие. Пока Шинджи не знал, что с ними делать, да и были другие срочные дела, куда важнее. Новость о падении Восстановителя и уничтожении Восьми Заветов распространилась по преступному миру подобно пожару. Злодеи, уже вошедшие во вкус и наслышанные о «чудо-препарате, стирающем причуды», не хотели сдаваться так просто. Часть складов с наркотиками, как удалось узнать Шинджи благодаря старым связям, банально разграбили, часть успела прибрать полиция. Некоторые злодеи и группировки из тех, кто поумнее, пытались копать под Шинджи, взявшегося из неоткуда, а за информацию о нем или о его местонахождении на теневом рынке готовы были заплатить почти неприлично много. Хорошо еще, Твайс и Тога не могли сказать ничего определенного ни про него, ни про Сарумэ Удзумэ. Его причуда не только гипнотизировала, но и обладала пьянящим воздействием. Их рассказы, он надеялся, выглядели несвязным бредом. Все-таки даже в мире самых невероятнейших причуд трудновато было поверить в переселение души мертвого человека или материализацию злого демона. Шинджи забавляло, какие слухи о нем начали ходить. Не то родной сын старого босса, кровожадно расправившийся с «приемным» в приступе ревности, о котором никто не знал до этого момента, не то разозленный дух одного из убитых Восстановителем якудза старой закалки, превратившийся в демона, не то просто какой-то новый перспективный злодей, появившийся в нужное время в нужном месте и захапавший себе источник стирающего причуды наркотика, после чего бесследно испарившийся. В этих слухах была доля правды, что он находил весьма ироничным. Всем подчиненным Шинджи выдал недвусмысленный приказ сидеть ниже травы, тише воды, искать других, возможно, затаившихся товарищей и потихоньку собирать информацию, не привлекая внимания. Интерес оставшихся на свободе якудза к происходящему выглядел естественным, и пока что никто из теневых воротил его не вычислил. Некоторые шестерки, как раз те, которые не были под командованием бывшего Куроно, были недовольны таким решением, но подчинились после небольшой демонстрации силы и взбучки от более старших товарищей. Людей катастрофически не хватало, так что у Шинджи не было выбора, кроме как довериться им. Хотя, разумеется, к Эри он их не подпускал. В основном, те пятеро, которых удалось «отбить» у полиции, не были на базе Восьми Заветов во время рейда и не обладали какой-то особой ценностью. Ни сильных причуд, ни связей в преступном мире, ни каких-то полезных умений. Но именно поэтому их и удалось «спасти»: по ним не было данных у полиции, кроме имен, да и Восстановитель старался держать при себе большинство способных в одном месте. Шинджи не удержался от заимствованного у Ооно жеста — прикрыл глаза и с силой помассировал веки. Отрезвляло и отвлекало от лишних мыслей. Он не был слаб сам по себе, но слабы были остатки Восьми Заветов с ним во главе. А преступный мир так и вовсе списал их со счетов, посчитав уничтоженными окончательно. А им персонально заинтересовались птицы крупного полета, что было хуже всего. Вообще, на теневой стороне происходило что-то мутное, Шинджи не хватало информации. Лига Злодеев затаилась после убийства Главы Гигантомахией и неудачной попытки заключения союза, мелкие группировки кто-то остервенело вырезал, уличных бандитов периодически выжигал, а полиция и герои, как обычно, бесполезно метались туда-сюда вслепую. Он уже оставил подробные инструкции подчиненным на случай, если он встретит Смерть раньше, чем запланировал. Убедившись, что Эри спит, Шинджи спустился на кухню. Скоро должен был подойти один из подчиненных с новостями и оружием от подпольных торговцев. Парень, едва достигший совершеннолетия, имел причуду информационного типа и был сыном одного из малочисленной группы Куроно, которая сохранила верность старому боссу и Кодексу чести якудза. С помощью наркотика, усиливающего причуду, ему удалось раскрутить воротилу на какую-то опасную информацию, которую он отказался передавать по телефону и желал рассказать лично. По мобильной сети полиция легко могла прослушивать разговоры, так что таким ненадежным способом максимум назначалось место встречи заранее условленным шифром, замаскированным под бытовую болтовню двух среднестатистических японцев. Шинджи мысленно сделал пометку присмотреться к сообразительному мальчишке повнимательнее и убедиться, что усилитель причуды ему не навредил. В обычное время использование наркотика было бы недопустимым для якудза, но ситуация была чрезвычайной, им пришлось пойти на подобные меры. Мужчина провел в своеобразной медитации, подсмотренной у Сарумэ Удзумэ, полтора часа. В силу более взрослого за счет трех прожитых жизней сознания он мог использовать ее эффективнее для восстановления и успокоения разума. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Дыхание углубляется, темнота под веками давит сильнее, сердце стучит медленнее и медленнее, процессы во всем организме почти останавливаются. Гармония тела и разума. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Мысли текут свободно и плавно. Теперь Шинджи понимал. Куроно умел входить в боевой транс, но это была именно короткая медитация для битв и… убийств. А опыт Сарумэ Удзумэ позволил Шинджи пойти дальше. Очищение разума помогало контролировать причуду, замедлить неминуемый распад тела и терпеливо дожидаться вестей от подчиненных. Как только мужчина заметил разрушительную отдачу от Черной Дыры, причуды, образовавшейся от трех разных, сразу же предпринял меры. Все же, как бы «Гнев» Сарумэ не укреплял копию, созданную Твайсом, у нее был предел. Шинджи не стоило забывать, что у него больше нет тела. Есть сосуд, идеально подходящий сосуд, но рано или поздно он разрушится. Но в силах Шинджи позаботиться о нем, чтобы максимально отсрочить этот момент. Черная Дыра — слишком большая сила для этого вместилища. И чем чаще он ей пользуется, тем ближе момент забвения. Но его подчиненным знать об этом не обязательно. — Здравствуй, Асано. С какими новостями ты пришел? Светленький тонкий паренек подскочил едва ли не до потолка и громко хлопнул дверью, прижимаясь к ней спиной. Асано смотрел на босса громадными испуганными глазами, выронив спортивную сумку из рук. Шинджи, неподвижно сидящий на кухонном столе в позе медитации, вопросительно склонил голову. Мальчик сглотнул и заикающимся голосом ответил: — Б-б-босс?.. Д-да, я много ч-что узнал… Парень не торопился продолжать, так что Шинджи решил его мягко подтолкнуть. Асано, скорее всего, сейчас имел дело с последствиями наркотика и поэтому был таким дерганным. — Я уже говорил, называй меня Шинджи. Я — всего лишь временная замена Главы, пока не подрастет Эри-сама. А теперь… Продолжай. Асано, кинув на него робкий взгляд, послушно подтянул к себе сумку и разложил ее содержимое на кухонной стойке. Немного ободренный кивком Шинджи парень начал рассказ, примостившись на краю стула. Как и подозревал Шинджи. Ни одной хорошей новости.

***

Асано с внутренним трепетом принялся излагать Шинджи-доно то, что ему удалось узнать. Он знал, что случилось с отцом и Восьмью Заветами, весьма смутно. К тому моменту, как его нашел Шинджи-доно и объяснил ситуацию, Асано по счастливой случайности был в одном из подконтрольных Восьми Заветам подпольном казино, выяснял кое-какие непонятки. Уже второй месяц не поступала «дань», но казино было небольшим и не особо важным, вот и отправили разбираться рядового. Асано подошел к делу ответственно и основательно, что спасло его от ареста. Если бы он пошел на день-два раньше, то попался бы полиции. Разумеется, после краха Восьми Заветов ни о каком «крышевании» незаконных или полузаконных предприятий и речи идти не могло. Якудза уничтожили, у них не осталось ресурсов на прикрытие казино от полиции, как и людей. Шинджи-доно рассказал, что Восстановитель за несколько дней до своей смерти убил всех информаторов группировки в полиции. Почти всех якудза схватили, так что остаткам Восьми Заветов оставалось только спешно отступать и пытаться выжить. Когда Шинджи-доно объявил приоритетом безопасность Эри-сама, внучки старого Главы, Асано лишь склонил голову в послушании. Его отец воспитал в нем беспрекословное подчинение старшим и следование Кодексу чести. Родитель поплатился жизнью за попытку освободить Эри-сама и устроить переворот. Асано, как и его отец, слишком хорошо понимал, что Восстановитель, какими бы высокими целями о возрождении величия якудза не прикрывался, чуть не утянул Восемь Заветов за собой в пропасть. Якудза, что бы о них не говорили, не были злодеями. И старый Глава не просто так запрещал иметь дела с наркотиками. Асано, недавно прочувствовав на себе их действие сполна, мысленно поклялся, что никогда больше без крайней надобности даже не прикоснется к нему. Да, пьянящее ощущение собственной силы, усиленной в несколько раз причуды, власти над другими людьми затягивало. В те минуты, когда действие наркотика достигло пика, Асано практически сошел с ума. Все, о чем он мог думать — удовлетворения низменных желаний. Больше силы, больше власти, больше, больше, больше. Наркотик усиливал причуду, но отключал мозги. Асано стоило немалых трудов подавить в себе животные инстинкты на уровне «бей или беги». Он считал, что его спасло то, что его причуда была небоевого типа. Страшно представить, на что были способны злодеи с этими наркотиками. Асано вырос в окружении якудза, знал, что рано или поздно столкнется с неприглядной стороной теневого мира, от нее было не убежать. Но это не значило, что стоит уподобляться Восстановителю и бросаться в бездну с головой. Асано верил, что Шинджи-доно сможет возродить Восемь Заветов. Пусть не такими могущественными, как до появления героев, не такими многочисленными, как при старом Главе, не такими влиятельными, как при Восстановителе, но они восстанут из пепла. Ему доверили ответственное задание, и его действия могли как порушить, так и подарить надежду уцелевших. Асано едва не погиб от отдачи собственной причуды, усиленной наркотиком, но справился. И надеялся, что добытые сведения будут полезны новому Главе. Хотя Шинджи-доно сразу обозначил, что не претендует на этот титул, парень тайно считал его новым боссом. Эри-сама еще должна вырасти и набраться опыта прежде, чем сможет продолжить дело своего дедушки. А до тех пор Асано будет служить верой и правдой текущему Главе. — Я-я… сделал все, как вы сказали, Шинджи-доно. Я нашел того торговца, Фукуи, скрыл лицо и представился подставным именем. Меня не должны были вычислить, в баре, где проходила встреча, многие прятали лица. Как вы и подозревали, Шинджи-доно, многие хотят найти убийцу Восстановителя и за любую информацию о вас или Эри-сама предлагают большие деньги. Полтора миллиона йен за данные о прошлом или причуде и четыре миллиона за координаты местонахождения. За Эри-сама дают даже больше, поскольку кто-то слил информацию, что именно ее тело было источником для стирающих причуду наркотиков. Также все крупные подпольные игроки и организации пристально отслеживают точки продажи препарата. Сеть, которую организовал Восстановитель, полностью уничтожена, а те склады, которые не нашли мы и не арестовала полиция, обокрали из-за отсутствия охраны. Цены на препарат резко выросли. Шинджи-доно не шелохнулся, все еще возвышаясь над Асано на кухонном столе. Он нахмурился, обдумывая новый расклад. Даже Асано, имея весьма скудный опыт в подобных делах, понимал, что ситуация ухудшилась. Теперь они не могли под видом рядовых дилеров понемногу избавиться от наркотиков, которые Куроно-сан и Ооно-сан до того, как переродились в Шинджи-доно, забрали с ближайших точек продаж перед попыткой освобождения Эри-сама. Асано не знал, где сейчас находятся залежи препарата, но для его хранения нужно было немало места. Полиция могла рано или поздно выйти на их след, такое количество «товара» просто так не скрыть. Не в стену же Шинджи-доно его замуровал?.. Кроме того, злодеям и торговцам информацией откуда-то стало известно про Эри-саму. Ее внешность, приметы и, главное, возможности ее причуды. За ней теперь охотилась не только полиция, но и весь теневой мир Японии, который успел оценить перспективы стирающего причуды наркотика. Полиция и герои… уже провалились один раз и не смогли одолеть Восстановителя, так что не смогут защитить Эри-сама и во второй раз. Асано, дав Шинджи-доно немного времени на осмысление ситуации, продолжил доклад: — Также я выяснил настоящее имя брокера Гирана, как вы и просили. Его зовут Окута Кагеро, его причуда позволяет ему при физическом контакте стирать свежие воспоминания*. Фукуи — мелкий брокер, он не знал многого, но в последнее время Гиран заметно снизил активность на подпольном рынке. Похоже, он сейчас работает только с Лигой Злодеев. Гиран известен своими характером и придирчивым выбором клиентов среди злодеев, так что это очень походит на правду. О «Докторе», которого вы упоминали, Фукуи ничего не знает. Либо этот человек появился совсем недавно, либо не связан с подпольным миром напрямую. Парень говорил и говорил, как можно подробнее отвечая на вопросы Шинджи-доно. В какой-то момент мужчина выбил его из колеи, прерывая отчет и спрашивая его о самочувствии. Асано терялся и мялся под внимательным взглядом, растеряв весь деловой настрой. Говорить о своем почти провале было стыдно, однако Шинджи-доно словно видел его насквозь так, что слова лжи застревали в горле. Но Шинджи-доно был милостив. Он волновался об Асано, не винил его в некоторой неуправляемости под действием наркотика и хвалил за результаты. Хотя он все еще не сказал самого главного… — Шинджи-доно, я… Я не смог обуздать свою силу. В конце моя причуда вышла из-под контроля, и брокер… Не знаю точно, что с ним случилось, но, кажется, Фукуи повредился в уме. Я слишком долго давил на него своей причудой. Когда я уходил, он остался молча сидеть на месте. Я-я не мог проверить, в порядке ли он, это привлекло бы внимание в баре. Но если… Если он сошел с ума… Асано не осмелился продолжить. «Если он сошел с ума, то я убил человека». «Если он сошел с ума, то его последнего клиента могут начать искать». «Если он сошел с ума, то Восемь Заветов могут вычислить». Он не знал, что из этого хуже. Наверное, с общепринятой точки морали он был плохим человеком, раз угроза разоблачения Семьи пугала его больше, чем убийство человека. Но он и правда не мог ничем помочь Фукуи без риска быть раскрытым. Асано прикусил губу. Он может найти себе множество оправданий, но правда в том, что ему не хватило воли усмирить свою причуду до конца. Поэтому это произошло. — Асано. Посмотри на меня. Он вздрогнул и поднял несмелый взгляд на Шинджи-доно. Тот смотрел спокойно и прямо, ни капли обвинения, ни грамма сомнений. Одним хищным движением спустился со стола и сел напротив. Асано замер, как кролик перед удавом, ожидая вердикта Главы. — Я уверен, ты сделал все, что было в твоих силах. В тебе нет бессмысленной жестокости. Ты всего лишь выполнял мое поручение. Я рад, что ты в порядке. Препарат опасен сам по себе, — Шинджи-доно прикрыл глаза, наблюдая за Асано, практически загипнотизированным размеренным голосом Главы, — А с твоей причудой он дает очень большую нагрузку на мозги. Удивительно, что ты самостоятельно справился с последствиями. Тебя не в чем винить. И думаю, если в том баре было много людей, то кто-нибудь из них сподобился помочь брокеру. Все хорошо. Он остался жив, а ты успешно выполнил важную миссию, которую никому, кроме тебя, я поручить не мог. Асано был счастлив. Асано трепетал. Он был полезен Восьми Заветам, Шинджи-доно и Эри-сама. Он торопился рассказать все, что узнал, скрывая смущение и растерянность от высокой похвалы Главы. Несмотря на душевный подъем, остальные новости все так же оставались не очень радостными. Лига Злодеев, которой поклялся отомстить Шинджи-доно за смерть старого Главы, в бегах, Восемь Заветов активно рыщет полиция, и даже снаряжение… — Фукуи утверждал, что это далеко не самое лучшее, что можно сейчас достать на подпольном рынке, но зато не привлекает внимания. Более качественное снаряжение не продают случайным злодеям с улицы или оно будет от АРИС, — заметив вопрос в глазах мужчины напротив, Асано объяснил более подробно, — АРИС недавно снова вышла на сцену, они не хотят оставлять следов. Фукуи уверен, что АРИС каким-то образом следит за носителями. Потому что когда покупатели их экипировки попадаются властям, гаджеты немедленно саморазрушаются. Все это звучало очень подозрительно, так что я не стал с ними связываться. Шинджи-доно задумчиво кивнул. Да, появление нового крупного игрока не могло радовать. Тем более, не злодейской организации или группировки якудза, а государственной компании. АРИС с тесной поддержкой огромной компании «Детнерат» и возможностью собирать информацию с помощью продаваемого снаряжения была серьезной угрозой. Спустя несколько минут молчания Шинджи-доно, наконец, принял решение. — Асано, у меня для тебя есть новое поручение. Мне нужна информация об АРИС. Все, что сможешь найти. История, цели, месторасположение. И еще… продолжай искать человека, который мог бы помочь Эри-сама. Жаль, что среди знакомых Фукуи таких не обнаружилось. Но будь осторожен, теперь действуй без наркотика и избегай Фукуи, если он придет в себя. Второй раз рисковать с наркотиком я тебе не позволяю. Самое главное ты узнал, самое сложное позади. Спасибо, Асано. В горле пересохло. Искренность Шинджи-доно подкупала. Он был одновременно и властным, и заботливым, и справедливым. Как настоящий Глава. Асано поклонился и хотел было удалиться, чтобы не прерывать медитативное уединение Шинджи-доно, но в следующий момент за дверью раздался несмелый скрип половиц лестницы и какое-то шуршание. Асано напрягся, сделав шаг поближе к кухонной стойке, где разложил купленное. У него была небоевая причуда, так что Асано с детства учился владеть ножами-танто, чтобы быть способным защитить себя. Два коротких оружия в скрытых ножнах скользнули в руки. Шинджи-доно покачал головой и приоткрыл дверь. В коридоре обнаружился не подпольный герой, вышедший на их след, или неизвестный враг, а испуганная и растрепанная Эри-сама. Шинджи-доно мгновенно смягчил выражение лица, насколько, конечно, это было возможно для Главы, и поднял сонную девочку на руки. Было раннее утро, неудивительно, что Эри-сама выглядела смешанной и не отошедшей ото сна. — Что-то случилось? Не спится? Кошмары? — Демон-сан, я хотела… Нет, я… Ум… Захотела пить. — Конечно, Эри-сама, идемте. Девочка кинула боязливый взгляд на незнакомого парня и сильнее прижалась к своему спасителю. Асано уже видел Эри-сама, но только издали. Теперь он несмело смотрел на наследницу старого Главы, отчего-то испытывая виноватый стыд за боевую позу секундой назад. Он не успел также быстро, как Глава, сменить настороженное выражение лица на радостное или хотят бы нейтральное. Совершенно детским движением он спрятал ножи-танто за спиной и нервно улыбнулся: — М-м-м, здравствуйте, Эри-сама. Я — Асано, ваш верный подчиненный. Зашел… в гости. Он посчитал за небольшой успех обращенное к нему лицо девочки с робким, но заинтересованным взглядом. — Ум… Доброе утро, Асано-сан. Вы… зашли в гости? На лице Эри-сама проступило отчетливое сомнение. Она свела бровки и забавно нахмурилась, разглядывая нового человека в своем окружении. Асано сглотнул. Ну да. После Восстановителя Эри-сама относится ко всем якудза или вооруженным людям, кроме Шинджи-доно, подозрительно. Вместо слегка покрасневшего Асано ответил Шинджи-доно, посадивший девочку на стул и поставивший перед ней стакан воды: — Да, Асано зашел поболтать и проведать вас, Эри-сама. Он тоже беспокоится. Глаза Эри-сама расширились от удивления, будто она не могла поверить, что за нее кто-то может волноваться. Асано испытал ярость. Он лишь надеялся, что Восстановитель после смерти попал в какое-нибудь подходящее для него место. Последний круг Ада, например. — Спасибо, Асано-сан… Я думаю. Шинджи-доно тонко улыбнулся. Следующие его слова вогнали белокожего Асано в жгучую краску, а Эри-саму заставили удивленно вскинуть на него голову. — Что же… Раз Асано старше и будет теперь довольно часто к нам наведываться, то Вы можете называть его семпаем. Уверен, он сможет кое-чему Вас научить.