Семь грехов на пути героя

Энряку-дзи* впечатлял. Территория храма занимала добрый кусок горы, а изящные постройки с загнутыми на углах крышами утопали в красно-желтой растительности, сливаясь цветом с пейзажами. Ученик, выделенный им в сопровождающие, нервно теребил форму и поминутно кидал на них опасливые взгляды, мня себя незаметным. Асано это неимоверно раздражало, но он молчал. Они явились в такую глухомань, приложили огромные усилия, чтобы их хотя бы выслушали, подкупили всех, кого было можно, не для того, чтобы он одним неаккуратным замечанием уничтожил весь их прогресс. Кроме того, поиски нужного человека медленно, но верно упирались в тупик, так что этот загадочный настоятель в отставке вполне мог быть их последним шансом на помощь Эри-сама. Как всегда, все сводилось к недостатку времени. Шинджи-доно опасался, что совсем скоро, если не со дня на день, Эри-сама может потерять контроль над причудой и навредить себе и окружающим. Асано скользнул взглядом по ровной спине Шинджи-доно. Тот, как и подобает боссу, был спокоен и собран. Эри-сама, сидящая на его руках, смотрела на окружающий ландшафт с робким интересом. В какой-то момент их глаза встретились, и Асано попытался выдавить из себя ободряющую улыбку. Не сработало, потому что Эри-сама продолжала неотрывно смотреть на него своими большими, не по-детски серьезными глазами, и Асано почувствовал себя неуютно. Он не понимал, что скрывается за этим пристальным взглядом. Эри-сама его оценивает? Не доверяет? Хочет, чтобы он что-то сделал?! Он прочистил горло и уставился куда-то вдаль. Он до сих пор чувствовал себя скованно в обществе Шинджи-доно и Эри-сама и не мог понять, как так вышло, что из всех подчиненных именно ему выпала честь стать доверенным лицом. Неофициально, Шинджи-доно был слишком занят, чтобы проводить какие-либо приличествующие ритуалы, да и кучка низкоранговых шестерок, едва избежавшая клещей полиции и героев, не может более претендовать на звание группировки якудза, которой были Восемь Заветов Смерти. Тем не менее, он один, насколько Асано мог судить, был в курсе практически всех планов босса. Конечно, частично это было из-за его причуды, он один из оставшихся на свободе имел причуду информационного типа, но Асано глубоко в тайне питал надежды на то, что Шинджи-доно приблизил его в том числе и за его преданность, наследие отца, точно также служившего Куроно-доно до пришествия Восстановителя. — Асано-сэмпай, Вы в порядке? Вам… страшно? Тихий вопрос Эри-самы застал его врасплох. И пока он глупо моргал и разевал рот, не в силах сообразить, что ответить, Шинджи-доно хмыкнул и остановился, чтобы спустить девочку с рук и спасти его от вечного позора. Присев так, чтобы оказаться с ней на одном уровне, Шинджи-доно положил руку на волосы ребенка и взлохматил их. — Он в порядке, просто волнуется за нас, — задумчиво произнес босс, рассматривая макушку перед собой, — но если ты хочешь, Асано может понести тебя вместо меня. Уверен, так ему будет куда спокойнее. На последних словах мужчина посмотрел прямо на него с легкой смешинкой в глазах, и Асано мгновенно залился краской. Да он!.. Да Эри-сама!.. Отчаявшись сохранить остатки достоинства, Асано закрыл полыхающее лицо обоими руками и едва сдержался, чтобы не предпринять попытку к бегству. Пиком его провала, как доверенного лица, стала детская ладошка, неуверенно касающаяся его волос. Эри-сама пыталась его утешить, когда это он должен ее защищать!.. Он с трудом оторвал руки от лица и первым делом наткнулся на шокированный взгляд парня, который их сопровождал и даже забывал делать вид, что ничего не замечает, настолько был выбит из колеи. Асано ответил ему убийственным зырканьем, и парень, вздрогнув, вернулся к тому, что и должен делать: притворяться, что все нормально и не вмешиваться не в свои дела. Потом, кое-как взяв себя в руки, повернулся к растерянной девочке и улыбнулся ей, на этот раз куда искренней. — Все так, Эри-сама. Позвольте мне позаботиться о вас. Для меня это будет большой честью. Эри-сама обернулась к Шинджи-доно, не уверенная, что делать, но после его кивка немного успокоилась и позволили ему взять себя на руки. — Ум… Спасибо, Асано-сэмпай. Он улыбнулся ей еще раз и перехватил девочку поудобнее. — Всегда пожалуйста, Эри-сама. Я рад, что могу услужить Вам. Эри-сама подарила ему робкую улыбку в ответ. Асано медленно выдохнул, когда она снова отвлеклась на проплывающий мимо пейзаж. Место действительно было красивое, окрашенное во все оттенки желтого и красного, так что Асано тихо порадовался, что им хотя бы не пришлось забираться в какую-нибудь пещеру или другую глухомань, где Эри-сама чувствовала бы себя некомфортно. Асано уловил отблеск усмешки на лице Шинджи-доно, которую тот и не думал прятать, и почувствовал как начинает краснеть по второму кругу. Его попытки успокоиться провалились полностью после того, как босс благодарно ему кивнул и улыбнулся более открыто. Шинджи-доно источал ауру надежности и обладал уникальной способностью вкладывать в единое движение все свои невысказанные чувства. Он заботился. И был настолько искренен, что Асано с первого дня его появления спрашивал себя, чем они заслужили такого идеального босса. Асано готов был отдать жизнь за него и Эри-саму, но загвоздка была в том, что Шинджи-доно этого и не требовал. — Ммм, господа… Мы пришли. Бэнкэй-доно ожидает вас, — внутренние восхваления босса прервал ученик, выглядевший не очень довольным, но достаточно напуганным, чтобы не выражать своего мнения вслух. Они остановились напротив аккуратной деревянной постройки, находящейся, как прикинул Асано, на границе территории храма. Внутренняя чуйка на неприятности подняла голову. Он прищурился и еще раз оглядел их сопровождающего. Теперь его нервозность представала в другом свете. Шинджи-доно тоже что-то заметил, потому что усмешка, едва касающаяся черт лица босса, исчезла окончательно, и он приказал не терпящим возражения тоном: — Оставь нас. Ученик вздрогнул и отступил на пару шагов. — Н-но… м-мне было сказано… Но стоило боссу сузить глаза и выпустить немного ки, как трус заткнулся и поспешил сбежать от них. Шинджи-доно только покачал головой и повернулся к Асано. — Идем. Нам стоит поторопиться, пока он не донес на нас. Асано поперхнулся. — Босс?! Вы думаете, что… Шинджи-доно, уже ступая на первую ступеньку лестницы, ведущей к зданию, продолжил: — Что он сдаст нас властям, несмотря на угрозы и подкуп? Разумеется. Это было вопросом времени и слабого звена. Если нас уже не сдали старейшины. Асано сделал резкий вдох. Голова пошла кругом. Как они могли?!.. Сорваться не дал вес Эри-самы на руках, заземляющий и не дающий отвлечься. Он усилием воли ослабил хватку, чтобы не напугать и без того затихшую девочку. — Но… Вы же им заплатили. И немало. Они же провели церемонию для Горных Буревестников* буквально несколько недель назад!.. Почему… Шинджи-доно повел плечами и махнул рукой следовать за ним, словно их план не повис только что на волоске от уничтожения. — Нет времени на объяснения, но краткий ответ: храму нужны деньги, но одновременно не нужен новый скандал. Старейшины, по крайней мере, будут держать рты на замке до получения нашего «анонимного» пожертвования. Которое они должны получить примерно… сейчас. Асано мог только хватать ртом воздух да не отставать от Шинджи-доно, который уже стоял на пороге постройки. Парень сглотнул и поторопился поравняться с боссом. Если он прав (а босс всегда прав), то промедление может им очень-очень дорого обойтись. Дверь открылась. Внутри, в непривычно аскетичной для буддийских храмов обстановке, их ждал тот самый «настоятель в отставке», который был способен, по слухам, помочь Эри-сама. Первое впечатление было… слабоватым. Сгорбленный, сухонький старичок в пыльно-песочных одеяниях, кажется, даже не понял, что кроме него в помещении кто-то есть. Он продолжал сидеть неподвижно спиной к ним, не обеспокоенный шумом у двери. — Бэнкэй-сан, извините за беспокойство, но нам нужна… — Моя причуда, да, якудза? И как только вас пустили дальше порога? Эри-сама тихо пискнула от неожиданности и сильнее вжалась в Асано. Ему тоже внезапно стало некомфортно от проницательности старика, еще и голос которого совершенно не соответствовал предполагаемому возрасту. Он звучал лишь слегка хрипловато, но в остальном был сильным и четким, без единого намека на выцветание. Шинджи-доно и бровью не повел на интонации упрека и просто ответил: — Именно. Мы немало отдали за возможность нанести вам визит. Было бы глупостью не попытать счастья, раз уж мы все же добрались сюда. Комната погрузилась в задумчивую тишину. Старик, так и не повернувшись к ним лицом, обронил спустя минуту раздумий: — Ну? Раз уж явились, излагайте. Дело ведь в ребенке, верно? Я чувствую, что проклятие есть только на ней. Ты, якудза, подобен своей братии: ничего к вам не липнет. Асано вылупился на старика. Откуда… Шинджи-доно согласно хмыкнул. Асано почувствовал, как Эри-сама слабо подрагивает в его руках. — Сразу к делу?.. Тем лучше, у нас мало времени. Эри-сама пока что не может контролировать свою причуду. Перемотка позволяет ей вернуть любой живой организм в определенный момент прошлого, вплоть до полного стирания из реальности. Восстановитель сделал все, чтобы она боялась собственной причуды. Мы на пути исправления этого, но времени нет. Перемотка накапливает энергию, и ее становится слишком много для сдерживания. Асано невольно опустил взгляд на макушку девочки. Ее рог и вправду становился больше день ото дня, а недавно и вовсе начал чесаться и покалывать. Эри-сама замерла при упоминании своей причуды, словно пытаясь не привлекать к себе внимания. — Я вижу, в чем твое затруднение. И понимаю, почему ты не обратился к тому геройскому мальчику, Сотриголове… Асано едва сдержал рвущиеся с языка замечания и колкости. Тянуть их время и называть Сотриголову «мальчиком»… Еще немного раздражала и ужасала информированность монаха. Старый пень с полпинка понял, кто и зачем к нему явился, даже не поворачиваясь к ним лицом!.. — …Но раз ты здесь, якудза, то должен уже знать, на что способна моя причуда, а на что нет. Не в моих силах предотвратить грядущее, если ты на это надеялся. Шинджи-доно не выглядел расстроенным, наоборот, с момента разговора он излучал странное умиротворение и довольство, словно все проходило строго по плану. — Да, до нас дошли слухи, — босс иронично выделил последнее слово, учитывая, сколько времени и усилий они потратили на целенаправленные поиски, — Бэнкэй-сан. Но именно потому мы и здесь. Видите ли, проклятье, которое вы почуяли на Эри-сама… И есть ее причуда. Точнее, ее отношение к причуде. — Что? Впервые в голосе монаха прозвучало что-то, помимо будничного раздражения и старческого брюзжания. Он звучал почти удивленным. Настолько, что даже полуобернулся к незваным гостям, чтобы их рассмотреть. Они, в свою очередь, тоже получили возможность взглянуть на лицо монаха. Первое и единственное, что привлекало внимание — длиннющая борода, достигающая пола и волочащаяся за ним, почти как мантия. В другом Бэнкэй был обычным стариком — лысым, как коленка, и испещренным глубокими морщинами. Разве что глаза было не разглядеть — они были словно спрятаны в тени выступающих надбровных дуг, создавая при взгляде на его лицо неясное нервирующее ощущение, заставляющее воспринимать старенького, дряхленького монаха всерьез. — Проклятье. Ваша причуда как раз заточена на их уничтожение, разве нет? Старик помолчал несколько секунд, потом пальцем поманил Асано к себе, начисто игнорируя вопрос Шинджи-доно. — Подойди, дитя. Мне нужно посмотреть на девочку поближе прежде, чем вынести вердикт. Асано бросил неуверенный взгляд в сторону Шинджи-доно, который продолжал странно улыбаться и никак не реагировал, и исполнил приказ монаха, присев перед ним на колени с Эри-сама. Девочка с настороженным интересом смотрела на старика из-за падающих на лицо волос, отслеживая каждое его движение. Бэнкэй не церемонился и не по-стариковски быстро схватил Эри-сама за руку, ничего больше не говоря. Эри-сама больше удивленно, нежели напугано пискнула, но не посмела выдернуть ладошку из хватки. Асано поджал губы и смерил монаха убийственным взглядом. Тот не впечатлился и замер, прикрыв глаза. Меньше, чем через минуту, его причуда активировалась. Асано стоило больших трудов не отскочить, когда за спиной старика вдруг из неоткуда появился черный ящик, парящий в воздухе. Но он не делал ничего подозрительного, просто висел там, поэтому Асано все же остался на месте, хотя и напряг каждый мускул в ожидании неприятностей. С каждой секундой вокруг них появлялось все больше и больше черных коробок, абсолютно одинаковых, за исключением размеров. Одни просто неподвижно зависали над головой, другие волчком крутились вокруг своей оси. Асано провожал подозрительным взглядом каждую из них, но центром его внимания все равно оставался монах, продолжавший держать Эри-сама за руку. Девочка вроде бы не испытывала никаких неудобств и с молчаливым любопытством крутила головой, рассматривая парящие ящики. Шинджи-доно в какой-то момент исчез из комнаты, наверняка отправился осмотреть окрестности на предмет засады. Наконец, когда по ощущениям Асано прошло без малого полчаса, а ящики заполнили все пространство комнаты, едва оставив свободным небольшой клочок пространства вокруг них, старик открыл блеклые глаза, по которым уже невозможно было определить первоначальный цвет, и внимательно посмотрел на Эри-сама, потом поднял взгляд на Асано, от интенсивности которого у него побежали мурашки. — Да у вас большие проблемы… Молодой человек. Ему ничего не оставалось, кроме как зачарованно кивнуть под препарирующим взглядом. — И вы, якудза, хотите, чтобы я их решил. Асано кивнул еще раз, потом спохватился и добавил: — Не за просто так же!.. Босс внес огромное пожертвование на счет храма, не говоря уже про наличку! Старик нахмурился, что выглядело достаточно грозно с отсутствующими бровями и острыми, суровыми чертами лица. — Взятка, да?.. Асано не выдержал и все же ляпнул того, чего не следовало: — Да, и что с того?! Ваши старейшины иначе отказались устраивать нам встречу с вами! И между прочим, дерут деньги не только с нас, но вообще с каждого, кто хочет обратиться за помощью!.. И вы еще называете себя монахами!.. Старик выпучил на него бесцветные глаза, и Асано захлопнул рот, мгновенно пожалев. Их сейчас будут гнать в шею отсюда. Шинджи-доно предупреждал, что у монахов непомерное эго и что они не потерпят ни малейшего оскорбления. Спокойно нарушат договоренность, если им покажется, что посетители ведут себя «неподобающе». — Простите, я не имел в виду… — его жалкую попытку оправдаться старик прервал резким движением руки. Он еще с минуту смотрел в никуда, а Асано не смел больше раскрывать рта, чтобы не испортить все еще больше. — Откуда ты знаешь про это, мальчик? Асано исподлобья внимательно осмотрел Бэнкэя, который как-то растерял весь свой грозный вид и теперь выглядел просто усталым стариком, которым, в сущности, и являлся. Не смея провоцировать, ответил: — Да все шишки это знают. По крайней мере, с нашей стороны. Мы же так и нашли на вас выход. Сначала заплатили брокерам, потом этим вашим старейшинам. Только они знают, где вы живете… У старика затряслись руки, хотя до этого были безупречно спокойны. Чуйка на неприятности не просто звенела — била во все колокола, что что-то было не так. — Вот как… Что же, это имеет смысл, — старик закрыл один глаз ладонью, а вторым смотрел прямо в душу Асано, — Я помогу. Каруна*… Да и десять заповедей* того требуют. Пусть они и перестали что-либо значить для моих духовных братьев. Асано пронзила дикая догадка. Этот старик… А у него есть яйца, если все обстоит так, как он думает.