Семь грехов на пути героя

Асано был в ярости и утратил даже малейшее понимание, что происходит. Он, как единственный обладатель причуды информационного типа в банде, вынужден был оставить Эри-сама на других и монаха, который так и остался с ними, ничего не поясняя и не спрашивая разрешения. Но Бэнкэй знал «от» и «до» внутреннюю кухню храма и дал пару дельных советов, откуда начинать копать. Старейшины были неприкосновенны, но Асано и не собирался их похищать или мстить. То, что они устроили во время побега, и так можно было считать отличной местью. И предупреждением. Может, Восемь Заветов сейчас и выпали из лиги сильнейших, но травоядным не стоит забывать, что даже слабейшие из хищников все еще остаются хищниками. …Что совершенно не помогало найти «травоядного», который устроил на них охоту. Первое, что сделал Асано после побега и оповещения старших членов Восьми Заветов о произошедшем, — отправился под маскировкой к уже знакомому брокеру, которому когда-то чуть не выжег мозги. С тех пор Асано упорно тренировал причуду, так что ему не требовался наркотик, чтобы разузнать необходимую информацию. …Которая оставила его в еще большем недоумении. Никаких особых дел или заказов, связанных с храмом или якудза, не было слышно. Даже полумистические слухи об Шинджи-доно оказались вытесненными новыми: пропал Гиран, «куратор» Лиги Злодеев, которая тоже подозрительно затихла, АРИС стремительно набирала вес на подпольном рынке оружия и устройств поддержки для причуд, практически каждый день сколачивались новые банды злодеев, вдохновленные примером Лиги и падением Всемогущего. Но хотя бы что-то должно же было остаться. Раньше Энряку-дзи находился вполне себе в дружеских отношениях с якудза, все это знали на теневой стороне. Те же Горные Буревестники пользовались услугами храма на постоянной основе, так что монахи не могли напасть без веской причины. Бэнкэй предположил, что они сделали это, чтобы избежать закрытия храма и «свалить» все грехи на остатки Восьми Заветов, одновременно оставаясь в хороших отношениях с Горными Буревестниками, но Асано брали сомнения. Конечно, решать все равно Шинджи-доно, но как-то было сомнительно, что старейшины были в курсе того, что Восемь Заветов выжили. Это тщательно скрывалось Шинджи-доно и старшими членами группировки, а на двух-трех человек происшествие таких масштабов не повесишь при всем желании. И если они не знали, кто такие Эри-сама и Шинджи-доно, тогда и в полномасштабной атаке смысла не было, а если знали, то должны были быть осведомлены о силе босса. Бэнкэй подтвердил, что те люди, которые сидели «в верхах», может, и не следовали больше Десяти Заповедям, но не отправили бы еще совсем зеленых сохэев на верную смерть. В этом, помимо, стариковской привязанности и веры в «былые времена», было и рациональное зерно: зачем рисковать ради единоразовой награды за Эри-саму и босса, если уже есть стабильная, богатая и, главное, безопасная кормушка? Разве что полиция решила окончательно перекрыть кислород храму… Асано зашел на второй круг в своих рассуждениях, но все равно был уверен, что либо кто-то использовал взятки и, возможно, причуду, чтобы натравить толпы монахов на них, либо раскрыл монахам их личности и не самые умные из них подговорили остальных попытать счастья из засады. В любом случае, что-то тут не сходилось. Слова Бэнкэя, странное затишье в подпольном мире… Бойня такого уровня, которую они устроили вчера, должна была привлечь внимание. Понятно, герои и медиа уже верещали вовсю, но подполье молчало. Никто не брал ответственность за нападение, никто не интересовался, какого черта произошло. Старейшины тоже не пытались передать полученную информацию на Шинджи-доно брокерам. Асано раздраженно потер раненное плечо. Злосчастные зубочистки извлек один из сэмпаев и продезинфицировал, но честно предупредил, что, скорее всего, руку будет сложно использовать некоторое время и все это дело может загноиться. Не в больницу же обращаться. Бинтованные плечо и нога несколько ограничивали мобильность, как и обширный ушиб бока от встречи со стеной, так что Асано был вдвойне осторожным и старался разделаться со всем побыстрее, чтобы как можно быстрее вернуться к Эри и боссу. К тому же, еще предстояло расспросить Бэнкэя про его причуду и детали насчет «исцеления» Эри-самы. Столько дел, столько дел… Фукуи все еще находился под действием его причуды, чем Асано активно пользовался. — Фукуи-сан, мне нужны припасы. Десять стандартных аптечек и повторный заказ на расходники. Еще мне нужны новые танто. Две пары. Пухловатый мужичок напротив затянулся сигаретой (что Асано втайне люто ненавидел, но не смел указывать брокеру, чтобы не преломить действие причуды) и замолчал. Парня начала нервировать тишина, когда брокер с тяжелым вздохом и облаком дыма разродился ответом: — Аптечки достану и даже кое-что из твоего прошлого заказа… Но танто и те дымовые шашки… Ты же знаешь, что я с АРИС не сотрудничаю, придется поискать. Асано мрачно кивнул. Будто бы у него был выбор. Он уже собрался попрощаться и отменить причуду, когда в средней паршивости бар, где происходила встреча, вошел новый посетитель. Фукуи выпятил губу и указал окурком в его сторону из их дальнего угла: — Вон, шавка АРИС снова явилась. Апокриф, сильный сукин сын, ничего не скажешь, но как же достал со своей идеологией. Мужчина скривился, затушил сигарету и махнул бармену, чтобы тот налил ему еще алкоголя. Асано даже посочувствовал брокеру, который потерял львиную долю клиентов после появления дешевого оборудования АРИС на теневом рынке, половина этих клиентов уже сидела по тюрьмам из-за собственной глупости. Предметы поддержки просто взрывались в самый «подходящий» момент, оставляя владельцев в дураках и в руках героев. Те, кто поумнее, уже сложили два и два, а те, кто поглупее, продолжили вестись на практически «халявные» усилители причуд. Асано решил поддержать разговор, все равно необходимо было переждать, пока агент АРИС уйдет. На всякий случай, чтобы не привлекать внимание. — Идеологией?.. — Да, — Фукуи безнадежно махнул рукой, — Автобиографию Дестро видал? Вот оттуда вся эта фигня. Асано не «видал», но исправно поддакнул. Его причуда, Призрачный друг (он все еще жаждал найти того врача, кто внес это смущающее название в реестр, и посмотреть в его бесстыжие глаза), позволяла легко «втираться в доверие», и человек начинал воспринимать его, как старого знакомого. И, как он недавно выяснил, чем чаще он использует причуду на человеке, тем выше становится его «статус». От хорошего знакомого до близкого друга. С усиливающим наркотиком Фукуи так и вообще воспринимал его, как личного исповедника, и помимо важной информации вывалил в прошлый раз все личные грешки от мелкой травли раздражающего соседа до подстроенного несчастного случая «коллеге по ремеслу». Что чуть не поджарило мозги не только Фукуи, но и самому Асано. Вмешательство в чужую душу никогда не проходит бесследно, вопрос лишь в цене. Апокриф однако не торопился покидать бар, вовсю разглагольствуя об «идеальном обществе» и «свободе причуд, когда каждый получает то, что принадлежит ему по праву». И как назло, агент АРИС устроился ровно напротив их ниши, где они с Фукуи сидели. И если он сейчас уйдет, то придется пройти мимо него, а Асано не хотел сталкиваться с этой организацией даже мимолетно. И еще меньше хотел, чтобы его видели с Фукуи. Если кто-то всерьез заинтересуется окружением брокера или поймет, что то «помешательство» было не алкогольным отравлением, как, оказывается, посчитали, а действием причуды… А там будет рукой подать до определенных выводов. Брокеры будут начеку, и он больше не сможет добывать информацию таким способом. Призрачный друг не работал, если человек изначально был настроен враждебно к Асано. И именно поэтому, еще раз напомнил себе раздраконенный неторопливостью Апокрифа Асано, он сидит, как идиот, с третьей кружкой пива в руках и слушает нескончаемый поток жалоб Фукуи на бессовестную АРИС, почти захватившую подпольный рынок предметов поддержки. Впрочем, кое-что все же привлекло внимание Асано в болтовне Фукуи. — …Слышать больше не могу про «Кодекс Армии Равноправного Использования Суперспособностей», — продекларировал Фукуи с таким видом, будто готов был блевануть от одного упоминания, — Задрали уже. Появились из неоткуда и орут обо одном и том же: кто сильней, тот и прав, суперспособности — дар богов или типа того… Угх. — Суперспособности?.. — Асано протянул заинтересованно. На этот раз искренне, а не только для того, чтобы не выбиваться из общего фона бара. К счастью или сожалению, Фукуи был тем еще любителем почесать язык, особенно под действием причуды Асано. Брокер фыркнул, однако достаточно тихо, чтобы Апокриф не дай бог не услышал и не навалял ему по первое число. Асано закатил глаза. Да, он понимал Фукуи в нежелании получить на орехи за пару некрасивых слов, но почему в итоге должен был страдать не Фукуи, а Асано?.. — Они так обзывают причуды. А накануне очередного рейтинга героев совсем кукухой поехали. Никогда не думал, что скажу это, но я почти скучаю по временам с Всемогущим. Клиентов было маловато, но они были постоянными. А сейчас, — голос Фукуи упал до почти драматичного шепота, и он пододвинулся чуть ближе к Асано, глаза буквально приклеены к Апокрифу, — злодеи уже не те! Как бы странно это не звучало, но до отставки Всемогущего они были… живучее, что ли? И видели берега, ценили нас! А АРИС и так уже попортили нам репутацию. Еще немного, и мы все лишимся работы! Асано почувствовал себя неуютно. Фукуи вплотную подошел к той грани, после пересечения которой действие причуды становится… токсичным. Вредит человеку, который перестает воспринимать его как эпизодического друга, с которым видятся раз в пару месяцев, и начинает видеть в нем личную мессию, буквально становится одержим им. Фукуи говорил искренне и делился сокровенными переживаниями не предназначенными для ушей Асано. Брокер был далеко не лучшим представителем человечества, но и не худшим. В первый раз, по большей части, виноват был наркотик, но сейчас он сознательно продолжал давить на Фукуи причудой. Если Апокриф не «рассосется» в ближайшие минуты, то Асано придется «просить» брокера проводить его до выхода. Но в этом и была загвоздка. В порыве эмоций он бросился искать виноватых по горячим следам, но не подумал, как уйти неузнанным. Его причуда… вроде как не стирала память тем, кто подвергался воздействию Призрачного Друга, а делала воспоминание неважным и размытым. Шанса расспросить предыдущих жертв не было, так что это были лишь неподтвержденные наблюдения. Что будет, когда он «отпустит» Фукуи в полном сознании? Будет ли он помнить лишь встречу с очередным клиентом или будет, из-за усиления причуды, подсознательно искать новой встречи, как со старым другом? Или вообще окажется параноиком и поймет, в чем дело, и раскроет «секрет» Призрачного друга?.. Впрочем, попытался Асано себя успокоить, все равно брокер не узнает, кто он и откуда появился. В самом худшем случае, Фукуи поймет, что его нае… жестко обманули, и из него больше нельзя будет добывать информацию. Потеря будет неприятной, но не критической. Ни настоящей внешности, ни имени, ни даже возраста Фукуи не знает. Приняв непростое решение, Асано глубоко вдохнул и потер плечо. Это служило определенным напоминанием его уязвимого положения. По уму, конечно, ему требовалось отлежаться в больничке и сделать с плечом что-то «профессионально-медицинское», но эта опция для якудза, увы, недоступна. — Да, тяжелые времена пришли… — невпопад протянул Асано, примеряясь, как бы подступиться к своей «просьбе», — Может, раз нам испортили встречу, пройдемся? И нам нужно проветриться после стольких кружек пива. Фукуи смерил его неожиданно трезвым взглядом, Асано даже показалось на секунду, что все, обман раскрыт и причуда больше не работает, но не успел он испугаться, как брокер пьяненько хохотнул и похлопал его по спине: — Ой, насмешил! Это всего пара кружек, ничего с нами не будет, чего ты в старую бабку превращаешься? Но идея размять ноги неплохая, — Фукуи скривился, — а то здесь все провоняло сектантами из АРИС. У меня на них скоро аллергия разовьется. Эй, там, счет сюда, мы закончили! Асано незаметно выдохнул. Голова уже начала кружиться не на шутку и от выпитого алкоголя, и от нагрузки на причуду. Осталось только покинуть бар и раствориться в сумерках города. Первое удалось без проблем, Апокриф все еще был в центре внимания, когда за ними закрылась дверь. Даже расставание с Фукуи прошло без сучка и задоринки. Брокер моргнул, помотал головой, и в следующий момент обнаружил перед собой пустую улицу. Зависнул на пару секунд и медленно двинулся прочь не совсем уверенной походкой. А вот над второй частью плана пришлось попотеть: за ним явно увязался хвост. Не слишком умелый, раз Асано его заметил, но настырный. Потерять преследователя, который почти и не скрывался, удалось только в метро, в час пик и на одной из самых занятых станций. Кто это был, непонятно, но пора было заняться более важными вещами: вернуться с докладом и все-таки расспросить Бэнкэя про… всякое. Добравшись до жилого дома на окраине Киото, который неформально (и незаконно) принадлежал Восьми Заветам и до которого не дотянулись лапы полиции, Асано остановился неподалеку. Прежде, чем войти, трижды проверил, что окрестности чисты. Но уже смеркалось, начал накрапывать мелкий дождь, и он совершенно никого не интересовал. Немногочисленные прохожие спешили укрыться по домам. Асано отбарабанил по двери секретный ритм, давая понять, что пришел «свой». На пороге вырос один из сэмпаев, коротко кивнул и без лишних слов запустил внутрь. Стоило ему проскользнуть мимо, как дверь закрыли на замок. Асано успокоил серьезный настрой товарища, и он переключился на деловой тон: — Шинджи-доно в порядке? — Спит. Признаки причудного истощения уходят. Надо ждать. Асано кивнул. Сэмпай, который вызвался приглядывать за Шинджи-доно, был всего на несколько лет старше его, немногословным, но крайне ответственным. — Монах и Эри-сама? — Под наблюдением. Накормлены. Вылечены по мере наших возможностей. Ожидают вас, Асано-сан. Эри-сама уже спрашивала про вас. Как миссия? Асано удивился обращению на «вы» и буквально проглотил вертящийся на языке вопрос, чуть не прикусив его. Вместо этого неловко откашлялся и промямлил: — Да… Спасибо, — немного самообладания все же получилось сохранить, — У брокера никаких следов. Храм не заявлял о себе на подпольном рынке, и никто не взял ответственность за нападение. И до сих пор непонятна причина. Может, у босса есть идеи или Бэнкэй-сан что-то вспомнит. Они прошли на второй этаж и остановились возле одной из дверей. Сэмпай дал знать, что поздний ужин будет через полчаса, и удалился проверить Шинджи-доно. Асано на секунду задержался снаружи, пойманный в мыслях о семье, Восьми Заветах и том, насколько быстро оставшиеся на свободе члены банды сплотились вокруг Шинджи-доно. Даже те, кто изначально не одобрял его решений или не хотел идти за «взявшимся неоткуда выскочкой». Это придало сил и какой-то внутренней уверенности в том, что все сложится хорошо. В сухом остатке, они вышли победителями. Получили помощь для Эри-сама и ушли от монахов живыми и почти невредимыми. Асано постучал. Из-за двери раздался приглушенный, но с отчетливыми нотками раздражения голос монаха, вопрошающий, что им еще нужно. Парень даже не смог как следует разозлиться на Бэнкэя за его неуважение. В конце концов, он помог не только с причудой Эри-сама, но и с битвой. — Это я, Бэнкэй-сан. У нас было мало времени на праздные разговоры, так что позвольте представиться, как подобает. Асано Чиказоку, к вашим услугам. Он поклонился с легким намеком на театральность, призванную разрядить атмосферу для Эри, которая и не думала спать. Она смотрела на него с похвальной для наследницы старого босса интенсивностью во взгляде из-под накинутого сверху одеяла, и Асано с безмерным изумлением отметил, что ее когда-то ярко-красные глаза потускнели до темно-розового и теперь отсвечивают фиолетовым. Тем самым, которым светились глаза Бэнкэя и его «ящики». И волосы Эри-сама. У Асано закрались нехорошие подозрения, и стоило только присмотреться, как… Да, догадка подтвердилась. Бледно-голубые волосы девочки «перелиняли» в какой-то… неопределенный бледно-сиреневый. Пока Асано пытался привыкнуть к новому виду Эри-сама, монах ответил, сразу переходя к сути: — Да-да, будем знакомы, якудза, и все такое, но о чем вы вообще думали?! Это бедное дитя считает себя демоническим отродьем! И, более того, вашего главаря на полном серьезе называет своим родственником-демоном?! Даже если вы спасли ее от Восстановителя, то не имеете ни малейшего представления, как воспитывать ребенка! Да на ней столько проклятий, что мне Ящиков не хватит все запереть!