Домино

На всем пути к дому Северуса Гарри молчал. Висящая в воздухе атмосфера зимы уже, кажется, не приносила ему радости. Направляясь к магазину, он подставлял порывам иногда поднимающегося холодного ветра лицо, теперь же поводил плечами, пряча рот в воротнике куртки, и глубже запихивал руки в карманы. Беззащитной позой он напоминал нахохлившегося воробья, и это было забавно - еще в первую их встречу Снейпу пришло в голову это сравнение. Первая и последняя - было бы закономерно, не так ли? Северусу же хотелось думать не о встречах и расставаниях, а о насущном. Стараясь мерить шаг как можно ровнее, он думал о том, не забыл ли старый темно-зеленый свитер в прачечной, и о том, что пора бы уже перебрать накопившиеся счета и выкинуть ненужные, и о том, стоит ли соблюдать этой весной Великий пост. Для Северуса это было своеобразной традицией в память о бабке Агате, что неизменно начинала соблюдать пост, как и положено католичке, за полтора месяца до Пасхи, - каждый год он раздумывал, не отказаться ли от мучного, мясного и молочного, а потом благополучно забывал об этих размышлениях. О том, что он ест, Северусу всегда думать было лень, да и мясо он ел редко - главным образом из-за своего повторяющегося видения с падающим самолетом. Он слышал, слышал предсмертные крики людей каждый раз. В метро они уже несколько раз ездили, и Северус обычно становился где-нибудь в углу или у окна, а Гарри втискивался в клочок между ним и стенкой. Из-за тесноты, - обычно их поездки приходились как раз на час пик, - и юркости мальчишки так получалось почти каждый раз. Последняя, то есть юркость, играла не последнюю роль, ибо тогда у Гарри выходило несколько раз дотронуться губами до шеи Северуса, тайком расстегнув несколько верхних пуговиц пальто. Причем он умудрялся все это проделывать в моменты, когда открывались двери и из-за того, толпа трогалась на выход, их давкой вплотную притискивало друг к другу. За все это время подобных мелких нарушений спокойствия они не удостоились ни одного подозрительного или неодобрительного взгляда. Единственное, что вызывало трудности у Северуса - это удержание равнодушного выражения на лице. Гарри, бывший ниже его примерно на полторы головы, то и дело приглушенно хихикал, уткнувшись ему в лацкан пальто или же в рукав. Мальчишка не забывал похулиганить подобным образом каждый раз, когда они оказывались в вагоне метро, а Северус не забывал его за это отчитать. Все повторилось и чуть больше двух часов назад. Теперь же Северус был не в настроении для игр, да и Гарри, по-видимому, тоже. Поэтому, когда мальчишка прошмыгнул, обогнув его, к окну и прижался к стеклу спиной, Снейп удивился. Но теперь Гарри не стал трогать его пуговицы, - просто прижимался к его груди то лбом, то щекой. Эта поза выглядела так, будто Гарри собирался упасть в обморок. Увидь Северус что подобное со стороны, решил бы, что молодому человеку плохо. Пассажиры и впрямь кинули на Гарри несколько взволнованных взглядов, и Северус, убеждая себя, что подобный жест вполне сойдет за, скажем, отцовский, - демонстрировать их отношения в публичных местах не хотелось, - сжал руку на плече Гарри и чуть сильнее прижал его к себе. Тот поднял голову, кивнул с каким-то сосредоточенным выражением на лице и чуть отстранился, откинув голову на стекло позади себя. Пассажиров, похоже, это успокоило. Рядом с метро можно было сесть на автобус, но оба, не сговариваясь, перешли на сторону улицы, противоположную остановке. Снейп только теперь заметил, что вообще-то на улице пасмурно. Конечно, в день, когда выпал первый снег, ожидать чего-то другого было трудно. Но когда они выходили из подъезда утром, было слишком легко, чтобы замечать серые снеговые облака, а когда они брели вдвоем к метро - просто не до того. Теперь же тяжелое, будто ватное небо как нельзя больше соответствовало его настроению. Истина в глазах смотрящего, действительно. Как ни странно, всю дорогу мальчишка молчал. Ему это было несвойственно. Снейп подспудно ждал потока слов, закрывая за собой дверь подъезда и ставя ногу на первую ступеньку лестницы. Но нет - Гарри только взглянул на него вопросительно, заметив заминку, и кивнул вперед. Поднимайся, мол, я за тобой. Да и когда Снейп запер за ними обоими дверь квартиры, ожидаемых обвинений не последовало. Мальчишка снял кеды, куртку, оставил ее, как обычно, на этажерке для обуви и прошел в спальню Снейпа. Северус неторопливо разулся, размотал шарф, хлебнул на кухне воды и последовал за Гарри. Тот валялся посреди кровати поверх покрывала, раскинув ноги и подложив под голову ладони. Северус немного посидел в изножье. Надо было задавать какие-то вопросы, но слова упорно не шли на язык. Чем дальше, тем упорнее. В конце концов, Северуса хватило на: - Ну так? Гарри, кажется, поймал его настрой уже давно и только ждал, чтобы ответить. - Ну да. Жил я не в Литтл-Уингинге, оттуда тетя Мардж приезжала гостить. Сколько себя помню, мы жили в Катерхэме. Ты уже понял. - Так, и?.. - Что - и? Например, зачем тебе это скрывать, хотел спросить Северус. Но сдержался. Сам он не лгал мальчишке, - просто ничего не рассказывал о своем прошлом. И слава непорочной деве Марии, которую так часто поминала Агата, что мальчишка ничего не спрашивал. Ибо Северус тогда без колебаний отказался бы отвечать. Нет, скажем, о том, откуда он родом, сказал бы, и имена родителей назвал. Но без подробностей, ибо в подробностях его детства и юности кроилось слишком много грязи. - Например, что ты еще от меня скрываешь? Гарри усмехнулся и перекатился со спины на бок. Сначала Северусу показалось, что он сделал это, чтобы не видеть лица Снейпа. Но Гарри сполз с кровати и направился в прихожую. Судя по характерному приглушенному шуршанию, покопался в недрах своей куртки, а затем прошел куда-то мимо спальни. Зажурчала вода. Северус выглянул из комнаты, - так и есть, в ванной свет падает из-за полуприкрытой двери, - и, пройдя в ванную, остановился в дверях. Гарри заканчивал мыть руки. Закрутив кран, он осторожно встряхнул ладонями, промокнул их полотенцем и потянулся к примостившимся на раковине, знакомым Северусу по житью в общежитии предметам - пластиковой бутыли с специальной стерильной жидкостью и футляру для контактных линз. Северус поднял глаза выше и наткнулся на то, что ожидал увидеть. Очки. Нелепые «велосипеды». - Например, это, - сняв одну линзу кончиком пальца, Гарри подслеповато прищурился, глядя на себя в зеркале, и стряхнул крохотную мягкую призму в футляр. - Отчасти потому я не хотел оставаться с тобой на ночь. Когда все-таки заснул - это было больно утром. Правда, только из-за этого я не проспал работу тогда. Северус вспомнил, как лихорадочно помчался в ванную Гарри на следующее утро после того, как заснул у него на коленях. Это было из-за боли? А он-то считал то, что мальчишка заснул-таки у него в квартире, своим личным достижением. - Вопрос у меня один: зачем? - Что - зачем? - Скрывать от меня это зачем? Гарри обернулся вполоборота и усмехнулся. - Я после нашей первой встречи начал носить линзы. Надеялся, что не заметишь перемены. - Неужто из-за меня? Лестно. - Примерно такой реакции я и ожидал. - Зачем ты все-таки скрывал от меня такой лестный факт? Мальчишка пожал плечами, пристраивая у себя на носу очки. - Не понял? Потому, что из-за тебя... Вот и все. Ты не против, что я поношу? У меня виски жутко ломит сейчас, когда линзы снимаю, обычно становится легче. - Да уже ведь... Снейп посторонился, выпуская Гарри из ванной. Хотелось рассмеяться. Гарри ради него перестал носить эти дурацкие «велосипеды», - будто бы Снейпа когда-нибудь интересовали очки, пенсне, бороды, усы, бакенбарды и прочие атрибуты лица. Правда, и не могли интересовать, - до Гарри любовник у него был всего один, и без всего вышеперечисленного. Правда, Снейп мог предположить, что с такими атрибутами было бы неудобно целоваться: оправой очков поцарапаться можно, а усы колются. Правда, кто сказал, что это лишено шарма? Попросить, что ли, Гарри бороду или усы отрастить, чтобы проверить? Поцелуи с очками можно попробовать и сегодня. Снейп вдоволь поусмехался, прислонившись спиной к дверному косяку, и пошел искать Гарри. Тот обнаружился в кухне - гипнотизировал взглядом подогревающийся чайник. - Ладно, - спросил Снейп, присаживаясь на табурет, - в глубочайшей тайне о линзах виновато твое кокетство, - быстрый взгляд, в глубине которого, Снейп знал, пряталась усмешка. - Но сказать о том, что вырос ты в Лондоне, тебе что помешало? - Скажи, если бы я тебе объявил, что еду к крестному не в тюрьму, а, скажем, в тот же Катерхэм в гости, ты бы поехал со мной? - Я бы от души отругал бы того крестного, который не скупится на жизнь в таком месте, но при этом позволяет своему крестнику носить кеды с отваливающейся подошвой. Гарри перевел взгляд на свои босые ноги. Ноготь на одном из пальцев расслоился, и Гарри рассеянно потер его большим пальцем другой ноги. - Дядя с тетей... - Их не то что ругать, а говорить с ними бесполезно. Я знал подобных людей. - До поездки в Уандсворт я еще колебался, рассказывать ли тебе о них. Потом уже понял, что нет. Точно нет, - в голосе Гарри отчетливо звучала убежденность. - Кроме того, что я не хотел о них вспоминать... Знаешь, если бы я узнал, что тебя еще и с ними связывает богатое прошлое... Я бы этого не пережил. Снейп тихо усмехнулся. - Как видишь, нет. - Вижу. Правда, меня волнует одно... - Что? Гарри заглянул прямо в лицо Снейпу. - Как ты связан с крестным? Его... из-за тебя? - он сглотнул, и по его горлу - Снейп отчетливо это видел - прокатился кадык.