…
— Карр, великая госпожа Зелина! — Черноклюв поклонился, влетая в тронный зал полузаброшенного замка. — Ваше задание выполнено в полном объеме! — Ты отравил своего бывшего хозяина? Моя пернатая умница! — хмыкнула злая ведьма Запада. — Надеюсь, я еще успею на его похороны! — Карр, я сделал гораздо лучше, — возразил Черныш, для безопасности, прячась за ржавыми доспехами — он-то хорошо знал вспыльчивый нрав своей госпожи. — Я дал Сердику Великому мощное отворотное зелье! Правда, мне кажется, я слегка перепутал дозу, и он полностью потерял память… — ПОТЕРЯЛ ПАМЯТЬ? Но ты должен был уничтожить его!!! КАК ТЫ ПОСМЕЛ ОСЛУШАТЬСЯ МЕНЯ? ЧТО ХОТЕЛ ТЫ ЭТИМ ДОБИТЬСЯ? — взвизгнула Зелина, ударяя об пол магическим посохом. — Глупый комок перьев! Я размажу тебя по стенке или превращу в червяка! — Карр! Но принцесса София полностью дезориентирована! — поспешно начал объяснять ворон, и не думая вылезать из своего укрытия. — Она не находит себе места и не может думать ни о чем, кроме Седрика! У нее опустились руки и не выходят даже самые простейшие заклинания… — У нее не работают заклинания? — гнев Зелины тотчас отступил, и Черноклюву показалось, что она зашипела, словно спичка, на которую выплеснули воду. — Но как такое возможно? — Принцесса еще не умеет управлять своей силой, а теперь она думает лишь о том, как помочь своему будущему мужу! Я в жизни не видел более жалкого зрелища, госпожа Зелина, — Черноклюв вздохнул, подлетая поближе к трону. — Я не покидал королевства, пока не убедился в этом… Ворон сокрушенно покачал головой. Он еще помнил маленькую принцессу Софию, но даже в самые худшие дни ему не приходилось видеть ее такой несчастной, такой погасшей, и Черноклюв не в первый раз задумался, что возраст порой приносит массу новой печали. Казалось, вся решимость мира, что жила в ее сердце, покинула юную принцессу, и София действовала, как автомат — она совсем перестала чувствовать что-либо, и лишь когда она смотрела на Седрика, ее глаза начинали сверкать отчаянием. Седрик Великий отвечал ей ничего не понимающим взглядом, и даже когда София, вцепившись в него, словно в спасительную соломинку, с жаром рассказывала о его прошлом, по лицу хозяина можно было подумать, что он слушает лишь увлекательную выдуманную историю… И вскоре принцесса София замерла и сдалась, и тихо заплакала, уткнувшись в колени Седрика. Черноклюв не смог долго смотреть на эту безрадостную картину — слова принцессы пробирали его до глубины души. — О, мистер Сидрик! — шептала София, не решаясь отпустить его руки. — Прошу вас, придите в себя! Даже мой амулет Авалора не хочет помочь мне, о, что же я наделала… — София, прошу, возьми себя в руки! — не выдержала Эмбер, тщетно пытаясь оторвать сестру от ее волшебника. — Среди этого бардака книг наверняка должно найтись нужное заклинание… — Но я не могу колдовать, Эмбер! У меня ничего больше не выходит Посмотри! Ignis! Mutanto rubino! Аqua! — по щекам Софии снова потекли слезы. — Но нельзя же просто бросить его, София! — топнула ножкой Эмбер. — То, что из твоей палочки больше не вылетают искры, не значит, что ты стала хоть чем-то хуже! А вы, мистер Сидрик, тьфу на вас, Седрик, могли бы просто поверить своей будущей супруге! — Я женился? — испуганно уточнил волшебник. — Как это меня угораздило? — Нет, вы уж лучше молчите! — фыркнула Эмбер. Злая ведьма громко расхохоталась. — Какое веселое представление! Хорошо, комок черных перьев, я не буду пока убивать тебя! — Но вы не дослушали, моя госпожа! — хмыкнул Черноклюв. — Уверен, конец доставит вам не меньшее удовольствие… — Но ты же никогда не сдавалась, Соф! К черту всю эту магию — придумай, что можно сделать! Должно же в голове этого типа было остаться хоть что-нибудь от любви к тебе! — не отставала Эмбер, и глаза Софии тотчас загорелись. — Конечно, Эмбер, я вспомнила! Я вспомнила тот день, когда Седрик впервые сказал, что любит меня… Правда, он потом неделю объяснял, что как друга… Эмбер, умоляю, помоги мне сбежать из замка! — принцесса трогательно сложила руки. — Я должна пойти на наше место на той полянке… Только там растет та самая земляника! О, я уверена, что он вспомнит! Он должен вспомнить! Он… он всегда говорил, что мои губы имеют вкус земляники… — София, ты в своем уме? — не выдержала Эмбер. — Я не должна тебя отпускать! Ты хотя бы понимаешь, чем ты рискуешь? Выбрось эти мысли из головы, и я немедленно предупрежу охрану! Немедленно! — подобрав подол длинного платья, Эмбер тут же бросилась вон из башни — предупреждать всех, чтобы никто не смел выпускать принцессу Софию… — Я все равно пойду! — прошептала София. — Я хочу… я хочу стать кошкой! Но нужно ждать, когда Эмбер уедет куда-нибудь из замка — иначе она непременно меня заметит… — То есть ты хочешь сказать, что принцесса гуляет там одна, без магии, без охраны, а я точу с тобой лясы вместо того, чтобы лететь туда?! — опять разозлилась ведьма, вставая. — Ты хочешь, чтобы я упустила такой момент?! — Но я все рассчитал, моя госпожа! — возмутился Черноклюв. — Принцесса Эмбер уезжает из дворца лишь к обеду!…
Никто из охраны, разумеется, не заметил, когда из окна первого этажа выскочила маленькая лиловая кошечка. Магия Седрика, лично наложенная им на каждую дверь и каждое окно, не препятствовала выходу, а лишь строго контролировала проникновение, и потому София беспрепятственно миновала границы замка. Конечно, она принесет ему земляники… ах, мистер Сидрик, ее любимый, любимый мистер Сидрик… Для него она готова пойти на все… А ведьма… ведьма, конечно, уже забыла о ней! И потом, кто, кроме Эмбер, знает, что она может становиться лиловой кошкой? Сердце Софии стучало от жара воспоминаний… — Вы могли бы позвать на пикник Эмбер и Джеймса или кого-нибудь из ваших друзей, — ворчал мистер Седрик, но София, которая знала его лучше всех, понимала, что ворчит он исключительно для порядка — так сказать, для имиджа, и может быть, по привычке. — Но я хотела провести этот день с вами, мистер Сидрик, — София расстелила на полянке большой клетчатый плед и легкое покрывало, и бросила на своего волшебника нежнейший взгляд. Ведь никто не запрещал ей, по крайней мере, смотреть на него так, как она хотела… — О-оч-чень рад, — от подобных взглядов Седрик начинал безумно смущаться, и Софии нравилось это, хотя она не вполне понимала, что происходит. — Садитесь! Я все приготовила, как вы любите! И курочку с волшебными яблоками, и пирог, и варенье, и бутерброды! — объяснила она, сияя и бережно храня свой маленький секрет — ведь однажды она слетала на Минимусе в пансионат «Волшебные луга» и записала все любимые блюда Седрика под диктовку его матери Уинифред. Принцесса, разумеется, и не подозревала, что будущая свекровь рассказала об этом мадам Коллет, а мадам Коллет под еще бОльшим секретом — Бейливику, а Бейливик, в свою очередь… София не заметила даже, что дала Уинифред Мудрой обещание беречь ее сына задолго до того, как поняла, что любит его и будет любить всегда… Седрик уселся на краешек покрывала, и, пользуясь тем, что София расставляет тарелки и чашки, откровенно залюбовался ею. Ах, да, надо же помочь ей… — Позвольте, я помогу вам, принцесса София, — предложил он, и принцесса охотно протянула ему корзинку. Коснувшись ее руки, Седрик покраснел словно рак. Его Фиалка… очень красивая, и слишком, слишком очаровательная… Разве можно не влюбиться в такую девушку? — Но самый-самый главный сюрприз я оставила на потом! — пообещала София, придвигаясь к нему поближе. — Кстати, вы говорили, что здесь растут радужные левкои, а они у вас уже на исходе, — деловито добавила она, осторожно разрезая пирог. Принцессе очень нравилось следить за волшебным хозяйством Седрика, и она всегда тщательно заботилась, чтобы у него не заканчивались все нужные ингредиенты… — Что бы я делал без вас, принцесса София, — проворчал Седрик, и слегка недовольный тон никак не вязался с его сдерживаемой улыбкой и сияющими глазами. — Я даже прихватила для них корзинку! Но сейчас… закройте глаза, пожалуйста! — велела принцесса решительно, и Седрик покорно повиновался. Все, что она захочет… Лишь бы не обнимала… Хотя тут он тоже не против… София зашевелилась, опускаясь рядом с ним на колени, и Седрик почувствовал на губах терпкую сладость лесной земляники. — А-ам, — звонко засмеялась София, и поспешно открывший глаза волшебник увидел на ее ладонях свернутый кулечком лист лопуха, полный маленьких ярко-алых ягод. — София… — почему-то покраснел Седрик. — Не стоило так стараться… — Но вы так любите землянику… — почти выдохнула принцесса, и, дотянувшись до его щеки, легко поцеловала его. — Мистер… Сидрик… — Больше земляники я люблю только вас… — подтвердил Седрик, запоздало соображая, что именно он сказал. — Вы чудесный друг, Ваше Высочество… София надула губки, и не подозревая, что ее поцелуй все еще горит на его щеке, отзываясь легкой щекоткой. — Для вас я просто София! Ваша София, если вы захотите! — она засмеялась, невольно вспоминая, как отчим предлагал ей называть себя «эй, ты, в короне!». — На этой поляне самая лучшая земляника во всей Волшебнии! София быстро пересекла мощеную дорогу, ведущую в замок, и свернула в лес, убегая подальше, за деревушку. Ведь она успела уже не один раз убедиться, что Седрик помнил это событие в таких мельчайших подробностях, что ей оставалось лишь удивляться. Принцесса, конечно же, не предполагала, что Седрик перебирает в памяти перед сном, а тот не спешил рассказывать… О да, конечно, он точно вернется к ней… Он просто не может не вернуться! Это ее последняя надежда… — Хочу стать собой! — не без тревоги попросила София и с облегчением выдохнула — амулет сработал без сбоев. Теперь оставалось лишь набрать земляники и быстро вернуться в замок… Когда над головой послышалось карканье, принцесса подумала лишь о том, что не захватила угощение для птиц и зверюшек — ведь она слишком торопилась! София взглянула на голубое небо, по которому медленно плыли белые облачка — мистер Седрик часто развлекал ее заклинанием, от которого облака приобретали вид животных или цветов… — Каррр! Вот она, госпожа! — совсем близко раздался скрипучий, смутно знакомый голос, и София увидела в небе незнакомую, совершенно зеленую женщину в ведьминской шляпе и черной мантии. — Замолкни, птица! Я сама не слепая! — буркнула незнакомка, и София испуганно прикрыла рот ладонью, понимая, кто перед ней. Ей надо бежать, как можно скорее вернуться в замок! — Здравствуй, принцесса София! — усмехнулась зеленая колдунья, легко снижаясь. — Я сидела тут и раздумывала — что именно мне с тобой стоит сделать. Поверь мне, девочка, я не из тех злодеев, которые загоняют пленников в башню под заклинанием или замораживают их на манер статуй… Нет, нет! — увидев, что София ищет момента, чтобы сбежать, она обрисовала посохом круг, и земляничную полянку окружила магическая стена. — Ты никуда не уйдешь от меня, принцесска. Я, разумеется, признаю, что у каждого злого мага могут быть свои слабости… К примеру, я собираю коллекцию голов убитых мною животных и держу их в гостиной. Теперь туда добавится голова фиолетовой кошки — бывшей самой великой ведьмы всех времен и народов! — Я не ведьма… — прошептала София. — Конечно же, ты не ведьма! И теперь ты никогда ею и не станешь! — расхохоталась Зелина. — Согласно пророчеству, твоя сила проснется лишь тогда, когда тебе будет ровно семнадцать лет! — Верните память мистеру Седрику! — глаза Софии сверкали. — За что вы так с ним? — даже теперь, в минуту величайшей опасности, она могла думать только о нем. — Он ничего вам не сделал! — Это исключительно ради тебя, принцесса! Кроме того, это была совсем не моя идея! — Зелина лениво кивнула на Черноклюва. — Скажи спасибо своему бывшему дружку. — Черноклюв? Ты служишь ведьме Зелине? — ахнула София. — Черныш, но как же ты мог! Ты заставил Седрика потерять память? Да он считал тебя своим единственным другом больше пятнадцати лет, почти с самого детства! — Восемнадцать! — лениво уточнил ворон. — И ты должна быть мне благодарна, принцесса, что я хотя бы не отравил его! — Кстати, я тоже не высказала тебе свою благодарность! — вновь расхохоталась Зелина, запуская в ворона заклинание — и тот окаменел в воздухе и рухнул на землю, рассыпаясь на мелкие кусочки. — Черноклюв! — все происходящее казалось Софии чем-то невероятным. — Зелина! Неужели ты никогда и никого не любила?! Почему ты поступаешь так? — почти выкрикнула она, бросаясь к каменному осколку, еще сохранившему очертания головы ворона. — Я поступаю так именно потому, что однажды я все-таки любила, но это не твое дело, крошка! — прошипела колдунья. — Тебе досталось от жизни слишком уж много! Любящие родители, жизнь во дворце… но отдать тебе великий дар абсолютного колдовства — нет, я не позволю этого! — У меня нет никакого дара! — София опустила голову. — И я не ведьма! — Есть! Поэтому ты крутишь людьми так, как хочешь! Поэтому ты счастливо избежала сотни опасностей! Мир отзывается на твои желания и слова только потому, что считает тебя величайшей ведьмой, Истинной Ведьмой нижнего мира! А теперь… теперь я начинаю развлекаться! Audite vocem meam! — она легко направила посох на принцессу, и та рухнула на колени, рассыпая ягоды земляники. — А когда я разделаюсь с тобой, я примусь за твою семью и твое королевство… Впрочем… мне кажется, я не хочу работать без зрителя. — Зелина неопределенно покрутила посохом, и на краю поляны внезапно оказался Седрик Великий, Божественный, Сенсационный и Величайший. — Мистер Сидрик! — с трудом выдавила София. Ее мистер Сидрик… — Ему действительно все равно, жива ты или умерла, маленькая принцесса из тихой деревушки, — подразнила Зелина. — Но думаю, тебе хотелось бы умереть красиво. Я почитаю тебе пророчество, и когда я произнесу последнюю фразу, ты рассыплешься в пыль! Впрочем, не бойся, это будет совсем не больно… ах, да, ты можешь смотреть на этого волшебника преклонного возраста… — Он не преклонный! Ему тридцать, и я уверена, что он моложе тебя лет на сто восемьдесят! — не выдержала София. — Молчи, девчонка, иначе его я поджарю первым! — прошипела Зелина, разворачивая древний манускрипт. — Ну, слушай! В лавке башмачницы ведьма родится, А колдовство — ее внутренний свет. Годы летят, словно быстрая птица, Особый вручит ей король амулет, Лишь через год после первого горя — Однажды отец не вернется из моря. Силы возьмет амулет Авалора — О магии ведьма узнает не скоро. Для новой семьи будет лучиком ясным, Станет принцессой — Софией Прекрасной. Долгие годы, правды не зная, Будет прилежно другим помогать, Силы ее с красотой расцветают, Время настанет ведьмою стать… София чувствовала, что слабеет с каждым произносимым словом. Заклинание Зелины словно откачивало у нее силы, и принцесса тяжело опустилась на траву. Но она же не может умереть так… она должна спасти свою семью… и мистера Седрика… Как же хорошо, что она видит его перед смертью… — Мистер Сидрик… — прошептала она, глядя ему в глаза, и Седрик не выдержал. — Transformatio in felem! Captivum aeterna, — решительно произнес он, вскидывая палочку. — Сellula non aperire. Quod magicae est periit! — Что… кто… АААААААА! — взвизгнула Зелина, пытаясь уклониться от неожиданной атаки, но через секунду с травы раздалось истошное визгливое «МЯЯЯЯЯЯЯУУУУ!!!», а еще через мгновение София оказалась в объятиях Седрика. — Я больше никогда не пойду на это! И ты больше никогда… никогда меня не заставишь! — выдохнул волшебник, подхватывая ее на руки. — МРААУ! ШШШШ! — высказалась со стороны заключенная в клетку и почему-то совершенно зеленая разъяренная кошка породы сфинкс. — МРАААААО!!! МРАОО!