…
Вечером накануне… — Ага, вот, кого я поймал! — торжествовал Седрик, держа вырывающегося Черноклюва магическим лассо принцессы Софии. — Здравствуй, Черныш! Кажется, четыре года назад ты был несколько умнее. Думаю, что ты мог бы догадаться, что я узнаю твое кряхтение… София! Вы нужны мне, и очень срочно! — позвал он, даже не думая прибегать к колдовству — с некоторых пор волшебник и принцесса всегда чувствовали друг друга. Стоило Софии хотя бы подумать о том, что она хочет его увидеть, как Седрик словно слышал в сердце непонятный звоночек, а София каждый раз чувствовала, когда ее волшебник расстроен… — Бегу, мистер Сидрик! –София телепортировалась в башню и заклинанием захлопнула три окна. — Что такое у вас случилось? — Дай мне, пожалуйста, проявляющий отвар! — попросил Седрик. — Ко мне явился Черноклюв с каким-то амулетом невидимости. Зеленый отвар, на полочке! Да, родная, черная этикетка! — Вот именно, что с амулетом, хозяин! И вообще, я решил вернуться! — каркнул Черноклюв и поежился, когда принцесса вылила на него проявляющий настой. Вот это его угораздило! Он — кряхтит? Вот еще выдумали! — Каррр! Здравствуй, хозяин! Небось не чаял меня увидеть? — А яд ты подлил мне в чашку тоже исключительно потому, что решил вернуться? — уточнил Седрик. — Перестань же трепыхаться, глупая птица! — Карр-каррр! — крепко высказался по-вороньи ворон-фамилиар. — С каких это пор ты стал такой умный, что догадался? И это был не яд! Это было отворотное зелье, и ты мог бы сказать спасибо, потому что мне велели именно отравить тебя, криворукий ты неудачник! — Отворотное зелье не действует на человека, если его любовь истинная! — слегка оскорбленный Седрик заклинанием переместил ворона в клетку и приобнял встревоженную Софию. — Мерлин и мухоморы! Тебе было мало неудачи с Призмой и королевой Форс, и ты решил на сладкое отравить меня? — Но мне так приказали! — поспешно начал оправдываться ворон. — Колдунья Зелина взяла меня в свою свиту! И я не хотел убивать тебя, хотя ты, конечно, та еще бестолочь! — Черноклюв! Ты служишь ведьме Зелине? Да как ты мог поступить так! — София, почти машинально осмотрев Седрика на предмет повреждений, с беспокойством взглянула на устроившегося в клетке черного ворона. — Мистер Сидрик всегда считал тебя своим другом! Он так тосковал, когда ты бросил его, Черныш! — Да, да… Но когда я увидел, как вы тут смеетесь и все такое… Карр! — ворон опустил голову. — Я нашел запоротое тобой зелье и решил немного схитрить. Собственно, Зелине все равно, что с тобой случится — она хочет убить принцессу Софию и на десерт завоевать ее королевство, а потом и весь нижний мир… — Я крайне разочарован в тебе, Черныш, — Седрик сокрушенно покачал головой. — Я ожидал всего, чего угодно, но узнать, что ты стал приспешником колдуньи Зелины… — Мистер Сидрик, но ведь Черноклюв все-таки не убил вас! — вставила принцесса София. — Он даже не пытался, и, к тому же… — А если бы отворотное зелье все же сработало?! — Седрик бросил на ворона крайне суровый взгляд. — Остаться без вас, принцесса София — да хуже наказания не придумаешь! — Каар! Это девчонка осталась бы без тебя, а ты бы совсем ничего не понял, — проворчал Черноклюв. — Вот решил проявить человеколюбие, и теперь мое чучело станет украшением гостиной ведьмы Зелины! Замечательно! Всегда мечтал стать чучелом в чьей-нибудь шикарной гостиной! — Что нам теперь делать, мистер Сидрик? — выдохнула София, прижимаясь к нему покрепче. — Вы могли пострадать из-за меня… А теперь и все королевство в опасности по моей вине… — Если какая-то сумасшедшая колдунья вдруг вбила себе в голову, что хочет захватить Волшебнию для того, чтобы ты не стала Великой Ведьмой — не думаю, что тут есть хоть немного твоей вины, — покачал головой Седрик, порывисто обнимая ее. Его София… Он никому не позволит даже пальцем тронуть свою невесту! — Черноклюв, ты должен помочь нам, а мы постараемся тебя защитить! Если тебе, разумеется, можно доверять! — Седрик подозрительно взглянул на фамилиара. — Выбирай! Будь моя воля, я бы сам сделал из тебя чучело, но не хочу совершать злодеяния на глазах у моей принцессы! — Каррр! — опешил ворон. Глаза его бывшего хозяина полыхали огнем. Седрик так взбеленился из-за принцесски? Конечно, он всегда питал к ней некоторую слабость… Черноклюв просто не узнавал его — да что случилось за те годы, что он отсутствовал? Неужели выросшая София заставила эту бестолочь измениться? — Впрочем, если тебе хочется стать сувениром Зелины — можешь лететь, мы не станем тебя удерживать! — Седрик гордо скрестил руки на груди, стараясь принять максимально геройский вид, и София посмотрела на него с восхищением. Ее мистер Сидрик! — Карр! Не бросай меня, хозяин! — мгновенно взмолился Черноклюв. — Я сделаю, что ты скажешь! Только не делай из меня чучело! Я раскаиваюсь! Принцесса, поспособствуйте! Я расскажу все, что знаю, клянусь вам, принцесса! — Ну, хорошо. А теперь расскажи нам, что именно задумала эта твоя Зелина……
— Нет, София, ты с ума сошла! Это слишком, слишком рискованно! — Седрик закусил губу и принялся мерить башню неровными шагами. — Я, разумеется, понимаю твое стремление брать на себя всю ответственность, но это уже явно слишком! Я немедленно поставлю в известность короля Роланда! И думать забудь! Одна мысль о том, что я могу лишиться тебя… Нет и еще раз нет! — Но ведь ты сам слышал, что Зелину невозможно убить! — напирала София. — А я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал! У нас просто не остается выхода… — Но при этом можешь пострадать ты, Фиалка, а у меня нет ничего дороже! — Седрик взял ее за обе руки. — Зелина непредсказуема. Даже если сейчас мы все рассчитаем правильно… Но рискнуть тобой — на это я не пойду ни при каких обстоятельствах! — Но если мы ничего не сделаем, Зелина нанесет удар тогда, когда это будет удобно ей! — произнесла София почти с отчаянием. — Пойми, у меня тоже нет ничего дороже тебя и моей семьи — ничего на свете! Если бы я могла не впутывать тебя в это дело… — Впутывать меня?! Принцесса… — выдохнул Седрик, потянувшись к ее губам. София приподнялась на цыпочки и обхватила его за шею. Ее мистер Сидрик… такой хороший… — Карр! Зелина неуязвима, поскольку заранее чувствует характер атакующих заклинаний! — вмешался Черноклюв, корча гримасу от всех этих телячьих нежностей. Вот до чего может довести приличного волшебника маленькая принцесса! — Ее не так-то просто отвлечь, но у нее есть одно слабое место… Я, разумеется, не подслушивал, но однажды… … — Дорогая… — еще не старая, но уже начинающая седеть женщина с длинными черными волосами судорожно кусала губы и нервно постукивала рукой по подлокотнику кресла. — Да, мамочка? — улыбнулась ей в ответ миловидная пятилетняя девчушка с длинными косами и свежим личиком, с интересом разглядывая старинные часы в спальне своих родителей. — Лиана сказала, что ты звала меня, мамочка! — Зелина, ты уже взрослая… — выждав долгую паузу, продолжила женщина. — И я хочу поговорить с тобой откровенно. Ты должна понять меня, Зелли. Лиана и Лилит уже почти взрослые, ну, а ты… — Но я тоже большая, мама! Я уже могу колдовать, как папа! — весело засмеялась девочка. — Сегодня я заставила цветок танцевать, а потом… — ХВАТИТ! — женщина резко ударила по столу, заставив младшую дочку вздрогнуть. — Не смей больше никогда говорить при мне про это чудовище! И если ты еще раз посмеешь колдовать, или хуже того, кому-нибудь РАССКАЖЕШЬ об этом… — она кинула на девочку не сулящий ничего хорошего взгляд. — Но мама… — губы девочки задрожали. — Зелина, я приняла решение, — женщина с тяжелым вздохом поднялась с кресла. — Амадей сказал мне, что растить четверых детей — слишком тяжело для нашей семьи. Поэтому ты, Зелина, должна отправиться в городской приют. Ты должна понимать меня и радоваться за сестер! — рявкнула она, увидев, как глаза девочки наполняются слезами. — Ты думаешь, еще хоть кому-то нужна вдова с тремя дочерьми? Амадей же пригрел нас, и взял в свой дом, и… — Мама… — Прекрати плакать! Я же не выбрасываю тебя на улицу! Ты слишком мала, чтобы что-нибудь понимать! — словно оправдывая себя, произнесла женщина. — Тебя удочерит кто-нибудь, и ты всегда сможешь думать, что твои сестры растут в тепле и в довольстве! Или ты не любишь своих сестер? — подозрительно и вкрадчиво спросила она, вглядываясь в лицо дочери. Зелина задрожала. — Мама, я люблю их, но… — Тогда пойди и попрощайся с ними! — Мама! Мама! Не отдавай меня! Я буду хорошей! — крик девочки растаял в сиреневой дымке магического шара.…
— Я люблю тебя, Зелина… — мягкий мужской голос прервался захлебывающимся кашлем. — Зачем, зачем ты полез туда, Теодор? — со слезами в голосе произнесла юная девушка, склоняясь к постели больного и кладя ему на лоб влажное полотенце. — Ты же прекрасно знал, чем может обернуться это знакомство с ограми… А у меня… у меня нет никого, кроме тебя, любимый… — выговорила она почти шепотом. — Скажи, что я могу сделать, чтобы спасти тебя? — Поцелуй меня… — мужчина снова закашлялся, прикрывая ладонью рот, и на смуглой коже вдруг показалась кровь. — Нет… не получится, дорогая… — Великие Боги, скажите, в чем же я провинилась? — Зелина стерла слезу. — Разве я мало вынесла в своем детстве? Зачем отбирать у меня то единственное ценное, что я имею?! — Но главный огр Диенн сказал, что для меня еще можно спасти, Зелина… Нет, нет, умоляю тебя, не спрашивай! — Теодор покачал головой. — Я не хочу, чтобы ты решалась на это……
— Теодор! — Зелина радостно бросилась навстречу молодому мужчине. — Наконец-то я снова вижу тебя! Ты будешь, ты будешь жить! Мы все равно будем счастливы вместе! Давай поженимся, хоть сейчас, как ты и хотел, милый! Я все сделала, Теодор! Я договорилась с ограми! — Кто-нибудь, уберите от меня это зеленое чудовище! — брезгливо поморщился мужчина, оборачиваясь к своей белокурой спутнице. — Прошу прощения, дорогая. Эта сумасшедшая ведьма не знает, что говорит… — Но ты обещал любить меня вечно! — Зелина отчаянно заломила руки. — Прошу тебя, Теодор, одумайся! Я сделала это ради тебя! У меня ничего не было, и я отдала ограм свою красоту… Я… я… — Ну, так на что ты теперь рассчитываешь? — усмехнулся мужчина. — Что я захочу прожить всю жизнь с зеленой кикиморой?…
Седрик и София долго молчали. — Какой ужас! — вырвалось у принцессы почти со стоном. — Тогда ей тоже было семнадцать… — тихо добавил Седрик. — Значит, тогда она… — Да, хозяин, Зелина удалилась от всех людей, искала средство перестать быть зеленой… Она научилась колдовать и возненавидела всех людей… Она… Я не буду говорить при принцессе, что именно она сделала с этой женщиной и ее женишком… — Ты выбрал себе колдунью с ужасным прошлым, — не без содрогания произнес волшебник. — Но мы действительно не можем просто так ее уничтожить……
— Зелина, прости меня, — печально произнесла София. — Я знаю все, что ты пережила. Я не знаю, как объяснить тебе, что на свете есть хорошие люди и истинная любовь… — Мраооо! Девчонка! Ведьма! — рычала кошка, тщетно пытаясь выбраться из волшебной клетки. — Ты когда-нибудь думала, что это значит — расти в приюте? Я выросла не в Волшебнии, где все сюсюкаются друг с другом, а далеко, далеко отсюда! — Redeo! Fragmenta in unum! София, даже не приближайся к этому злобному чудовищу! — велел Седрик, пытаясь собрать каменные осколки фамилиара. — Да что же это такое! Medelam! Сonvenite! Vitae apud lapis! — ВИДИШЬ, ВИДИШЬ? — прошипела кошка-Зелина. — Он такой же, как все мужчины! Ему важна лишь твоя красота, девчонка! Не будь ты такой смазливой, да к тому же, еще принцессой, он бы не обратил на тебя внимания! Чудовище! Для всех я лишь мерзкое чудовище! А ведь я когда-то была точно такой, как ты! София решительно покачала головой. — Мой волшебник назвал тебя чудовищем не потому, что ты зеленого цвета! — она выпрямилась, и ее голос разнесся по земляничной поляне. — Зелина, я прошу у тебя прощения за всех и за все, что тебе приходилось переносить. Я знаю, что бывает, когда волшебника не любят… — она чуть улыбнулась. — Я знаю, что где-то в глубине души ты хорошая… Ты была хорошей… Прошу тебя, постарайся исправить то зло, что ты причинила… — И как… как ты прикажешь мне это сделать? — голос Зелины дрогнул. Она не поддастся… она не будет слушаться эту дурочку… — Прошлого не вернуть, глупая ты принцесса! — Так исправь то, что ты сделала в настоящем! — мягко произнесла София. — Прошу тебя, скажи, как вернуть Черноклюва… — Sanguis puer pinnasque renidens, — неохотно проворчала Зелина. — А ты, мужчина, не смотри на меня как убийца! Я специализировалась на заклинаниях подобного рода, готовилась к встрече с бывшим… Так что это мое личное изобретение! — Sanguis puer pinnasque renidens! — повторил Седрик, и над осколками камня тотчас взвился черный ворон. — Неужели нельзя было спасти меня побыстрее? — заворчал он, и Седрик стиснул его в объятиях так, что тот недовольно каркнул. — Мой Черноклювчик!!! Как же я рад, что ты снова жив и со мной! — растроганно произнес Седрик, поглаживая его перышки. — Карр, не души меня, хозяин! Я сказал недушимня… — Ну что, теперь ты довольна, девчонка?! — рассердилась кошка-Зелина. — Радуйся жизни, пока можешь! Тебя-то никто и никогда не назовет уродиной! — она опустила голову и легла на пол клетки. — Делай со мной все, что хочешь, ведьма. Мне уже все равно, что со мной случится. Хуже, чем было, мне уже никогда не будет! — Зелина шумно выдохнула и внезапно почувствовала, что плачет. Слезы катились с ее пронзительно-желтых кошачьих глаз. Да что это с ней творится?! Она не плакала много лет! Она не будет так унижаться! Она… — Зелина, кажется, я придумала! — София поднялась на ноги. — Я придумала, как помочь тебе… — она наклонилась и прижала ладони к земле. — Подожди минутку… — София! — Седрик мгновенно отпустил фамилиара. — София, ты хорошо знаешь, что делаешь? — Знаю! — принцесса наклонилась к клетке и ласково зашептала. – Душу, где таится мгла, сохрани и защити, каплей света и тепла путь несчастный освети! — МЯЯЯУ… — странно прохрипела Зелина, глотая воздух. На мгновение она скрылась в золотистом сиянии, а в следующую минуту на месте зеленого сфинкса оказалась пушистая белоснежная кошка. — Пусть ты и не можешь колдовать, но теперь ты очень, очень красивая, — улыбнулась София. — Только от тебя зависит, какой ты станешь. — София?! — Седрик бросился к ней. — У тебя ведь даже нет палочки! Как… как ты это сделала? — Не знаю, — честно ответила принцесса, привычно прижимаясь к нему. — Я попросила мир вернуть ее красоту. А человеческий облик вернется через три года…