Карэн Волховский
За два часа до ранее описанных событий. Карэн стоял, прислонившись спиной к входной двери в пустой полутёмной прихожей. На его губах блуждала мечтательная улыбка, пальцы непроизвольно поглаживали гладкую, немного прохладную поверхность отделки. Было тихо и спокойно. Через большие панорамные окна квартиру освещали разноцветные огни Метрополии, но здесь, на высоте облаков, свет был мягкий, приглушённый в своей яркости. Карэн вздохнул полной грудью, улавливая витающий в воздухе чуть слышный запах кофе и ванили, облизал пересохшие губы, тряхнул головой, прогоняя наваждение сладких воспоминаний, и скользящей походкой двинулся на кухню. Не включая свет, подошёл к ставшей прозрачной дверце холодильника и, прикусив палец, стал задумчиво изучать содержимое. Определившись, потянулся, чтобы достать охлаждённый сок. Именно в этот момент сзади и раздался голос, заставивший вздрогнуть и замереть. — Ты наконец-то освободился? Карэн медленно обернулся и растерянно-удивлённо спросил у гостя: — Этьен, что ты тут делаешь? — Ты не поверишь! — с наигранной весёлостью, заплетающимся языком начал Авалов, театрально жестикулируя почти пустой бутылкой. — Жду, когда мой любимый выползет из-под своего любовника. — И, кривясь, презрительно выплюнул: — Понравилось? Волховский побледнел, весь подобрался, выражение лица стало сосредоточенным, черты словно закаменели. Пристально взглянув на сидящего напротив в затемнённом углу Авалова, Карэн отметил, что в белом свете излучаемом холодильником Этьен похож на потустороннюю сущность. Передёрнув плечами от такого жуткого сравнения, Карэн скрестил руки на груди и произнёс сдержанно-холодным голосом: — Этьен, ты пьян. Пьяная ухмылка Авалова в раз сменилась безумным оскалом, а взгляд стал злым, колючим. — Естественно! Чем мне ещё было заняться, ожидая, пока вы закончите? Этьен поднял на просвет бутылку, взболтал содержимое и, прищурив левый глаз, оценивающе уставился на оставшийся объём. Немного подумав, залпом допил алкоголь и с грохотом поставил тару на стол. Звук был подобен выстрелу, рикошетом отлетая от стен, он неприятно звенел в ушах. Прислонившись бедром к столешнице, Карен напряжённо следил за собеседником: лёгкость и хорошее настроение безвозвратно ушли. Атмосфера давила, обостряя настороженность, вызывая дискомфорт и опасность. Слегка прищурив глаза, Карэн поинтересовался деланно-спокойным голосом: — Зачем ты пришёл? Авалов пьяно фыркнул, попробовал встать — что получилось только со второй попытки, — покачнулся, но, ухватившись за стол, смог устоять на ногах. Немного постояв, он нетвёрдой походкой направился к опасливо следящему за ним Карэну. Подойдя почти вплотную, Этьен попытался коснуться Карэна, но тот отстранился. Авалов рассерженно зарычал и зло уставился Карэну в глаза. Дуэль взглядов продолжалась несколько минут, а потом Этьен очень медленно поднял руку и смог дотронуться. — Знаешь, Карэн, — нежно проводя кончиками пальцев по щеке парня, задумчиво произнёс Авалов, — когда ты стал тягать в свою постель разных шалав, я очень ревновал. Но потом узнал, что ты их просто трахаешь как живых кукол. И немного успокоился. — Откуда? — встрепенулся Волховский. — Я поставил в твоём доме сеть скрытых камер. При желании, чтобы иметь возможность… — Следить за мной! — перебивая, воскликнул Карэн, с отвращением отбрасывая от себя гладившую его руку. — Ты старый извращенец! — Не следить, а защищать тебя! — зло припечатал мужчина. Поймав подбородок Карэна, Этьен с силой сжал его, зафиксировав лицо, зло уставился в глаза. — Ты отдаёшь себе отчёт в своих поступках? А? Карэн, ты совсем потерял связь с реальностью. То ты заводишь себе любовника-бандита, теперь спутался с мальчишкой Тарханова! — Голос Авалов повышал с каждым словом, в конце он просто кричал: — Да Ригин тебя в порошок сотрёт, когда узнает, что ты на его игрушку позарился! — Не сотрёт! — огрызнулся Карэн, отпихивая от себя мужчину. Авалов хохотнул и со словами: «Святая невинность», — достал из холодильника новую бутылку виски. — С тебя уже хватит. — Карэн грубо отобрал спиртное и поставил обратно в холодильник. — Иди проспись. Завтра поговорим. — Зачем говорить завтра? — гаркнул Авалов. — Нахрен это завтра! — Он ударил кулаком по холодильнику так, что там, словно набатом, загремели бутылки. — Блядь! Сука! — эмоционально выдохнул Этьен, запрокидывая голову вверх; в свете чётко заблестели наполненные слезами глаза. — Просто ответь мне на вопрос, малыш, — с болью в голосе вопрошал мужчина, пытаясь заглянуть в лицо Карэну. — Тебе ведь понравилось? — Фу, Авалов. — Карэн кривился и отворачивался от дышащего ему в лицо перегаром Этьена. — Я терпеть не могу, когда ты пьяный. — Да мне похер, любишь ты это или нет! — распалялся мужчина. — Я хочу получить ответ сейчас! Говори! Тебе же понравилось?! Попытка отстраниться провались, Карэна заблокировали расположившиеся по обе стороны от него руки. Пододвинувшись, Авалов зажал парня между холодильником и кухонным столом. — Ты не ответил, малыш. В желании поцеловать, Авалов попытался поймать Карэна за подбородок, но тот уворачивался, всячески пытаясь отпихнуть мужчину. Волховского уже колотила мелкая дрожь, от частого дыхания кружилась голова, а мышцы рук сводило в напряжении. — Признайся: тебе же понравилось? — продолжал давить Авалов. — Скажи мне, блядь, правду! Ведь тебе понравилось отдаваться этой смазливой малолетке! Да?! Понравилось? — Да! — сорвавшись, заорал в лицо Этьену парень. — Мне очень понравилось! Ты это хотел услышать? Доволен теперь?! В комнате раздался звонкий звук пощёчины, а следом грозный рык: — Маленькая ненасытная шлюха! Тебя надо драть круглосуточно, чтобы удовлетворить? Скажи, сколько мужиков тебе надо, чтобы утолить твою похоть? Держась за ударенную щёку, Карэн, широко распахнутыми глазами с неверием уставился на мужчину. — Авалов, ты псих! — ошарашенно выдал парень. — А кто в этом виноват? — заорал Этьен, шандарахнувши кулаком по столу. Следом мужчина грубо схватил Карэна, начав яростно его целовать, желая подчинить, наказать, причинить боль. Парень уклонялся, пытаясь отпихнуть Авалова, но тот, как скала, был несокрушим. — Этьен! Отпусти! — Карэн лупил кулаками не замечающего эти удары мужчину. — Ты мне противен! Фраза, словно пощёчина, заставила захват ослабиться, — это позволило Карэну вырваться и отскочить от агрессора. Наступила тишина, в которой было слышно только тяжёлое дыхание противников. Авалов, яростно сжимая кулаки, возвышался над Карэном, сверля того бешеными глазами. Волховского трясло, он плохо справлялся с душащими его эмоциями, но пытался держать лицо. Указав на дверь немного трясущейся рукой, парень гневно потребовал: — Пошёл вон из моего дома! — О нет, малыш, — заявил Авалов, с безумной улыбкой дёргая на штанах застёжки. — Я уйду только после того, как оттрахаю тебя! А ты споёшь подо мной ту же песню, что и под тархановской игрушкой. — Я не буду с тобой спать, — гадливо бросил Карэн, разворачиваясь, чтобы уйти самому. — Ты омерзителен! — Не так быстро! Следом Авалов схватил Карэна за волосы, дёргая на себя с такой силой, что парень начал заваливаться на спину. Попытка избежать падения привела к тому, что при развороте тот ударился лицом об угол кухонного стола. — Этьен, ты совсем охренел! — взвыл Карэн, хватаясь за рассечённую бровь. — Ничего, потерпишь, — грубо выдал мужчина. К очередному рывку за волосы Карэн был готов и ответил на него сильным ударом в печень. Противник согнулся от боли и на миг выпустил Карэна. Этого было достаточно, чтобы тот со всей прыти бросился наутёк, но далеко он не убежал. Захват сзади, треск рвущейся одежды. Перехват. Навалившись сверху, Карэна вновь повалили на пол, придавливая, обездвиживая, вжимая в холодную поверхность. — Какой ты сегодня со мной не ласковый. Ну чего же ты убегаешь, малыш? — яростно рычал Авалов, зло кусая за шею. — Ты же любишь хороший трах… — Пусти! Нет! Пожалуйста! Нет! — вырывался парень. — Даже готов любому подставлять свою задницу. — Авалов выкручивал руки, заламывая их до болезненного крика жертвы. — Отпусти меня! Не смей! — бился в истерике Карэн. — Ну чего ломаешься? — Авалов стянул с жертвы домашние брюки, оголив попку, и просунул руку под тело парня. — Ты же меня тоже всегда хочешь. — Не смей! Ненавижу! Пусти! Пожалуйста! Отпусти меня! — ожесточённо рвался Карэн. — Что, смазливая малолетка так хорошо тебя выебала, что теперь только его хочешь? — зверствовал слетевший с катушек мужчина, больно выворачивая конечности, перехватывая и скручивая сопротивляющегося Карэна. — Ничего, мы сейчас это исправим, малыш, — заявил лютующий Авалов, быстрым захватом обездвиживая свою жертву и грубым мощным рывком жестоко вторгаясь в его тело на всю длину эрегированного члена. Боль, страх, унижение, отчаянье — эмоции каруселью закрутились, разрывая Карэна изнутри. Понимание и связь с реальностью потерялись окончательно, Карэн, как безумный, начал брыкаться и вырываться из жёсткого захвата. Его душил спазм поднявшейся истерики, разум отключался, оставляя только первобытные инстинкты борьбы. Умудрившись извернуться, он со всей силы укусил державшую его руку, а следом ещё двинул локтем в челюсть. — Ах ты тварь! — взревел Авалов, наотмашь ударяя парня по лицу. Сильный удар отбросил Карэна в сторону. Быстро натянув штаны, он попытался уползти, но его грубо дёрнули за ногу, возвращая обратно. Лягнув, Карэн смог отбросить от себя противника. Вторая попытка вырваться была более успешной: спотыкаясь, он даже успел добежать до ведущей наверх лестницы. Но через пару шагов его опять нагнали. Крепкий захват за волосы — и парня несколько раз мощно приложили лицом об стену. Хруст. Крик боли. Рычание озверевшего Авалова, потерявшего всякую разумность, с безумством вколачивавшего в стену уже вяло протестующего Карэна. Кровавые брызги на светлой стене, на полу. Стоны боли жертвы. — Ты сам во всём виноват! Только ты! — орал Этьен. — Шлюха! Новый удар под дых. Карэн, сгибаясь, припадает на колено и начинает задыхаться. Крепкий удар по рёбрам. Хруст. Завалившись набок, тело по инерции проехалось по гладкому полу. Волховский пытается интуитивно закрыться, но сильный тумак ногой в живот, вызывая у жертвы мучительный стон, отбрасывает Карэна к стене, по которой идёт гул от столкновения с телом. Карэн лежит неподвижно, любое движение причиняет жуткую боль, но холод каменной поверхности приятен: он обезболивает. На блестящий пол, смешиваясь с кровью, из его глаз льются потоками слёзы, а перед взором мелькают идеально начищенные брендовые лоферы. Затуманенное болью сознание постоянно норовит уплыть, но жуткий страх от понимания, что эта чистая туфля в следующую минуту может вмазать в лицо, удерживает от обморока. — Ну что, сучонок, доволен? — неиствовал Авалов, нависая над жертвой. — Рад, что опять меня из себя вывел? Теперь тебе достаточно внимания, грязная шлюха? А?! Отвечай! Мужчина, ухватив за шиворот не сопротивляющегося Карэна, вздёрнул вверх, с силой ударяя его спиной о стену. Пространство комнаты усиливало звук поверхностного, прерывистого дыхания Карэна и глубокого, тяжёлого дыхания его противника. Некоторое время Авалов с отвращением рассматривал разбитое лицо парня. — Мерзкое зрелище, — презрительно кривя губы, припечатал Этьен. — Тебя даже касаться противно. С трудом дыша, Карен поднял на Авалова искажённое от боли, залитое кровью лицо. В голове стоял звон, в глазах двоилось, сознание туманилось. Карэн уже плохо соображал, но древний как сам мир инстинкт самосохранения толкал искать путь к спасению. Как у него оказалась в руках та декоративная бутылка — Карэн так потом и не вспомнил. Видимо, в процессе борьбы они сшибли полку, на которой стояли сувенирные безделушки. Возможно, когда Авалов на полу избивал Карэна среди упавших вещей, под руку удачно попала и та бутылка. В какой-то момент Карэн почувствовал её в своей руке, — предмет оказался кстати. Желание выжить вшито в любое живое существо эволюцией. В опасный период наше тело действует быстрее, чем мы можем осознать и обдумать наш поступок. Ярость, гнев, злость могут в одночасье пересилить любой страх, а выброс адреналина — придать сил. Сосредоточившись на одном единственном точном действии, Карэн делает быстрый резкий замах. — Да пошёл ты, ублюдок. Сильный удар по голове. Звон стекла, прозрачной крошкой осыпающегося на пол. Хватка Этьена ослабела, глаза закатились, и он кулем полетел на пол. С характерным грохотом тело шлёпнулось на усыпанный осколками пол. Крохотный самолётик, чудом оставшийся целым после уничтожения своего домика-бутылки, был безжалостно раздавлен отрубившимся Аваловым. Наступила просто оглушительная тишина, в которой слышалось прерывистое, тяжёлое дыхание Карэна. Его била нервная дрожь, в голове было пусто. Карэн бездумно смотрел на лежащее у своих ног тело любимого мужчины и впервые ничего не чувствовал. Эмоциональная анестезия, вызванная физической болью, затопила его, обездвижила, оглушила сознание, заблокировала понимание реальности. Вот нам кажется: случись что-то, и мы будем действовать слаженно, логично, закономерно. Но это не так. В первые минуты мы чаще всего замираем столбом; зависаем, не понимая, что нам делать. В голове у нас образуется вакуум, а мы пытаемся извлечь из пустоты нужную мысль. Понимание и осознание случившегося накрывает позже, вдребезги разбивая нашу броню и защиту. Оно, подобно локомотиву, проносится по нашим чувствам, проясняя разум и разделяя сознание; разрезая на момент «до» и «после»; изменяя нас, перестраивая нашу душу, перекраивая наш мир. Стоять с каждой минутой становилось всё тяжелее: тело шатало, сознание норовило ускользнуть за грань. Карэн неверяще уставился на дрожащие руки, такие привычно-знакомые прежде и ставшие чужими сейчас. Раньше ему казалось, что мир уже не способен больше перевернуться, — он ошибался. Взгляд сфокусировался на разбитой голове Этьена, на ране, из которой текла кровь на волосы, а следом на пол. Затем взгляд переместился на шею и зацепился за пульсацию бьющейся жилки. «Живой», — мысль облегчения промелькнула в голове и трусливо спряталась на задворках сознания. Подняв руку, Карэн осторожно протёр залитые кровью глаза, неуверенно переступил через тело и, держась за левый бок, сгорбившись, начал подниматься по лестнице в парковочный ангар. Идти было трудно, каждое движение причиняло жуткую боль, дыхания не хватало. Куда двигаться дальше — Карэн не осознавал, главное — подальше отсюда. — ГУД, активируй мой персональный аэромобиль, — хрипя и с трудом дыша, произнёс в пространство Карэн. — Сделано, — холодный безэмоциональный голос искусственного помощника. Подъём на крышу, казалось, занял целую вечность. Если бы не пульсирующая в мозгу мысль об опасности — Карэн сдался бы на первом подъёме, но иррациональное упорство толкало идти вперёд. Когда Волховский ввалился в парковочный ангар, снизу раздался жуткий рёв, грохот, а следом быстрые шаги. Шум, вкупе с усилившейся паникой, заставил Карэна ускориться, насколько это было возможно в его состоянии. Активированный мобиль уже поджидал, стартовая полоса давала зелёный свет взлёта. С трудом, прикусив от боли губу, Карэн смог разместиться в кресле пилота. Фиксация гравиремнями причинила новую боль, в глазах задвоилось, от того Карэн не сразу смог попасть по кнопкам активации. — Карэн! — крик Авалова в начале ангара. — Остановись, идиот! Ты разобьёшься! В зеркальных отражателях панорамы заднего вида был виден Этьен с разбитой головой, в залитой кровью одежде, нетвёрдой походкой идущий к мобилю. Всё это Карэн фиксировал на автомате, запуская двигатели аэромобиля. — Карэн! Прекрати это ребячество, — увещевал Авалов. — Выходи из мобиля. Давай поговорим спокойно. — Иди в бездну, Авалов, — прохрипел Карэн, активируя старт и блокируя двери. Дальнейший полёт запомнился урывками. Постоянно орало аварийное оповещение, сообщая о рисках столкновения. Перекрикивая аварийку, до него по громкой голосвязи пытался достучаться Авалов. Попытка всех отключить не увенчалась успехом, и Карэн перестал заострять внимание на фоновых раздражителях. Сознание всё чаще и чаще уплывало. Из небытия его вырвал периферийный вой сирен дорожного патруля на пару с ИИ аэробана, пытавшихся перехватить управление клановым аэромобилем. В какой-то момент осталась только одна ведущая мысль: «Надо к Ригу — это безопасность». Потом провал в небытие. Опять в себя Карэн пришёл уже на парковке клана Тархановых. Его постоянно отключающийся мозг зафиксировал Ригина, властно прижимающего к себе Рахула, отметил ритуальную клятву и выделил упоминание Этьена. На имени Авалова сознание прояснилось, восстанавливая последние события, сообщая об опасности. Потом — пустота.POV Ригин Тарханов
Как же меня трясло от гнева и ревности, — понятия не имею, как сдержался. Мой монстр рвался с поводка, он хотел уничтожить, разорвать соперника, посмевшего покуситься на его личное сокровище. Такое происходило впервые — это необычно и неприятно. Когда ты не испытываешь ревность, то живёшь легко и свободно, мир прекрасен, ты счастлив. Внезапно такой сюрприз — ревность. Это требовало осмысления. А сам Рахул, он даже и не понял, что я ему ничего не сделаю, — попросту не смогу. Весь ураган чувств улёгся за секунду, как только воробушек перестал мне сопротивляться и ответил на поцелуй. Но то, что произошло потом, озадачило даже моего беснующегося внутреннего зверя. Соперник был уже повержен и просил защиты. Этот факт окончательно успокоил ураган ревности, позволяя включить рассудительность и холодный расчёт. Сдав потерявшего сознание Карэна в медчасть и потребовав подробный отчёт о диагностике состояния пациента, я отконвоировал Рахула в его апартаменты. Рахул сопел, пыхтел, но молчал. И правильно — я был не в том состоянии, чтобы миндальничать. Не сейчас! Строго наказав Малише сообщать о любом передвижении воробушка, сам помчался наверх. Браслет связи, не прекращая, вибрировал, казалось, даже от срочных вызовов накалился. Бездна! Ни дня без проблем в нашем клане! — ЭСТЕР, доложи обстановку! — Ворвавшись в кабинет, я быстро активировал все камеры-ретрансляторы, просматривая видео-отчёты по периметру резиденции. — Господин Авалов пытается штурмовать Цитадель. Представитель клана Волховских на связи и ожидает пояснения причины такого поступка своего главы. Комиссар дорожной полиции выставляет вам обвинение, как старшему, за нарушение Волховским правил дорожного движения, — перечисляла стоящая у стола ЭСТЕР. — Так. — Барабаня по столу пальцами, расставлял приоритеты. — Сначала соединишь меня с комиссаром. Вторым будет Авалов. Ну и на закуску — представитель террариума. Поехали! С полицией всё действительно прошло быстро. Им всегда требуются лишь письменные объяснения для протокола, да оплата приличного штрафа. С Аваловым так просто и быстро дело не решить. Растерев лицо руками, — время позднее и спать хочется, — я глубоко вздохнул, настраиваясь на серьёзный разговор, и дал отмашку на новое соединение. — Тарханов, раздери тебя гравитация! Сними эту чёртову защиту и впусти меня в Цитадель! — Рёв Авалова просто глушил, и это при исправно работающих шумовых фильтрах головизора. — Зачем тебе сюда? — строго спрашиваю, внимательно отслеживая реакцию Авалова. — Что значит «зачем»? Блядь, Тарханов, мне надо поговорить с Карэном! Смотрю пристально на этого психованного, выжидаю, молчу. Вообще, такого неистового Авалова я вижу впервые — это любопытно. Что же такое произошло между этими двумя, что у Авалова так сорвало крышу, а хвалёное спокойствие рассыпалось пылью? — Я должен всё объяснить… И, кажется, извиниться, — неуверенно закончил Авалов. — Тебе кажется? — Ригин, я плохо помню. Урывками. — Авалов пальцами массировал виски. — У меня провал в памяти, воспоминания нечёткие. Похоже, я сделал что-то плохое. У меня чувство, что я очень виноват, — сдавленно говорил Этьен. — Из последнего связного воспоминания, — это как я пил на кухне, слушая стоны Карэна… — Авалов скривился, как от сильной боли. — Потом всё искажённо, словно в тумане. Дальше прихожу в себя на полу гостиной с разбитой головой. Вокруг разгром и кровавые брызги. Карэна рядом нет. ГУД на запрос информирует, что Карэн в очень плохом состоянии и куда-то собрался лететь. В этот момент мне пришёл медицинский отчёт о состоянии Волховского, и чем больше я читал, тем больше мрачнел. Кроме многочисленных гематом и ушибов у Карэна диагностировали сотрясение мозга, сломанный нос и пару рёбер, повреждения мягких тканей, разрывы внутренних органов и внутрибрюшное кровотечение. Но самое паршивое было то, что из-за особенностей организма Волховского и того, что недавно он уже проходил обширное восстановление в физиокапсуле, новое лечение в полной силе не сработает — только основное, а дальше заживление естественным путём. Бездна! Я гневно уставился на Авалова. — Что с Карэном? — Он быстро сообразил, о ком я получил информацию. — Тарханов, что с ним?! Не молчи, говори. О нет, Этьен, так просто ты не отделаешься. Смотря в глаза Авалову, я откинулся на спинку кресла и продолжал некоторое время молчать. — Знаешь, Авалов, я не облегчу тебе задачу, — решительно уведомил собеседника. — Мучайся догадками! Сейчас ты под алкогольной анестезией, поэтому в полной мере не получишь наслаждения от увиденного. — Тарханов, прекрати! — начал бесноваться Авалов. Опять пришло оповещение-отчёт по внешнему периметру охраны: к Цитадели стягиваются папарацци. Ещё этого не хватало. Так, надо сворачивать этот разговор. — Авалов, здесь скоро будет куча журналистов. И если ты не хочешь завтра стать сенсацией всех новостных каналов с заголовком «Руководитель банка „ЛавэЛаф“ — эталон добродетели и хладнокровия — пьяный в зузю штурмует Цитадель Анубиса», то сваливай домой. Поговорим завтра, когда ты проспишься. — Риг, я не хочу домой. Мне надо к моему мальчику, — взмолился Этьен. — Впусти! — Нет! — строго припечатал. Ситуация начала раздражать. — Этьен, если ты продолжишь нападать на Цитадель, автоматоны тебя скрутят и отправят в каземат. И всё это к большой радости уже набежавших на сенсацию репортёров. Всё, Авалов, разговор окончен! — Ты чудовище! — в сердцах выплюнул Этьен. — Конечно. — Наклонившись ближе к экрану, уставился в глаза злющему Авалову и, прежде чем отключиться, добавил: — Советую об этом не забывать. Откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, глубоко вздохнул, медленно выдыхая. Надо успокоиться перед встречей с администратором клана Волховских. Растёр виски и включил связь с администратором. — Господин Тарханов, на каком основании господин Карэн принял ваше покровительство?! — сходу выставил мне претензии аристократ. — Это что, ваши манипуляции по слиянию кланов? Я подам жалобу в Совет Содружества! По правде сказать, я опешил от таких обвинений. Да, не каждый разумный может со мной так разговаривать, и не каждый даже решится на такое, — этот или дурак, или очень смелый. Правда, ещё оставался третий, самый неправдоподобный вариант: господин просто не знает, с кем говорит. Минутное замешательство прошло, из глубин на наглеца поднялся гнев, по-новой активируя ярость. Уж не знаю, что увидел мой визави, но запнулся он быстро, настороженно глядя в ответ. Я прекрасно знаю, как действует мой взгляд на не привыкших к такому зрелищу разумных. Чуть подержав напряжение, вкрадчиво сказал: — Мне кажется, вы забываетесь, господин Брант. Ирайя Бранта проняло, но надо отдать должное, он попытался удержать лицо. Похвально. Надо будет присмотреться к этому разумному повнимательнее, раз я у них пока за старшего. Поумерив прыть, Брант продолжил уже спокойнее: — Простите меня, господин Тарханов. — Ритуальный поклон и вполне искренние извинения. — Я просто сильно переволновался за господина Карэна, поэтому и допустил вольность в разговоре. Этого больше не повторится. — Уважительный поклон. Вот это — правда, как и то, что администратор чем-то сильно обеспокоен и это посерьёзнее поступка Карэна. Вот сейчас и выясним, что там случилось. Через двадцать минут я узнал причину, и ситуация мне не понравилась. В клане Волховских под Карэна копают давно, но пока он был дееспособным, его не могли спихнуть с занимаемой должности. Хотя эти гады и вели подрывную деятельность в Совете клана, зудя о недостойном поведении его главы. Вот мне интересно, с каких пор неразборчивость в половых связях вменяется в вину высшим аристократам? Совсем там распустились! А куда Авалов смотрел как опекун? Совсем голову от любви потерял? Развели бардак! — Я услышал тебя, Ирай. — В задумчивости потирая подбородок, прикидывал наилучшую модель поведения в сложившейся ситуации. Нет, без анализа данных сложно что-то прогнозировать. — Пришли мне все данные и отчёты за последний год. Попробую разобраться. И не напрягайся так, мне не нужны ваши конструкторские чертежи и инновационные разработки, — добавил, видя реакцию Бранта. — Когда всё изучу, мы организуем совещание с личным присутствием всех членов Совета клана Волховских. Можешь уже отправлять приглашения: пусть готовятся. Всё! Жду информацию. Отключился от разговора и включил внешние камеры, где шёл односторонний бой Авалова с автоматонами Цитадели. Пятидесятифутовые Анубисы пытались поймать мобиль Этьена, — сделать такое не навредив этому идиоту было сложно. В отдалении была замечена другая активность: папарацци старательно снимали сие непотребство на камеры. Бездна! Ну что за день такой, а? — ЭСТЕР, этого тупоголового барана изловить, по возможности — аккуратно, и запереть в каземат. Пусть протрезвеет. — Внимательно посмотрел на стоящую с правой стороны от стола аватару. — Далее попробуй удалить все данные об инциденте из голонета. Обязательно выловить всех репортёров и доставить в Цитадель на коррекцию памяти. Сделать это надо максимально тихо, нам не нужны очередные проблемы с законом. С прошлого раза под колпаком, — проворчал, вспоминая свой промах с НПД — «Электус». — Хорошо, господин. Но я не уверена, что получится зачистить все данные в сети. — Значит, привлеки Рахула. Только под твоим личным контролем. А то ещё один сюрприз всплывёт в голонете. С него станет провернуть и с Аваловым такую же фишку, как с «Грёзами» и Смитлингом, — отметил, вспоминая разразившийся скандал в Содружестве из-за шутки-провокации, слитой воробушком в сеть. — Что там, кстати, с тем сюрпризом, что разместил Рахул в общем доступе? — Несколько дней на сайте трибунала Содружества в разделе «Их разыскивает полиция» так и продолжали висеть карточки с подробным описанием всех нарушений и грехов на руководство клуба «Грёзы» и господина Смитлинга. IT-отдел трибунала только сегодня смог деактивировать это объявление, но оно уже мемами разошлось по голонету. Улыбнулся, вспоминая, какая свара началась после инициации трибуналом повторной проверки деятельности засветившихся аристократов. Да, Рахул может из засады сокрушить даже монстров Содружества. Вот поэтому за ним и нужен глаз да глаз. Порой мой воробушек — в своём святом гневе революционера — может быть слишком беспечным. — Ну, этих кретинов мне не жаль, — констатировал, барабаня пальцами по столу. — Компромата, кто сделал каверзу, не осталось? На нас не выйдут? — Нет, господин, — красивый голос ЭСТЕР. — Я зачистила все следы. Доказательств нашего участия в инциденте нет, да и на мистера Асэки ничего не указывает. — Вот и замечательно! — согласился, потягиваясь и зевая. На дисплей пришло оповещение о загрузке данных, открыв папку, я погрузился в изучение отчётов по клану Волховских. Из отчётов выходило, что эти гады из Совета, в общем-то, не скрывали информацию, нет, — они её просто шифровали и удачно прятали. Если не знаешь где и что искать, то и не найдёшь. Карэн — конструктор-изобретатель, а не управленец. Его натаскали на руководителя, но полного длительного обучения Волховский не проходил. Вот этим-то и воспользовалась мятежная оппозиция Совета. М-да, а ведь у них почти получилось. Как там древние говорили: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Не повезло им: теперь Совет клана Волховских будет иметь дело со мной, а я не погнушаюсь даже вскрыть их мозги. Так. Организую собрание Совета с личным присутствием всех глав, выявлю крысу, что баламутит Совет, а ещё узнаю, кого эти гады пророчат в руководители клана. О да! Будет весело! Просидел за отчётами до самого утра, пока ЭСТЕР не начала настойчиво отправлять меня спать. Надо отдохнуть, всё равно голова уже не варит и глаза болят. Поднялся, потянулся, разминая затёкшее тело, и отправился в комнату к Рахулу. Комната парня транслировала изображение космоса, отсвечивая на стенах миллиардами звёзд. За окном, вдоль линии горизонта поднималась заря. На прикроватной тумбочке стояла необычная проволочная скульптура. Рахул спал поперёк кровати, обняв подушку; одеяло сползло на бёдра, открывая взору прекрасную картину стройного тела с мигрирующей татуировкой феникса. Проблески разгорающегося рассвета накладывали на расслабленное лицо парня причудливые тени. Свет нового дня подчёркивал овал лица, полуоткрытый рот, позволял лучше рассмотреть отдельные черты. В груди защемило от нежности, захотелось обнять парня, прижать к себе, поцеловать. Удержался. Присел на край кровати, любуясь своей спящей птичкой. Рахул очень симпатичный. Конечно, ему далеко до идеальной красоты Линара. Гленс — эталон мужской красоты нашего времени, подобен ангелу, но вот характер у этого совершенства примерзейший. И не будь Линар до беспамятства в меня влюблён — не уверен, что мы бы сработались. Даже несмотря на всю его гениальность, он — сложный разумный. Аккуратно, чтобы не разбудить Рахула, поправил сползшее одеяло. Руки так и тянулись погладить моего мальчика. Не выдержал. Медленно провёл пальцем вдоль позвоночника, воробушек нахмурился во сне и повернулся, заворачиваясь в одеяло, а на мои колени улеглась ступня с розовой пяточкой. Желание поцеловать — теперь уже изящную щиколотку — усилилось. Продолжая любоваться спящим Рахулом, осторожно, чуть касаясь, положил руку на ногу парня. А ведь Рахул тоже красив, он покоряет постепенно — это понимаешь, когда долго с ним общаешься: незаметно начинаешь нуждаться в его присутствии. Мне с Рахулом хорошо, спокойно, изнутри не раздирают демоны; рядом с воробушком мой монстр становится ручным, послушным, он почти урчит, когда тот рядом. Да и сам я чувствую, что становлюсь цельным рядом с ним. Легонько провёл пальцами по ноге Рахула, он сразу же её отдёрнул, что-то проворчав, и перевернулся на другой бок. Первые золотые лучи утра начали заполнять комнату моей строптивой пташки. С помощью браслета отрегулировал автозатемнение на окнах, создав полумрак и вздохнув, продолжил смотреть на спящего Рахула. Вот что мне с ним делать? Для Рахула любовь — главный критерий в отношениях, а я не испытываю к нему сильных чувств. С воробушком комфортно, и я намерен сделать Рахула полностью своим. Хочу, чтобы он принадлежал мне душой и телом. Но без настоящих чувств это жестоко по отношению к нему и слишком подло даже для меня. И, кстати, что мне тогда делать с Линаром и Лалом? Тоже ещё одна головная боль. Линар на Рахула и так враждебно реагирует, а когда я сделаю мальчишку своим постоянным любовником, Гленс вообще с катушек от ревности слетит. Бездна! Как я умудрился вляпаться в такие запутанные отношения? Рахул, брыкнув меня ногой, перевернулся на другой бок. Одеяло опять сползло. Встав, я наклонился, чтобы поправить его. В этот момент Рахул распахнул затуманенные сном глаза. Секунда — наступает осознание, а следом страх. В следующее мгновение он отшатывается от меня и, взволнованно дыша, забивается в угол кровати. На лице паника, понимание теряется с каждой секундой. Новый приступ панической атаки не за горами. — Что… Что вы… здесь делаете? — с трудом выговаривает. — Рахул, упокойся, всё хорошо. — Подняв руки, плавно встал и начал медленно отходить к двери. — Я просто пришёл тебя проведать. — Зачем? — Его страх тревожил, напрягал. — Я уже ухожу. — Транслирую дружелюбие и безопасность. — Всё хорошо, Рахул. Я пришлю тебе Малишу. Рахул только бессознательно кивнул. Плохо понимая происходящее, он непроизвольно кутался в одеяло, взирая на меня настороженно, пытался втиснуться в спинку кровати. Вся комната уже окрасилась в непроглядный чёрный, транслируя эмоциональное состояние своего жильца. Бездна! Ну почему всё так? Пулей вылетел из комнаты парня, отдав распоряжение куколке контролировать Рахула, помчался наверх. Энергия бурлила, требовала выхода. Злость раздирала меня, вызывая плохо контролируемую ярость. Ведь у Рахула чуть было не случился новый приступ, и спровоцировала такую реакцию боязнь, привитая после той выходки Линара. Для всеобщей безопасности надо взять себя в руки и заняться работой. В кабинете меня поджидал сюрприз в виде Линара. Ох, не вовремя он пришёл. — Риг, что опять совершил приблуда? — смерив меня хмурым взглядом, недовольно проворчал Гленс. — У тебя такое лицо только после общения с этим недоразумением. Вот зачем тебе такой вассал, если от него одни проблемы да плохое настроение? — В моём плохом настроении виноват ты! — Я?! — искреннее недоумение. — Когда и в чём я провинился перед тобой? — Твоя выходка закрепила в Рахуле привязку — испуг спросонья, результат: приступ паники! — подлетев к Гленсу, орал я. — Боги Титана! Да я тут причём? — всплеснув руками, возмутился Линар. — Если этот разумный болен — от него надо избавиться! — рявкнул в ответ Гленс. — Клан оружейников не терпит хилых и убогих! Таков наш устав. — Гленс! Не беси меня, иначе пожалеешь! — Накажешь меня?! — вызывающе спросил, похабно улыбающийся Линар. Злость набирала обороты, давила. Пульсация ярости туманила разум, брошенный вызов распалял моего рвущегося с поводка монстра. — Ты сам нарвался! — прорычал, впиваясь в его губы. Весь гнев трансформировался в желание, я целовал Линара зло, грубо, иногда прикусывая в наказание нежную кожу. Я присваивал несопротивляющееся тело, подчиняя мнимого противника, заставлял повиноваться в любом движении, а он только постанывал от возбуждения, да бесстыдно тёрся об меня. Резко развернув, швырнул Линара поперёк стола, торопливо сдёргивая с него штаны. Расстегнув брюки, жёстко вошёл без подготовки одним мощным рывком. Обхватив за бёдра, быстро вколачивался в податливое тело. Давление нарастало. Несколько минут — и достигаю разрядки. Осознал себя уткнувшимся лбом в спину Гленса. Дышал, как после марафона; сердце колотилось; всё тело била мелкая дрожь, но эмоции уходили, оставляя после себя тишь. Секс прекрасно усмиряет мой гнев, лучше только охота. Потёрся лицом о спину Линара, вдыхая его запах, проложил дорожку поцелуев по лопаткам, ощущая его напряжение. Проводя рукой по его боку, животу, просовываю её вниз и теперь довожу его до финала. — Тебе легче? — тихо спросил Линар. — Да. — Поцеловал уже шею, с недовольством отмечая бурые пятна засосов. — Тебе было больно? Я беспокоился, ведь эта язва тоже по-своему дорога; близость с ним приятна: он подходит мне. Всё-таки я люблю, когда подо мной кричат от удовольствия и не люблю, когда мои партнёры страдают из-за моей несдержанности и жестокости. — Вначале, — честно признался Гленс, лащась затылком о мою голову. — Но потом всё было хорошо. — Не делай так больше, — тихо попросил, а он понял. — Это может быть опасно для тебя. — Я доверяю тебе. — Шёпот болью отразился в моей душе. — А не стоит. — И всё же…***
День прошёл в усердной работе, — всё что угодно, только бы не думать о Рахуле. Согласовал с Ирайей Брантом дату проведения совета; проверил новые поступившие отчёты по клану Волховских; подготовил план проведения совета уже в нашем клане; постоянно слушал отчёты о состоянии Карэна и информацию по Рахулу. После обеда мои элитники отконвоировали протрезвевшего Авалова домой. Этьен был угрюм и подавлен, ведь я, как и обещал, ознакомил его с полной медицинской картой Карэна, ещё и голографии приложил — для полноты охвата всей картины. Сказать, что Этьена увиденное повергло в ужас — это ничего не сказать. На некоторое время Авалов впал в прострацию, а потом тихо произнёс: «Я монстр. Таких, как я, надо уничтожать». Но всё равно, несмотря на загруженность, ближе к вечеру моё желание вновь увидеть Рахула достигло апогея. Своего воробушка нашёл увлечённо работающим над новой программой — он даже не сразу заметил меня. Когда же увидел, то смотрел немного настороженно. Хоть страха нет, и то радует. — Рахул, — улыбнувшись, протянул ему руку, — пойдём прогуляемся. Парень скосился на свой комп, потом на меня, кивнул, что-то быстро набрал на клавиатуре, от чего вся голографическая система мгновенно погасла, и, поднявшись, пошёл за мной. Мы пришли на террасу: Рахулу тут нравится гулять и я надеюсь, что разговор пройдёт легче в приятном антураже зелени. Ещё когда мы только вышли из апартаментов Рахула, не удержался и обнял свою пташку за плечи. Мгновенно почувствовал напряжение Рахула, его настороженность. Было больно от негативных чувств и неприятных мыслей, хотелось что-нибудь сделать, чтобы изменить это. Меня жутко раздражала его отстранённость. Но я сдерживался, боясь вновь испугать свою пташку. — Нам надо серьёзно поговорить, Рахул. — Придя вглубь оранжереи, указал я на место рядом с собой: — Садись. Где там, упрямый мальчишка принципиально сел на тахту напротив меня. Скрестив руки, уставился на меня внимательным взглядом. Вот же! Так, надо успокоиться, иначе, если я сорвусь, всё только усугублю. — Послушай, Рахул, я не хочу, чтобы ты меня боялся. — Вы всё делаете, чтобы было обратное. Опять на «вы»! Да, разговор не будет лёгким. Бездна! Ладно, попробую по-другому. Поднял руки вверх ладонями и, глубоко вздохнув, продолжил: — Рахул, я не объяснил тебе сразу, и поэтому ты позволил себе вольность. — Это вы про что? — напрягся воробушек. — Про твою ошибочную связь с Карэном. — Я свободный разумный и могу спать с кем пожелаю! — с вызовом бросил этот непокорный. — Уже не свободный! — Я начинал опять злится. — И давно. Но я понимаю, что тебе не с чего считать себя обязанным. — Вот именно, — нахохлился этот упёртый. — Послушай, Рахул, — сделал голос максимально доверительным, — я хочу начать за тобой ухаживать. И хочу, чтобы ты мне ответил взаимностью. М-да, похоже, я всё же смог очень сильно удивить свою птичку, раз он даже ёрничать перестал. Бездна, как же всё это сложно. Мне куда привычнее мои прежние отношения. Без обязательств. — Риг, зачем тебе всё это? — искренне недоумевает. — Я не хочу с тобой встречаться. Да и вообще ни с кем не хочу! Единственное, что для меня важно — это свобода. Отпусти меня, — умоляюще посмотрел Рахул. — Пожалуйста. — Забудь об этом! — рявкнул, не сдержался; перед взором опустилась красная пелена. От моей вспышки гнева Рахул только ещё больше напрягся и закрылся. Я только было хотел извиниться за вспышку, объяснить, успокоить воробушка, как из-за угла появилась ЭСТЕР. — Господин мой, появились очень срочные дела. — В красивом голосе было непривычно слышать обеспокоенные нотки. — Ты не вовремя, — отвечаю, цедя сквозь зубы, продолжая сверлить Рахула взглядом. — Простите, господин, но это важно, — настаивает ЭСТЕР. — Хорошо. — Резко поднялся, от чего тахта металлически скрипнула по каменному полу. Вся ситуация меня бесила. — Рахул, мы не закончили. Воробушек только ещё больше нахохлился, с опаской наблюдая за мной исподлобья. В голове Рахула билась чёткая мысль: «Нам не о чем разговаривать». Как же меня это взбесило. Сжав кулаки до хруста, я очень медленно подошёл к напрягшемуся Рахулу, наклонившись, тихо произнёс, задевая ушную раковину: — Ты принадлежишь мне. Осознай это. И прими. — Никогда! — яростное шипение в ответ и злой взгляд дёрнувшегося Рахула. — У тебя нет выбора. Смирись. Бросив слова как приговор, и улавливая затопившее меня отчаянье Рахула, быстро покинул оранжерею, понимая, что контроль просто на грани, ещё секунда — и мой внутренний зверь сорвётся с цепи. В кабинете меня по голосвязи ожидал пышущий гневом клиент. — Господин Тарханов, с каких пор ваш клан производит халтуру? — Уважаемый господин Шарар. — Учтиво приветствую постоянного клиента поклоном. — Объясните, что произошло. Раздувая от ярости ноздри, Аран Шарар дёргано поклонился в ответ и продолжил: — Мои управляющие всегда проверяют покупаемый товар. Закупленная партия лазерных пушек дальнего действия оказалась бракованной. Лазерный луч не выдаёт заявленную мощь и не калибруется в наведении. Так, а вот это уже действительно большая проблема. Это хорошо, если просто электроника сбоит, но если дефект в кристалле — это серьёзно. — Уважаемый Аран, мы отзовём и проверим всю партию, поставив вам обратно исключительно качественное оружие. В качестве извинений презентуем вам пять дройдов для защиты внешнего космоса. Аран Шарар, пожевав губу, ненадолго задумался, прикидывая выгоду, и быстро кивнул в знак согласия. — Хорошо, я жду свой качественный заказ. — Поклон на прощание — и аристократ отключается. Резко крутанулся на кресле и невидящим взором уставился в окно. В голове строились догадки и расчёты возможного дефекта. Из перечисленных симптомов ошибок выходило, что дело в кристалле. А выращивает кристаллы в своих химических лабораториях род Гленса. — ЭСТЕР, вызови ко мне Линара, — бросил в помещение, разворачиваясь обратно к столу и активируя виртуальную панель поиска. К приходу Гленса ситуация прояснилась окончательно. По отчётам наших работников уже не было сомнений в дефекте кристалла. — Вызывал? — в голосе удивление, предвкушение, надежда. — Да. — Смотрю строго. Линар от моего взгляда весь подбирается. — Прочти это. Гленс перехватывает отправленный виртуальный отчёт, развернув его на виртуальном экране браслета. Чем больше он читал, тем больше хмурился. Дочитав, свернул экран, плюхнулся в выдвинувшееся гравикресло и, подняв на меня угрюмый взгляд, произнёс: — Сомнений нет — это кристаллы. — Есть объяснение? — сложив пальцы домиком, вкрадчиво спрашиваю. — Нет! — скрипнув зубами, шипит Гленс. — Но я разберусь. Не сомневайся! — Может, всё дело в твоих проблемах на личном фронте? И это они влияют на работу? Такого взгляда у Линара я не видел никогда. Торнадо из чувств и эмоций, начиная от неверия, обиды и заканчивая праведным гневом, просто хлынуло на меня. Гленс выпрямился, расширился, казалось, даже волосы начали развеваться. — Мои чувства к тебе никогда не влияли и не повлияют на мою работу, — яростно ответил, чеканя каждое слово. И шипения такого я ещё не слышал. Эмоции обиды с нотками горечи от Линара накатывали волнами. — Хорошо, — поднял примирительно руку. — Потом проведёшь расследование и доложишь. Но неполадки надо устранить. Есть идеи? — Тут надо всё рассчитать и подумать, как лучше, — по-деловому включился в процесс Линар. — Мне видится два варианта. Первый — мы возвращаем груз на заводы колоний для исправления… — Это будет дорого, — хмурясь, обрываю Линара. — Смотри: отозвать заказ, доставить обратно, а после проверки вновь передать заказчику. Мы вылетим в круглую сумму убытка. Да, ЭСТЕР? — Да, мой господин. — В помещение вошла ЭСТЕР с гравиподносом, уставленным кофе. — На связи господин Мартизес по срочному делу. Мы переглянулись с Линаром, он, уткнувшись лицом в ладони, сдавлено простонал: «Сейчас начнётся настоящий разнос». Ну да, Джер был председателем Совета и моим заместителем в клане, кроме того: соратником и другом деда. Он всегда в курсе общих проблем клана. — Ригин. — Церемониальный поклон. — Джер. — Моё приветствие. — Мне пришла претензия на качество товара от клана Шарар. — Мартизес покосился на Линара и продолжил: — Можешь уже прокомментировать ситуацию? Сэр Арис обеспокоен происшествием, он полагает, что данная ситуация может быть связана с делом Шульца: это заранее спланированный саботаж. А вот с этой стороны я не думал, даже не предположил такой вариант. Плохо. Из-за эмоциональных метаний теряю хватку. Надо поскорее обработать Рахула, привязать его к себе и обрести душевный покой с воробушком под боком. — Линар всё проверит по своим лабораториям и предоставит отчёт, — проинформировал я Джера и, повернувшись к ЭСТЕР, отдал распоряжение: — Пригласи к нам Рё-Фела. Лал пришёл, когда мы были в разгаре обсуждения где выгоднее и безопаснее будет устранять испорченные кристаллы. — На Селесте, — произнёс, читающий отчёт Лал. — Что? — не понял раззадоренный дебатами Гленс. Что мне всегда нравилось в Рё-Феле, так это его умение быстро вникать в суть вопроса. — Я говорю, что нам безопаснее будет устранять неполадку на Селесте, — оторвавшись от отчётов, размеренно пояснял Лал. — Арендуем один из корабельных доков, переоборудуем в полевую лабораторию и запустим конвейер. Это весьма сложный и затратный путь решения проблемы. Поэтому и действенный. Заговорщики навряд ли такое учитывали. — А это может сработать, — задумчиво произнёс Джер. — ЭСТЕР, расчёт положительных вероятностей. — Семьдесят пять процентов, мой господин. — Значит, так и сделаем. — Посмотрел в сторону сидящих Гленса и Рё-Фела. — Процесс надо лично контролировать, господа. Если здесь ситуация, как с Шульцем, то мы никому не можем доверять. — Я понимаю, — кивнул Линар. — Я прямо сейчас отправлюсь на Селесте и лично прослежу за процессом. — А я помогу, — тут же подхватил Лал. Ну, кто бы сомневался. — Знаешь, Ригин, надо провести полную проверку всех предприятий, — подытожил Джер Мартизес. — Вот завтра на совещании и проинформируем всех. Господа. — Прощальный кивок — и Джер отключается. Следом ушли Лал и Линар, последний бросил на меня в дверях странный нечитаемый взгляд, но не дождавшись хоть какой-то реакции, тоже ушёл. Понимать сигналы Гленса я уже был не в состоянии, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза. Заботливые пальчики ЭСТЕР нежно массировали мне виски, а я уплывал в негу. — У нас есть в клане сегодня хорошие новости? — Даже меня самого поразил собственный страдальческий голос. — Вернули полностью восстановленную Амаю, — тихо сообщила ЭСТЕР, продолжая разминать мне плечи. — Да! — Оживился от новостей, всё же эта куколка — моя любимая. — Позови её. Обновлённая Амая была такой же, как и раньше. Куколка, улавливая мою радость, начала ластиться, возбуждая своими действиями. На браслет пришёл звонок. Увлечённый играми Амаи, не глянув, кто звонит, нажал на приём. Всё моё внимание сосредоточилось на куколке, в соблазнительной позе опустившейся на колени. Желание стремительно разгоралось. — Вот значит как?! — внезапно в кабинете раздался негодующий возглас. — Я ему тут названиваю! Волнуюсь! А ему даже уведомление лень отправить! Ну конечно, когда тебе! Ты ведь занят своими секс-игрушками! Поворачиваюсь к экрану головизора. Всю стену занимает изображение подбоченившейся, злющей Эсфиль Ханумаки. Пышущая гневом красотка с решительным настроем закатить скандал переводила яростный взгляд с меня на Амаю, так и сидевшую у моих раздвинутых ног. Бездна! Вот за что мне всё это?