Кольцо судьбы

Не успел Чонун сделать и пары шагов в темноте подворотни, как почувствовал чьё-то присутствие сзади. Инстинкт самосохранения работал безотказно, в любой другой ситуации он бы не растерялся, и преследователь уже бился бы в конвульсиях у его ног, но сейчас не нужно было растрачивать силы зря, да и такое поведение до добра не доведёт. Целью сейчас было потянуть время, Чонун договорился с братом о том, что через час они приступят к их освобождению. — Ким Чонун? — послышался чей-то голос в непосредственной близости от уха генерального директора Seoul Сompany. — Да. — Замечательно. Пройдёмте. — Парень ощутимо толкнул брюнета в плечо, призывая двигаться вперёд. Чонун не привык терпеть подобное обращение, но сейчас, стиснув зубы и еле сдерживаясь, чтобы не наподдать этому хамоватому экземпляру, послушно двинулся в указанном направлении. Тёмный коридор, лестница вниз, железная дверь. Похоже, что это подвал. Не самое лучшее место выбрали бандиты для своей штаб-квартиры. Яркий свет ослепил пришедших. Если до этого темнота была непроглядной и приходилось передвигаться практически на ощупь, то, войдя в подвал, Чонун непроизвольно зажмурился, прикрывая глаза рукой. Скорее всего, он не увидит здесь дохлых кошек, крыс и прочей нечисти, не почувствует запаха затхлости и сырости. Открыв один глаз, он огляделся. Подвал так и остался подвалом в классическом понимании этого слова, но было довольно чисто. Единственное, что его удивило — в подвале никого не было. Брюнет растерянно обернулся. Парень, который привёл его, так и стоял позади, сложив руки на животе. Чонун вопросительно поднял брови. — Нам не сюда. Дальше, — проговорил парень и снова задал направление толчком в плечо. Чонун не стерпел: — Слушай сюда. Ещё раз позволишь себе подобное обращение — и я тебя пришибу, обещаю. Рука у меня тяжёлая, так что не советовал бы. И мне абсолютно всё равно, как на это отреагирует твой босс, — брюнет схватил парня за шею, пригибая к себе, и проговорил эти слова ему прямо в ухо. Парень только усмехнулся и кивнул, после чего Ким разжал пальцы, отпуская ненавистного провожатого. Несколько поворотов (подвал оказался огромным), и впереди почувствовалось движение. Несколько человек в чёрной одежде стояли спиной к пришедшим, образуя полукруг. За их спинами ничего не было видно. — Так-так, кажется, наш гость всё же появился. А я уже начал волноваться, что вы не придёте, Чонун-ши. Голос показался Чонуну смутно знакомым, но он не мог вспомнить, где и когда он мог его слышать. Постепенно приближаясь к эпицентру событий, директор Seoul Сompany пытался вспомнить хозяина столь спокойного, даже немного лениво-безразличного, голоса, но мозг отказывался думать. Он всецело был занят мыслями о Кюхёне. Мужчины, стоящие на пути, расступились, пропуская Чонуна. Непроизвольно затормозив, брюнет глубоко вздохнул и шагнул в центр круга. Слишком много людей, человек пятьдесят. Брат и друзья не справятся. Сердце заныло с новой силой. Всё слишком плохо, чтобы надеяться на лучший исход этой истории. Оглядываясь по сторонам, брюнет профессиональным взглядом мгновенно оценил обстановку: людей достаточно, каждый с оружием, плюс физическая подготовка на высоком уровне. Дела хуже некуда. — Рад вас снова видеть, Чонун-ши, — раздался позади всё тот же голос. Чонун обернулся и чуть не выронил из рук папку с документами. Он должен был понять, что за всем этим стоит не случайный человек, что в подобном гнусном деле замешан тот, кто постоянно варится с ним, директором Seoul Сompany, в одном котле, который знает работу фирмы вдоль и поперёк. Ответ был слишком прост, чтобы его найти, а Чонун был слишком занят другими делами, чтобы попытаться разгадать головоломку, сложить кусочки паззла воедино. Вроде бы всё предусмотрел, да упустил одну важную деталь — начинать нужно со своих. — Не ожидал увидеть вас здесь, Хёнджун-ши. Мог бы подумать на Гонсока в крайнем случае, но не на вас. — Я на это и рассчитывал. Как видите, мой расчет оказался верным, — второй помощник довольно улыбнулся, разводя руками. — Этот дурак оказался весьма полезен. На фоне вечно лезущего не в свои дела, самодовольного индюка Гонсока, меня даже никто не заподозрил. И вообще, я до сих пор удивляюсь, Чонун-ши, что вы спустили всё на тормозах. Про случай с Джонхо вообще молчу. В полицию не обратились, да ещё и скорую ему вызвали. Благородно, ничего не сказать. Только зря вы это сделали. Не знаю, на что вы рассчитывали? Что вас оставят в покое? Или вы были заняты другими делами? — Что-то вроде того, — процедил сквозь зубы Чонун. — Я даже знаю, о каких делах идёт речь, — Джонхо довольно улыбнулся. — Только дурак мог не заметить вашего взгляда, когда Кюхён вошёл сегодня в ваш кабинет. И вы только упростили мою задачу. А то пришлось бы и его ещё искать. — Что вы имеете в виду? — насторожился брюнет. — Всё просто, Чонун-ши. Как дважды два. Вы отказываетесь от поста директора Seoul Сompany, по правилам, которые вы же сами и установили, следующим генеральным директором становится ваш брат, так как он ваш заместитель. Его тоже нужно будет нейтрализовать, хотя, я думаю, что, после случая с вами, он сам откажется. У него жена, дети. Кто же захочет рисковать такими сокровищами? Если же заместитель не в состоянии или же не хочет принимать столь почтительный пост, то выбор делается из помощников. Гонсок не конкурент. Не знаю, каков он в работе, вам виднее, но как человек он так себе. Долго на посту генерального не протянет. Реальная угроза — Кюхён. Этот мальчишка слишком въедлив, слишком хорош, слишком опасен для меня. А сейчас я убиваю двух зайцев одним выстрелом, Чонун-ши. — Я смотрю, что вы всё продумали до мелочей. Кроме одного — Кюхён уволился сегодня. Он вам больше не нужен. Он больше не может конкурировать с вами за место генерального директора Seoul Сompany. — Серьёзно? — Хёнджун удивлённо воззрился на своего начальника. — Так это же просто замечательно! — он довольно хлопнул в ладоши. — Эх, жаль, что я не знал об этом раньше. Но теперь уже поздно отступать. — Где Кюхён? Отпустите его. Он не представляет для вас угрозы. — Простите, Чонун-ши, но я не могу просто так его отпустить, — Хёнджун скорчил печальную мордашку и смахнул несуществующую слезу. — Но, если хотите, то мои люди могут его привести. Посмотрите на него, а то мало ли чем дело закончится. — Дам тебе совет — закрой свою пасть, — рявкнул Чонун, краснея от злости. — Очень невежливо, Чонун-ши. Зачем вы так разговариваете с человеком, от которого зависит будущее не только ваше, но и вашего друга? Ай-яй-яй, как неосмотрительно, — второй помощник горестно покачал головой. — Но я пропущу ваш выпад мимо ушей, так и быть. Вы были хорошим руководителем, поэтому я вас прощаю. И даже поощрю. Эй, там, приведите Кюхёна! — крикнул он амбалу, стоящему позади Чонуна. Повисла тишина, сопровождаемая только капанием воды из трубы. Послышались шаги, Чонун резко обернулся. Кюхён был бледнее мелованной бумаги, круги под глазами, казалось, стали ещё больше. На губах виднелась засохшая струйка крови, но на первый взгляд он был цел и невредим. Парень испуганно распахнул глаза, увидев своего бывшего начальника. — Чонун-ши, что вы здесь делаете? Я же просил вас не приходить, — жалобно проговорил он, направляясь к нему. Чонун уже было протянул к младшему руку, но амбал, который шёл за Кюхёном, с силой толкнул Чо в спину, направляя его к Хёнджуну. Кюхён еле удержался на ногах, пролетев пару метров, после чего затормозил возле Хёнджуна, принимая вертикальное положение. Из глаз Чонуна чуть не посыпались искры. Он усилием воли подавил огромное желание размазать амбала по стене, раскроить ему череп и расчленить его тело. Сжав кулаки со всей силы, он попытался отвлечься, впиваясь ногтями в кожу. Помогло слабо. — Опустите его, он вам не нужен. Вы же сами это понимаете, — Чонун старался говорить спокойно, сдерживаясь и стараясь не выпустить истинные эмоции наружу. Иначе здесь произойдём массовое убийство. — Я слишком поздно узнал о том, что Чо Кюхён уволен, — скучающим тоном проговорил Хёнджун, смахивая невидимые пылинки с рубашки младшего. Тот брезгливо поморщился и отступил в сторону. — Теперь он знает и видел слишком много. Мы не может просто так его отпустить. — Не говорите ерунды, — попытался возразить брюнет, про себя осознавая правдивость его слов и одновременно приходя в ужас от молниеносно сделанных выводов. Теперь ясно, что живыми их отсюда не выпустят. Но есть надежда хотя бы на то, что Кюхёна он сможет спасти. Вероятность ничтожно мала, но попробовать стоило. — Не думаю, что это в его интересах разглашать то, что он видел. Он прекрасно понимает, что ему это может стоить жизни. Вряд ли он решится открыть рот и поведать столь душещипательную историю всему миру. Отпустите его, прошу вас. — Ого, Ким Чонун о чём-то просит меня? — Хёнджун расхохотался. — Нужно отметить этот знаменательный день в календаре. Никогда не думал, что подобный момент настанет. Видимо, он очень сильно тебя любит, Кюхён, раз готов умолять о пощаде ради тебя. Чонун старался не смотреть на Кюхёна, но краем глаза видел, как тот вздрогнул и отвернулся. Его реакция совсем не важна сейчас. Только бы Хёнджун его отпустил, а уж на свободе пусть младший думает, о чём хочет. Всё равно у них больше не будет возможности снова увидеться. В чём Ким был уверен на сто процентов, так это в том, что его живым отсюда не выпустят. Он слишком силён, слишком могущественен, слишком влиятелен, слишком опасен, чтобы рисковать. — Вы выполните мою просьбу? — Даже не знаю, — Хёнджун задумчивым взглядом окинул сначала Кюхёна, затем Чонуна. — Мне чертовски льстит, что вы о чём-то попросили меня, о, босс всея Seoul Сompany. Если бы раньше я и отказал вам, то теперь обещаю подумать. А теперь давайте приступим к делу. Слишком уж мы заболтались. Документы привезли? — Да, вот они. Но одно условие — я подпишу все бумаги только тогда, когда вы отпустите Кюхёна. — Ох уж эти альтруисты. Чонун-ши, открою вам секрет — вы никуда отсюда не денетесь, пока не подпишите всё, что необходимо. — Я повторю, если вы не поняли меня с первого раза — я поставлю свою подпись на нужных документах только тогда, когда Кюхён выйдет отсюда живым и невредимым, — Чонун повысил голос, разглядывая раздосадованное лицо второго помощника. — Соглашайтесь, всё равно без моей подписи вам не видать компании, как своих ушей. — Давайте сделаем так, — было ясно, что Хёнджун не намерен уступать, — вы подписываете бумаги, и только тогда ваш дружок сможет удалиться. Это последнее предложение. Чонун понял, что спорить бесполезно, поэтому он только согласно кивнул. — Надеюсь, что вы сдержите своё слово, — проговорил он, открывая папку и вынимая оттуда несколько листков. — Я тоже на это надеюсь, — улыбаясь в тридцать два зуба, пропел Хёнджун. — Прошу вас, — он отошёл в сторону. За его спиной стоял журнальный столик и невысокий стул. — Всё готово. Чонун со вздохом опустился на предложенный ему стул и стал перебирать бумаги. Сколько времени прошло? Не менее получаса. На подписание необходимых документов уйдёт от силы минут десять. Слишком много времени остаётся, за оставшиеся двадцать минут можно успеть его прикончить бессчётное количество раз. — Не подписывайте, Чонун-ши, умоляю вас, — раздался над ухом голос Кюхёна. — Мне ничего не остаётся, Кюхён-а, я должен это сделать, понимаешь? Так хотя бы ты останешься жив, — Чонун замер, сжимая в руках ручку и прикрывая глаза. — А мне уже не выбраться. Так что не держи на меня зла. — Почему вы всё это делаете для меня? — дрожащим голосом спросил младший, впиваясь своими длинными пальцами в плечи бывшего босса. — Потому, что люблю тебя, — прошептал Чонун и, не глядя, поставил подпись на отказной. Второй документ, третий. С каждой новой бумагой Кюхён цеплялся за него всё сильнее, прося остановиться, но Чонун не слушал. Сейчас есть только он и документы перед ним. Тогда Кюхён будет в безопасности, а на самом себе он уже мысленно поставил жирный крест. — Отлично, — довольно протянул Хёнджун, сгребая в кучу документы, после того, как Чонун подписал последний из них. — Я так ждал этого дня. Вот он и настал. — Мы, кажется, с вами договорились, — напомнил Чонун, теребя в руках ручку. Кюхён, который всё ещё стоял позади него, вцепился плохо сгибающимися пальцами в пиджак бывшего начальника. — Так и быть, — второй помощник неохотно оторвался от документов, которые просматривал на наличие подводных камней и различных подвохов. — Так что, Кюхён, выход найдёшь или тебя проводить? — он ухмыльнулся, глядя на расширившиеся от удивления глаза своего бывшего коллеги. — Тебе очень сильно повезло, просто я сегодня добрый. Ещё бы, я получил то, чего так давно хотел! Это было не так-то просто. Но, оказывается, и на Ким Чонуна нашлась управа. Если раньше он был непоколебимой горой, человеком, которого все боялись, перед которым все тряслись и лебезили, то теперь он лишь жалкий неудачник. — Хёнджун склонился над Чонуном, пытаясь всеми силами заставить того смутиться, но брюнет не отвёл взгляд. Он продолжал сидеть на месте, пристально разглядывая своего помощника. — Кюхён-а, уходи, — проговорил Ким, сверля в сморщенном лице Хёнджуна дыру. — Слышишь? Быстро. — Нет, я не уйду, Чонун-ши, — Кюхён вышел из-за спины брюнета, оказавшись в поле его зрения. — Я не сдвинусь с места, пока не узнаю, что будет с вами. Неужели вы думали, что я брошу вас в такой ситуации? Вы жертвуете жизнью ради меня, а я должен просто так уйти? Ни за что! — Ты не понимаешь, — тяжело дыша, прошептал Чонун, всё же отрывая взгляд от лица Хёнджуна и взирая на младшего, — уходи, пока не поздно, пока он не передумал, — старший бесцеремонно ткнул пальцем в Хёнджуна, который, картинно вздохнув, начал прохаживаться туда-сюда перед спорщиками. — У тебя мало времени. — Нет, нет и ещё раз нет, — выкрикнул Кюхён, плохо соображая, что же творит. Было бы чистой воды свинством бросать Чонуна на произвол судьбы, но и помочь Кюхён ему ничем не мог. Он стоял на своём, одновременно понимая, что обрекает и себя на мучительный конец. — Кюхён-а! — отчаянно крикнул старший, умоляюще глядя в глаза любимого человека. — Я, конечно, понимаю, что у вас тут свои разборки, но позволю себе вас прервать, — влез между ними Хёнджун, довольно посверкивая глазами. — Если Кюхён не хочет уходить, то я не буду настаивать. Даже буду рад показать ему то, что же останется от его обожаемого босса, ох, простите, бывшего босса — Хёнджун приблизился к младшему и победоносно улыбнулся. — Я думаю, что ты догадываешься о том, что же ждёт твоего друга. — Что вы имеете в виду? — бледнея ещё больше, прошептал Кюхён. — Что? Сейчас узнаешь, — Хёнджун щёлкнул пальцами, и уже в следующую секунду в живот Чонуну прилетел сильнейший удар, от которого он согнулся пополам, прижимая руки к солнечному сплетению. Кюхён задохнулся, воздуха стало катастрофически не хватать. Сдвинуться с места было непосильной задачей, он мог только смотреть на то, как Чонун поднимает на него умоляющий взгляд и шепчет: — Уходи. Всего одно слово, сказанное старшим, вывело Чо из ступора. Он бросился к бывшему боссу, но чьи-то сильные руки схватили его и оттащили в сторону. Кюхён брыкался, вырывался из захвата, что-то кричал, молил прекратить, но только видел, как удары снова и снова обрушивались на Чонуна, который уже лежал на полу без движения. — Так, парни, не здесь, — Хёнджун брезгливо скривил нос и, толкнув носком ботинка руку Чонуна, отошёл в сторону. Шестёрки покорно кивнули и, взяв бессознательное тело старшего, удалились за поворот. Кюхён старался не думать о том, что там происходило, ему хотелось заткнуть уши, только бы не слышать звуков ударов и тихих стонов Чонуна. Он с силой лягнул державшего его парня в ногу. Тот не ожидал подобного выпада и от неожиданности его отпустил. Младший тут же воспользовался возможностью и вновь обретённой свободой. — Прошу тебя, отпусти его, умоляю, — охрипшим голосом проговорил Кюхён, хватая Хёнджуна за грудки и встряхивая. — Ты получил то, что хотел. Теперь решил просто поглумиться? — Хм, возможно, — невозмутимо ответил Хёнджун, отцепляя пальцы младшего от своей рубашки. — Он же не щадил нас на работе, верно? Тебе ли не знать, Чо Кюхён. С головой тебя работой заваливал. Помню, как ты жаловался. А теперь что? Защищаешь его? Хотя да, я забыл, что он теперь твой дружок. — Что мне сделать, чтобы ты его отпустил? — Кюхён пропустил мимо ушей замечание о дружбе с боссом. Он готов на что угодно, лишь бы Чонун остался жив, чтобы так же давал ему кучу заданий, поучал, сердился, да всё, что угодно. Этот человек стал ему слишком дорог, чтобы его потерять. Кюхён опустился на колени перед Хёнджуном и сложил ладони в умоляющем жесте. — Прошу тебя, он уже и так натерпелся, я готов стоять перед тобой на коленях столько, сколько скажешь, но только отпусти его, — парень ухватился за штанину стоящего перед ним бывшего коллеги. Тот невозмутимо смотрел на него сверху вниз и снисходительно улыбался. — Скажи же что-нибудь! — Мне нравится, как ты меня упрашиваешь, — усмехнулся Хёнджун. — Это даже весело. Уж не знаю, на что ты готов ещё пойти, чтобы спасти начальничка. Хм, похоже, что на всё. Сильно же он тебя зацепил, ничего не скажешь. Кюхён его не слушал. Если Хёнджун сейчас не остановит своих людей, то те забьют Чонуна до смерти. От одной только мысли внутри всё похолодело. Не осознавая, что он делает, младший согнулся и коснулся лбом грязного пола, принимая позу глубокого уважения к человеку, находящемуся перед ним. Подобное в Корее не так-то и часто встретишь, подобным образом кланяются только родителям, но Кюхёну было наплевать. Пусть его унижают, как только хотят, он готов простоять в подобной позе хоть сутки, только бы Чонун остался жив. И пусть Хёнджун тешит своё тщеславие за счёт него, высмеивает, бьёт, издевается — Кюхён вытерпит абсолютно всё. — О, не ожидал подобного. Ты мне всё больше нравишься, Чо Кюхён. Ты меня уговорил. Эй, парни, хватит там, — Хёнджун повернулся в сторону поворота, за которым скрылись его помощники и Чонун. — Ведите его сюда, или тащите, или принесите то, что от него осталось, — бывший помощник сверкнул белозубой улыбкой. Послышались шаги. Кюхён вскочил на ноги и бросился навстречу. Появилась толпа людей в чёрном. Они все издевались над Чонуном? Кюхён только усилием воли устоял на ногах, стараясь совладать с тошнотой и вглядываясь в силуэты, пытаясь найти среди одномастных тел знакомые очертания. Первая партия шестёрок расступилась, и Кюхён чуть не упал, словно подкошенный. Двое парней несли Чонуна, держа его под руки, ноги парня волочились по земле. Было видно, что он без сознания, и это — в лучшем случае. — Принимайте, — раздался позади голос Хёнджуна. Парни кинули тело старшего на пол. Кюхён каким-то чудом успел его поймать и спасти от очередной встречи с грязью. У Кюхёна больше не было сил, чтобы находиться в вертикальном положении. Он осел на пол, трепетно сжимая в руках Чонуна, который не подавал признаков жизни. Кюхён раньше никогда не верил в Бога, никогда не читал молитв, не ходил в церковь, но именно сейчас, разворачивая брюнета к себе лицом, он умолял всевышнего о пощаде. Старший был абсолютно недвижим, словно тряпичная кукла. Кюхён собрал воедино последние силы и, перевернув Чонуна лицом к себе, уложил его голову себе на плечо. Откинув в сторону слишком длинные пряди волос, которые скрывали практически всё лицо, Кюхён ахнул. Уже в следующую секунду он взвыл, как раненный зверь — на лице старшего не осталось живого места. Губы разбиты, нос сломан и, похоже, не в одном месте, из ссадин сочилась кровь, скрывая за багровой пеленой некогда прекрасное лицо. Кюхён, держа одной рукой тело Чонуна, полез в карман за платком. Пытаясь остановить кровь, он одновременно пытался унять рыдания, которые рвались наружу. Судорожно всхлипывая, он расстегнул пиджак бывшего босса и прильнул ухом к его груди. Ничего не слышно, не может быть! Кюхён отбросил платок в сторону и сгрёб свой большой ладонью безвольно свисающую руку Чонуна. Пульс есть, но совсем слабый. Не удивительно, когда тебя избивает столько человек, то даже остаться в живых — это чудо чудное. Наверное, у него отбиты все органы, возможно, есть и внутренние кровотечения, но младший не медик. Что же делать? Как ему помочь? Именно тогда Кюхён осознал свою беспомощность. Он смог только прижать Чонуна ближе к себе, вцепиться в него и стараться не выдать своего состояния, не дать Хёнджуну порадоваться ещё больше. В вены будто закачали расплавленный свинец, было трудно дышать и соображать. В глазах темнело, но младший всеми силами старался не провалиться в беспамятство. Кюхён один, совсем, некому ему помочь, посоветовать, огородить его от беды. Раньше таким щитом был Чонун, но теперь он находился в ещё более худшем положении, чем сам Кюхён. Чо должен защитить и его, но как? Размышления младшего прервал тихий стон. Чонун осторожно открыл глаза и затуманенным взором посмотрел на младшего. Внутри у Кюхёна что-то оборвалось. Он склонился над лицом старшего, заглядывая ему в глаза. — Чонун-ши, — хрипло позвал он, — вы слышите меня? Чонун не ответил. Он продолжал блуждать взглядом по лицу бывшего помощника. — Чонун-ши, прошу вас, — Кюхён изо всех сил старался бороться с новым приступом рыданий, но не смог сдержаться. Несколько солёных капель упали на разбитое лицо старшего, от чего тот зашипел сквозь зубы, — не умирайте, Чонун-ши, пожалуйста, — Кюхён не мог остановить слёз. Он повторял и повторял эти слова, прижавшись лбом ко лбу Кима и глядя ему в глаза, содрогаясь от нового приступа истерических рыданий. Чонун так же смотрел на Чо, будто осознавая, кто же перед ним находится. — Кюхён-а, — наконец-то выдавил из себя он, после чего закашлялся и сплюнул на пол окровавленную слюну. Лёгкая улыбка тронула его губы. — Отлично повеселились, да, Кюхён? — прошептал он, после чего провалился в темноту.