I can't make it right

                   Спустя ровно год.       Япония. Чонгук, ещё будучи подростком, мечтал поехать в Японию хоть на денёк. И вот теперь, перед его девятнадцатым днём рождения - он здесь. Его старший двоюродный брат Чимин подарил ему эту поездку. Как подарок им обоим. Спустя год, Чон так и не перестал думать о странном, но таком уже родном сердцу, парнишке. Он всё ещё, как будто это было вчера, вспоминал его улыбку, смех, чернильно-черные глаза, лавандовые, а затем серебристые волосы. Но острее всего, всё равно были воспоминания об их первом поцелуе и близости. Чонгук всё ещё помнит, как бледные руки хватались за шею, потеплевшие от поцелуев губы искали в темноте его, а нежный голос шептал его имя...он всё ещё помнит и, наверное, уже никогда не забудет, как держал хрупкое тело в своих крепких объятиях, мечтая остаться так навсегда. Но их навсегда - осталось несбыточной мечтой. А потому, сейчас Гук и Чимин идут по одной из оживлённых улиц Японии, едят мороженое и разглядывают разноцветные палатки со сладостями.       - Еще раз спасибо, хён, правда.       - Йа, мелкий, да будет тебе! - Чимин ластится блондинистой макушкой к плечу младшего и улыбается. - Ты же так давно хотел. А я вот, наконец, накопить смог. Подарок все-таки.       - Жаль Юнги-хёна с нами нет, - вздыхает Гук, откусывая кусок от шоколадного шарика мороженого.       - Это да, да...но Юни копит нам на свадебное путешествие. Сказал, что оно должно «перекрыть ваши Японские покатушки», - Чимин звонко смеётся, едва не роняя свой десерт, но вовремя спохватывается и ловит ванильный шарик зубами.       - И оно будет, я уверен. Бэку бы здесь понравилось, - вдруг тише произносит брюнет и поникает. Радоваться перестаёт и блондин, поджимая губы и опуская глаза на землю.       - Завтра ведь тот самый день, когда...он исчез, да?       - Ага... Чонгук не выдержал. Спустя месяц, который он, хоть и обещал родным, но не выходил из дома - он рассказал. Приехал посреди ночи к хёнам, промокший от дождя и слёз. Дрожал всем телом, будто его накрыло лихорадкой, и рассказал. Он не боялся, что ему не поверят, что его не поймут, он просто больше не мог молчать. И рассказал всё с первых секунд, до последних. Как звонил Тэхёну, о чем Ким испуганно рассказывал Чимину, как смирился и оставил парнишку у себя. Как был с ним всё это время и целовал его на кладбище, что все-таки не осталось не замеченным Юнги, который коротко кивнул и сказал, что Гук вёл себя странновато. И о его пропаже...показал все снимки, страницы в сетях, рассказал всё, что помнил о нем. И что мистера Кроля тоже отдал, на что получил обиженный тычок в плечо от брата. И, к его удивлению, парочка всё поняла. Поняла, но принять получилось не сразу. Они переваривали это всё до самого утра, пытаясь сопоставить факты. Расспрашивали Чонгука о разных мелочах. И в итоге поверили. Да и как тут не поверишь, когда на полу гостиной, сидит опухший от слез и дрожащий, как лист на ветру, младший, со странными доказательствами на руках? Жизнь странная штука. В этом Чимин убедился сполна за последний год. Он берет младшего за руку, крепко её сжимает и слабо улыбается:       - Вот и проведи эти дни здесь так, чтобы он видел, что ты счастлив. Ты ведь ему обещал.       - Это самое трудновыполнимое обещание, хён, которое я только давал в своей жизни.       - Пойдём на карусели? А потом в какое-нибудь кафе? Наедимся от пуза всего, чего захочешь? А потом в номер...и поплачешь. Хочешь? - Чимин заглядывает в родные оленьи глаза, а Чонгук поспешно кивает. Брат знает, что ему необходимо.             Чимина вырубает ближе к трем часам ночи, когда они, устроившись на широкой мягкой кровати, смотрели очередной ужастик. В Чонгуке же не было ни капли сна из-за чего он тяжко вздыхает. По покрывалу разбросаны упаковки с различными десертами, банки газировок, чипсы и какие-то, недавно купленные, мелочи, в виде ушек на голову или браслетов. Старший уснул, уронив блондинистую макушку себе на грудь и, пустив слюну, из приоткрытого рта, к уголкам которого прилипла розовая сладкая вата. Оглядев это всё, Чонгук по-доброму усмехается, вытирает рот нерадивого братца и начинает прибирать кровать. Когда всё лишнее было убрано, он осторожно укладывает Чимина удобнее, кутает его, как гусеницу в одеяло, подоткнув по бокам, а сам, взяв фотоаппарат, выходит на балкон. Ночной воздух встречает приятной прохладой и ласково гладит измученную комнатным воздухом кожу. Расстегнув клетчатую рубашку, что только сегодня купил ему старший, Гук вскидывает голову к небу. Скоро рассвет, он должен запечатлеть это невероятное небо, которое видел на различных роликах и фото в интернете. Ему нужны свои фотографии этого волшебного градиента. Небо уже было подёрнуто темно-лавандовой дымкой, а значит, скоро начнут проступать первые нежно-розовые всполохи, переходящие в синее небесное море. Где-то вдалеке, ярким штрихом, виднелся острый месяц, что нависал над городом, словно ненастоящий. Да, определённо. Бэкхёну бы здесь очень понравилось. Чонгук достаёт из джинс уже довольно затёртую фотографию и грустно улыбается тому, кто тянет широкую улыбку на ней:       - Я скучаю, Бэки. А ведь всего год прошёл... - бегло чмокнув фотографию, брюнет убирает её обратно в карман, тыльной стороной ладони быстро смахивая слезы, и снова устремляет взгляд в небо. Вот и розовеющие полосы едва заметно проявляются. Глубоко вздохнув, Чонгук включает фотоаппарат и наводит его на серебристый, как были волосы Бэка, месяц и делает пару кадров. Затем, отдаляет фокус и делает почти панорамный снимок градиентного неба, вместе с блестящим месяцем посредине. Кадры, должно быть, получатся сказочные. Вместе с тем, как светлело и преображалось небо, внизу изредка начали гудеть машины и, кажется, даже слышались первые голоса. Чонгук всё не прекращал делать фотографии манящего неба, как вдруг, в его объектив попал человек, стоящий на крыше здания напротив, и раскинувший руки в стороны. И всё бы ничего. Но его улыбка...её Чон узнает из тысячи. Из сотен тысяч.       - Быть не может... - встряхнув головой, парень отстраняется от фотоаппарата, но тут же приникает вновь, приближая фокус и концентрируясь на неподвижной фигуре светловолосого мальчишки в белом. Он мгновенно делает несколько кадров и сразу же их проверяет. Крыша невысокого здания, сзади невероятной красоты, розово-лавандовое небо, с ярким острым месяцем посредине, и под ним - парнишка с пепельными волосами и в белой джинсовке.       - Что за черт! - выругивается Гук и, вылетая с балкона их с Чимином номера, озирается в поисках карточки. Найдя заветный пластик почти под кроватью, Чон глубоко вздыхает и молниеносно вылетает из номера, мча на всех порах на улицу. Воздух больше не кажется прохладным, окутывая влажными объятиями и прилепляя непослушные пряди каштановых волос ко лбу. Гук бежит. Бежит к невысокому зданию, что оказывается каким-то, кажется, общежитием. Примерно рассчитав, откуда паренёк мог туда забраться, он не ошибается и, взмывая по лестнице вверх, резко замирает у чуть приоткрытой двери на крышу. Он боится. И это понятно. Все мы читали про то, что у каждого из нас в этом мире, есть как минимум один человек, что похож на нас, если не "как две капли воды", то почти на все сто, внешне. И Чонгук читал, но поверить в это было сложно. Почему-то, намного сложнее, чем поверить год назад в призрака, провести с ним первую, в их жизнях, ночь, а затем еще и влюбиться так, что невозможно было забыть спустя год. Чон боится открывать сейчас дверь и видеть то, что ему показалось, когда он смотрел в фотоаппарат. Но он должен. А-то это уже даже как-то глупо выглядит... И он толкает дверь, делая первый неуверенный шаг на крышу, которая уже залита нежно-розовым светом. Шаг. Еще один. Вот, он видит спину невысокого парня, чьи пепельные волосы, в таком утреннем свете необычного неба, кажутся темно-лавандовыми. Белая джинсовка, пожалуй, на добрых три, а то и четыре, размера велика, а такие же белые джинсы, плотно облегают худощавые ноги. Руки его всё ещё раскинуты в стороны, а голова запрокинута, подставляя лицо первым лучам нежного, только просыпающегося, солнца. С такого ракурса, Чонгук несмело разглядывает часть лица и давится воздухом. Сомнений нет. Это Он. Тихонько кашлянув, Гук привлекает к себе внимание незнакомца, который резко дёргается и оборачивается, сталкиваясь с брюнетом глазами. И Чон в ту же секунду чувствует, как его сердце проваливается куда-то в желудок, а горло сжимается от немого крика. Чернильно-чёрные глаза, в которых отражался, ставший уже лиловым, рассвет, были в недоумении и испуге распахнуты. Такие знакомые, коралловые, словно подкрашенные тинтом губы, сложены в ровную "О" от удивления. А бледная кожа, казалась фарфоровой и ненастоящей. Весь этот парень - казался ненастоящим.       - Извините...? - раздаётся вдруг низковатый голос, а Гук сглатывает слёзы. А голос немного не тот. Да, похожий, но ниже на пару тонов. Словно Бэкхён намеренно понижал его и говорил тихо. Как было лишь однажды за все те дни.       - Я..почему вы на крыше? - выдаёт вдруг затуманенный мозг Чонгука, смотрящего на незнакомца во все глаза.       - Рассвет, - парень медленно протягивает руку и указывает пальцем в небо, - сегодня особенный какой-то говорят. Решил встретить. А вы?       - А я...я - фотограф! - спохватывается вдруг Гук, вспоминая, что сжимает сейчас до боли в пальцах свой фотоаппарат, - решил запечатлеть рассвет. Он поднимает камеру в воздух, как бы показывая, что не лжет. А сам только и делает, что изучает лицо напротив, что, казалось, знает уже лучше своего.       - А... - только и протягивает парнишка, закусывая губу. Так знакомо...       - Я фотографировал с балкона своего номера. Увидел вас...       - Вы меня сфотографировали? - округляет глаза незнакомец.       - Д-да, пару кадров, - пожимает плечами Чон, как вдруг к нему бесцеремонно тянутся, обхватывают тонкими пальцами камеру, захватывая и его руку, и включают экранчик.       - Покажете же, да? Вы же за этим пришли? - как-то по-детски наивно спрашивает паренёк, отрывая взгляд от фотоаппарата и устремляя его в глаза Чонгука. Он всё ещё не верит, хотя сознание его давно бьёт в колокола и орёт, что ему просто так чертовски повезло в его жизни. Сказочно повезло.       - Да, за этим, - он невпопад кивает головой, наблюдая за тем, как широко заулыбавшийся юноша, все еще держит в своих руках его руку и камеру, и перелистывает фото, одно за другим. Наконец, доходя до своего, он отчего-то хмурит брови и супится.       - Что-то не так? - вдруг обеспокоенно спрашивает брюнет.       - Немного...это не моя рабочая сторона, - выдаёт неожиданно незнакомец и вскидывает подбородок. - А можете переснять? Или вы для своего личного архива? - он щурит эти невероятные глаза-угольки, а Гуку утонуть в них хочется. И закричать. Потому что, ну не бывает в жизни таких совпадений и подарков судьбы. Сейчас точно потолок под ними обрушится. Или он и вовсе - проснется в своём номере, рядом с хёном... Перед его глазами машут бледной ладонью, возвращая в бренный мир:       - Хён? Вы же старше, да? Я говорю, можете сделать пару моих фото, пока рассвет еще держится?       - А...да! Конечно. Конечно сделаю, Б... - и он осекается, не зная, как назвать этого паренька.       - Субин. Но, коротко можно и Бин, - снова эти, ставшие уже любимыми за весь год, губы трогает легкая и такая ненавязчивая улыбка...       - Я Чонгук. Так как тебя сфотографировать, Бин? - ...что брюнет и сам не сдерживается, широко улыбаясь в ответ.       - Приятно познакомиться, - тонкие пальцы едва ощутимо сжимают ладонь Гука, - так как вы фотограф, давайте так, как вам будет виднее, но только с моей рабочей стороны! Внезапно по крыше раскатывается звонкий, мелодичный смех, а у Чонгука в душе разливается необычное, забытое за этот год, тепло. И, кем бы этот парнишка не был, он обязательно, всенепременно, завоюет его сердце.             Он обязательно, сможет всё исправить...

♥