Две стороны монеты

      Он барахтался в вязкой холодной черноте, тщетно пытаясь за что-нибудь уцепиться. Даже понимая, что все это просто сон, Рен не мог справиться с нарастающей паникой. Он знал даже, почему этот сон возвращается снова и снова, напоминая, что от страха теперь не избавиться, никуда не деться от чувства тревоги и бесконечной вины, ненависти к собственной слабости.       «Пойдем со мной», — послышался знакомый голос с хрипотцой, ласковый, зовущий домой, и Кайло беззвучно взвыл. Никуда не деться теперь от боли, и девчонка была права: Тьма совсем не великодушна.       «Бен, вернись домой. Мама тоже по тебе скучает».       Мир вокруг становится ярким, расцветает всполохом красного клинка, и Рен снова смотрит в знакомые глаза Хана Соло, раскрывшиеся от внезапной боли, в которых плещется удивление, печаль и — хуже всего, — вина. Кайло отключает клинок, пытается поймать заваливающееся в сторону тело — и ловит лишь воздух.       «Ты чудовище».       Юноша резко сел, хватая воздух ртом и непроизвольно прижимая ладонь к плечу — там все еще пульсировала болью почти затянувшаяся рана. Пуловер, в котором Рен уснул, сделался влажным от пота, и ткань теперь неприятно липла к коже. Кайло сделал еще несколько частых тяжелых вдохов, пытаясь побороть панику, как-то справиться с еще звучащими в сознании голосами.       Он променял бы их на успокаивающий шепот Вейдера, сулящий силу, убеждающий в правоте… но этого голоса он больше не слышал — даже прикасаясь к останкам шлема, которые удалось спасти с Илума. Те первые дни Рен часто приходил в свой импровизированный храм, усаживался напротив шлема, вглядываясь в покореженный металл, взывая к великому предку, умоляя вернуть надежду, поделиться силой… в какой-то из дней он просто своротил постамент и пинком отбросил бывшую святыню в темный угол — мстил, что его снова отвергли и оставили.       Рен бросил взгляд на монитор, теперь работающий постоянно, отражающий курс корабля и поступающие данные флота, которому он теперь не был хозяином. Конечно, официально он оставался главнокомандующим, правой рукой Сноука… но на деле его место занял Хакс, вечно льстивый и никчемный, но сейчас куда более предсказуемый для Верховного Лидера.       Кайло поморщился, вспоминая последнюю встречу с учителем — вспоминая мерцающий красным светом диодов зал и высокое кресло, служившее Сноуку троном. Тогда, в окружении безмолвных неподвижных преторианцев Верховный Лидер и сам походил на статую — до тих пор, пока не заговорил, тщательно отмеряя слова и впиваясь взглядом в глаза своего ученика.       — Ты оставил шрам, — заметил мужчина и добавил прежде, чем Рен смог бы ответить, — хорошо, он послужит напоминанием о твоей ошибке.       Рен помнил то ощущение, вспыхнувшее внутри — стыд, вину и липкий неприятный страх, которого он не знал, даже глядя в расколотое взрывами небо Илума. Угроза, звучавшая в голосе Сноука, пытливый взгляд, пронзающий мозг… Кайло не знал, мог ли он действительно чувствовать чужое вторжение в свой разум или это был лишь самообман.       — Ты подвел меня, — продолжил Сноук, разочарованно поджимая губы.       Кайло ждал чего угодно, будь то наказание за провал или что-то гораздо хуже, но это разочарование, это недовольство… они не имели выхода, но в глазах Верховного Лидера читалось отвращение: ученик не оправдал возложенных на него ожиданий, не справился с ответственностью. Рен принял этот взгляд как заслуженную кару — он до сих пор помнил, как взрывались спасательные челноки, как под огнем гибли его люди, как Илум схлопывался, словно консервная банка. И в глубине души знал, что все это — только его вина. Не Хакса, выпустившего торпеды. Не девчонки, за которой явились спасатели.       Только его, Кайло, вина в том, что он не смог защитить своих, сохранить базу, которая должна была стать его убежищем, его оружием. Он действительно ждал наказания, почти надеялся на него, сжимая в пальцах снятую маску. Он ожидал оглушительной боли от Силы, что сжимала бы со всех сторон. Ждал пробегающего по телу электричества…       Но пустота была хуже всего. Холод, который притаился где-то внутри. Тайна, которую он не мог позволить узнать никому, страшное откровение, которое его постигло среди быстро впитывающего кровь снега.       Весь ужас был в том, что там, когда юноша уже уверен был, что умирает, Кайло Рена не существовало — он сбежал, словно трус, оставив умирать того, кого, как думал, уже уничтожил. И Бен Соло был рад приближающейся смерти, он был готов радостно протянуть к ней ладонь, попросить забрать его подальше от всей этой боли, отчаяния, одиночества…       Тогда, закрывая глаза, он прислушивался к чужому бьющемуся сердцу, подсматривал чужие лихорадочные мысли, забирался в полные тревоги сны…       — Ты отправишься на Мустафар.       Рен моргнул, вдруг осознавая, что прослушал большую часть речи своего учителя. Это было бы непростительно, но Сноук, похоже, ничего не заметил, тоже поглощенный собственными идеями.       — Да, учитель, — вставил юноша под удовлетворенный кивок Верховного Лидера.       — Возможно, в крепости своего предка ты обретешь уверенность вновь. То место проникнуто влиянием Темной стороны…       Рен помнил изображение Святилища Вейдера на инфокартах — высокая башня из обсидиана, по форме напоминающая камертон. Одно из великих мест Силы, окруженное со всех сторон огненными равнинами и потоками лавы.       — Кроме того, у тебя будет достаточно времени, чтобы просмотреть архивы, — продолжил Верховный, — возможно, ты найдешь что-то полезное… теперь, когда мы упустили дроида, у Сопротивления может быть достаточно данных, чтобы найти Скайуокера.       Рен кивнул, примечая, как милостиво Сноук произнес «мы», давая знать ученику, что в этот раз ошибка прощена. Кайло должен был чувствовать благодарность и облегчение, но противный липкий страх никуда не делся, напоминая, сколько еще тайн юноша хранит от Верховного.       — Ты стал сильнее, — добавил Сноук после всего, пристально вглядываясь в лицо юноши, заставляя вздернуть подбородок, заставляя вздрогнуть от какой-то невидимой угрозы. — Ты сломан, — медленно проговорил учитель, — раздавлен… твоя ноша тяжела, наследие Вейдера довлеет над тобой, но ты становишься сильнее. Я чувствую, что мощь темной стороны крепнет в тебе.       Если он желал возродить в ученике гордость, ему не удалось.       Уже в лифте Кайло поднял шлем, который держал в руках, и впился взглядом в свое отражение. Что-то изменилось… больше, чем он мог понять. Внутри него будто действительно что-то сломалось, а что-то при этом сделалось только крепче. Но разве можно стать сильнее, когда разрываешься от боли? Когда напуган и каждую ночь с криками вырываешься из кошмаров?       Сноук не мог знать, зачем в действительности Рен оставил свой шрам. Пока еще темный бордовый рубец тянулся по правой стороне лица, стянутый нанонитями. Кайло помнил, как девчонка вскинула руку, как что-то блеснуло… удар лишь чудом не повредил глаз — иначе пришлось бы обзавестись имплантом.       — Рен, — послышался знакомый царапающий слух голос, и юноша поднял голову. Армитаж Хакс с кривой улыбкой зашел в лифт и нажал кнопку. Кайло как-то отстраненно отметил, что генерал выглядит более довольным, чем обычно.       — Генерал Хакс.       Кайло выпрямился, глядя прямо перед собой, но краем глаза улавливая отражение своего неприятеля в металлической стенке кабины.       — Слышал, вы нас покидаете.       Отвечать было не обязательно, но от Хакса веяло злорадством.       — Только на время.       — На вашем месте, я не был бы так в этом уверен, — ухмыльнулся генерал, — похоже, Верховный Лидер вами весьма недоволен… я взял на себя смелость предложить вас в качестве… хм, связного в одном из аванпостов. Слышал, на Мустафаре как раз ведется строительство, расширяют старую крепость.       Кайло стиснул маску в руках, изо всех сил удерживая прежнее выражение безразличия на лице. Этот крысеныш смел приходить сейчас и говорить все эти вещи, улыбаясь, словно… словно имел на это какое-то право!       — Магистр Рен, — окликнул его генерал, вынуждая повернуть голову. В светлых льдистых глазах плескалось торжество, — хочу, чтобы вы знали, пусть мы с вами нечасто сходимся в решениях… я искренне сочувствую вашему, — он сделал многозначительную паузу, — нынешнему положению. И должен поблагодарить вас. Еще тогда, когда вы отстранили меня от задания с дроидом… возможно, вы спасли меня от гнева Верховного Лидера. Только подумать, ведь я мог бы сейчас быть на вашем месте.       — Не стоит благодарности, — процедил Кайло сквозь зубы.       — Что бы вы ни думали, я буду надеяться на ваше скорейшее возвращение. Вас будет весьма не хватать — особенно сейчас, когда у нас в руках столько информации о Сопротивлении! Думаю, в ближайшее время сможем атаковать их основную базу, как только уточним координаты, — Хакс продолжал улыбаться, говоря нарочито спокойно, словно действительно обсуждая дела с приятелем. Как легко было бы сейчас отбросить шлем в сторону, схватить ублюдка за шкирку… нет, лучше — сжать обеими руками его шею и давить, пока льдистые глаза не затянет дымка, пока…       — Мы близки к победе, как никогда. Совсем скоро мы уничтожим Сопротивление вместо со всем, что осталось от Республики! — продолжал делиться радостью генерал, — теперь, после уничтожения Хосниана, от их сената осталось всего ничего.       От сената.       Рен вдруг понял, к чему еще клонил этот человек, и вспыхнувшая паника оказалась неожиданностью даже для него самого.       — О, это мой этаж, — Хакс напоследок чуть наклонил голову в шутливом поклоне, — прощайте, магистр, буду надеяться на скорейшую встречу.       Едва створки лифта закрылись, Рен с размаху впечатал шлем в стену кабины. Этого оказалось мало, чтобы выплеснуть вскипевшие злость и страх — и юноша ударил снова, почти не замечая, как из горла рвется рычание, как осколки покореженного металла впиваются в пальцы. Он бил снова и снова, превращая маску в ничто, чувствуя, как Сила бурлит в нем, не находя выхода. Этот шлем должен был стать ему щитом, но оказался бесполезен.       Он сам оказался бесполезен — всего лишь глупый, жалкий мальчишка.       «Возвращайся домой».       Сейчас Рен ничего не мог поделать с этим голосом, врывающимся в сны, преследующим даже наяву. Юноша откинулся на кровать, усилием воли прогоняя воспоминания, прогоняя вновь вспыхнувшую ярость по отношению к Хаксу и его насмешкам. Он сам навлек это на себя.       На мониторе медленно отсчитывалось время до прибытия на Мустафар — уже не так долго, каких-то несколько часов.       Кайло стянул липкий пуловер и закрыл глаза.       Он больше не мог точно сказать, где находится мусорщица — возможно, расстояние было слишком велико, или просто девчонка нашла средство спрятаться от него. Но Рен все равно мог чувствовать, что она где-то там — почти на расстоянии вытянутой руки, если бы можно было так выражаться в Силе.       — Рей, — выдохнул он и провалился куда-то, где над головой горело обжигающе яркое солнце, а ноги проваливались в песок.

***

      Рей.       Она вздрогнула и оступилась. Нога соскользнула с покатого ствола, и девушка в последний момент успела ухватиться руками за случайную ветку и удержаться. На самом деле, было не высоко, но сердце все равно забилось быстрее, а в глазах потемнело от короткой вспышки страха.       Мусорщица поморщилась и снова поднялась, легко балансируя вытянутыми в стороны руками. Сделав пару глубоких вдохов, Рей продолжила путь.       Это была только третья планета, которую они с Асокой успели проверить, но она выгодно отличалась от предыдущих пахнущими свежестью лесами, приятной прохладой и частыми озерцами в глубине лесов.       Первое утро после посадки корабля было самым волнительным для Рей — она выбиралась из корабля пораньше, чтобы осмотреться, поудобнее приладив на спине свой посох, потуже затянув волосы, чтобы не мешали. Ей нравилось забираться поглубже в лес, изучая окрестности. За минувшие два дня девушка обнаружила несколько интересных мест — горячие источники ближе к скалам и место крушения какого-то старого корабля, который совсем не походил на виденные мусорщицей прежде.       Теперь она решила забраться еще дальше, ориентируясь на какое-то новое чувство внутри себя. Ее словно какая-то сила тянула именно сюда, все дальше и дальше… какая-то — смешно! Она мысленно усмехнулась, так и не успев привыкнуть к тому, чем теперь считалась. Пользователь Силы — девушка снова и снова перекатывала эти слова на языке, но они так и остались просто словами. Рей еще помнила то чувство, возникшее на Илуме — будто под кожей горело пламя, вырываясь наружу.       Это пламя вырвалось, когда она увидела прицелившегося в Финна штурмовика.       И когда ее рука будто сама взметнулась, нанося удар…       Она снова поскользнулась, но теперь уже сорвалась на землю. Удар вышиб из легких весь воздух, Рей повалилась на бок и со стоном откинулась на спину, восстанавливая дыхание.       Ей не хотелось вспоминать ту битву, не хотелось снова слышать голос, кричащий «беги», чувствовать тяжесть оружия в своих пальцах. Во всем этом было что-то ненормальное, почти больное — снова возвращаться мыслями туда, тянуться к тому, кого должна ненавидеть, но нет, только и можешь снова и снова прислушиваться: вот он, живой, чужое сердце все еще бьется.       И почему-то это придает сил.       Рей снова поднялась, перехватила посох поудобнее и пошла дальше, оглядываясь: мир вокруг представлял собой дивное смешение зеленых оттенков. Листва на деревьях, мшистые стволы, трава под ногами. И яркими всполохами красного и желтого — виднеющиеся цветы. Девушка вздохнула, расслышав тихий перезвон воды от бегущего ручья, трели птиц, тихие переговоры местных животных.       Иногда Рей накрывала паника, когда девушка вспоминала, что нарушила единственное данное давным давно обещание — покинула Джакку. Но ведь теперь у нее был шанс, надежда узнать, что случилось больше десяти лет назад, почему она осталась одна. Где ее родители? Почему именно корабль Люка Скайуокера привез ее на пустынную планету?       Почему она чувствует…       — Хватит, — выдохнула мусорщица и остановилась. Впереди за деревьями виднелось что-то бурое, оказавшееся на поверку развалинами прежде величественного здания. Рей ненадолго остановилась, понимая, что оказалась на возвышении — руины лежали чуть ниже, прямо под обрывом, на который девушка вышла из леса. Светло бурые глыбы, вытесанные из камня, уже успели раскрошиться, но в большинстве своем еще было возможно угадать, как это место выглядело в далеком прошлом.       Рей решила, что обязательно приведет сюда Асоку, но сперва стоит оглядеться самой. Несколько повалившихся колонн образовывали почти безопасный путь для спуска. Внизу виднелись поросшие сорняком дорожки, опустевшие постаменты, на которых когда-то могли покоиться статуи. Углубление в земле давно заполнилось водой, образовав небольшой пруд.       Мусорщица ловко спустилась, на всякий случай цепляясь рукой за свисающие с обрыва вниз лианы. Затхлый запах пещеры казался все отчетливее.       Рей спрыгнула на дорожку и невольно поежилась, когда по спине побежали мурашки — ощущение было такое, словно за девушкой кто-то наблюдает, но ведь она могла поклясться, что никого рядом не было. Она медленно пошла по дорожке, но перехватила посох поудобнее, готовая в любой момент бежать или обороняться. Все-таки, напомнила она себе, наткнуться на какого-нибудь незнакомого зверя вполне вероятно.       — Было бы забавно, — выдохнула она вслух, чтобы успокоиться, — если бы меня сожрал какой-нибудь хищник.       Эхо унесло ее шепот вдаль, причудливо исказив.       Больше всего эти развалины напоминали виденный девушкой замок Маз Канаты — только гораздо больше и изрядно заросший мхом. Проходя все дальше, девушка стала замечать виднеющиеся среди обломков камня сильно помятые корпуса истребителей — какие-то очень старые модели, да и пролежавшие настолько долго, что металл проржавел и стал рассыпаться. Кости, должно быть, рассыпались много раньше, догадалась Рей, но мысль эта не принесла облегчения.       Главное здание, если это было оно, сохранилось не так уж плохо — крыша его провалилась внутрь, но, насколько могла судить девушка, вглядываясь в провал входа, на первом этаже разрушений было не так уж много. Во всяком случае, холл, который можно было разглядеть снаружи, не завалило, а сквозь прорехи в стенах и крыше в него проникало достаточно света.       Рей недолго поколебалась, входить ли внутрь, но потом решительно юркнула в проход — и тут же почувствовала, что она не первый посетитель здесь за долгое время. Нет, сказала себе девушка, сейчас здесь точно никого больше нет. Откуда взялась эта уверенность, она не смогла бы объяснить. Однако, чувствовала, что прежде здесь уже кто-то был.       Она прошла дальше, ступая по искрошившейся мозаике пола, оглядываясь. Наверное, здесь раньше было красиво. Высокие колонны поддерживали купол крыши, витые лестницы уводили на верхние этажи. Сейчас сохранились лишь несколько первых ступенек, другие же провалились вниз — в зияющую черноту, ведущую в подземелья. Рей поморщилась, подходя ближе, достала из-за пояса световой фонарик и, включив, направила в дыру. Луч света выхватил обломки каменных глыб и слабо поблескивающие керамические осколки. От резкого движения всколыхнулся обрывок серой ткани, цепляющийся за каменный скол.       Мусорщица присела на колени, вглядываясь еще дальше — туда, куда луч света уже не мог проникнуть. Скорее всего, придется лезть, подумала Рей, вдруг здесь найдется что-то важное, тем более она уже поняла, что интуиции лучше доверять. Пока что же она наклонилась пониже, потянулась свободной рукой — и сцапала трепыхнувшийся обрывок ткани в ладонь.       — Не знаю, Р2, — выдохнул мужчина, — но что-то же должно было сохраниться.       Он склонился над провалом, прислушиваясь к Силе — она окружала его, отзывчивая и спокойная, как всегда. Неосуждающая. Писк дроида сделался обеспокоенным, почти тревожным. Мужчина покачал головой.       — Нет, — ответил он, — но не знаю, когда.       Рей вздохнула и отпрянула от дыры, в которую чуть было не свалилась, пораженная видением. Нужно рассказать Асоке, в первую очередь подумала мусорщица, но тут же снова склонилась над провалом. Похоже, они действительно напали на след Скайуокера — у мужчины в видении было измученное бледное лицо, взлохмаченные волосы, тронутые первой сединой. Серая одежда странника. Дроид… старенький астромеханик, бело-синий.       Мусорщица вздохнула и спустила ноги в дыру, слезла, осторожно цепляясь пальцами за выступ камня. Повисла на руках и коротко посмотрела вниз — не слишком-то высоко, потом можно будет подняться, используя обломки ступеней.       Спрыгнув, Рей быстро посветила фонариком вокруг, но никаких чудовищ во тьме не таилось, только все те же каменные обломки, к которым присоединилась цветная крошь витражей.       Девушка пошла вперед, влекомая крепнущим непонятным чувством, похожим на зов. Нечто подобное она иногда чувствовала во время занятий с Асокой, когда училась медитации. Тогда Рей должна была успокоиться, отбросить тяжелые мысли и погрузиться в Силу, текущую вокруг — для нее до сих пор оставалось загадкой, как это работает. Гораздо легче давались упражнения, включающие бег, акробатику или отрабатывание приемов с оружием. Асока иногда напоминала, что не умеет учить, что она даже не джедай, но альтернативы у Рей пока не было. Кроме того мусорщица училась обращаться с кораблем — это было еще лучше, много лучше любых «джедайских штучек». Вот тогда действительно можно было успокоиться, когда в мире не существовало ничего, кроме многочисленных проводов, рычагов и приборов.       Тогрута посмеивалась, что ученица схватывает все на лету, и в такие моменты в голосе Тано звучала грусть — Асока будто вспоминала о чем-то своем, далеком и все еще причиняющем боль.       Очередная арка привела Рей в просторный округлый зал. Сюда проникал редкий свет, падающий сквозь трещины в камне сверху. В целом это место сохранилось совсем неплохо, представляя собой подобие амфитеатра, уходя вниз на несколько ступенек. В центре зала на полу виднелся почти стершийся временем рисунок: мозаика складывалась в разделенную напополам картину с сидящим гуманоидом. Детали было не разобрать, разве что по цвету явно виднелся контраст.       Похоже, больше здесь не было ничего.       Рей присела над рисунком, потянулась стереть пыль…       — Может, в этом спасение, — вздохнул Люк, кутаясь в плащ, водя лучом фонарика по символу на полу. — Я ошибся, следуя пути джедаев… но другого пути я не знал, Р2. Может, ты и прав. Я не знал, каким он был.       Дроид протестующе пискнул.       — Может быть. Но Лея справится, а я уже не тот. Она поймет и, надеюсь, сможет простить.       Рей вздрогнула и отняла ладонь.       — Ладно, — выдохнула она в тишину, — теперь это действительно странно.       Поколебавшись, она снова прижала пальцы к камню, замерла, ожидая… чего-то. Но видения больше не было, только возникло все то же странное чувство, что она не одна, будто можно дотянуться…       Девушка вздохнула и поднялась. Самое время вернуться к Асоке.