***
Как и сказал малец, их выкинуло в старом доме посередь лесной полянки. Морико огляделась. И заприметила верхушку стены, что защищала страны. — Каэру, ты чувствуешь запах кого-нибудь из Героев? Дракончик принюхался, чихнул, кивнул и сорвался на бег, ловко маневрируя между деревьями. Но когда впереди показалась толпа людей в церковных рясах, Каэру затормозил. Морико напряглась. Что ей теперь делать? — Каэру, там впереди все Герои? Ездовой дракончик поднял морду, потянул запах и кивнул. Девушка вздохнула. Значит ли это… что этот ублюдок архиепископ Церкви Трёх Героев решился убить Героев? Иначе как можно объяснить то, что все эти люди читали высокоуровневое заклинание? Руки дрожали, сердце отбивало стук в ушах, а тьма смеялась, ликуя, что ненавистного ей Героя прихлопнут. В небе в сопровождении звуков колокола взмыл чёрный шар, он завис, и от него стал разрастаться чёрный купол. Цыкнув, Морико спрыгнула с дракончика. — Каэру, когда этот купол пропадёт, беги туда и скажи Героям, что я пришла. — Кю-кю? — замотал головой дракон, видимо, из-за того, что его люди не поймут. — Там же почти у всех Героев есть филориалы, как-нибудь да переведут, только попроси и не спорь, сила этой штуки равна силе одного Героя, — она посмотрела на питомца Героя Меча пронизывающим взглядом. Каэру вздрогнул и рванул обратно в лес, уже через него побежал. Морико обнажила меч. — Итак, пора очистить мир от идиотов-фанатиков. Она взмахнула мечом, десять человек тут же разрезало пополам. Кровь фонтанами попала на следующих, они замерли и боязливо обернулись, и уже через секунду последовали душераздирающие визги и крики. — П-Проклятый Клинок!!! — взвыл мужчина, и в ту же секунду Морико разрезала его наискось и ногой пнула верхнюю часть в небо, отправляя её вперёд, кровь и внутренности подобно дождю посыпались на верующих, подымая панику. Девушка мимолетно глянула на тот странный купол — он стал таять. «Значит, пора завершить существование этой проклятой Церкви Трёх Героев!» Взмахнув мечом, она разбила появившийся ромбообразный барьер, что сотворили трое, и рванула на них, всех обезглавив. После резко ушла в сторону от огненных шаров и запустила Мечи-Подражатели; пока те не успели долететь, она воткнула меч в землю и, оглянувшись, фыркнула. — Сотня Мечей! Этот навык удобен тем, что хоть и произносишь «Сотня Мечей», но по факту можно призывать столько, сколько пожелаешь, хоть всю сотню. Однако за каждый десяток подымается и затратность маны. Три десятка мечей тут же разлетелись в стороны, пронзая убегающих и глупцов, посчитавших себя сильней неё. Какие-то мечи нанизывали двоих и даже троих, быстро проредив их, полностью выбив из строя для зачитывания ритуальных заклинаний. Кровь реками текла по земле, тьма опутывала, шепча желанные слова: «убей», «больше крови!», «больше смертей!», «ещё извращений!». И Морико убивала, резала, кромсала, окропляя саму себя их кровью, практически не попадая под удары их магии. Зачем использовать заклинания, если они неспособны просто полноценно попасть, а не зацепить? Большая часть фанатиков валялась бездыханными, изуродованными её деяниями телами. Кто-то дышал и отползал, кому-то повезло потерять сознание, не получив урона. Некоторые сидели с культяпками, вопя от боли. И это… так будоражаще. Но на сердце заскребла тоска. «Рен такое не оценит». Да, она учила его убивать, но… больше монстров, про людей лишь говорила и показывала, но никогда не требовала именно убийства человека. Это её привилегия. А он Герой, и раз так, то и должен оставаться чистым в этом плане. Не каждый после убийства себе подобного остается прежним. И она… не хотела его перемен. Она хотела видеть его таким же наивным ребёнком. Реальность то заволакивалась белой пустотой, то возвращалась. Тьма то кричала, то шептала. Под ногами хлюпало и чавкало, изредка раздавался хруст костей. — ТЫ-Ы?!!! Дьявол во плоти!!!!! — вскрикнул мужчина в дорогих одеждах священнослужителя. В руках он сжимал копьё. Вокруг этого мужчины было от силы человек пятнадцать. Морико зацепилась взглядом за копьё в его руках. Странное оружие. Чем-то напоминает копьё того бестолочи-Героя Копья. — Легендарная Копия Священных Оружий? Так вот зачем тебе вся эта толпа, — кивнула она головой назад. — ТЫ!!! — мужчина рычал, оружие светилось, люди вокруг него упали на колени. — Зачем следовать за таким человеком?! — крикнул знакомый голос. Голос, от которого всё наваждение тьмы с шипением угасло. Рен. Её свет… Парень поднялся к ним из кратера, он был весь жутко потрёпан, и если бы не засохшая кровь, она бы посчитала, что в бою с архиепископом Амаки так поранился. Но… его рука болталась, она была перевязана светящейся синим верёвкой. А сам он еле стоял на ногах. — У вас есть последний шанс! — крикнул он и… посмотрел на неё. В его взгляде вспыхнул страх, он сам вздрогнул. «Верно. Я убийца, и ты в будущем должен будешь избавиться от меня. Убив… В конце концов, я не человек. Монстр. Дьявол». — Шанс?! — в глазах мужчины плескалась ярость, и он взмахнул копьём. Перед Реном появился прозрачный зелёный щит. Амаки ушёл в сторону, а Морико рванула вперёд, взмахнула и разрубила выскочившего защитить собой главу мужчина. И в ту же секунду ей пробили плечо. — Ха-ха-ха! Да очистит тебя священная сила Господа! Морико дёрнулась назад, сломав себе кость плеча, покачиваясь, отступила и согнула колени, поудобней сжала рукоять меча. Из приоткрытого рта стекала струйка крови. Боль обжигала рассудок, пробуждая боль и страх прошлого. Придавая сил тьме. Сейчас она сможет легко захватить её. «Но сначала я убью эту сволочь!» Она отправляла в него Мечи-Подражатели, но те взорвались от силы удара после взмаха этого ублюдка. Свет стремительно приближался к ней, она оглянулась, Рена нигде нет. Неужели он спрятался, чтобы поудобней ударить его? «Умный мальчик», — губы растянулись в улыбке. Свет полностью поглотил её. — Ах-ха-ха-ха!!! — разрывался от смеха архиепископ, вот одного дьявола он убил, теперь осталось истребить Демона Щита и фальшивок-Героев. Он глянул на них. Те смотрели с ужасом. — Верно. Бойтесь же Божьей Кары!!! — Сволочь! — раздался сбоку голос. Мужчина с трудом блокировал меч Амаки. Тот был весь вымазан в грязи и свежей крови, а одна его рука и вовсе была сломана, иначе бы он двумя руками держал меч. Амаки давил, насколько это было возможно, но древко этого копья не разрезалось, хотя он и уровень поднял, и статы, но ничего. И это после стольких усилий. После такой крупной работы Морико. «Морико…» Он верил, что убить её нереально. Но… этот удар, пусть и был лишь в несколько процентов слабей, чем те, что с трудом удерживал Наофуми. Он ощутил страх и сомнение. Морико не робот. Она такой же человек, как он. Пусть со странным проклятием, да и пусть убийца, но человек! …И за это хочется убить этого ублюдка. — Меч Ветра! Лезвие охватил поток ветра, он щёлкал, и оставлял царапины на древке копья, и разрезал колпак мужчины и рукава, раздирая руку. Тот шипел, кричал, что он проклятый Герой, раз защищает убийцу. — А мне плевать! — Рен резко наклонил руку и занес её по диагонали, прорезая бок мужчины до середины, дальше меч застрял в позвоночнике. Покров ветра разрывал мясо, одежду и органы, превращая всё в кашу. — Н-но… — архиепископ дёрнул рукой, задев щёку Рена, и быстро обмяк. Амаки сбросил труп, поток ветра пропал, слегка лизнув перчатку, потрепав пальцы. Он смотрел на труп широко раскрытыми глазами. Его первый труп. Его первое убийство человека. Что-то неясное, зловещее тянулось из потаённых глубин сердца. Оно клубилось и смешивалось со страхом и злостью. Паника кричала, вопила с внутренним маленьким мальчиком. Тело пробивало на дрожь. «Я… убил?» От убийств монстров он ничего не ощущал. Это было привычно. Нормально. Но убить человека. Это так страшно. Казалось, что холодные окровавленные щупальца опутывают. Сколько раз бы он ни убеждал себя, что если придёт время и перед ним встанет выбор убить или умереть, то он непременно сделает первое. И всё же. Это мерзкое чувство. — Дыши через рот, — раздался ледяной голос Морико. Рен посмотрел на неё. Девушка была вся в крови и кусочках мяса. Её опутывала зловещая аура и странный чёрный дым, исходящий от меча. Тот был весь чёрный, с красными узорами-лозами. А глаза наёмницы были оранжевыми. — М-Морико… — выдал хрипло он, глаза заслезились. Будь он тем призывным юнцом, верящим, что окружающий мир — игра, обблевался и упал в обморок, как было, когда Белая учила его вскрывать и потрошить. Но даже сейчас он стоически держался, чтобы не упасть. «Нельзя падать!» — убеждал самого себя Амаки. Что может произойти дальше? Наёмница пошла к нему, медленно, поломанными движениями. От её следов на земле шёл чёрный дым. А на её лице стали появляться чёрные символы, доспехи чернели, а глаза казались более страшными, более напоминающими зверя. Дракона. — Дыши, — повторила она, но уже требовательным, приказным тоном. И Рен подчинился, исполняя её приказ, не отрывая от неё взгляда. Ему было страшно от её взгляда, ему чудилось, что она вот сейчас сорвётся на бег и резко окажется за его спиной, и… его голова полетит с плеч. Тело затрясло от страха и ужаса. Раньше он мог относительно сдержать страх, выдержать её взгляд, но сейчас кажется, как будто это её особый эффект из-за убийств, из-за… Проклятого Меча, что она держала. Герой Меча сглотнул слюну с металлическим привкусом. Определённо, это особый эффект, что-то вроде внушения ужасных мыслей и страха, чтобы противник не мог нормально сражаться. — М-Мори… — но запнулся, когда девушка сорвалась на бег. «Неужели…» — сердца коснулся холод. Девушка встала рядом с ним и замахнулась, на голову полилось что-то тёплое, отдающее запахом металла, а следом за спиной раздался вопль. Амаки сглотнул и медленно обернулся: у его ног валялся мужчина, обнимая обрубленную руку, рядом с ним лежала его же кисть. К горлу подступила тошнота. — М-Морико… — голос дрожал, как и сам парень. Он посмотрел на неё. Девушка одним своим взглядом довела до обморока остальных священнослужителей, что ещё не упали в обморок от истощения маны. — М-Морико… Но девушка как будто не слышала, повернулась к Наофуми и остальным. Её глаза пересеклись со взглядом Ицуки. Тот стоял весь потрёпанный, с окровавленным боком. Его детский взгляд наивного ребёнка, как у Рена, сменился на безумный. Кавасуми дёрнулся, цыкнул и натянул тетиву, направил на неё стрелу с красным наконечником. Остальные отшатнулись от него, Наофуми и вовсе всех прикрыл щитом, даже Мотоясу с Ко. Взгляд Морико зацепился за Майн — та валялась вся избитая с пробитым плечом. «Он постарался?» Белая выдохнула. Тьма вопила убить Героя Лука, но девушка пропускала мимо ушей эти слова, с трудом держа баланс между реальностью и белой пустотой. Если она отступится и упадет в эту пустоту, то… Все Герои падут от её рук. — Это всё игра, а раз так, то ты и есть главный босс, которого я обязан одолеть!!! — вскрикнул Ицуки и пустил стрелу, та в полёте умножилась до трёх десятков, устремляясь прямиком на Морико. Но наёмница одним взмахом меча разрезала стрелы, и те посыпались красно-жёлтой пыльцой вниз. Она бросила кроткий взгляд на опешившего Рена и сорвалась на бег, устремляясь на горе-Героя. Ицуки послал в неё сотню стрел, их Морико тоже разрезала быстрыми взмахами, и лишь несколько смогли поцарапать её, усилив влияние проклятия Проклятого Меча. Они стояли друг напротив друга. Лучник прожигал её ненавистным взглядом, она — пустым, равнодушным, не выражающим ничего, кроме внушаемого противнику ужаса. — Т-ты… Я не проиграю!!! — Верно. Но сейчас ты — не Герой, а жалкий человек, одержимый проклятием. — Н-нет! Я наделён божественной…! — Нет… — Морико наклонила корпус вперёд. — Ты становишься таким, как я! — она понеслась на него. Между ними завязался бой, казалось, что мог сделать лук против меча в ближнем бою? Ничего. Но их бой был особенным. Этот бой был между одержимыми проклятием. И лишь тот, кто окажется более ловким, более адекватным, выйдет победителем. Но цена за победу между такими людьми очевидна. Проклятые стрелы с каждым новым залпом становились крепче, крики горе-Героя — сбитыми, не имеющими между собой связи. С каждым новым замахом меча кровь от раны бордовыми кляксами падала на землю. Следы, от которых шёл чёрный дым, напоминали проклятый чёрный листопад. На лице Ицуки стали проступать проклятые символы, как у Морико. Оба стали напоминать что-то общее, то, что их объединяет. И это… Одиночество. Они по-разному были одиноки. В прошлом Морико потеряла практически всё, приняв суть убийцы. Ицуки от детского желания быть нужным, быть важным в обществе своего мира и этого… убегал от реальности. До сих пор. Оба стали одиноки. Никому не нужны. Их переполняли лишь негативные чувства и эмоции. Воспоминания прошлого. То, что никто не желал выковыривать из тёмных уголков сознания. С каждой минутой бой всё больше напоминал нечто вроде проклятого танца для ритуала сектантов для жертвоприношения. Некий извращённый путь дани тёмным силам. Часть кольчуги и пластин от тяжёлых доспехов валялась на поле боя, вместе с окровавленными тканями от одежд. Вокруг одержимых была разворочена земля. Оба имели серьёзные раны. Ицуки — на боку, что получил от одного из своих спутников. У Морико и вовсе была поломана кость плеча. Поразительно, как эти двое держатся. Но их усталость выдавало тяжёлое дыхание. Оба уже были на грани. Наофуми с остальными во время боя обезумевших успели выбраться из кратера и сейчас наблюдали за ними, держа за шиворот одну суку, остальных филориалы и Каэру перетащили в относительно на безопасное место. — Чёрт, вот что с ними делать? — прошипел Иватани. Ситуация дерьмовая, мало того, что на него напал этот «святоша», так ещё Ицуки чокнулся и теперь ведёт практически равный бой с Морико! Он посмотрел на Рена. Тот был жутко бледным. Его волосы местами слиплись в сосульки с характерным красным отливом. Парень напуганными глазами следил за боем, однако было видно, тот пытался думать над сложившейся ситуацией. И Наофуми так хотелось его позвать, спросить: «Что делать с твоим сумасшедшим мастером?». Но Герой Щита не решался этого сделать. Амаки пережил слишком многое, даже больше, чем он. Рен — школьник, самый младший из призывных Героев и, по идее, должен был совершать больше ошибок, но… Морико дала ему хороший толчок в знаниях. Но сейчас он убил человека. Он видел, как его мастер, к которому он имеет некоторую привязанность, убивала пачками людей с полным равнодушием. Для него… Для всех них это было потрясением. — Они относительно выдохлись, — заговорила Грасс, поравнявшись с Наофуми. — Нам следует их… вырубить. Иначе из этой хватки выйдет один. Жестокие слова, но правдивые. Ещё немного, и кто-то из этих двоих умрёт, причём, скорее всего, Ицуки. Морико пережила куда больше боли и ран, куда больше сражений, у неё на стороне опыт и силы. На стороне Ицуки лишь сила, с которой тот хоть и справляется, но на минимуме. Рен сглотнул вязкую слюну, отдающую металлическим привкусом. Ещё немного, и они убьют друг друга. «Из этого боя никто живым не выйдет», — собственные мысли душили. Он это видел относительно ясно. Морико и Ицуки смертельно ранены. Оба потеряли много крови. Как только кто-то из них одержит верх, тут же падёт, а через несколько секунд, может, через минуту, испустит дух. Сердце бешено колотилось. Он не хотел ещё чей-либо смерти. Достаточно. С него хватит. Рен сжал рукоять меча до боли в руке. — Наофуми… Я отвлеку Морико, — собственный голос ему казался чужим. — Э, один? Её? — тыкая пальцем с разбитой перчаткой, спросил Мотоясу. Амаки посмотрел на него. — Тогда я буду страховать тебя, — произнесла Грасс. — А Мотоясу-сан поможет Наофуми-сану. — Хорошо, — согласился Наофуми. — Рафталия, тогда ты с Мотоясу атакуйте Ицуки, а я буду его подлавливать. — Тогда вперёд! — вскинув копьё, произнёс Мотоясу и направил остриё на Кавасуми. — Копьё-Метеор! Копьё со звездами устремилось в обозначенную цель. Герой Лука тут же ушёл в сторону и после атаки коллеги запустил в того залп стрел. — Меч Метеора! Мечи со звёздами устремились в Морико. Она тоже ушла в противоположную от Ицуки сторону и посмотрела на Рена. Тот сорвался с места и рванул на неё. Девушка довольно легко блокировала и с лёгкой дрожью в руке держала меч, с каждой секундой сильнее надавливая на оппонента. Амаки понимал, что бой с ней — это самоубийство. Одолеть её, не обладая высоким уровнем, опытом сражений и высококлассифицированными мечами, нереально, но… Ему нужно просто вырубить её, прибегнув к любым трюкам. «В бою любые средства хороши». Если бы его вторая рука была цела, он бы попытался ударить Мастера или… зажать жилку на шее. Сглотнув, он активировал Меч Ветра, тот тут же стал бушевать, пытаясь вырваться, он кусал израненную, относительно целую руку, разрывая края рукавов. Цепляя и руку Белой, оставляя на перчатке царапины. — Морико… Ты же меня слышишь? — спросил он. Та лишь надавила сильней. За спиной раздался взрыв и вопль Мотоясу. — Морико… Я не верю, что ты не слышишь! Прекрати притворяться! Я знаю, что ты меня слышишь! Морико! Звать её бессмысленно, он знал, однако… Он не хотел сражаться с ней. Этот бой измотает их обоих. Девушка резко отдёрнула руку, отклонилась корпусом назад, присела и провела рубящий удар по ногам парня. Тот с трудом успел подпрыгнуть и приземлиться на лезвие меча, со скорбью на сердце пнул её в грудь, вложив в этот удар много маны. Наёмницу тут же оттолкнуло назад вместе с мечом. Амаки под руку поймала Грасс, не дав упасть, и парень тут же сорвался на бег и призвал Паучью Сеть, прижав пытающуюся подняться Белую к земле. Он запрыгнул сверху и сглотнул. — Морико… Пожалуйста… — он присел, положил рядом меч и коснулся её щеки. — Очнись… По её щекам побежали слёзы. Амаки вздрогнул. Она плачет? Он довёл её до слез? Её?! — Морико, ты — человек… Её глаза широко раскрылись, она удивлённо моргала. — Каждый имеет право на ошиб… — Но не убийство, — прошептала она. — Возможно. Но и Героям можно убивать. Такие странные слова, но они… тепло легли в груди. Морико попыталась что-то ещё сказать, но тьма путала, она кричала, вопила убить наглого Героя Меча. Но. Морико не хотела и не могла. Сил не было двигаться. И в первые за шесть лет она позволила себе потерять сознание на руках… парня. Амаки озадаченно смотрел на закрытые веки девушки, та… сдалась ему? Это удивило и… погрело самолюбие. Она доверилась ему, раз отдалась этой спасительной тьме на его руках. Он с удивлением наблюдал, как с каждой секундой все проклятые символы на лице и доспехах растворялись чёрным дымом, оставляя на коже ожоги и дыры, как от кислоты, что резала металл на доспехах и кожаных элементах. Когда навык развеялся, Рен с помощью Грасс водрузил на подбежавшего к ним Каэру Морико. От прикосновения к ней на обнажённых руках Героя Кланового Веера появились ожоги, как и на коже дракончика, но тот не стряхнул Белую, лишь болезненно простонал. Рен с Грасс, опираясь друг на друга, посмотрели на странный бой Ицуки: тот отбивался от Оранжевых Шаров, ещё одного от себя пытался отцепить Мотоясу — монстр хорошо вцепился ему в бедро. И когда Ицуки, вскрикнув, резко дёрнулся назад, спиной ударился о появившийся зелёный прозрачный щит, он обернулся, и в тот же момент его со спины ударила Рафталия, пронзая мечом. Кавасуми вскрикнул, изгибаясь от боли, и рухнул в руки енотообразной; та прошипела от боли. Ноги Рена подкосились…Глава 34. Герою тоже можно убивать
16 августа 2020 г. в 09:15
Лес мелькал зелёными пятнами. Каэру мчался неимоверно быстро, из-за чего Морико ничего не могла разглядеть, да и это её сейчас не интересовало. Сейчас в приоритете — найти Рена. С ним что-то случилось. Что-то ужасное. Иначе как можно объяснить кровавые раны и засохшую кровь на теле ездового дракона и то, что в его зубах был клочок от шарфа Амаки, пропитанный кровью?
«Жаль, что Каэру не умеет говорить, было бы проще понять, что происходит и где Рен…»
За Героя Меча на сердце пульсировало беспокойство. Оно навязчиво пищало на ухо, что юноша погиб, и окровавленный клочок с его одежды — это всё, что осталось от него. И как бы наёмница ни убеждала себя, что пусть Рен юн и в чём-то неопытен, она смогла ему передать достаточно знаний, это ничуть не успокаивало. Умом девушка понимала, что парень мог сильно пораниться, но выжить, но сердце… что полюбило его, больно било грудную клетку, подымая панику. И лишь ещё не помутневший разум и попискивающая тьма давали некую балансировку между уверенностью за Рена и страх, который она так давно не ощущала. Страх, тот самый, за любимого, родного человека. За того, кому готов отдать свою жизнь. И Рен для Морико был именно таким человеком.
«Но тот, кто его ранил, не жилец».
В какой-то момент Морико ощутила чужое присутствие, чужой, посторонний взгляд и в то же время знакомый. Подобный контраст не понравился ей, она склонилась к дракончику; из-за тряски бега грудь, закованная в броню, соприкасалась с грязной кожей Каэру. Одной рукой она держалась за поводья, второй — за рукоять меча, бёдрами сжимала бока дракона, на что тот пискнул: видимо, переборщила с силой.
Если наблюдающий посчитает их лёгкой добычей, то очень быстро лишится головы, раз не умеет ею думать.
Впереди вспыхнула дорога. Каэру резко затормозил и на пятках, чуть не сбросив наездницу, остановился у самой ямы.
Морико сцепила челюсти. Ей некогда играть с тупыми магами или кто это там. Железный элемент в поводьях погнулся в ладони девушки. За спиной ощутилось присутствие одного человека… Оно было знакомо, из прошлого, которого она не помнит. А раз не помнит, значит, с этим человеком она была знакома, когда только-только получила Проклятый Меч, постепенно получая имя «Проклятый Клинок».
— Не стоит обнажать меч, Белая.
Этот голос… голос уверенного мальчишки, которому с трудом исполнилось тринадцать. Она… определённо помнит его, но плохо. Очень плохо.
— Сейчас трое Героев в смертельной опасности.
Каэру осторожно развернулся и рыкнул на мальца, когда тот попытался сделать шаг.
На вид ему действительно около двенадцати-тринадцати лет. Но из-за плаща сложно точно сказать. Однако эти ровные черты лица, пусть детские, но они имели некие аристократические черты. И взгляд серых глаз такой, как будто этот ребенок знает её. Возможно, он один из немногих, кто выжил и… остался в ясном уме, как тот же Фари?
— Среди этих троих также есть Герой из другого мира.
— Значит, четверо Героев? И зачем ты мне это говоришь? — холодно спросила Морико.
— Всё просто. В прошлом я не смог тебе помочь. Не имел достаточной силы, чтобы очистить тебя от проклятия… А сейчас на тебе оно ощущается слабо. Я бы даже сказал, что ты способна им управлять, что странно.
— Так что же… Мы знакомы?
— Верно, и я могу подбросить тебя туда, где остальные Герои. К ним на помощь спешит твой ученик — Герой Меча.
Морико нахмурилась, глаза блеснули опасным, предупреждающим огнём. А от самой девушки повеяло давящей аурой.
— Кхе, — малец схватился за горло, отступился назад. — Т-так что?
Девушка посмотрела на яму, та не закрывалась. В словах этого мальчика ей кое-что не нравилось, но разбираться было некогда: если он действительно мог помочь ей, то она примет эту помощь, но если этот мелкий её обманул, она найдет его хоть в глубинах ада и истязает до костей.
Взгляд жёлтых глаз вернулся на юного мага. Тот побледнел.
— Думаю, ты осознаёшь, что с тобой будет в случае лжи.
— К-конечно, — поморщился малец. — Эта яма — земляная ловушка, она перемещает попавших в неё туда, где бывал я. Туда, где сейчас собираются все, вы и попадете.
— Ловушка, значит… — задумалась Белая.
— Однако это безопасно… — посмотрев в сторону, произнес малец. Каэру на такое заявление рыкнул и плюнул в него огнём, но юный маг присел, и пламя пролетело над его головой и ударило за спиной, несильно разворотив землю.
Морико хмыкнула и потрепала Каэру по макушке.
— Некогда его рвать и обжигать.
Каэру помотал головой, возмущено фыркая, но, кинув на мальца предупреждающий взгляд, шагнул вперёд.
Лишь когда за ними закрылась земля, Руф облегчённо выдохнул. Белая невероятно умеет давить лишь одним взглядом. Ужасное умение.
— А ведь самое неприятное впереди… Кха-кха! — зажав себе рот, он зашёлся кашлем. Не самое приятное, но чтобы земляная ловушка не подействовала именно по назначению, нужно влить очень много маны и лично проследить за процессом перемещения, вот только у него нет столько сил, его с трудом хватило сделать перемещение Белой значительно безопасным. Все силы он потратил на бой с Реном и этот трюк. Отняв ладонь ото рта, он посмотрел на чёрную кровь коже. — Если бы… я продолжил паломничество… Я смог бы ей помочь ещё при первой нашей встрече.
На сердце легла тоска и боль. Он не смог ей помочь. Этой бедной девушке с тяжёлой судьбой…
«Я просто безнадёжен…»