***
Тело ныло, особенно колени и правая рука. Рен стоял на коленях у кровати Морико и успокаивал её. Девушку на протяжении её долгого сна сопровождали кошмары, из-за них она ворочалась, укладываясь на перевязанное плечо, из-за чего её приходилось рывками укладывать на спину. Однако, когда она зашептала его имя, он не удержался и прикоснулся к её щеке со старым шрамом. Он нежно поглаживал кожу щеки и второй рукой накрыл её ладонь, она тут же сжала её, продолжая шептать его имя, успокаиваясь. Амаки она виделась напуганной, обычной девушкой, которую сильно потрепала судьба. Удивительно, что она не утратила рассудок и не отдалась полностью проклятию. Она была сильнее его морально. Её с детства учили жизни. Простое обучение охоте, умению вскрывать, слушая наставления необычной расы отца. Тренировки с мечом. Возможно, её история хорошо бы подошла для какой-нибудь манги с жанром ужасы про кровожадного монстра, в которого превращается девочка с таким вот прошлым. В прошлом милая добрая девочка, а в будущем — убийца. — Морико… Я никогда не брошу тебя. Да. Она неимоверно сильна, знает больше него с лихвой и порой казалась всемогущим неведомым существом, похожим на человека. Но, сейчас он видел ясно и четко, она обычная сломленная девушка, нуждающаяся в искренней поддержке. И он даст ей её и… свою любовь. «Даже если она откажется… я не отступлю». Щёки покраснели. Он с волнением и ожиданием смотрел на заплаканное лицо девушки, осторожно вытирая слезы. В жизни она не может раскрыться, а во снах её мучают кошмары. Замкнутый круг противоречий. Он выдохнул, когда девушка разжала мертвецкую хватку. Он убрал чёлку с глаз и, осторожно поднявшись, покачнулся, чудом не упав на неё, поправил одеяла и вышел из комнаты. В коридоре его ждал Бактер. — Спасибо, что позвал. — Не за что. Хотя вам самому-то тяжело передвигаться… — с волнением произнес маг. — Да, но… — Амаки бросил взгляд на дверь в комнату Морико. — Это очень важно. Боро выдохнул. — А как остальные? Рен облокотился о стену. Он мало что помнил из того, что произошло после проигрыша Ицуки. Как только увидел это, он сам упал, и всё, тьма. Лишь под утро он проснулся, его осмотрели врачи. И во время их осмотра он понял, что он проснулся в тех же покоях, когда его призвали в этот мир. А следом в комнату вбежал Бактер и сказал, что Морико зовет его. Но он даже не ожидал, что она… в таком плачевном состоянии. — Почти все в порядке и быстро идут на поправку, за исключением спутницы Героя Щита-сана, Грасс-сан, и вас с Морико-сан. А Герой Лука-сан, он… — мужчина посмотрел в сторону, — под строгим присмотром. — Подожди… — Рен зажмурился. — А сколько прошло-то… дней? — Три. Верт-сан, Фари-сан, Герой Щита-сан и Эклер-сан проспали день, остальные… — начал отчитываться Бактер, из всего Рен сделал вывод: досталось всем. Особенно Рафталии, Грасс, Каэру и ему. Их коснулось проклятие, так плюс к проклятию, Амаки знатно повредил руку. Рен поднял её, та отзывалась болезненными импульсами, но исправно слушалась. — Вашу руку лечил лично самый опытный врач из Рют. Парень улыбнулся. — Похоже, я знаю этого человека. — Оу? — Бактер удивился. — А ты сам-то как? — По правде говоря, нечто подобное, ещё будучи младше вас, я уже получал от одного из своих экспериментов. — И всё же. — Ну, я больше получил магическое истощение, нежели физический урон. — Но и его было достаточно. — Верно. Но я понимал за кем иду. Никому не известно, что могло подстерегать вас на вашем пути. По спине пробежали мурашки. Да, тут он был прав. Такого даже он не ожидал. Взгляд мазнул по двери девушки. А она вполне могла предположить. «Она привыкла полагаться лишь на саму себя», — и это злило его. Пусть он младше и не имеет нормального опыта и знаний об этом мире, но… он хотел показать ей, что она может довериться ему, положиться на него. — А как… королева… — парень помялся: за то, что вытворила Морико, она должна была оказаться в тюрьме, — отнеслась к, эм, действиям Морико? — Ну, я точно не знаю, но слышал, что Каэру не хотел никого к ней подпускать, пока нас всех не пригласили в замок излечить раны… — расплывчато произнёс Бактер, и это Герою Меча не понравилось. Рен нахмурился. Боро вздохнул. — Увы, сейчас все всё ещё приходят в себя. Нам всем сообщили, что она дождётся выздоровления всех. Герой Меча изогнул бровь. Поведение королевы какое-то странное. Парень вздохнул. Впрочем, он мало что мог сделать. Отношение этой страны к Героям, возможно, и было вполне приемлемо, но до тех пор, пока Ицуки и Мотоясу не накосячили, да и… Эта вера лишь в трёх Героев из четырёх — ненормальна. — Уф, — он болезненно простонал. — Как же всё сложно…***
Ицуки метался из стороны в сторону: его не выпускают из комнаты, насильно лечат, не забыв скрутить, чтобы на врачей не накинулся, а то в первый раз так и было — бедолагу он чуть не придушил. Половина навыков были низкого уровня, а какие-то… заблокировались и вовсе. Но помимо этого… телепортация не работает! Он строил догадки, не один раз пытался проломить двери дорогими и тяжёлыми светильниками, не забыл попробовать сделать веревку из пододеяльника и простыни, но их длины не хватало, чтобы нормально слезть, да даже когда он полез вниз, какая-то скотина подожгла снизу самодельную верёвку, из-за чего он, уже на полпути, неимоверно быстро карабкался обратно. Успев, однако, понять, что его комната в одной из гостевых башни, где держали пленных гостей.Убей их Игра не окончена
Кавасуми схватился за голову. Странный голос сводил с ума. Он нашёптывал такие странные вещи, такие… знакомые. — Да заткнись ты!!! Отступая назад, он споткнулся и упал, прокусив до крови губу и отбив зад об каменный пол.Игра продолжается Убей всех
— Ааа!!! Он резко упал назад, разбив себе об пол затылок. Боль тут же отрезвила рассудок, странный голос рассмеялся и замолчал. Желтовато-зелёные глаза смотрели в каменный потолок, изучая железную люстру со свечами. На ней не горели свечи, более того, казалось, ею пару лет, как минимум, не пользовались, обходясь светильниками, которыми он долбил по дверям. Постепенно перед глазами стали проноситься все воспоминания до отключки. Какие-то фрагменты имели подпалины, какие-то — яркость света или, наоборот, сплошную черноту. Но в этих эпизодах он… вёл себя странно, даже сейчас. Он разбил себе затылок и должен кинуть исцеляющее заклинание на себя или позвать врача, но молчал. Сердце болезненно сжималось. Что-то зловещее тянулось из него и… лука, невидимыми нитями. Оно призывало взяться за лук и расхреначить двери, выбраться через них, однако… если телепортация не работает, то сработает ли она вне стен замка? Он сглотнул, во рту стоял вкус крови от прокушенной губы. Глаза зарезало от яркого фрагмента вновь всплывшего воспоминания. Слов Мадука, его действий. Он положил ладонь на грудь и сжал в кулак. Весь этот мир… его игра.Игра не окончена Убей их
За дверью раздался шум, голоса пререкались и утихли. Послышался знакомый щелчок замка. Кавасуми сел, обнял колени, полностью игнорируя холод на затылке. Он смотрел на двери, наблюдая, как в его камеру входит… Рен. Весь лохматый, в помятой одежде, с бинтами.Убей… Его…
Ицуки дышал через раз. Голос повторял одно и то же. Он визгами требовал одно — убить Рена. — Убить? Игра заключена в этом? — забормотал Ицуки. Глаза с безумным блеском устремились на лук, у оружия покраснел камень. — Ицуки, ты меня слышишь? Кавасуми слышал лишь голос в голове. — Уф, Ицуки… Мне Мелти рассказала, что… с тобой случилось. И, по идее, с тобой должен говорить Наофуми. Его тоже как-то… предали. — Игра заключается в смерти всех игроков. Рен дёрнулся. Вот же… У Кавасуми совсем крышу снесло. «Так действует проклятие?» Ситуация неприятная. Амаки выдохнул. Морико ведь тоже иногда говорила странные вещи, более того, порой смотрела куда-то далеко, куда-то… в другую реальность. «Скорее всего, Морико слышит голос проклятия. Вроде в каком-то аниме было такое. Главный герой медленно, но верно сходил с ума. Может, с ней и… Ицуки такое происходит?» Он сглотнул. Дурдом. Но стоит попробовать: — Ицуки. Я знаю, что ты… слышишь голос в голове. Кавасуми дёрнулся и удивлённо посмотрел на коллегу. Рен нахмурился. «Лучше бы я ошибся». — Это проклятие, оно призывает тебя к действиям. Но если ты начнёшь идти по зову этого голоса, то точно перестанешь быть Героем. Люди возненавидят тебя. — Меня ведь и так ненавидят… — подавленно произнёс Ицуки. — Наофуми тоже ненавидели, но он смог подняться с колен, получив уважение и признание народа. Ицуки смотрел на Рена с открытым ртом. Казалось, для него эта новость была неожиданной и невероятной. Хотя, скорее всего, так и было. Что Ицуки, что Мотоясу, да и он сам, смотрели на Наофуми, как на ничтожество, из-за его статуса Героя Щита, но, как оказалось, этот статус очень полезен, а сам Иватани как человек хороший и заботливый, но из-за подставы Майн озлобился. — Но ведь его назвали Демоном Щита… — неуверенно произнес Ицуки. Его лицо побледнело. — Его оболгали, как и Мотоясу, тебя и меня. — Н-но я же… Я же… — Кавасуми схватился за голову, уткнулся лицом в колени, невнятно бормоча. Амаки осторожно подошёл к нему. И увидел на затылке кровь. — Ицуки! — он тут же кинул на него исцеляющее заклинание, но Кавасуми взвыл, хватаясь за затылок и падая назад. Рен с трудом поймал его, не дав вновь удариться. — Ицуки! — Б-больно!!! — Ицуки… Прости… Я не подумал… Герой Лука пустил слёзы, начав рыдать, бормоча, что все его ненавидят. «Вот же…»***
Закат окрашивал красными и оранжевыми тонами само солнце и облака. Свет падал на крыши домов, оставляя тени меж улиц. Тёплый ветер ласкал щёки, безмятежно теребя волосы и лёгкую рубашку. Руки до плеч были замотаны пропитанными особым составом лечебных трав бинтами. В целом он больше нигде не получил значимого урона. Да, тело болит, но сейчас он получает лишь лекарства да перевязки. Зелёный камень на щите отразил свет заходящего солнца, блеснув своим приятным цветом лесов. Наофуми выдохнул. Как же всё же им повезло, что королева нашла их и насильно пригласила в замок. Но больше всего его удивила её реакция на изрубленные тела фанатиков. Она говорила и вела себя так, словно знала, кто это сделал, и… не посадила Морико в тюрьму. — Неужто она её боится? — Иватани удивлённо посмотрел вдаль. Конечно, предположение бредовое, но если за ним-то следили эти Тени, то и за Морико… возможно. Может, не успевали… Может… она их убивала. Он поморщился. Но Герой Щита отчётливо помнил, с какой лёгкостью та наносила атаки, пока они вместе с Ван Рейхноттом бежали к воротам. Морико размашисто, наотмашь била, ни капли не заботясь о том, умер человек или нет. За спиной ощутилось знакомое присутствие, и на плечи легла мягкая ткань, укрывая спину. Наофуми обернулся, ему улыбалась Рафталия. Та имела повязки на руках по плечи, на голове, коленях и груди — из-за расстёгнутого верха были видны бинты. Да и внешне она выглядела уставшей. — Зачем встала? Ты же ещё плохо себя чувствуешь. — Вы тоже были вымотаны боем, — её щёк коснулся румянец. — Да, но всё же ты подхватила проклятие Ицуки. — Уф, но и лежать я устала. — Странно, кровати в замке мягкие… — Э? Вам нравится замок? — заволновалась енотообразная. — Не особо… Как-то уже привычней образ жизни странствующего торговца, — поправив одеяло, произнёс Наофуми. Девушка облегчённо выдохнула. — И всё же… — Рафталия поравнялась с Героем. — Вы ждете Рена-сана? — Э? Его-то? Ещё чего, — фыркнул Иватани. Рафталия хихикнула. — Ты чего? — нахмурился Герой Щита. — Хи, ничего. — М-м? — протянул парень. — Точно-точно! — замахала ладонями девушка. Вздохнув, Наофуми посмотрел на вход в башню. Но Рафталия права, он ждал Рена. Как только он услышал, что этот Герой с утра уже на ногах, забеспокоился. Всё же… Рен изменился. И хоть в лицо он этого не скажет, люди, что знают его, поймут и так. Как Рафталия. Сердца коснулось тепло. Девушка очень дорога ему. Из проёма вышел Рен. Он замешкался, увидев его с Рафталией, и подошёл к ним. На щеке Амаки красовался свежий след крови. Енотообразная нахмурилась. — Это кровь Ицуки… — устало произнёс Герой Меча. — Что?! — воскликнула Рафталия. — Он поранился, я его успокаивал и лечил… В общем, всё сложно. — Тогда остаётся ждать Морико, — поморщился Наофуми. Амаки совсем скис. — Ей-то самой тяжело. — А самому-то? — посмотрев на закат, спросил Иватани. Рен удивлённо уставился на него, хлопая глазами. Это было непривычно. Невзирая на все его попытки загладить вину, Наофуми фыркал и ёрничал, подкусывая, и Рен смирился, что Иватани полностью не примет его старания и, соответственно, они не подружатся, но сейчас… Героя Щита волновало состояние коллеги. Амаки улыбнулся. — Тоже не особо, но что поделать? Раз я проснулся — стоит действовать. Герой Щита цыкнул и посмотрел на него. — Весь такой в работе, до чего непривычно. — Правда? — усмехнулся Рен. Наофуми улыбнулся, кивнул. Амаки улыбнулся в ответ. Кажется… в глазах Наофуми он поднялся из уродов в человека, с которым он дружелюбен и более открыт. Намного больше, чем при разговоре у кузнеца в лавке.