Открыв глаза, Наофуми упёрся взглядом в голубое небо и… большую ромашку.
— Что за чертовщина?
Сев, он оглянулся и напрягся.
Вокруг все пестрило зеленью и цветами, причем все катастрофически огромное. Как будто Иватани резко уменьшился до размеров муравья.
«Дух травы?» — с недовольством фыркнул Герой Щита. Не хватало ему бесполезного, небоевого и не поддерживающего духа.
Мотнув головой, он встал и, оглянувшись, вздохнул, пошел вперед.
А он ещё в средней школе смеялся над заданием учителя по рисованию, когда тот дал тему «Глазами кузнечика».
«Может, его тогда посетил дух… Травы?»
Наофуми хмыкнул, смешно звучит.
В какой-то момент послышалось жужжание и стрекотание. Причем чем дальше он шел, тем отчетливее были эти звуки.
Отодвинув очередную траву, он вышел на луг с ромашками, и над ними летали пчелы и бабочки, причем одна пчела пролетела мимо Наофуми, показав, что здешние насекомые огромны, как и вся зелень.
А это плохо. Значит, и птицы для Иватани будут мега-гигантами.
Парень сглотнул. В одиночку от птицы не отобьется. Взгляд скользнул на щит. И все из-за него.
Однако…
Этот щит жизнь ему и его спутницам спасал, поэтому от этой вещи были двоякие чувства.
Вздохнув, он стал спускаться.
Что в таком странном месте он должен пройти?
Над головой, жужжа и порхая, летали насекомые, какие-то прыгали. Самые наглые проходили мимо, совсем близко. Оглядываясь по сторонам и наверх, он соображал, что же ему делать. Если бы был хоть какой-то маятник или ещё что похожее, указывающее, куда идти… хоть примерно. А так – ничего.
«Мне некогда слоняться не пойми где!»
В тот же момент он влип… в паутину.
Паучья сеть была сплетена между двумя травинками. Там, где шел он.
У парня дернулась бровь, как только он услышал странный скрежет. Он точно не предвещал ничего хорошего.
«Это же обычное клише», — фыркнул он, увидев, как к нему идет огромный черный паук.
Иватани сглотнул. Скрежет издавало насекомое своими хелицерами.
«Если мне нужно одолеть его, то… вполне».
Конечно, придется постараться, все же этот чертов запрет на использование другого оружия жутко мешал. Но, как показала практика, он вполне может использовать другое оружие и наносить вред. Правда для этого ему нужна концентрация и много маны на урон. Но все равно у него есть минус помимо запрета, и это… Урон будет нанесён лишь наполовину!
«В любом случае, едой для насекомого я не буду!»
Наофуми сжал кулак, мысленно призывая щит двуглавого пса. Вряд ли яд змеи подействует на паука. Тот тоже может оказаться ядовитым.
Однако вместо того, чтобы замотать «жертву» в паутину или сразу съесть – мало ли, может, в этой реальности пауки сразу едят пойманных, – тот стал осторожно распускать нити, освобождая Иватани.
«Чего?!»
Он отступился, озадаченно смотря на гигантского паука.
Паук аккуратно собирал паутину и наматывал на ногу ближе ко рту.
«Я могу по-тихому уйти?»
Это решение было бы разумным. Но что, если это испытание на… добросердечность?
«Бред».
Однако, сглотнув, парень решил, что стоит попробовать.
Да, в призванном мире его унизили, оболгали, подвергли столь мерзкому отношению, но… Как сильно бы его ни охватила ненависть, в том мире есть и хорошие люди. Дядька из оружейного магазина, старик из аптеки, колдунья из своей магической лавки. Жители Рют. Рафталия. Фиро.
И, как оказалось, троица идиотов горе-Героев все же имеют мозги. Особенно после того, как их так же, как и его самого вначале, резко опустили вниз.
«Да и Морико, невзирая на свою жестокость, смогла открыть глаза Рену».
Деяния Морико, как наемного убийцы, Наофуми вряд ли сможет полностью принять. Но она одна из немногих, кто… научил его многому. Пусть всего за три дня. Но за те дни она много дала как Рафталии с Фиро, так и ему.
— С-спасибо. М-м, извини, что паутину из-за меня пришлось распускать.
Он не был уверен, что паук понимает его, но даже если насекомое нападет, то уж щит поможет.
Но паук покивал и прижался к земле.
— Э? Ты чего?
Но паук не отреагировал.
— Эм-м… Я могу на тебя залезть?
Паук снова поскрежетал хелицерами и махнул лапкой с паутиной.
— Значит, ты знаешь, куда мне надо?
И насекомое вновь махнуло лапкой.
Поколебавшись, Иватани подошел к пауку, осторожно коснулся одной из его лапок и, сглотнув, взобрался на его спину. Тот тут же поднялся, развернулся и достаточно быстро устремился вперед.
«Поверить не могу. Я катаюсь на пауке. Хотя… я же на гигантской курице катался… Нет. Если Фиро услышит об этом, то оскорбится».
Почему-то паук вез его прочь с луга, куда-то в холм. Наофуми не понимал, но если это сократит его затраты, то даже к лучшему.
«Главное, чтобы не оказалось, что он наоборот оттащил меня дальше от цели».
Этого очень не хотелось бы.
С быстрой ездой ромашки стали попадаться редко, а на холме и трава стала короче; вскоре они оказались у небольшого камня.
— Спасибо, — Наофуми погладил паука, тот потерся мордой, зацепив хелицерой его руку и вывозив её в склизкой слюне, после чего устремился обратно, а Иватани, сморщившись, утер руку о плащ.
— Итак, что дальше?
Развернулся, и ему предстал вид на поле с ромашками. Сверху оно казалось красивым.
«Странное испытание».
За спиной прозвучал стук камней о камни, более того, показалось, что земля под ногами дрожит.
Парень повернул голову и боковым зрением увидел, как вместо камня предстали… стол, стулья из камня, чайная посуда. И во главе сидела красивая златовласая девушка. За её спиной были крылья, а на голове, подобно шляпе, – ромашка.
Вздохнув, Иватани повернулся к ней. Та невинно улыбнулась.
— Добро пожаловать, присаживайтесь, Герой, — дружелюбным тоном произнесла девушка и указала на свободное место, что было напротив неё.
Вздохнув, Наофуми прошел за стол и неоднозначно посмотрел на чашку с чаем. Слишком все невинно и красиво.
— Не переживайте, Герой. Чай из ромашек и пыльцы…
Глаза парня зацепились за крылья особы. Весь ее облик напоминал фею.
— Так где испытание? — грубо спросил он.
Пофиг, на кого особа похожа. Ему сучьей принцессы хватило за глаза. Так что это его научило смотреть в первую очередь не на внешность, а на поведение и душу. Хотя последнее порой сложно.
— Ум-м, — особа приложила ладонь к щеке. — Я решил не устраивать его. Но из-за правила Зова Духов должен был сотворить хоть что-то.
— Что?
— Ну, какой смысл мне от этого испытания? Извращаться и придумывать жестокие ловушки. Ковыряться в воспоминаниях человека и изменять их. Не очень-то это мне нравится. Поэтому давай выпьем чаю! Проведем настоящее чаепитие!
Наофуми озадаченно смотрел на духа. Вполне возможно, что этот облик феи — иллюзия, и его слова – обман.
Фея устало вздохнула и взяла чашку с чаем.
— Я знаю, что вы, Герой, не доверяете мне.
— Поковырялась…ся, в общем, в моей памяти?
— Не совсем. Просто один фрагмент увидел. Но могу заверить, что не наврежу. Я — миролюбивый дух, но одинокий. Там, откуда пришел я… таких больше нет.
— Что? Разве вы не из этого мира? Ну, куда меня призвали.
— Не всегда. Иногда духи приходят из других миров. И я один из них.
Фея отпила чаю.
Наофуми молчал, смотря на нее. Поверить совершенно чужому, ещё и существу иного уровня? Так себе перспектива. Но…
«Попробовать стоит».
— Тогда как проходит для вас Зов Духов?
— О! — фея улыбнулась. — Ну…
— Только говори понятно, — тут же предупредил её Наофуми.
— Конечно-конечно! Так вот. Все зависит от элемента человека. Он просто использует слова-активаторы, дабы выбросить свою магическую энергию для привлечения нас. И этот запрос расходится по всем мирам. Так что если духам ваша энергия и стихийный элемент понравился, мы идем — а нет значит нет. Иногда стихийный элемент человека и духа могут не совпадать, но это даже к лучшему.
— К лучшему? — Наофуми взял чашку с чаем. Пахнет приятно.
— Да. Конечно, если человек предрасположен к огню и дух пришел того же элемента, то все огненные заклинания будут усилены в три раза, и всё. Но если у человека огонь, а дух пришел, скажем, света, то у этого человека расширяется ассортимент в заклинаниях. Ведь теперь ему доступны заклинания не только его элемента, но и другого. А иногда элементы можно совмещать.
— И в таком случае дух не усиливает?
— Все зависит от Героя. Если он нашел способ усилить духа, то и дух в ответ усилит Героя. Но я по возможности буду усиливать вас. В конце концов, вы мне нравитесь. Такой добрый и светлый человек.
— Ты в мои детские воспоминания залез?
— Нет. От вас исходит защищающая аура Героя. К таким людям тянутся другие.
— Пфе.
— Конечно, слышать такое сложно, но… вы это уже и так поняли, просто признавать не хотите.
— Тц.
— Ха-ха, ладно. Хотите что-то ещё спросить? Времени у нас много.
— Что касаемо времени. Сколько здесь оно идет? Сколько может пройти дней?
— Хм-м-м, — фея задумалась, — насколько я понимаю, то несколько часов. Редко когда испытание растягивается на день. В этом месте время течет иначе.
— Ясно.
Повисла недолгая пауза. Все складывается удачно, но насколько? Все же эта дерьмовая новость об ещё одной угрозе мира… уже третья. Первое – Волны, из-за которых его и троих… призвали; второе – Герои из других миров, и третье – некромант! Все напоминает стандартное клише про фентези-героический роман или аниме. И он часть этой истории…
Вздохнув, Иватани задумался. Этот некромант – настолько большая угроза, что два ненавидящих друг друга вида объединились… Ну, почти. Все же Гэлион – единственный дракон, кто сам пришел к Фитории. Но тем не менее.
«Мать Драконов… Таинственная фигура».
— А тебе известно о Матери Драконов?
Фея отпила чаю.
— Хм-м, будь я духом из этого мира, то, может, и смог бы что-то точное сказать.
— Значит, в твоем мире ничего такого нет?
— Почему же. Был один дракон. Он называл себя «Первородный Император Дракон Сансёрю, красный дракон». Он пришел в наш мир, заселил пустынные земли и любого испепелял своим дыханием. Прожил на тех землях он долго, века три-четыре. Казалось, он кого-то оплакивал. И больше всех он убивал местных Героев. Не таких, как вы — призванные из других миров. А потом… он пропал.
— Кхе-м, значит, он… ребенок этой Матери?
— Ну. Насколько известно, «Первородный» дословно: Перворожденный. И может значить, что он был рожден именно этой Матерью либо сотворен ею. Ведь уже дети её детей стали обычными драконами, лишь единицы из которых смогли дойти до эволюции Императоров.
— И теперь ты говоришь, что не лазишь в моей голове? — с недовольством произнес Наофуми.
— Признаю, все же заглянул. Простите. Но когда мы заключим контракт, я буду владеть всей вашей памятью. И! — не дав собеседнику перебить себя, повысила тон фея. — Однако не каждый дух это признает. Мы предпочитаем о чем-то таком не распространяться. Ведь так мы в состоянии помочь вам.
— Или навредить?
— Или же навредить, — грустно усмехнулась фея.
Иватани устало вздохнул.
— Я так понимаю, в вашем мире не было Императоров Драконов?
— Да. Для моего мира. Были обыденные драконы. Некоторые были стары и умны. Единицы из них умеют превращаться в людей. Но все же столь странной системы нет, как и этой Магии Статуса.
— И сейчас её нет?
— Нет. Но она появится, как только мы заключим контракт.
— А что потом у вас происходит? Магия Статуса…
— Она пропадает. Но приобретенные во время служения человеку силы остаются. Однако для заключения понадобится вещь. Она появится у вас, как только вы пройдёте испытание. Она — ваше право стать нашим хозяином. Признак того, что вы достойный человек.
— И-и где мне эту вещь взять?
— Не переживайте, она уже у вас, — добро улыбнулась фея. — Что ж, я вас устраиваю?
— А я что, могу отказаться? — нахмурился парень и поставил чашку с чаем на стол. Он так и не решился выпить.
— Ум, ну, обычно, если человек справляется и чем-то недоволен, то вполне. Но отказываются очень редко. Все же заключить контракт с духом — большая удача или… погибель. Хех…
— Мне важно, чтобы ты смог…ла сражаться и защищать.
— Думаю, с моей направленностью я смогу усилить щит и дать возможность… наносить урон без особенных усилий.
Наофуми хлопнул ладонью по столу. Он прожигал взглядом собеседника. Неприятно, когда твои знания выворачивают. Ему одной суки хватило.
— Прекрати копаться в моей голове, — ледяным тоном произнес он.
— Ум-м… Да, простите, — поникла фея.
Иватани устало вздохнул, отправляя пятерню в волосы.
— Не очень-то хочется, чтобы вокруг меня собирались девушки. Из-за Рафталии и Фиро на меня и так некоторые косо смотрят.
— Ха-ха, могу заверить, что мой истинный облик крайне непривлекательный. У меня не женское тело. У меня даже пола нет.
— Чего? — напрягся Герой Щита.
— Ну, у духов понятия полов, как и разделения на них так таковых, — нет. Конечно, женщина и мужчина есть духи, но, тем не менее, большая часть из нас бесполые. Мы, конечно, можем использовать любые облики, если того пожелаем, но если не воспринимаем себя как «женщина» или «мужчина», то, соответственно…
— Бесполые. Ха.
— Да. Мы можем иметь женское тело, но вести себя отнюдь не как женщина, или наоборот. Будучи мужчиной, вести себя, как женщина.
— Забавно. Ничего не скажешь.
— Что есть, то есть.
Фея вышла из-за стола и поклонилась Иватани.
— Так что, я вам подхожу?
Парень вздохнул. Выбора у него нет. Нужно уже действовать. Неизвестно, сколько он тут. Да и… если этот дух не солгал, значит, от него вполне может быть толк.
— Что ты за дух?
— Дух Земли. И достаточно древний.
— Ладно, согласен.
В тот же миг все вокруг стало растворяться, как и сама фея. Наофуми быстро оказался в каменном зале возле каменного алтаря с надписью. Прочитав её, он вздохнул, и что же у него может тут быть? Не та склизкая гадость, которую он вытер о плащ. Но, повернув голову, он увидел… на плече кусок паутины.
«Оригинально», — фыркнул Иватани и, сняв паутину, положил её на алтарь.
— Что дальше?
Под ногами всё затряслось, да так, что Герой Щита чуть не упал, а когда рядом с алтарем заскрипел каменный пол, парень резко отскочил назад и приготовил щит. Все же… нужно быть начеку, как и учила Морико, а та – убийца, побывавшая в разных ситуациях.
Однако из-под пола, расталкивая каменные булыжники, появилась ромашка.
— Ты что, надо мной издеваешься?! Ты же сказа…ла, что никаких испытаний проводить не хочешь! — возмутился Наофуми, поняв, кто это.
— Простите, — прозвучал голос от ромашки, и дух продолжил вылазить из-под пола, разламывая его. И чем дольше шла эта процессия, тем больше лицо Героя вытягивалось. Вот такого он точно не ожидал. Что… тот самый дух, приняв облик миловидной феи, окажется… каменным гигантом с ромашкой на макушке!
— Чтобы закончить ритуал, нужно окропить своей кровью паутину, — как ни в чем не бывало произнес дух слегка грубым голосом.
— Хорошо, но… как?
Полазив по карманам, Наофуми выудил сломанное увеличительное стекло, и, доломав его, он порезал о него палец и тут же пустил несколько капель крови на паутину.
— Я, дух Земли — Ромашка, принимаю вас, о Герой Щита!
На удивление, паутина быстро обратилась в небольшой булыжник, и гигант под два метра ростом взял этот камень и, закинув в рот, стал громко хрустеть.
— Подымите щит, Герой.
Наофуми нехотя это сделал, не понимая, что за чертовщина. Дух потер каменными пятипалыми, но с несуразными пальцами, ладонями, отчего прозвучал характерный звук камня о камень, и… стружка посыпалась на зеленый камень в щите. Камень блеснул и поглотил всю стружку.
Контракт с духом успешно завершен.
— А? Ничего себе цифры?!
Как в значении защиты, так и в уровне, да и в требованиях в характеристиках силы и выносливости, значения просто заоблачные. Как вообще можно достичь двухсотого уровня? Особенно ему, щиту, опыт которого стал тяжело подыматься?
— Они что, реально из камня будут?!
«Но, смотря на этого духа, — немудрено».
— Я рад, что вас удивил.
Наофуми посмотрел на духа.
— Ага.
— Тогда прошу, — дух указал за спину Наофуми. При каждом его движении слышался звук камня о камень.
Иватани обернулся: там, в стене, была черная, как бездна, дыра.
— Это портал, он вернет вас обратно в зал призыва.
— Но как мне тебя призвать?
— Достаточно произнести по имени.
Кивнув, Герой Щита устремился к проходу и, шагнув в темную дыру, зажмурился от резкого света, наступил на что-то мягкое, и оно тут же вскрикнуло знакомым голосом ангелофила, из-за чего Иватани отступился.
— Ай! Эй! Э-э? Наофуми?
Иватани, потирая глаза, посмотрел вниз: на полу лежал Мотоясу и обнимал живот со слезами на глазах.
— Нечего валяться там, где могут даже с потолка на тебя упасть, — фыркнул парень.
На его слова Мотоясу отреагировал крайне… бурно – он вскочил на ноги и устало вздохнул.
Наофуми обвел всех взглядом, подмечая, что остался один Герой. Рен Амаки. Герой Меча.
«Что ж… Удачи, Рен».
***
Поморщившись, Рен приоткрыл один глаз, но, увидев голубое небо, тут же раскрыл второй и резко вскочил, схватился за голову, склонился вперед. Голова болела, тело ныло. Было неприятно. Странное перемещение.
«Перемещение?»
Голубые глаза устремились на зеленую траву. Всего мгновение назад он был глубоко в храме, а сейчас… где-то в лесу?
Рен выпрямился и осмотрелся, вокруг сплошной лес, а дальше – поляна с озером. Из его глубин по периметру возвышались колонны. Их обвивали цветущие лозы, лепестки были белые, а сердцевины – желтые. И эти цветы как будто излучали слабое свечение.
Это место было странным. Оно ему что-то напоминало. И Рен понимал, что, но не хотел принимать.
Сглотнув, он решил идти не к озеру, а в противоположную сторону, но, сделав десять шагов, остановился, поднял голову. Он не сдвинулся с места.
«Значит… я должен подойти к озеру?»
Бред, но, похоже, дух хочет утопить его. Определенно.
Нехотя Амаки развернулся, направляясь к водоему, ощущая что-то странное, что-то знакомое. И в то же время чужое. Подойдя к озеру, Рен присел и заглянул в отражение, озадаченно уставился… в совершенно чужое лицо.
На него смотрел не мальчишка, а мужчина за двадцать пять с характерными чертами лица японца, но, тем не менее… тело, лицо, в целом внешность была чужой. Броня другая, а меч и вовсе выглядывал из-за спины гигантским двуручником.
Рен нахмурился, и отражение повторило его жест.
Почему он похож на того мужчину из странного сна? Если так, то… где та странная женщина?
Амаки посмотрел на центр озера.
Она же всплывет обнаженной…
Парень вздохнул. Ему казалось, что даже эта мысль может оскорбить Морико, хорошо ещё она мысли читать не умеет.
«Но по поведению вполне может что-то понять».
Однако даже так Рен не станет делать что-то выходящее за рамки разумного. Какой бы ни была женщина.
Правда во сне он её четко не видел.
Послышался плеск воды, а следом женский голос:
— Я уже говорила — достаточно сюда приходить, человек.
Рен поднял голову. Голос особы был холодным и недовольным.
Из воды по грудь показалась обнаженная женщина и пошла вперед.
На её бледной коже капли воды блестели. А чешуйки, что были местами, и вовсе отражали солнечный свет. Белые, как первый снег, волосы прилипли к коже, и светящиеся желтые глаза с вытянутым зрачком… Они были устремлены на Рена. И парень ощутил странное чувство дежавю. Как будто он так уже с кем-то смотрел, с кем-то переживал подобную ситуацию. Как будто…
…Это его личные воспоминания.
Женщина не стеснялась своей наготы, а вот Рен все же ощутил смущение и отвел глаза в сторону, когда особа уже по колено вышла. И, судя по всплеску, достаточно близко подошла к нему.
— Ха-а, как долго ты будешь отворачиваться? Не ты ли упорный Герой, ищущий со мной встречи?
— Это да, но… — произнес Рен, из-за чего тот впал в ступор. Тело подействовало само. Как будто он был простым зрителем от первого лица. А тело продолжило: — Все же вы женщина красивая.
— Хм, это неудивительно. Но люди и любые другие твари приходят в жизнь совершенно ни с чем, лишь душа. Так почему вы, люди, так скованны?
Тело Рена само повернуло к ней голову, смотря ей в глаза.
— Из-за моральных норм, — и губы растянулись в смущенной улыбке.
— Ха-а, — женщина выдохнула и вышла на берег, — бессмысленно сюда каждый раз приходить. Ты же приходишь не для бесед.
— Вообще-то для них.
Амаки поднялся.
— Герой Меча… Я стою к тебе спиной, ударь уже. Положи конец тирании драконов. Только так ты завершишь наше господство.
— Я не могу. Мои руки дрожат, когда я направляю меч на тебя.
Амэрю.
Женщина развернулась. Сейчас она смотрела обеспокоенно, с легким румянцем на щеках, даже несколько чешуек на щеках порозовели. Она обняла себя одной рукой.
— И я уже говорил — я не хочу твоей смерти! Я буду бороться с драконами иначе! Ради тебя! Ради мира!
— Ты… должен ставить в первую очередь мир. Именно для его спасения тебя и призвали. Герой Меча. Поэтому тебе придется убить
главное чудовище.
Её глаза стали светиться, а тело окутала душащая аура.
Тело Рена оступилось, всего на миг, а в следующую секунду он уже рванул на девушку, на ходу успев выудить меч, и, опрокинув особу на спину, он вогнал меч у её головы.
— Ни за что!!! — голос был пропитан злостью. Тот, от чьего лица наблюдал Амаки, был в ярости. Его злили слова особы. — Я же сказал, дай немного времени, и я найду другой способ!
— Пока ты ищешь этот другой способ, — спокойно, с толикой сожаления говорила женщина, — гибнут люди. Я… не так поняла, насколько они занимательны.
Она протянула руку к лицу Амаки и коснулась щеки. Тело отозвалось столь знакомыми ощущениями, как когда он смог коснуться Морико: он тогда ликовал, и сейчас то же самое.
— Все благодаря тебе,
Райден. И именно поэтому… защити человечество… — прошептала она в губы склонившемуся мужчине. — Ты глу…
Недосказанные слова утонули в поцелуе.
Моргнув, Рен увидел лишь черноту. По щекам скатились горячие слезы. Сердце билось в бешеном темпе, отбивая грудную клетку и разрывая душу на куски. В голове творился бардак. Амаки не мог понять, что вызвало бурю сомнений и боли. Ему показалось, что хозяин тех чувств… очень сильно любил эту Амэрю, настолько, что был готов отдать всего себя.
«Их чувства… Что это всё?»
Он утер слезы.
Эти ощущения были крайне правдоподобными, слишком реальными. Настоящими.
Нечто подобное он испытывает по отношению к Морико.
Сам того не понимая, полюбил столь… жестокую девушку с разбитой жизнью. Сердце болезненно сжалось в тисках. И он не откажется от своих слов.
Однако… что все же это было?
Рядом что-то булькнуло.
Амаки дернулся и посмотрел в сторону, завис, озадаченно смотря на рыбу с фонариком. Её морда была крайне неприятной и даже страшной. Однако Герой знал, что в его мире такие рыбы жили в самой глубине океанов и морей.
Парень сжал кулак, готовя заклинание, но… рыба проплыла мимо.
Он вздрогнул, ошарашенно вдохнув, и закашлялся. Вода! Вокруг него была вода! Он на дне моря! Его тут же пробила мелкая дрожь.
Героя Меча охватила паника. Хоть Мастер и приучила его к воде, страх перед жидкостью никуда не делся! Он смотрел по сторонам, что ему делать? Воздух в легкие… поступает.
— А? Я… могу дышать?
От его вопроса пошли пузырьки вверх.
— Люди столь мелочные, — прозвучал мужской голос, пропитанный сталью.
Вздрогнув, Амаки вскочил на ноги, обернулся. В пространстве висел мужчина в синей мантии. Его светлые длинные волосы поддавались власти воды, но не намокали, а просто трепетали. Острые эльфийские уши и красивое лицо… но голубые глаза смотрели сквозь Рена.
Мужчина смотрел на Рена ненавидящим взглядом. Как будто знал его очень хорошо. Парень повел плечом.
— Вы… дух?
— Увидел, что ты ощущаешь, человек?
— Увидел? — Рен замялся, понимая, о чем конкретно спрашивает мужчина. Та странная беседа его предшественника и женщины, по всей видимости, драконьего племени. Он сжал кулаки. — Жуткую душевную боль и осознание чего-то ужасного.
— И все? — с неприязнью произнес собеседник и нахмурился. — Тогда ты такой же, как и твой предшественник, — недалекий, низкий человек.
Мужчина ступил на скалистую поверхность и с высокомерием произнес:
— Я заключу с тобой контракт.
Последовал звук, как будто воду сливают, и вскоре облик морского дна пропал, явив небольшой каменный зал с алтарем в центре. Вода ушла вниз, оставив Амаки всего мокрого до нитки.
Дух прошел мимо него и встал у алтаря.
Помедлив, пребывая в ступоре и непонимании, Рен пошел за духом, но под ногами пол уходил, и Амаки видел насмешку духа.
Сжимая кулаки, Рен, не медля, применил Паучью Сеть, охватив весь пол вплоть до самого алтаря, и за несколько секунд пробежался по сети к духу.
Рен не хотел сдаваться. Он хотел стать сильней, чтобы защитить мир, что так дорог Морико.
— Что ж, Герой Меча, — дух протянул ладонь, — дай то, что у тебя есть.
Рен покопался по карманам, но предложенные вещи дух отвергал.
— Тогда что вы от меня хотите? — недовольно спросил Амаки, понимая, что этот дух намеренно над ним издевается.
— А что самое ценное у тебя?
Амаки положил ладонь на сердце. Его жизнь? Любовь к Морико? Привязанность к товарищам? Душа?
— Всё, — ровно произносит Герой Меча, и камень на мече блеснул.
Дух фыркнул.
— Зачем тебе мои силы?
— Чтобы защитить мир. Чтобы Морико смогла жить в нем так, как хочет она, а не так, как ей навязали. Я хочу, после спасения мира, помочь Морико полностью стабилизироваться.
Рен не врал, а говорил то, что хотел для любимой, пусть и эгоистично по отношению к другим, но… это истина, которую с него выпытывает своенравный и садистский дух.
— Я хочу подарить ей счастливую жизнь.
— А что, если это невозможно?
— А? — Рен озадаченно уставился на собеседника.
— Что, если ей уготовано самой судьбой быть чудовищем?
Тело парня напряглось, брови свелись. Внутри вспыхнула злость.
— Что, если… тебе это не по зубам? Люди ведь хрупкие создания.
Парень сглотнул. Что за странные слова? Почему… какой-то дух нечто подобное говорит по отношению к намного более сильной человеческой девушке с проклятием?
— Да, люди слабые, и именно поэтому мне нужны ваши силы. Только с ними я смогу сделать…
—
Довольно. Все вы на словах сильны. Докажи делом.
— Хорошо, — Рен сделал шаг вперед. — Я докажу делом!
Уверенные голубые глаза мальчишки злили. Они были такими же в прошлом, ровно до тех пор, пока… руки не окропились кровью Амэрю. От судьбы не уйти. В этот раз он тоже её убьет. Такова их судьба, существ разных миров.
Дух поднял ладонь и сжал её, кулак охватило слабое свечение, от Рена к кулаку духа подлетело несколько капель воды.
— Вещью для заключения контракта будет твоя душа. Если сможешь изменить мое мнение о тебе, душа твоя будет нетронутой, если нет — тогда твоя душа превратится в мою силу.
Рен сглотнул. Жесткие правила. Однако для Морико, для людей, ради которых он с остальными пришел сюда — оправданно. Всего одна жизнь ради жизней миллионов. Не такая уж ужасная цена, хоть и опасная.
— Да. Я принимаю ваши слова…
— Я, высший дух Воды — Лазурит!
В тот же момент Амаки окатила вода, смыв в портал в полу.
— Если ты сможешь… Герой Меча… — с небрежностью бросил дух и завершил контракт. Сообщение должно уже было появиться у Героя.
Из этого контракта он ничего не потеряет, даже больше, сможет уничтожить этого Героя.
***
Наофуми потер переносицу, рассматривая горящие по дуге арки символы от портала Рена. Они как-то сильно отличаются от тех, про которые сказал Ларк.
— Слушай, паренек, — обратился к нему Ларк.
— «Паренек»? — нахмурился Иватани.
А Герой Косы приобнял его за плечо и склонился к лицу.
— У тебя есть девушка?
— Э? — глаз Героя Щита дернулся, он скинул руку коллеги из другого мира.
— Просто, насколько я понял, вокруг тебя много девушек крутится, и не хотелось бы, чтобы Терис на тебя посмотрела… Ну, то есть… Она мне нравится, и я не хочу…
— Неинтересна мне твоя Терис.
Ларк виновато улыбнулся, причем на его щеках выступил слабый румянец.
— И вообще, Рен долго.
— Наофуми, за него беспокоишься? — спросил Мотоясу.
— Да. Ведь если вас станет меньше, то работы будет больше.
— Не думаю, что Рен-сан проиграет. Скорее всего, у него крайне сложный дух, — вклинилась Грасс.
Сверху все окатила вода, а следом с вскриком с потолка рядом с Мотоясу, задев того, отчего Китамуру навалился случайно (!) на Грасс, упал Рен.
— Кхе-кхе, ненормальный! — кашляя, Амаки сел и возмутился.
Мотоясу виновато улыбнулся Грасс, на что девушка ладонью в лицо парня отпихнула его от себя, возмущенно фыркнув.
Ицуки медленно поднялся.
Иватани подошел к Рену и протянул ему руку.
— С возвращением.
Амаки замер, удивленно посмотрел на Героя Щита и, улыбнувшись, ухватился за руку товарища, поднялся.
