«Духовный Спутник Воды» Водные заклинания эффективней и на 30% больше урона Мана затрачивается на 30% меньше Оружие водного типа на 20% больше наносит урон; 10% игнорирует зачарованное снаряжение Снаряжение водного типа на 20% увеличивает защиту Уровни в ветке водных мечей снижены на… №%%?
Причём… у Рена проценты были ниже остальных, и у всех было чётко написано снизу: «При увеличении силы духа проценты будут расти», — а тут какие-то символы, как в аниме и мангах ошибки да баги системы. «Почему у меня не так? Это всё из-за непонятной неприязни Лазурита?» Амаки вздохнул, облокотился о холодные каменные перила балкона. В спальне спала Морико, обняв его плащ. Сам парень уснуть не мог. Мысли, в особенности воспоминания о странном сне и… непонятном видении-иллюзии. Пусть даже это не было иллюзией, а чем-то иным, но… чем? Оно не отпускало. То, как плакал и хватался за соломинку Райден, его предшественник, ужасало и пугало. Также до Рена дошло и то, что та Амэрю — не те ацуобразные, а чистокровная драконица. Получилось даже клише Героя и дракона, между которыми завязались отношения. Однако… То, что он увидел и почувствовал, ужасно больно. Совершенно невыносимо. Ему казалось, что собственная душа плакала с Райденом. Вместе с ним переживая горечь запретной любви. Парень сжал кулаки. Глаза устремились на город. Фонариков было уже меньше, очевидно, что большая часть гулявших уже в своих постелях. Что вообще было в прошлом у его предка по оружию? Что за война с драконами? «Стоит спросить у Фитории и Гэлиона». Когда он закончил заключение контракта, то после пребывал в ступоре. До него не сразу дошло и то, что он видел. Настолько оно было шокирующее и правдоподобное. Так ещё и Мотоясу цирк устроил, из-за чего обращать внимание на странную иллюзию было некогда, оттаскивая долбанутого по ангелам фетишиста! Рен устало вздохнул, повесив плечи. После прохождения этого ритуала Фитория дала свои перья и хохолок, а Гэлион чешуйки (причём на последнее Виндия громко фыркала). А ещё Фитория объявила, что вся троица её соплеменников стали её наследниками. Ветер ударил в лицо, растрепав чёрные, как смоль, волосы и под конец забравшись под одежду. Амаки вздрогнул, мурашки забегали по спине. Передернув плечами, Рен все же решил вернуться в комнату. Ему хотя бы пару часов поспать, а то плыть придётся два дня… и его вполне может укачать, из-за чего сна нормального точно не будет. Парень скривился и, закрыв за собой дверь на балкон, подошёл к кровати, помедлив, снял сапоги и улёгся. Он смотрел на спящее лицо возлюбленной. Сейчас оно выглядело безмятежным. Амаки улыбнулся. — Спокойной ночи, Морико…***
Земли были безжизненными. От сгоревшей деревни ничего не осталось, одни обугленные деревянные колья да редкие каменные элементы. Местами валялись сгоревшие заживо человеческие тела. Их лица застыли в гримасах немого крика, полного ужаса и отчаянья. В воздухе витали еле уловимые запахи сгоревшей плоти да дерева. Гарь, кровь. Всё это уже выветрилось, и человеческое обоняние не уловит, а вот монстра — да. Даже зверолюд учует. Посему сюда и не снуются. Но, судя по внешнему облику поселения, пожар был три-четыре дня назад. Местами порча на земле и когтистые огромные следы давали ясность в отношении напавшего. Полностью нагая женщина ходила по сгоревшей деревне. Её белые волосы струились по спине и плечам, взгляд был печальным. Остановившись у маленького сгоревшего тела, она коснулась обугленной щеки. Каждая частичка этого места была пропитана маной, похожей на ману красного дракона, её сына. Однако все её дети не смеют нападать на людей, предпочитая уединённую жизнь вдали от смертных. Конечно, несколько живут в кругу людей, соединившись с ними узами брака. Женщина выдохнула и подошла к большому пятну порчи, присела на корточки и положила руку. От ладони пошёл белый свет, что достаточно быстро поглотил все пятно, и порча пропала. — Сансёрю, — ровно произнесла женщина, за её спиной появился парень с ярко-красными волосами в потрёпанной мантии. — Да, матушка, ты звала меня? — Это сделали твои дети? — Ум-м… Женщина поднялась и повернулась к сыну. Парня с несколькими красными чешуйками на щеке ничуть не смущала нагота матери, великого существа, что сотворило его. — Да. Судя по энергии. — Найди и казни их. Это уже вторая деревня. С её словами никогда не спорили. Что прикажет мать, то и исполнялось, вот и сейчас её сын склонил голову, покорно подчиняясь: — Да. Он пропал, а женщина смотрела на то место, где стоял Сансёрю. «Иногда мои дети сходятся в соитии с людьми… из-за чего многие уже их дети теряют голову от силы. И это неудивительно. Драконам естественно желать власти и силы», — подумала особа. Она посмотрела в сторону: к деревне шёл человек, закалённый в доспехи, а за спиной — громадный меч. Он шёл не спеша, озираясь по сторонам, с ужасом останавливаясь у изувеченных тел. Но, увидев женщину, рванул к ней, на ходу обнажая меч и… вытаскивая из него плащ, вонзил меч в землю возле особы и накинул на её плечи ткань. — Почему вы тут, Амэрю? И обнажённая? — Я уже говорила, мне не нужно тряпьё, — равнодушно произнесла Амэрю, но не скинула вещь на плечах. — Ох… Даже если вам не нужно, то таким видом вы слишком уж привлечёте чужое внимание. И так уже слухи ходят, что «обнажённая дочь драконья уничтожает остатки выживших»! — с возмущением произнёс Герой Меча. — Но это так, — равнодушно произнесла женщина. — Я добиваю тех, кого уже не вразумить. Смерть для вас, людей, — конец. А смерть близких — безумие. Но смерть — это только начало. Где есть смерть, там есть и жизнь. Но вы, людишки, такие глупые. Её жёлтые глаза с вытянутым зрачком горели, тело излучало какую-то холодную, удушающую ауру. — У этого «человечишки», — возмутился мужчина и указал на себя большим пальцем, — имя имеется: Райдон! — Для меня людишки — на одно лицо. — Ха-а, для некоторых «людишек», — передразнивал её Райдон, — вы все на одну чешуйчатую морду. — Да, — спокойно согласилась и проигнорировала язвительность человека Амэрю. Мужчина замолчал, устало вздохнул. Женщина развернулась, намереваясь уйти. — Амэрю. Может, ты уже прекратишь меня игнорировать? Я ведь… не лгал о своих… Но его перебила Амэрю: — Будь так, то ты бы был одним из них, — махнула она рукой на сгоревшее тело неподалеку. Райдон нахмурился. — Но я не об этом. — Ты видишь сам: ты смертный, твоя жизнь — краткий миг. Моя жизнь — вечная пучина бытия. Наши расы слишком разные. — Не знал, что ты так боишься моих чувств. Амэрю сжала кулак на груди, сердце неприятно сжалось. — Каждый день умирают люди, твои соплеменники. А ты продолжаешь утверждать, что найдешь выход? Самое простое решение — лишить всех драконов основной силы и их влияния. Мои творения не умрут, а остальные их дети потеряют разум и большую часть силы. И тогда, наконец, твоя раса заживёт счастливо. — А как же мы? Она обернулась. — То, что между нами… — Нет! Не случайность! Не ошибка! — не дал ей закончить мужчина.***
Щурясь попавшего в глаза от солнечного света, Рен сел. Медленно зевая, он посмотрел на Морико — та спала, сжимая до треска плащ, с беспокойством на лице. Что-то неприятное ей снилось? «Хотя бы не кошмары». Амаки потёр глаза. Почему… он увидел что-то новое с участием тех двух? Неужели дух издевался? Взгляд скользнул вновь на девушку, та уже не спала, медленно моргала. — Почему… я тут? — спросила она. Ну да, Морико хоть в каком виде, но всегда настороже. — Я принёс тебя сюда. Бактер сделал противоядие, но оно оказалось с побочным эффектом… Девушка не предпринимала попытки подняться или изменить позу, продолжая обнимать плащ Рена. Однако жёлтые глаза смотрели на него. — Суке тоже дали противоядие. Всё же… прямо сейчас её нельзя убивать. — Значит, теперь ты желаешь ей смерти? — с лёгкой иронией спрашивает Морико. — Не то чтобы, просто… она хотела всех отравить. И вообще. Как ты не заметила яд? — Синяя трава — пользуется популярностью у знати. Обычно её подают с вином уже захмелевшему человеку, так как именно в таком виде оно лучше всего действует в организме, медленно убивая изнутри. — И ты… сразу не могла просто схватить её за руку! — возмутился Амаки. Наёмница поморщилась. Парень вздрогнул. «Похоже, у неё похмелье? Стоит воды ей принести». — Привычка. Повисла недолгая пауза. Рен смотрел на неё озадаченно, ровно до тех пор, пока до него не дошло. Она не умеет полностью доверять людям. Даже тем же Коу и Лею полностью не доверяет из-за боли прошлого. Морико просто привыкла быть одна и полагаться только на себя. «Коу с Леем смогли лишь относительно удержать её в реальности». И на том спасибо. Учесть, насколько она чудовищно сильна, а с проклятием ещё и безумная. — И этот яд бы выветрился из организма, не прими ты антидот? Рен понял, что в обычной ситуации она бы поступила так же. — Его сложно вывести из организма, но, если даёшь тьме внутри себя больше воли, она выжигает яд изнутри, заполняя собой. Амаки устало вздохнул, улыбнулся. На лице девушки мелькнуло удивление. — Я тебя по голове ударила? Хм, вроде бы нет. Она медленно села и тут же схватилась одной рукой за голову, жмурясь. — Я давно так не пила. — Да ты, похоже, ещё так не напивалась. — М-м, — наёмница посмотрела на парня. — Да, когда я работала здесь, то один раз меня угостил капитан стражи… — Ха, ты всегда пользуешься популярностью у мужчин? — хмыкнул Рен. — Ну, думаю, того торговца ты и сам помнишь. Но после чаще всего таких людей находили с перерезанными глотками или другими ранами, несовместимыми с жизнью... Амаки вздохнул. Что ж, к подобным намёкам он привык быстро. В дверь постучали. Морико посмотрела на Рена, её тело напряглось, взгляд стал настороженным. Всем своим видом она показывала недоверие… к замку. Герой Меча вновь вздохнул. Увы, но такие привычки из её головы выбить он не сможет, да и… не стоит. Они ещё пригодятся. Если бы не её учения, Рен бы столько не пережил, хватило бы одного перелома руки и трупов товарищей, чтобы поразить его. Конечно, и сейчас смерть друзей может выбить из колели, но, по крайне мере, ступор не должен быть сильней. «Мерзко так думать. Но, когда на кону целый мир… иначе нельзя. Именно так думает и Морико?» Натянув сапоги, он подошёл к дверям, на ходу расчёсывая волосы пятернёй. К своему удивлению, он застал заспанного Бактера и служанку с подносом, полным еды и питья. — Рен-сама, вам следует отзавтракать с Морико-сан и спускаться. — Мы проспали? — Амаки перед самым носом девушки упёрся рукой в дверной косяк, не давая возможности той пройти. Отчего служанка заволновалась. — Нет, — мотнул головой Боро, проигнорировав жест лидера. В конце концов, его отношения с Белой специфичны. — Сейчас все только встают… за исключением Наофуми-сана. Амаки взял у служанки поднос, та тут же, поклонившись, рванула прочь. — Чего это он не спит? — спросил Герой, проследив за забегом девушки. — Судя по тому, что он с товарищами на тренировочной площадке для солдат, то можно сказать, что тренируется. — Ясно, а ты, Верт, остальные? — У Верта-сана похмелье. Фари и Терезия… Их нет на своих местах, скорее всего, они ушли в город. — В такую рань? Ладно, а ты? — Как видите, я уже встал и позавтракал. Но не буду вас отвлекать, — маг учтиво поклонился и ушёл. Прикрыв дверь, Рен поставил поднос на угловой столик между креслами и взял стакан с водой. Оценка выдала, что это вода с травяными добавками. Они тонизировали метаболизм на два часа. «Похоже, Бактер подготовил. Ну, это немудрено, как Верт во время всей шумихи надрался, наверняка частенько «спасал» его от похмелья». Душу грела радость от того, насколько хорошие люди окружали его. А он, идиот, с самого начала отворачивался от них. И если бы не Морико… он мог и лишиться их, оставшись один. А этого он не хотел. — Вот, выпей, и через пару часов полегчает, — протянул он стакан Морико. Та сдвинулась на половину Рена и, свесив ноги, обняла плащ. Однако она не взяла стакан, внимательно смотря в глаза Рена. — Ч-что такое? — Что произошло ночью, пока я спала? — Э-э… — Твоя аура изменилась.***
Тело окутывала тёплая, нежная энергия. Она напоминала объятия матери. Медленно открыв глаза, Ицуки посмотрел на каменную стену с натюрмортом. Сон был приятным. Впервые за всё время, с тех пор как он получил проклятие. Оно часто предоставляло ему сны, где от него все отворачиваются. Абсолютно все, даже Рен и Наофуми. Но в это утро он не проснулся в поту и с бьющимся от паники и страха сердцем. Сев, он откинул одеяло и посмотрел на рубашку жёлто-зелёного цвета. Как только они вернулись в столицу… и он добрался до кровати, то без задних ног уснул в том, в чём был, хорошо ещё, что кольчугу снял, а то всё тело бы болело. Однако приятное ощущение от сна наполняло светлыми и тёплыми чувствами. Ему приснилась мама и их небольшая беседа. Сознание тут же дало ответ, кто сделал ему такой подарок. — Анна, спасибо. — Ха-ха, пожалуйста! Кавасуми подскочил, умудрившись схватить лук, что стоял у прикроватной тумбочки, и натянуть тетиву, нацелиться на нарушителя в комнате. Нарушитель же сидел на кресле, закинув ноги на перила. — Ох, я напугала тебя? Дух виновато улыбнулась. — Я подумала, ты позвал меня… Парень облегчённо выдохнул и опустил лук. — П-прости… Просто столько всего произошло, что… — он запнулся, говорить не хотелось от слова совсем, сколько он глупостей наделал. Раздалось шебуршание и глухой скрежет. Взгляд тут же устремился на прикроватную тумбочку, где стояла подставка с яйцом филориала, и на нём уже появились первые трещины. — Ох, он сегодня вылупится?! — с детским восторгом произнёс Ицуки. Дух хмыкнула и подошла к яйцу. Герой слез с кровати, и они вдвоём стали ожидать рождения нового птенца.***
— В-вы произвели проверку сил Вожаков Филориалов? — удивился Ицуки от слов Фитории. — Да, — она передала ему яйцо с филориалом, — и теперь они — мои преемники. — А что… с ним? — С ним? При следующей встрече я проверю… её силы. — Её? Королева Филориалов положила ладонь на яйцо, подержала несколько секунд так, вздрогнула от вскрика Мотоясу в её сторону, но, услышав его «ай!», устало вздохнула. — Да, это девочка. Сейчас, я подарю ей своё благословение, чтобы она имела силы. — Э-то что-то вроде регента? — Да.***
Ицуки моргнул, именно так и было. Яйцо уже всё было охвачено трещинами. Но птенец, по всей видимости, был либо слаб, либо ленив, иначе почему трещины появлялись так медленно? Вот отвалился кусочек скорлупы, явив смутный вид мокрого розового оперения. Через несколько минут ещё несколько… и ещё, а по бокам стали виднеться розовые крылья. Вскоре из-под скорлуповой шляпы на него посмотрели малиновые глаза. — Пи-и-и! Вздрогнув от писка птенца, Ицуки удивлённо посмотрел на малыша. Она была такой маленькой, что с трудом верилось, что Фиро и остальные её соплеменники были такими. «Ну… поэтому филориалы считаются монстрами?» Птенец весело повёл головой вверх и вновь посмотрел на Ицуки. Парень неуверенно протянул руку и снял с её головы скорлупу. Птенец пискнул более тихо, но, казалось, она поблагодарила. — Твое оперение розовое… Сакура? Анна хихикнула. — Что? — Хи-хи, похоже, вы, Герои, все одинаковые. Ицуки изогнул бровь и взял птенца на руки, малыш потёрся мордочкой о его руку. — Тебе нравится имя? — Пи-и!