***
Резко отрыв глаза, она узрела всё ту же стоящую перед ними тьму. Сердце билось в бешеном темпе, по вискам стекал пот, волосы взмокли. Горло сдавило, по щекам бежали слёзы. Малти, шмыгнув, утерла нос и стала вытирать слёзы. Ей снова приснился этот разговор. Теперь он преследует её, и девушка уже не могла понять, где реальность, а где сон: что там, что тут, всё одно — безумие боли. Пусть разговор был не так давно, Малти не могла сказать точно, когда это было. Она выдохнула, и дверь скрипнула, девушка тут же вжалась спиной в ледяной каменный угол и стала наблюдать, как дверь открылась, озаряя желанным и ненавидимым светом. Мужчина молча, гремя доспехом, поставил на пол поднос с похлёбкой, ложкой и стаканом воды. И, не смотря на неё, закрыл дверь. Запах еды тут же наполнил комнату. Девушка рефлекторно сглотнула. И поползла к еде. Она уже отбросила свою гордую натуру, она сломалась. Она больше не хочет ни жить, ни умирать. Она потерялась. Нащупав пальцами деревянный поднос, она осторожно стала искать по нему ложку и, нащупав её, взяла, коснулась тарелки и, взяв поудобней, капнув на поднос похлёбкой, стала есть, не заботясь о внешнем виде. Здесь нет зеркал, и стража не смотрит на неё. Она как будто стала пустым местом. Когда её сюда швырнули, она несколько дней не притрагивалась к еде, и за неё доедали крысы. Пару раз эти мерзкие грызуны пытались и её покусать, тогда она визжала, как ненормальная, отгоняя их огнём и руками, потратив остатки маны. После, когда сил отбиваться от крыс не было, она… решилась притронуться к похлёбке, но перевернула тарелку. Малти долго боролась с собой, пытаясь заставить себя поесть с подноса, и в конце концов… сдалась. — Неужели жизнь крысы вам так приятна? — прозвучал знакомый и до омерзения ненавидимый голос. Он шёл из противоположного ей угла. Но Малти продолжила есть. Вскоре помещение озарилось светом. Девушка поморщилась. От долгой темноты глаза ослепли на мгновение от вспышки, что похожа на солнечный свет. Проморгавшись, она посмотрела на гостью своей темницы. Ею была эта чёртова зверодевка, но от неё шла какая-то странная аура, да и внешне она выглядит иначе. То ли это из-за лёгкого полудоспеха из чёрной кожи, то ли парочка шрамов на лице, из-за чего оно напоминало лицо одной известной убийцы. — Тьма стала вами любима? Малти закончила есть и взяла деревянный стакан с сырой водой. После чего посмотрела на эту девку. Первый раз она заявилась к ней в камеру под иллюзией стражника, но в этот раз она появилась невообразимым способом. Телепортация? Или прошмыгнула мимо стражника, что занёс ей еду? — Пошла нахрен, чёртова зверодевка, — выплюнула Малти. — Неужели вы не желаете отомстить Наофуми Иватани? Стакан с водой полетел в нелюдку, но та выставила ладонь в белой рукавице, ловя его, а вот вода во время полёта вылилась на каменный пол. — Не хочу ничего общего иметь с этим ублюдком. Всё из-за него! Не появись он в Мелромарке, я бы давно стала королевой! — Нет. Малти подавилась и оскалилась, сжимая кулаки. Маны в теле почти нет. — Вы бы никогда ею не стали, ведь… Мерлия Кью Мелромарк не передала бы вам трон. Она не видит в вас достойную королеву. Печально, не иначе? — лицо зверодевки не изменилось. Она смотрела на неё с равнодушием, что ещё больше злило Малти. — И ведь вы создали вокруг себя интересную репутацию… Однако. У меня есть то, что поможет вам изменить мнение о себе и заполучить трон. Малти рассмеялась истерическим смехом. — Ты думаешь, я поверю в это? Мать дала мне понять, что если я что-то сделаю — она меня не мешкая казнит. Ха-ха, свою «дорогую дочь»! Ха-ха-ха!!! — Да. Так и есть. Но что если вы подчинитесь воле королевы и станете повелевать сильным монстром? Малти напряглась. — Вы можете воспользоваться слепой верой матери в вас и убрать её с дороги. Зверодевка отпустила стакан, он со стуком упал на пол, и она подняла ладонь вверх. Над ней появилось три магических шара, они левитировали в воздухе, а на самой ладони был маленький пузырёк с прозрачной жидкостью. — А после сделать ненавистную вам сестру куклой. — Куклой? — Верно, — кивнула нелюдка, — это отвар из галлюциногенных цветов. Они лишают человека воли, из-за чего тот становится безвольной куклой. А вот в одном из этих магических шаров есть заклинание, с помощью которого можно будет ею управлять, как самой настоящей театральной куклой. Так что? Продолжите жить как крыса или же королевой в тени? — «Королева в тени»? Что за бред? — Вас сразу же королевой не признают, но если вы последуете инструкциям, что я вам дам, то через пару лет вы сможете избавиться и от младшей сестры. Малти молчала. Слишком сильный соблазн, но как ей поступить? Принять слова этой зверодевки или же остаться тут, борясь с крысами? Ответ очевиден. — Непривычно видеть тебя такой злой, Рафталия. Рафталия передала ей всё, кроме отвара, заявив, что сейчас нельзя его ей отдавать, а то стража найдёт. После чего растворилась. Всего на миг Малти увидела блеск голубого камня на перчатке нелюдки, что натолкнул на мысль, что за силы у неё…Глава 66. Сделка с тенью
11 апреля 2021 г. в 14:35
Было холодно, сыро и темно. Глаза давно привыкли к тьме. Но вот редкая беготня крыс до сих пор наводила ужас и омерзение.
Пустая похлёбка и холодный пол — всё, что было у пленницы.
Одиночество и тишина сводили с ума, крысы нервировали, а мысли путались, душа.
Слова матери тогда стали болезненными. Каждый раз их проматывая, девушка признавала, что… действительно стоило забеременеть от Героя Щита. Тогда мать точно бы вернула её на первоначальную позицию — первой престолонаследницы.
Но… Чтобы она — дочь благородной семьи — и этот любимчик дикарей? Ни за что!
…И вот к чему всё это привело. Она, подобно глупому ребёнку, поверила в слова архиепископа Церкви Трёх Героев, что он поможет ей вернуть трон. Конечно, Малти понимала, что не за просто так, и она была готова после отплатить мужчине соответственно, но… этот человек обманул её! Решил, что её руками уничтожит весь род королевской семьи и глупцов-Героев…
На Героя Копья ей было наплевать. Он был полным идиотом и бабником, что помогало им манипулировать. Но до тех пор, пока… Герой Меча не поговорил с ним. А ведь этим мальчишкой помыкала убийца, Проклятый Клинок. Эта чёртова сука, что не умирала, когда та заставляла её пить и есть отравленные продукты, более того, эта стерва посмела припугнуть её — первую принцессу — и отца!
Малти сильней обняла колени, сжимая до боли руки.
После неудачной попытки отравить чёртовых Героев и их дружков мать посадила её в самую дальнюю одиночную темницу. Теперь она, словно самый опасный человек в мире, сидела в темноте, ненавидя всё и себя.
«Если бы»… Её мучило, его было так много, что бывшая принцесса сходила с ума. Не начни она разгульную жизнь, не начни перечить матери и продолжи учиться, её первенство на трон осталось бы за ней, а не за мелкой сестрой.
Девушка уткнулась лицом в колени.
Её трясло то ли от холода, то ли от злости. Она запуталась. Стоит ли ей продолжать ненавидеть любимчика матери — Наофуми Иватани? Или ненавидеть себя? А может, мир? А может, всё и вся?
Она тихо хныкнула. Первое время бывшая принцесса стучала в дверь, сбивая кулаки в кровь, а после… стихла и замолкла, сжавшись в комок в углу, и пустым взглядом смотрела в вечную тьму, что прерывали стражники, приносящие пустые похлёбки. Тогда на несколько минут её темницу озарял свет факела, висевшего на стене напротив двери её камеры. Эти долгожданные минуты были редкими, её кормили лишь два раза.
Мать была слишком жестока.
«Она ненавидит меня…»
Сердце пронзили тысячи игл. Как только появилась на свет Мелти, мать стала любить лишь её. Как только младшая стала показывать себя в предметах, мать стала уделять внимание ей. Как только сестра стала показывать успехи в магии… мать хвалила Мелти. Не её — Малти, старшую, своего первенца.
«Для неё есть только… Мелти!»
Бывшая принцесса стиснула зубы, продолжая тихо плакать. Всё пошло к чертям, обратившись в прах.
Её мечты.
Её жизнь.
Её счастье…
Когда она почти сошла с ума, к ней в камеру заявилась мать. Всегда прекрасная, гордая и строгая женщина. В детстве Малти всегда восхищалась ею. Она отпустила стражника, и их погрузило во тьму.
— Малти… — тихо прошелестел голос матери, — я не хочу, чтобы твоя жизнь так закончилась. Но если ты сама не придёшь к выбору — остаться тут или всё исправить, то так и не поймёшь истину.
Мать говорила строго, как и всегда. Она всегда была такой.
— Истину, что первенец оказался бракованным, а второй — золотом? — со злостью произнесла Малти.
— М-Малти! — возмутилась мать. И девушка не видела её лицо. С одной стороны, ей от этого было легче, что она не увидела огорчение или злость, направленные на дочь, но, с другой, она не могла понять точно, как реагировать на собственную мать, что чуть не казнила, а потом согласилась с этим ублюдком, отдав её жизнь в вечные мучения лишения всего того, что она имела с самого рождения.
— Малти…
— Меня же не так зовут, — шипела девушка, — ты позволила этому ублюдку изменить моё имя!!!
— Моя дорогая дочь…
— Это ты не про меня!
Королева тяжело вздохнула.
— …Я предупреждала тебя с самого начала, что, свяжись ты с Тактом, всё — будет плохо.
Малти сжала кулаки.
— Он ещё с детства был странен.
Если так говорила мать, то так оно и есть, вполне. Ведь она могла лично не видеть, но получить информацию от своих верных Теней.
— Но даже после… Ты забросила учёбу. Стала прославлять себя как девушка «лёгкого поведения». Ты спала со всеми мужчинами, что тебе приглянулись. А не так давно чуть не убила свою младшую сестру.
— Я ненавижу её!!! — взвыла девушка, вскочив, плевать, что она ничего не видеть. Малти подняла ладонь, концентрируя ману. Плевать, что в теле её мало, ведь, чтобы маны было достаточно — нужно хорошее питание и зелья восстановления маны. Но… также бывшая принцесса знала и то, что в её пищу добавляли подавитель маны, дабы она не сожгла дотла стражу.
Но сейчас ей было всё равно.
На ладони вспыхнул огонь, осветив тьму, указав, где стоит мать, и не мешкая она швырнула его. Маленький огонёк врезался в веер матери, который она предусмотрительно выставила. Пламя стало пожирать его, освещая темницу.
— Малти. Всё то, что сейчас происходит, — твоя вина. Я предостерегала тебя, но ты слушала и видела лишь своего отца, даже тогда, когда было очевидно, что и он недоволен.
Глаза Малти широко раскрылись.
Её вина? В чём вина? Что мать только требовала от неё? Только и делала, что взваливала на неё тяжкий труд?
Она сжала кулаки.
Вздохнув, женщина повернулась к двери и постучала.
Веер в её руках обгорел. Огонь коснулся нежной кожи матери и с шипением потух.
Комната погрузилась во тьму.
Дверь со скрипом отворилась, и девушке предстала спина матери в свете.
— Н-нет…
Малти, покачиваясь, пошла вперёд, протягивая руку. Нет, она не хотела сидеть в этой тьме. Она сводит с ума. Она разрывает изнутри.
— Надеюсь, придёт время, и ты поймёшь, а пока… ты будешь сидеть здесь, дабы больше никого не провоцировать.
— Н-нет… Не надо… — тихо прошептала Малти.
Мать повернула голову вбок.
— Знаешь, самым простым решением было бы действительно казнить тебя. Но я не могу. Ты моя дочь, моя семья. Возможно, в твоём обучении я сильно виновата перед тобой. Прости меня. Моя дорогая дочь.
Женщина в свету пропала, и этого света становилось меньше.
— Н-нет, мама!
Малти рванула вперёд, но споткнулась и упала у закрывшейся двери.
Она кричала, ревела, била кулаками о пол, сдирая кожу, проклиная саму жизнь, сам мир и всё на свете.