То, что было три года назад… Не было полностью вашей волей. Вы тогда ослабли духом и стали жертвой проклятия Злого Бога.
Мужчина вздохнул, и его взгляд смягчился. Он понимал, что жена давно в курсе о его внебрачном ребёнке. Удивительно, как Мерлия за яйца не подвесила… Поведя плечом, бывший король продолжил записи. В конце концов… пусть малец и убедил его, но полностью неприязнь к нелюдям не утихла. Рука ребёнка замерла. Его глаза сменились с зелёного на голубой, и так он и застыл. Олткрей не смел отвлекать маленького нэко. В такие моменты он видел что-то новое. Что-то, что могло дать зацепку. Благодаря такому вот поведению, Лей предупредил его о Волне на архипелаге Кальмира, и, хоть тогда бывший король наотрез не хотел принимать, что только это дитя унаследовало дар его рода, всё же сказал жене приготовить флот, а через два дня явился Герой Щита и просил собрат солдат… Лей отмер, покачнулся, чуть не упал. По его щекам покатились слезы. Большими каплями они скатывались с щёк, собирались на подбородке и падали на карту, оставляя мокрые пятна. Он сжал кулаки, к голове прижались кошачьи уши. — С-сестрёнка… Бывший король напрягся. — Сестрёнка Мори… — жалобно прошептал ребёнок. Мужчина сглотнул. Пусть он также ненавидел и Проклятый Клинок, но… он признавал, что сейчас эта убийца пригодится их миру. — …Он предаст её. Он убьет её… Но почему?! Лей тянулся к знаниям, но… плотный туман заполнял все предположительные дорожки. Всё… было скрыто. Ничто не хотело показывать, почему Таки её предаст и что там, после подлого удара, дальше. — Кто? — тихо спросил бывший король, не желая мешать мальцу в его видении. Но нэко молчал. Он утёр слёзы и с уверенностью посмотрел на биологического отца. После чего потёр нос. — У братца Щита будет работёнка… — резко он сменил тему. Олткрею остаётся только устало вздохнуть. Малец такой же, как и он…***
Коу с раздражением смотрела в окно. Пейзаж с видом на столичный город был омерзителен ей. Ведь он напоминал ей о прошлом, в котором она работала обычной служанкой, выполняя всю грязную работу в замке. «Грязнокровка», «зверодевка», «мерзость с кровью монстра». Не раз и не два она слышала подобные слова от других служанок в свой адрес, но покорно проглатывала оскорбления, исполняя свою работу. То, что её взяли в королевский замок служанкой, — большое чудо. Но лучше бы её тогда вышвырнули. Лучше бы она ушла в авантюристы. Лучше бы… бежала в Шильтвельт, пусть своим путём, на своих двоих, но не пережила тот ужас. То унижение, ту боль. Не подвергла опасности Морико-сан. Не родился бы Лей-кун… Сердце сдавило. Коу сглотнула. Нет. Она не жалеет, что родила Лея. Напротив, после случившегося это дитя стало её спасением. Если бы не он… она бы сошла с ума. Пусть ребёнок и родился из-за подобной связи, но… он был дорог ей. Она сильно полюбила своего сына. Свою родную кровь. Он и Морико-сан — единственная её семья. Если бы не поддержка Морико, если бы не её убеждения, что ребёнок не виноват… Тело содрогнулось от воспоминаний о той панике и страхе, что она испытала, когда ей лекарь сообщил о её беременности. Те настолько страшные слова, что она кричала от ужаса… Непроизвольно из груди вырвался всхлип. По щекам покатились слёзы. Обняв себя, она осела на пол, тихо рыдая. Боль прошлого, обида и злость настоящего сжигали изнутри, вскрывая старые раны, впуская ту горечь, ту боль, тот страх и безумие, в которых она пребывала после надругательства над собой, и после – в душу. Было паршиво. Было страшно. Каменные стены замка давили, роскошная спальня душила, от лица насильника, что часто встречалось, тело содрогалось, от взглядов прислуги и стражи хотелось спрятаться. Казалось, каждый знал о её прошлом, знал и насмехался. Хоть она и понимала, что её с сыном пребывание здесь важно, выносить данную обстановку было тяжело. Всё, совершенно всё напоминало о прошлом. И если бы не Лей — она бы никогда в жизни сюда не вернулась. Но именно её сын и настоял на поездку в это место. Он каким-то мистическим образом смог уговорить Вана Рейхната привезти его сюда. Что видел сын — Коу не знала и могла лишь предполагать и гадать, что на его маленькие хрупкие плечи пало за бремя. Коу осознавала, что Лей куда сообразительней своих сверстников, куда умней. Из-за этого дара-проклятия её сын знает то, что не должен. Ведь этот Глаз Мира — не просто дар ясновидения, но и куда более запутанное явление. И почему её сыну подобное передалось? Почему не законным дочерям короля, а именно её сыну? Это его предназначение? Судьба или её насмешка? Что за деяние должен был совершить её сын, что его с рождения прокляла жизнь? До боли сжав плечи, Коу одним из них упёрлась в холодную каменную стену, пытаясь успокоиться, но не выходило. Слёзы продолжали течь, рыдание – надрывисто вырываться из груди. Было тяжело, было плохо. Всё смешалось. И обида на Вана Рейхната за то, что он проигнорировал её отказ вести сына сюда, и злость на Лея за то, что он так рвался сюда. И за прошлое. Всё смешалось. Казалось, отчаянье и призраки прошлого душили. Казалось, она сходит с ума. Но чужое прикосновение к плечу и встряска вытянули из забвенной пучины истерики и сумасшествия. Коу шмыгнула носом, озадаченно смотря на взволнованное лицо Кил. Девочка обеспокоенно наклонила голову набок и, помедлив, утерла её слезы. Дернув ухом, Коу посмотрела на дверь, за ней кто-то стоял. И вполне возможно, что Тадао. За короткий срок он и Кил сблизились: то ли из-за того, что ждали своих друзей, которые по иронии были спутниками Героев, то ли из-за чего-то ещё. Но, тем не менее, их взаимоотношения были достаточно похожи на дружественные, но вполне возможно, что и те могут перерасти во что-то большее. Из-за чего эту двоицу частенько можно было застать вместе. Когда она возмущалась и протестовала из-за поездки Лея с Ваном Рейхнатом, именно Кил и Тадао вмешались, и… Вместо того, чтобы помочь ей, они стали тоже напрашиваться, из-за чего в итоге они всей компанией направились в столицу. Но, прибыв сюда и получив аудиенцию с королём… Ван вскоре уехал, потому на сердце Коу залёг осадок обиды и злобы… — Эм-м, Коу-сан, ты в порядке? — неуверенно спросила Кил. Та покачала головой и прижала кошачьи уши, тяжко вздохнула. — Прости… это место… Оно давит на меня. Кил сжала губы в плотную полоску. За короткий промежуток времени пребывания тут она успела много разных слухов услышать. Многие из них, как и полагается слухам — ложь. Но небольшой их процент — правда. И про силу Проклятого Клинка, и про её связь с Героями. И… про эту нэкообразную. Она даже услышала, как служанки перешептываясь за её спиной, обсуждали, как чуть больше трёх лет назад Коу из замка забрала Морико. Кил не знала, точно ли это так, но Коу пару раз упоминала, что Проклятый Клинок была её опекуном. Хоть это и звучало парадоксально, но учитывая то, как о ней отзывались сама нэкообразная, и мелкий Лей, и… Тадао, Кил пришлось признать, что всё же у этой убийцы есть что-то хорошее… — Уф, мне оно тоже не особо нравится, — улыбнулась нуиобразная, и в её глазах вспыхнула радость. — Коу-сан, там Прок… кхе-м, братец Щит и остальные вернулись. Нэкообразная замерла, удивлённо смотря в голубые глаза девочки, не веря её словам. «Братец Щит»? Это звучало… по-детски, так Лей-кун звал Наофуми-сана… Сердце сжалось, сглотнув, Коу вскочила. — М-Морико-сан тоже?! Кил уверенно кивнула и поднялась на ноги, схватила её за руку и потянула к выходу. — Пойдём, я хочу с Рафталией-чан поболтать, а то она как ушла, мы с ней так и не виделись!***
Тренировочную площадку, которой чаще пользовались солдаты, заливали ранние лучи солнца. На ней не было юных рекрутов армии страны, за исключением небольшой группы молодых солдат, которые принадлежали Героям как «Войско Героев». Все они тренировались в искусстве владения мечом. Их учителем была наёмница, известная убийца Проклятый Клинок. Из-за её тёмного и пугающего прошлого и авторитета никто из молодых воинов не смел противиться, покорно отрабатывая новые позиции и приёмы. Чуть в стороне от них, отрабатывая удары, вели спарринг Герой Меча и спутница Героя Щита. А у стен, где стояло несколько ящиков, расположился сам Герой Щита и внимательно наблюдал за последней. Они прибыли сегодня ночью, и благо шуму никто не поднял, из-за чего они почти тихо смогли добраться до замка и поспать пару часов вплоть до рассвета. Однако из-за выработанной в этом мире привычки просыпаться рано, чуть ли не с первыми лучами солнца, Наофуми не мог уснуть и решил поработать над зачаровыванием мелких безделушек. Он решил усилить свои Войска Героя этими небольшими зачарованными вещами. Пусть будет мизерный процент выживания в предстоящем бою, но хоть он да поможет выжить людям, что последовали за ним не из-за наживы, а из-за чистых помыслов. Увы, сам Наофуми не мыслил честно, хоть ему это и не чуждо. Просто из-за того, как впервые дни его встретил мир, быть дружелюбным по отношению к нему парень не мог. Но понимал и принимал, что, если не защитит этот мир, этот проклятый щит его не отпустит домой. Но, повозившись со всеми безделушками меньше часа и удовлетворившись чарами, которые после его поднятия уровня на Кальмира стали в несколько раз сильней, он решил найти ребят. Из-за той волны парнишка (имя солдата, который с четырьмя друзьями напросился к нему, Иватани так и не спросил) с друзьями тут же перенеслись вместе с Наофуми к эпицентру Волны и чудом выжили в том морском бою. И, по идее, они должны отдыхать, но если учесть то, что они успели получить пару уроков от Морико до отплытия на архипелаг, то те так загорелись решимостью стать сильней — начали тренироваться сами, отрабатывая то, что успела им дать наёмница. И, как он и предполагал, парнишка с его друзьями нашёлся на тренировочной площадке. Но не одни, а в компании всех солдат, что принадлежали Войску Героев. И тут тренировались даже маги. Видимо, авторитет Морико и её требования — «уметь всё», заставил магов тренироваться вместе с воинами. В конце концов, если мана кончится, а враг перед тобой, то ударить его мечом или другим любым оружием даст шанс победить или хотя бы выжить. Так, он, решив не вмешиваться, уселся на коробках и наблюдал за ними. Через несколько минут к тому моменту на площадку вышли Рен и Рафталия и, получив указания от Мастера Меча, тоже принялись работать над собой. Оба яростно наступали друг на друга, не давая уступки или слабину, уверено нанося удары и отражая их. Их бой был невероятно быстрым и точным. Было хорошо видно, как прошедшие месяцы повлияли на силу и мировоззрение обоих. Рен — человек другого мира, мира высоких технологий, выросший на совершенно других ценностях, нежели жители этого мира. Рафталия — жительница этого мира, некогда ребёнок с тяжёлой судьбой, смогла преодолеть боль прошлого и стала невероятно сильной. Мир изменил и самого Наофуми. Некогда весёлый, немного робкий и дружелюбный парень — он стал озлобленным и жёстким человеком. И только вера Рафталии в него помогла ему смягчиться. Помогла ему поверить в людей… Он потёр переносицу. Может, он и смог относительно довериться людям, но мир этот не смог принять. Этот мир слишком чужой ему, слишком опасный, слишком ненормальный. Здесь нельзя надолго остановиться и насладиться жизнью, тут постоянно нужно пребывать в движении, дабы выжить. А так он жить не хочет. Хотя, признаться, всё же мог, так что подобный расклад изредка радовал… Но лишь в редких-прередких случаях. Через полчаса изнурительных тренировок Морико объявила о перерыве всего на десять минут. Весь народ Войска Героев тут же осел на землю. Кто-то и вовсе разлёгся прямо на земле, вытягиваясь. Было видно, что Морико гоняла их уже порядка нескольких часов. Вполне возможно, что ещё с рассвета, а с того момента уже часа два точно прошло. К Наофуми с усталой улыбкой шла Рафталия, а следом за ней – Рен и Морико. — Доброе утро, — поприветствовала его енотообразная, взяв руки в замок за спиной. — Вы снова не смогли выспаться? — Ага, выспишься тут, когда знаешь, что какой-то урод хочет устроить мир мёртвых, — нахмурившись, произнёс Иватани, и обратился к Рену и Морико: — Привет. Морико кивнула, а Рен покачал головой: — Ты слишком… Напряжён! Пошли поспаррингуемся, — кивнул он в сторону. Иватани помотал головой в знак отказа и, достав из кармана девять подвесок с аккуратно вырезанными небольшими металлическими мечами, протянул их Рену. Своим спутникам Наофуми успел сделать разные зачарованные украшения, а вот Войскам Рена и остальным товарищам – только сейчас. Амаки удивлённо принял почти одинаковые подвески. За исключением того, что они были частично разных форм и чар, но суть оставалась одна — всё мечи. — Отдай своим Войскам. Пока есть время, нам следует ещё набрать народу, и если я успею, то и им сделаю зачарованные подвески. Рен улыбнулся, хмыкнув. — Спасибо. Ты лучший в этом, научишь, когда всё закончится? Наофуми изогнул бровь, смотря на этого парня. Этот школяр стал вести себя более адекватно. Более разумно. Но детская непосредственность иногда всё же проскальзывала. И, честно, Иватани нравилось видеть это куда больше, чем его «крутой-одиночка-лучше-всех». Особенно сейчас. Он напомнил его брата. Тот тоже хоть и был собранным, отличником и достаточно развитым во многих направлениях, но именно когда Хару вёл себя так же, было приятней смотреть на него. — Да, думаю, тебе, как решившему остаться тут, этот навык будет полезным. — Ты не останешься? — искренне удивился Амаки. — Я думал, раз всё разрешилось, ты всё же передумаешь… — Нет, — Иватани помотал головой. — Может, теперь ко мне и относятся, как и положено относиться к Герою, но этот мир чужой мне. Даже слишком. Но, похоже, тебе и остальным он нравится. Герой Меча мимолётно посмотрел на Рафталию. Та смотрела с беспокойством и… уверенностью на Иватани, что удивило Рена. Она была готова принять, что Наофуми уйдёт, оставив её или же… Наофуми возьмёт её с собой? «Нет-нет, я не должен в их отношения лезть». Мимолётно посмотрел на Мастера, та скосила глаза на него и одарила лёгкой, доброй усмешкой. Рен улыбнулся ей и кивнул. — Что ж, решать в любом случае только тебе, — пожал плечами Рен. Наофуми кивнул. Морико посмотрела в сторону одной из арок, Амаки как бы невзначай посмотрел на неё, проследив за её взглядом, а в следующую секунду оттуда показались трое: Коу и ещё двое нелюдей. Они целенаправленно бежали к ним. Более того, когда они их достигли, нэко тут же бросилась наёмнице на шею: — Морико-сан! — Рафталия-чан! — к ней подскочил ребёнок лет десяти с собачьими ушками. А третий парень, скорее всего, ровесник Морико, остановился около неё и Коу и круглыми глазами смотрел на них. Он повёл волчьим ухом в сторону Героев, но не отрывал взгляда от девушек. — Морико-сан, как же я по вам скучала, — чуть ли не плача произнесла Коу. Ей было страшно, она знала, что Морико не любит, когда её касаются, но ничего с собой поделать не могла. Морико для неё тот человек, которому она безоговорочно доверяла и верила. Этот человек спас ей жизнь. Спас жизнь её сыну и помог выкарабкаться из пучины отчаянья. Морико положила руку ей на макушку, и нэко замерла, и, лишь через несколько секунд ойкнув, отступила от наёмницы. Коу взволнованно подняла голову, сталкиваясь с жёлтыми глазами опекунши, эти глаза смотрели твёрдо, но с теплом, а также с искрами беспокойства. Но выражение лица было всё таким же равнодушным. Лишь глаза… окна души. Коу выдавила улыбку. — Простите… — Всё хорошо. Я понимаю, — кивнула наёмница и коснулась её плеча, сжала. — Как всё закончится, вы вернётесь домой. Может, даже на земли Вана Рейхната… По телу нэкообразной пробежала дрожь, сглотнув, она отвела глаза в сторону. — Нет. К нему не вернёмся. Рука Белой напряглась, а от самой девушки повеяло опасностью. Судорожно вздохнув, Коу вскинула голову. И, увидев в глазах наёмницы злость, тут же схватила её за ладонь, что покоилась на её плече. — Морико-сан, он… ничего мне не сделал. — Они поссорились, — бросил окамиобразный и дёрнул ухом. Морико перевела на него взгляд, и её губ коснулась слабая улыбка. Коу удивлённо уставилась на наёмницу. Её улыбки были столь редки, что их можно было пересчитать. Белая редко кому дарила улыбки. И почти ни с кем не была честна. Её взгляд пал на Рена. Он изменился с их последней встречи. Он стал крепче, выше. Его взгляд стал более уверенным, более жёстким. И от него еле уловимо ощущалась сила. — Вот в чём дело, — кивнула Морико. — Ага, я с Кил-чан еле успел напроситься приехать сюда. Я знал, что, оставшись там, не смог бы тебе помочь… — Хм-м-м… — наёмница убрала руку с плеча Коу и, наклонив голову набок, задумчиво прошлась по другу детства цепким взглядом. На нём была рубашка из светло-голубой плотной ткани и чёрные штаны из более грубой ткани. Но было видно, что всё же вещи были дорогими. Его чёрные волосы стояли торчком, но с правой стороны висела короткая косичка из нескольких прядей, и в ней были две бусины: синяя и зелёная. Его серые глаза смотрели на неё беспокойно. А в следующую секунду, руководствуясь инстинктами, присел, над его головой в миллиметре от макушки застыл конец чёрного меча. Того самого, что ей заказал Рен. На удивление, этот клинок не разрушался в её руках, что странно, но девушка имела догадки, почему так. Тадао с паникой смотрел в сапоги девушки. Герои напряглись, Коу замерла на месте. Рафталия непроизвольно коснулась рукояти меча, а Кил отступила. — Похоже, ты действительно в норме. — «Н-норме»? — с дрожью пробормотал Тадао и шлёпнулся на зад, он круглыми глазами смотрел на Морико. Та, взмахнув клинком, отчего он вздрогнул, убрала его в ножны. После чего одарила насмешливым взглядом. Моргнув, окамиобразный вскочил на ноги и стал возмущаться: — Не смешно! Совершенно! Я думал, ты мне голову отрежешь! Плохой Мастер Меча! Наёмница изогнула бровь и покачала головой. — Ты прав — я плохой Мастер Меча, — она скрестила руки на груди, — раз очерняю имя рода Акай. Тадао замер и сглотнул, устало вздохнул, волчьи уши прижались к голове. — Я не это имел в виду. — Я знаю. Но суть остается сутью. — Ты не очерняешь род Акай, — вышел к ним Рен. — Ты отплатила кровью за то, что с ними сотворили. Морико окинула парня удивлённым взглядом и моргнула, покачала головой. — Да, отплатила. Но какой ценой? Их кровь вернула мне отца, мать, сестру? Или его братьев и сестёр? — Белая кивнула в сторону Тадао. — Мичи мёртв, а Ми… наверное, тоже. От нашей былой деревни — древнего рода Акай — ничего не осталось. Жалкое, некровное наследие… Амаки устало вздохнул. — Прошлое не исправить. Но можно построить будущее. Ну… — уловив заинтересованный взгляд жёлтых глаз, парень сглотнул, ощущая, как жар лёгкого смущения коснулся щёк. — Я имею в виду, что… Ты и… он. Вы все ещё живы. Вы можете отстроить деревню Акай. Да, она не будет прежней, но… своими усилиями мы сможем сделать те земли безопасными для всех. И никто не посмеет пролить кровь наследия Героя Меча… Повисла тишина. Морико пребывала в ступоре, переваривая его слова, как, в принципе, и все. Их суть стала доходить до неё, а вместе с ним на щеках стал проступать слабый румянец, в глазах – неверие. — Э?! Мори — моя!!! — возмутился Тадао, когда и он понял замысловатые слова парня. — Пусть ты хоть трижды будешь Героем Меча! Мори только моя!!! Амаки сглотнул, лицо вовсю пылало, но он с уверенностью и вызовом посмотрел на Тадао. И с такой же уверенностью произнёс: — Это решать не тебе. Окамиобразный открыл рот, намереваясь возмутиться, и замер, вздохнул и закрыл рот, скрестил руки на груди и с раздражением окинул Героя Меча цепким взглядом. — Но и не тебе. — Вообще-то, ему, — ровно произнесла Морико. Её друг вздрогнул и удивлённо уставился на неё. — Ч-чего? Наофуми покачал головой и усмехнулся. Какая ирония, оказывается, помимо странного ученика, у нее ещё и друг с прибабахом. А если сложить и то, что её отношения с Реном странно начались, то и подавно — Амаки тоже не совсем обычный человек. Вот и получается, что странные (возможно, немного сумасшедшие) люди нашли друг друга. — Он — Герой Меча. В его руках сила мира и власть. Уже имя, титул Священного Героя, он неофициально носит титул графа или даже герцога! Да и… — Морико мимолётно посмотрела на маленькую нуиобразную, припоминая, как её зовут. Та смотрела на неё с возмущением и удивлением. И с еле уловимой ревностью. Усмехнувшись, Морико гордо вздёрнула подбородок. — Я в любом случая последую за ним. Что бы он ни решил. — Я тоже, — вдруг произнесла Рафталия и одарила Наофуми мягкой улыбкой. — Я готова последовать за Наофуми-самой куда угодно. Иватани горестно вздохнул, чувствуя, как в груди разлилось тепло. Пусть он и не одобряет выбор енотообразной, но всё же глубоко внутри испытывал радость, что она так преданна ему. — Фу-у, — высунув язык, скривилась Кил. — Как же всё противно. Даже в исполнении Морико-сан. Наёмница пожала плечами и задумчиво осмотрела Кил. Та передёрнула плечами. — Ты тоже тут для сражения? — Конечно! — Нет! — тут же отреагировала Рафталия. — Нет! Кил-кун, это опасно! — Но ты-то сражаешься! — Это действительно опасно, — согласилась с Рафталией Коу. — Кил-чан… не стоит. Может, Рафталия-сан и сражается, но это не значит, что и тебе легко дастся подобное. К тому же, чтобы сражаться в настоящем бою, нужен опыт. А за несколько дней даже под строгим надзором Морико-сан ты не сможешь обучиться и половине знаний во владении мечом, как и в магии и в других вещах. Девочка выглядела так, как будто её ударили, она с горечью посмотрела на каменную кладку площадки. Её собачьи ушки прижались к голове, плечи повисли. Коу развернулась к Морико и, поставив руки в боки, возмутилась: — А вы, Морико-сан, должны придерживаться субординации. Она же ребёнок! И времени у вас столько нет, чтобы её обучить. А вы начинаете. Морико покачала головой и одарила Коу снисходительным взглядом, отчего нэко удивлённо моргнула и нахмурилась сильней. — Я и не планировала звать… сейчас. Но пока те ребята тренируются, она может присоединиться, — наёмница кивнула в сторону отдыхающих солдат. Некоторые из них с заинтересованностью наблюдали за их временным Мастером. — Обучаться? — удивилась Кил, осмотрев вымазанных в пыли и поту парней и девушек. — Да. Неизвестно, что ждёт нас впереди, и любой умелый человек или нелюдь пригодится, — уверенно и твёрдо произнесла Морико, одарив всех взглядом блеснувших жёлтых глаз. Каждому стало не по себе.