***
Судорожно выдохнув, Морико крепко-крепко сжала рукоять железного короткого меча. Раздвинув ноги и слегка согнув колени, она поудобней вытянула руки, держа оружие наготове. Напротив нее стоял юноша, его черные волосы были собраны в низкий хвост, серая туника взмокла от длительных тренировок. Он стоял вполоборота в расслабленной позе, держа свой клинок свободной хваткой, обращая конец оружия в землю, а не на противницу. Девочку подобное рассердило. — Начинай, — ровным тоном скомандовал учитель. Крича, Морико тут же понеслась на него. Мастер ловко ушел в сторону от её взмаха, отбил ещё один удар, а следом толкнув, взмахнул. Девочка успела упасть на живот и резко перекатилась, оказавшись за его спиной, вскочила и с новым криком понеслась на него. В тот же миг юноша, заведя руку за спину, поставил ей блок, резко крутанулся, выбивая своим действием из её рук меч, и приставил конец клинка к её горлу. — Труп. Морико нахмурила белые брови, сжимая кулаки. — Что это ещё за «боевые крики»? Ты дикарка, что ли? — Нет! Я так хотела застать вас врасплох! Учитель издал смешок, а в его черных глаза закружили смешинки и тепло. — Ну, что, застала? — Эм-м… Нет? — неуверенно произнесла она и улыбнулась. Убрав клинок от девочки, юноша покачал головой. — С одной стороны, ты правильно поступила, но с другой — нет. Юноша пошел за коротким мечом. Девочка недоуменно наблюдала за ним. Он поднял её оружие, держа за конец, и повернулся к ней. — Обычно более опытные мечники смотрят по обстоятельствам. Иногда они действительно своими резкими вскриками сбивали врагов с толку — иногда нет. — Ох, это сложно… Учитель протянул ей меч. — Да. Но не всё сразу. Опыт приходит со временем. Но могу сказать, твоя реакция и движения стали лучше. Девочка широко улыбнулась, на щеках заиграл румянец. — Спасибо! Шуичи!***
Перед глазами быстро пронеслось воспоминание, Морико сглотнула. Сердце сдавило. Дышать стало тяжело. Как же так получилось? «Шуичи…» Она сделала шаг вперед.***
Уверенно встав, Морико крепко держала рукоять меча, сжав пальцами ног траву. Глаза были закрыты тряпкой. Новая, более сложная тренировка. Шуичи говорил, что подобные тренировки будет проводить, когда она подрастет. И она подросла, ей уже двенадцать. Она уже более взрослая. Более сильная, и она уже большинство техник Акай знала! Судорожно вдохнув и выдохнув, она стала успокаивать сердце, что от восторга и нетерпения забилось быстро-быстро. Если она сейчас провалит, то семпай расстроится. Легкое шуршание за спиной. Морико резко обернулась. Еле уловимое дуновение ветра под наклоном. Она тут же вскинула руки чуть в наклон. Последовал стук металла о металл. Довольное хмыканье Мастера, и он отскакивает. Морико напрягла слух, ожидая дальнейших движений, и… Делает шаг назад. Оттуда, где она стояла, потянуло жаром. Свист ветра сбоку. Она ставит блок, и в сантиметре от пальцев ног правой ноги что-то вонзилось. По спине пробежали мурашки. Сглотнув, она поставила левую ступню назад и замерла. Ловушка. Она резко отскакивает вперед, перекатывается, улавливая хруст веточки, и, полусидя, подымает меч над головой. Последовал лязг. В нос ударила пыль и песчинки земли. Его ноги рядом. Но только она хотела схватить его за стопу, учитель отскакивает назад. Морико вскакивает на ноги. Она почти не двигалась, пытаясь уловить, где Шуичи, но всё без толку. Сглотнув, девчушка глубоко вдохнула и выдохнула. Он напал со спины, слева, сверху… Поддала ману в рукоять меча. Энергия с большой охотой потянулась в оружие, охватывая уже не только рукоять, но и лезвие. Обычно с любыми другими предметами и оружием было сложно и порой нереально. Мана просто отказывалась наполнять собою украшения и кинжалы. Поддерживая энергию в оружии, девушка ожидала атаку. Удивительно, но мана почти не тратилась, так она могла долго находиться. И она дождалась. Справа раздалось шуршание земли — намеренно. Морико резко развернулась и взмахнула мечом. — Красный Кликок: Рубящий Крест! Один удар вперед, следом – чуть правей и левей. Последовали взрывы, саму девочку окатило облако пыли, и в лицо ударили щепки деревьев. А следом в спину ударили. И хоть этот удар она пропустила, но успела локтем куда-то оппоненту попасть, а затем взмахнула мечом и, запнувшись, упала. Но и в этот раз она успела блокировать удар. Что-то теплое упало на шею и скатилось за шиворот. По спине пробежали мурашки. — Неплохо. Нет. Хорошо. Молодец, Морико. Снимай повязку. Мастер отступил, и по звуку стало ясно, что он сел рядом. Положив рядом клинок, девочка села и развязала на затылке узел. Тряпка упала на колени. Щурясь и моргая от солнечного света, Морико потерла глаза. И, когда они привыкли к свету, она посмотрела на учителя и замерла. На его щеке красовался кровавый порез, а туника на плече была разрезана. — С-семпай… — запаниковала она. Тот поднял на нее взгляд и улыбнулся, кивнул себе за спину. При взгляде туда её глаза широко раскрылись: три дерева были разворочены, их щепки валялись везде, а кроны сиротливо раскиданы в разных местах. В земле, где должен быть хотя бы поломанный пенок, виднелся маленький кратер. — С уверенностью могу сказать, что, — произнес семпай. Морико тут же посмотрела на него, он добро улыбался ей, от чего сердце сжалось от трепета. — Ты — самый необычный, но талантливый и любимый мой ученик. Щеки девочки покраснели, она смущенно коснулась локона, что упал ей на плечо, и стала перебирать его кончик. — У тебя великое будущее. Морико.***
Девушка опустилась на колени перед семейной могилой Акай. Колючий ком разрывал горло. Сердце сдавливало и кололо. Дышать с каждым вдохом становилось тяжелей. Глаза стало резать. Проклятая тьма зашептала. Она убеждала её, что только её вина в смерти Шуичи, его отца и кузины. Что собственными руками она положила конец Акай. Что это она виновата, что сестра… Неизвестно, что с ней. Что отец погиб от того, что его сожгли заживо. Что Мичи мертв, а с его сестрой неясно что. Что Тадао так пострадал. Что и сама она пострадала, превратившись в чудовище. Что она предала все учения рода Акай.***
Морико с улыбкой вплетала цветы в венок. Белые, желтые, розовые, нежно-оранжевые; колосья травы, веточки дикого папоротника. Запах трав и цветов щекотали нос. Крона одинокого дерева в поле служило укрытием ей и друзьям. Они весело переговаривались, разбирая слухи, или кидали шутки. И лишь маленькая Камэ собирала цветы. — Хе-хе, но если серьезно, почему это Юки на нашу Морико поглядывает? — спрашивает рыжий мальчик, утирая нос, и бросает на Тадао хитрый взгляд. Тадао повел волчьим ухом, но не отвлекся от плетения венка. Удивительно, но и мальчишки, и девочки занимались этим. Конечно, не все, например, Мичи — светловолосый нэко, с довольной миной заложив руки за голову, лежал в тени, у сестры. Или же Сиси — получеловек-полульвенок: тот, распластавшись на животе, сопел, изредка открывая глаза и смотря на друзей. — Эй, а слышали, как приезжий купец рассказывал о принцессе Малти? — вдруг произнесла Ми, закончив венок, и надела на себя, после чего взяла новые цветы, начав плести другой венок. — Ага, — кивнул Аки, — он рассказывал, что она необычайно красива для своих лет. — Не-а, я не об этом. Про другой слух. — А-а… А, про тот, где из-за нее наказали какую-то служанку? — Ага. Она заступилась за нелюда-разнорабочего, и ту выгнали. И главное как: та служанка якобы специально вылила на нее чай. — Ну, вредная девочка, и что? — спросила Морико. — Так она же следующая наследная принцесса! — У королевы же две дочери, — произнес Тадао, — а значит, если старшая будет себя и дальше так вести, не светит ей тогда корона. — Ну, если только Форбея… — пробормотал Сиси и открыл один глаз, одарив друзей улыбкой. Морико хмыкнула и, завязав узелок, надела на рядом с ней сидевшего Тадао венок. Тот повел ухом и удивленно посмотрел на нее. А его щеки стремительно начали краснеть. Аки издал смешок. Ми хихикнула, а Сиси зевнул. Мичи дернул кошачьим хвостом и перевернулся на бок. — Ой, а Тадао очень идет, — к ним подошла маленькая Камэ с растрепанными хвостиками. Она держала большую охапку желтых цветов. Мальчик смущенно опустил глаза, а его хвост заметался из стороны в сторону. — Ого, Камэ, зачем столько? — удивилась старшая, подойдя к сестре, забирая у нее букет. Та, чихнув, утерла но. и поправила хвостики. — Я хочу подарить Шуми-саме! — Ам… Ты уверена, что получится? Просто она часто бывает в столице… — Конечно, получится! — возмутилась Камэ. — Я у Шуичи-самы спрашивала, дома ли она будет до вечера! — Ого, вот как, — Морико улыбнулась. — Тогда пойдем подарим? — Э?! Вы уже уходите?! — вскочив на ноги, запаниковал Тадао. Морико обернулась и улыбнулась. — Ну, так мы вернемся, подарим кузине семпая букет и вернемся. До этого времени ты же успеешь доплести венок? Тадао замер, удивленно смотря на девочку, пока его лицо вновь не покраснело. — О, теперь я понял, почему Юки на Морико смотрит, — изрек Аки. — Он приглядывается к выбору бра… Ауч! — маленький оборотень возмущенно посмотрел на Сиси и, схватив мелкий камешек, которым этот полулюд швырнул в него, кинул обратно. Львенок легко поймал камушек и хмыкнул. — Зато я теперь знаю, кто говорит об «избраннице» Шуичи-самы. Ми удивленно подняла голову и рассмеялась. Следом рассмеялись и Сиси, и сам Аки. Лишь Тадао смотрел на оборотня-лиса, коим был Аки, недовольным взглядом, а Морико с задумчивостью смотрела на букет цветов, что держала. «Избранница семпая…» Эта мысль для нее была теплой и приятной. — О-о, это значит, что сестренка Мо действительно невеста Шуичи-самы? — невинным тоном поинтересовалась Камэ. Лицо Морико вмиг покраснело, и она опустила глаза. Невеста… Определенно, это звучит очень волнительно… и желанно. Определенно, она не против стать женой семпая. Если, конечно, он выберет её. — Э?! Нет! — возмутился Тадао, нависнув над сестрой подруги. От его вскрика вскочил Мичи и сонно потер глаза. — А почему? — с усмешкой спросил Аки. — Он — хозяин наших земель. И он вправе получить, что или кого пожелает. — Ага… — мечтательно произнесла Ми. — Девчонки вечно о своем, — пробурчал пробужденный нэко. — Потому что Мори… — Тадао посмотрел в сторону. Его лицо полыхало. — …Потому что она тебе нравится? — спросил Мичи. — Ч-чего?! — Нет, ну серьезно. Вся деревня в курсе, даже сама Мори, — с иронией произнес нэко, одарив друга усмешкой. Морико сжала цветы. Судорожно вздохнув, она быстро пошагала прочь отсюда. — Камэ, пошли!***
…По щекам катились слезы, из горла рвались всхлипы, тело содрогалось от агонии боли. Все это так дорого ей. Все это её прошлое. Её светлое, теплое и доброе прошлое. То прошлое, которым, она думала, будет жить и в будущем. Сжав кулак на груди, она склонилась вперед. Часть волос упала на плечи. Все те слухи, что гуляли по деревне об избраннице, распускал Аки, больше из-за случайности, чем из-за вредности. Он был чистокровным оборотнем-лисом. И в природе лис есть своя хитринка, своя любовь к закулисным играм.***
Новое платье легло, как влитое. Оно было из светло-светло-желтой ткани. Даже бледной настолько, что сразу и не увидишь, что оно имеет оттенок. Она уже достигла совершеннолетия. Она уже взрослая и, возможно, скоро станет невестой… семпая или друга. Они оба ей нравились, хотя, конечно же, Шуичи больше, чем Тадао. Тадао был хорошим парнем. Верным и преданным. Но любви к нему она не испытывала, а Шуичи… О семпае она могла говорить часами. Даже сестра стала иногда дразнить её. Морико с улыбкой обняла мать, целуя её в щеку. — Спасибо, мама. — Ох, моя милая, ты уже так выросла… — она нежно погладила её по голове. — Эй, сестренка Мо! — в комнату влетела сестра. — Там твой Шуичи-сама пришел! Морико резко отпрянула от матери и с красным лицом возмутилась: — Семпай не мой! — Нет, твой! Ты сама говоришь о нем много-много! Как мама о папе! Мать издала смешок. — Камэ, не дразни сестру, а то она обидится. — Но ведь он ей нравится-нравится… Эй, Мо! Морико выскочила из комнаты, а следом из дома и, запнувшись, полетела с лестницы. Секундный ступор сменился решимостью. Она быстро сгруппировалась, ладонями успев оттолкнуться от последней ступени, и, ловко перекувыркнувшись, приземлилась на одно колено. Волосы упали на плечи. Она облегченно выдохнула. Вот же… Она не привыкла к обуви, все возможное время она проводила босиком. Но подаренные балетки отца она не могла проигнорировать. — Молодец, такая ловкая, разбойница. Девушка подняла голову и застала отца, он облокотился об забор локтями, а с внешней стороны стоял Шуичи, поставив локоть и положив на кулак подбородок. — Ага. Ты быстро среагировала, молодец. Лицо обдало жаром. Они все видели? Как же так… И гордость берет от слов мужчин, но и стыдоба за подобное падение. — Морико, с тобой хочет Шуичи-сама погулять, пойдешь? — отец одарил широкой улыбкой. Морико подошла к ним и улыбнулась. — Да. Здравствуйте, семпай! — она встала на носочки, обняла отца за шею, поцеловала в щеку и тихо произнесла: — Спасибо за балетки. После чего отстранилась и посмотрела на Шуичи, тот уже выпрямился. — Тогда пошли?***
Уперевшись лбом в сухую, но холодную траву, Морико с трудом сдерживала крик души. Слишком долго она терпела, держа всю боль в себе. Слишком долго хранила чувства к Шуичи. Слишком долго оплакивала его. Слишком долго не хотела принимать очевидного. Его не вернуть. Он мертв. Сжимая траву, впиваясь пальцами в землю, сминая все, она издала полустон-полукрик. — Прости, Шуичи… — тихо пробормотала она. Конечно, говорить подобное бессмысленно, никто не услышит. Шуичи с семьей уже как шесть лет кормит червей, но ей так хотелось, чтобы он услышал. Чтобы наругал её или обнял, погладил по голове и сказал что-то ободряющее. Воспоминания одно за одним всплывали и путались, разрывая в клочья. Тьма шептала, обнимая, опутывая, затягивая к себе, к обрыву, от которого она ушла далеко. Она тянула к себе… И Морико не могла сопротивляться. Шепот бездны был столь соблазнительным, что упираться или прогнать не было сил. Она вновь сдается ей… — Шуичи… — беззвучно произнесла она и ухватилась за край обрыва, с которого уже висела над черной бездной. Нет. Она не имеет права сдаваться. Ведь если она отдастся тьме, то… не сможет помочь новому Герою Меча. Не сможет защитить свой мир. Так ещё сама же собственными руками разрушит. А она и так натворила делов. Пусть она и не испытывает сомнения или сожаления о тех убитых, но сейчас она может пожалеть. «И в конце концов… Я и только я сама буду управлять собой!» — в сердцах возмутилась она на обвивший талию щупалец. Тот с шипением пропал, а сама девушка ловко забралась на обрыв и, обернувшись, фыркнула. — Не смей мне что-то шептать. Ты ничто! Я и только я буду делать то, что решила! Это моя жизнь, мой мир! Казалось, что-то треснуло. Морико отчетливо услышала треск стекла. Белая пустота стала рассеиваться, а вместе с ней и… не последовало сдавленного шипения или возмущений тьмы, что обычно кидала ей, когда девушка вырывалась. Напротив, она ощутила прилив сил и странную свободу, от которой стало легче дышать. Даже, более того, ей стало чудиться, что кто-то обнимал, невесомо, но так тепло и знакомо, что даже не вызывало содроганий и приступа страха и паники. По щекам вновь покатились слезы. Руки не пропали. Они нежно гладили по спине и голове. Но при этом не трепля волосы. Постепенно слезы кончились, дыхание выровнялось, сердце сжимали тиски, но не так болезненно. Более терпимо. Шмыгнув носом, Морико выпрямилась. Касания не пропали. Сейчас девушке казалось, что всё, что сейчас она ощущает, — её самообман. Ложь, иллюзия, в которую она саму себя опустила. Она повернула голову и с неверием уставилась в родные черные глаза.***
Рен старался подавлять своё присутствие как только мог, лишний раз не двигался, чуть ли не через раз дышал и почти не смотрел на наемницу. Он все же решил, что не уйдет, ведь если она поддастся тьме, то он успеет остановить. К тому же, даже не смотря на нее, но слыша её тихий плач, было до безумия тяжело вынести это. То, как она убивается и сражается с внутренними монстрами и болью прошлого. Но это ей необходимо. Только так она сможет быть более свободной. В какой-то момент от девушки повеяло такой темной, удушающей аурой, что он тут же напрягся и уже безотрывно смотрел в спину Морико. Но та, склонившись к самой земле, издала полустон-полукрик и замерла. Почти не дышала. Пока… снова не заплакала, а в следующее мгновение удушающая аура стала ослабевать и с каждой секундой сходила на нет, пока от нее не повеяло чем-то иным. Таким же сильным, но… непонятным. Но точно не неприятным. Но мало подобных странностей, следом рядом с Морико появился полупрозрачный мужчина в серой тунике и синих штанах. И он приобнял её, начав гладить. Рен не мог оторвать глаз, не веря в происходящее, но… от его нежных касаний Морико успокаивалась и вскоре стихла, пока не выпрямилась и не посмотрела на пришельца. Она долго с шоком смотрела на него. — Шуичи? — её голос дрогнул, да и в целом Рен с трудом услышал. Призрак, а это определенно был он. И, судя по имени, тот самый её «семпай», её Мастер. Шуичи Акай. Он улыбнулся ей, и с призывом поднялся на ноги, и махнул рукой. Морико, помедлив, вскочила и протянула к нему руку, но на полпути остановила и отдернула. — Шуичи… Шуичи показал на свои глаза и провел вертикально рукой вниз, после чего кивнул в сторону Рена. Морико несколько секунд смотрела на него, после чего с неуверенностью посмотрела на Амаки. Тот замер, глаза его Мастера были красными от слез, лицо – опухшим. А в её омутах горело такое большое пламя сомнений и неверия, что удивляло, что её все же так сильно что-то может поразить. Но в следующее мгновение она нахмурила белые брови и, пошатываясь, пошла к Герою Меча, а следом за ней – Шуичи. — Подыми меч, — скомандовала Морико, хотя её голос отдавал дрожью от недавней истерики. Рен послушно снял со спины меч и, положив его камнем вверх, озадаченно посмотрел на девушку. Та, помешкав немного, бросив на призрака неуверенный взгляд, утерла выступившие на глазах слезы и поднесла мокрую от слез ладонь к камню. Голубой камень засветился своим цветом, но более нежным; более того, стало казаться, что камень втягивает слезы девушки. Перед лицом выскочило сообщение, что недостает компонентов к «Клинку Душ». Он изогнул бровь, но решил пока отбросить сомнения. Когда камень перестал светиться, Морико отдернула руку и сжала кулак. — Не знаю, как объяснить, но… я знаю, что ты хочешь сделать… семпай. Морико скосила взгляд на Шуичи, он виновато улыбнулся. За всё это время он ни разу ничего не сказал, что было странно, ведь Грасс тоже призрак, но она имеет плотное тело, а он… Он нет. Наверное, это из-за того, что Грасс все же переродилась в сприггана, а Шуичи остался обычным призраком. — Надеюсь… ты знаешь, что делаешь… — она повернулась к своему Мастеру. — Прости, что ничего не сделала. Я ужасна. Вы возлагали на меня большие надежды, а я… всё разрушила… — она склонилась в низком поклоне. Глаза Рена широко раскрылись. Он с неверием смотрел на девушку. Она была слишком гордой, слишком… равнодушной к выказыванию кому-либо почестей, ограничиваясь кивками. Шуичи покачал головой и губами что-то произнес, после чего коснулся её головы и, погладив, убрал руку. Морико выпрямилась и удивленно посмотрела на него. Она до боли сжала кулаки. — Спасибо… Призрак кивнул и повернулся к Рену. Он положил руку на грудь, завел вторую руку за спину и поклонился, после чего рассмеялся. Точнее, звука не было, лишь мимика выдала его в этом. — Ам… Спасибо? — неуверенно выдал Рен. Шуичи вновь улыбнулся и поднес ладонь к рукояти меча. Камень засветился ярким светом, а облик Акай стал таять, и вскоре он и вовсе растворился в воздухе. А перед лицом выскочило уведомление:Скрытые условия открытия: «Клинок Душ» Выполнены Серия «Святые» принудительно освоена! Серия завершена! «Клинок Потомков» Получен! Клинок Душ 0/50 С Способность освоена… Бонус экипировки: Навыки: «Крест Души» (Атака), «Духовный Вихрь» (Атака); Повышает урон по духовным (и магическим, и нематериальным) сущностям +50%, Совершенно не опасен плоти – 100%. Особые эффекты: Защита Души (Большой), Ментальная Защита (Средний), Урон Душам (Средний) Мастерство: 0 Клинок Потомков 0/75 С Способность освоена… Бонус экипировки: Навык: «Танец Мечей» (Атака); Повышает урон всех серий Священого Меча +15%; Повышает все физические и духовные (и магические) характеристики +15%. Особые эффекты: Повышает мастерство владения мечом (Средний), Точные Удары (Средний), Стойкость К Боли (Малое), Потеря Контроля Тела (Средний) Мастерство: 0
Глаза Рена широко раскрылись, покачнувшись, он облокотился спиной об ствол дерева. Он четко почувствовал странные энергии, что обволокли его всего. А сила от столь весомых прибавок бросила в мимолетный мандраж. Давно подобных хороших мечей не было. Все, какие только были, по возможности он улучшал. Но эти два… странные. Особенно их статы. Нет, Клинок Душ еще можно понять, но… Клинок Потомков — нет. Уж с этим мечом определенно что-то не так. «И вообще, я оба их получил при странных обстоятельствах». Выдохнув, Амаки посмотрел на Морико. Та, опустив голову, смотрела в землю, казалось, её глаза потускнели, и в целом она выглядела… побитой. Он сглотнул, опуская меч. Конечно, парень понимал, что подобная «встреча призраков прошлого» пройдет странно, он даже был готов усмирять её внутреннюю тьму, но не то, что вышло. И только он открыл рот, желая успокоить, его опередила девушка угрожающим тоном, а от нее самой повеяло опасной аурой: — Не смей меня жалеть. Морико подняла голову, её глаза казались все так же тусклыми, но в то же время пронизывающими. Рен сглотнул. Да, ему жаль, и, похоже, подобное она сразу же чувствует, когда её жалеют. И это её злит. — Нет. Я буду сочувствовать. — Ха? — она озадаченно уставилась на него, а глаза стремительно стали приобретать прежний блеск. Амаки выдавил легкую улыбку. Девушка фыркнула и скрестила руки на груди, окинула парня оценивающим взглядом. — Решил прикрыться словом, что звучит благородно? — Почему бы и нет? — он пожал плечами, улавливая за наемницей мельчайшие изменения. Но, на удивление, она не спешила нападать. — Хм-м… И все же воздержись, — Морико отступила на шаг и повернулась к могиле семьи Акай. — Будь на твоем месте кто-то другой — ему не жить. Рен вздохнул, что правда то правда. Конечно, сейчас она бы не убила, но избила бы до такой степени, что от побоев пострадавший просто бы не выжил. Хотя сначала бы она предупредила, а потом начала бы мордобой… Подул ветер, колыхая траву, одежду и волосы. Белые волосы Морико в лучах вечернего солнца поблескивали, напоминая серебро. Необычно и красиво, определенно. Ветер резко поднялся ввысь, пробежавшись в кронах деревьев, стряхнув несколько листков, и стих. — Ты получил хорошие мечи, не так ли? — Моя аура опять изменилась? — припоминая, как после того, как он с коллегами по оружию вернулся с заключения контрактов, Морико достаточно быстро почувствовала в нем изменения. — Не особо, просто твои глаза были удивленными, да и бегали слишком уж быстро… Хм-м, как тогда, в кузнечной лавке. Амаки напрягся, припоминая, про что она, и, когда до него дошло, какой момент девушка имеет в виду, лицо покраснело. А когда она обернулась, одарив его легкой усмешкой и теплом желтых глаз, то уже уши и шея покраснели. Он с возмущением смотрел на нее, но… ничего не мог сказать. «Она опять!» Он сжал кулаки, чуть нахмурился. Но на это девушка издала легкий смешок. Парень удивился. Она редко улыбалась и смеялась, но… — Тебе идет… — А? — Улыбка и смех… — тихо произнес Рен. — Улыбайся чаще и смейся. Настала очередь Морико краснеть. Её щеки стремительно покрылись румянцем, от былой истерики остались лишь покрасневшие и опухшие глаза. Амаки вздохнул и убрал меч за спину, после чего осмотрелся и увидел под дальним деревом полевые цветы. Он сорвал небольшой букет и протянул наемнице. Желтые омуты удивленно расширились. — Отдай дань роду Акай. Краска с лица девушки пропала. Взгляд стал серьезным, с искрами боли. Она кивнула, и, взяв небольшой букет, Морико посмотрела на камень и, сглотнув, подошла к нему. Положила цветы, сложила руки в молитвенном жесте и закрыла глаза. В таком положении она пребывала несколько минут.